***
Белый песок тонкой струйкой стекал в прозрачную чашу. Тревору нравились часы — немногое из того, что ему нравилось в этой комнате. Они указывали на то, что есть начало и есть конец. Один час, и, захлопнув дверь, он возвращался к своим правилам. Они с Майклом обитали в разных мирах, и в этой жизни социальные роли проявились ярче, словно проступившая сквозь размокший альбомный лист акварель. Так вот, их разделяли часы и дверь. Об этом он успел поразмыслить в приёмной. Тревор глядел на часы — они успокаивали. Майкл бродил по кабинету, рассматривая картины, и Тревор послушно ждал, что он приготовил на этот раз. Чёрт возьми, Майк приручил его, как бродячего пса, прикормленного с руки. — Та женщина, о которой ты говорил, ты нашёл её? — спросил Майк. Тревор с кислой миной покачал головой. — Когда вы виделись в последний раз? — Когда-то… в прошлой жизни, — пусть Майк считает это игрой слов. Майкл хмыкнул, вглядываясь в дурацкий маяк на картине, и подозвал его к себе. — Что ты здесь видишь? Тревор нахмурился, взъерошил волосы и шевельнул плечом. — Море, скалы, буря, — перечислил он. — Шторм. — У каждой картины есть своя история, — размеренно пояснил Майкл. — Что, по-твоему, происходит здесь? Тревор расхохотался. — О, Майк! Я плохо писал сочинения в школе. Не знаю, это просто картина. — Включи фантазию, тут много деталей. Тревор вздохнул и шагнул ближе. Жадные волны лизали высокие скалы, мрачное небо нависало над острым обломком скалы. На вершине утёса белела свеча маяка с круглым оконцем жёлтого света. Единственный светлый мазок среди слившегося в чёрный и серый неба и моря. Тревор подвигал челюстью в раздумьях, стиснул пальцами подбородок и коснулся стекла. — М-м, думаю, эта история про одиночество и смерть. Наверно, скала обрушится в море. И тот, кто там, наверху, помрёт не за хрен собачий. Какой-нибудь жалкий старик, который застрял на этом маяке и которого все позабыли. — Вот как? Очень жаль, — задумчиво произнёс Майк. Тревор пожал плечами. — Он ведь сам это выбрал. — Возможно. А может быть, эта история о маленькой рыбацкой шлюпке, которую шторм унёс далеко от бухты, и свет маяка — единственная надежда на спасение. Тревор фыркнул, скрестив на груди руки. — Что за слащавый бред! Шлюпку к чертям разнесёт о скалы! — То есть, ты считаешь, что у этой истории счастливого финала быть не может? — уточнил Майкл. Тревор обиженно надул губы. — Как будто, блядь, я в этом виноват! Должна же быть какая-то логика! — Хорошо. Шторм может закончиться, и шлюпку прибьёт к берегу. Тревор махнул рукой. — Чушь. Маяк напоминал об Урсуле, всей этой стрёмной поездке. Тревор тяжело опустился в кресло и покачал головой. Уж у этой девки точно никакой надежды нет. Крыша улетела в далёкие ебеня. — Ма-а-айк, у меня есть история про маяк, — осторожно начал он. — Основанная на реальных событиях, — добавил серьёзным тоном. — Не терпится послушать, — отозвался Майкл. И Тревор рассказал, опустив некоторые детали. Самый финал, точнее. Своё благородство иногда лучше придержать при себе. Вдруг Майк не поверит? — Думаю, стоит обратиться в социальную службу, — сказал Майк, чуть поразмыслив. — Думаю, не стоит лезть не в своё дело! — решительно оборвал Тревор. — Ты мне зачем-то рассказал эту историю. Значит, тебе не всё равно, — безапелляционным тоном заявил Майк. Тревор поджал губы и нахмурился. — Она как-то жила до этого и ничего с ней не случилось. — До поры, до времени, — подчеркнул Майкл. — А-а, да что же я должен сделать?! Нянчиться теперь с ней? Майкл постучал ручкой по столу и задумчиво кивнул. — Предлагаю съездить к ней сегодня, узнать, что там происходит. — Пф, ладно, ты очень упёртый. Может, это даже и не её дом? Он выглядел заброшенным. И вообще, может, эта девка набрехала с три короба? — И всё же стоит проверить, правда? — подтолкнул Майк. Тревор кисло кивнул: признавать не хотелось, но в глубине души он был согласен. — Чёртова девка, — недовольно пробормотал он, а Майк снова его удивил. — Дождись меня после работы, поедем вместе. — У тебя нет разве других дел? — удивлённо вскинул глаза Тревор. — Они подождут.***
Дорога выдалась долгой. Тревор чувствовал себя неуютно, так как привык уже к распорядку, в котором их с Майком разделяла белая дверь. А здесь, в повседневной жизни, он даже не знал, о чём говорить. Неловкость решено было скрыть хамоватой усмешкой. — Ну, как дела, Майк? Ты ведь всегда меня спрашиваешь об этом. — Рад, что тебя это интересует, — вежливо ответил Майкл, уткнувшись в телефон. Строчил кому-то смски. — И ты не ответишь? — Тревор сделал ещё одну попытку прощупать границы. — Хорошо, — улыбнулся Майкл, подняв голову. — Так ты расскажешь о себе? — Что именно тебя интересует? — официальным тоном осведомился Майк. Тревор вздохнул, когда они вновь застряли на светофоре. Бросил беглый взгляд на бывшего друга, о котором теперь ничего по сути не знал. — Почему ты стал психиатром? Майк едва заметно улыбнулся. — Я хотел делать что-то важное, менять судьбы, если ты так хочешь услышать. Помогать людям. — Ух, ты! Прямо настоящий супергерой, — с чувством произнёс Тревор. — Не то чтобы, но стараюсь, — скромно улыбнулся Майк. — В детстве я бредил кино, мечтал стать режиссёром. Но это же Вайнвуд — здесь каждый второй грезил о кинокарьере. А ты чем хотел заниматься? — М-м, уж точно не развозить бухло, — задумчиво протянул Тревор. — Мечтал стать пилотом. Ну ладно, тоже не очень оригинально. Завалил тесты, и эта сучка из медкомиссии — твоя коллега, кстати, меня отбрила. Вот так. Я учился в колледже, потом пошёл на стройку. Остальное ты знаешь, — внезапно для себя разоткровенничался он. — Не всем мечтам суждено сбыться, — глубокомысленно изрёк Майк. Они наконец выехали на шоссе, и Тревор прибавил скорость. Некоторое время оба молчали. Казалось, теперь они поменялись ролями, и Тревор вытягивал из Майкла ответы. — Тебя разве не ждёт семья? — с любопытством спросил он. Фотку на столе Тревор приметил ещё в ту первую встречу. Майкл досадливо поморщился. — К сожалению, они вряд ли заметят моё отсутствие. Если только им не понадобятся деньги. — О-о, стрёмно, — выдал Тревор, опустив уголки губ. — Не то слово. А тебя кто-то ждёт дома, семья? Тревор качнул головой. — Я был женат целых пять лет. Мы развелись в прошлом году. — Было тяжело? — сочувственно спросил Майкл. Тревор вздохнул. — Я очень сильно скучал. Знаешь, когда привыкаешь к человеку, а потом он исчезает из твоей жизни, то… М-м, как будто тебе не хватает какой-то части себя. Очень важной части. — Да, понимаю, — тихо произнёс Майкл, состроив печальную улыбку. — Так ты её любил? — Ну, конечно! — И что послужило причиной развода? — Домашнее насилие, — усмехнулся Тревор и тут же дёрнул руль вправо. — Блядский кролик! — эта пушистая скотина осталась невредимой и ускакала в неизвестном направлении, а Тревор в избытке чувств ударил по рулю. — Господи, боже! Угробить нас хочешь?! — воскликнул Майк, оторвавшись от телефона. — Я же говорю, долбаный суицидальный кролик бросился под колёса! Что же мне было делать? — раздражённо отозвался Тревор, но никакого ответа не получил. Майкл лишь помотал головой. Маяк уже виднелся вдалеке, конец пути близок. — И что же ты натворил? — спросил Майкл, выдернув его из размышлений. — Когда? — недоуменно уставился на него Тревор. — Домашнее насилие — ты сказал, из-за этого вы развелись, — напомнил Майк. — Так это не я, — беспечно развёл руками Тревор, отпустив руль. — Смотри на дорогу! — прикрикнул Майкл. — Блядь, нихера ты нервный! — Тревор всё-таки обратил внимание на дорогу и как раз вовремя, перед самым поворотом на узкий деревянный мостик. Вписались ровнёхонько. Майкл некоторое время молчал, очевидно, боялся его отвлекать, однако Тревор чувствовал на себе его нетерпеливый взгляд. — Думаю, я уже исчерпал свой лимит душещипательных историй на сегодня. Продолжения не будет, — сообщил он, глядя перед собой. — Я ведь так понимаю, у нас сейчас «свободное время»? — сделал упор на последних словах. — Да, конечно, — согласился Майк. Тревор догадался, что в следующий раз с темы соскочить не удастся. И вот они прибыли на место. В ночной тишине ветер шелестел в высокой траве, обрывки облаков скользили в тёмном небе, а в окнах большого деревянного дома горел свет. И почему-то от этого стало ещё более стрёмно, чем если бы их встретила полная темнота. Интересно, Клетус до сих пор отдыхает в тюряге или успел вернуться, и они там развлекаются вовсю? В то, что этот «мужчина постарше», с которым встречается Урсула, знакомый из Сэнди-Шорс, из той прошлой жизни, Тревор не сомневался. Казалось бы, обычный деревенщина, но было в нём всегда что-то подозрительное и мерзкое. В груди разливалось тоскливое предчувствие. Пока Тревор раздумывал не прихватить ли монтировку из кузова, Майкл уже направился к крыльцу. Беспечный идиот… Хрен с ним, с этим дохляком Клетусом Тревор справился бы и так. Вот только если у того нет ружья, тогда, конечно, от монтировки толку мало. Тревожное чувство в груди не отпускало, напротив — усилилось, когда они ступили на крыльцо. А по натянутым струной нервам плясали искры — вот-вот случится взрыв. Ещё не поздно уехать и выбросить из головы этот проклятый дом, заросший колючими кустами, словно заколдованный замок. В нём нет обаяния страшных сказок, лишь что-то отталкивающе-неприятное, будто в раздавленном на дороге зверьке. Майкл то ли этого всего не чувствовал, то ли просто не подавал вида. Он постучал в дверь, но ответа не последовало. Тревор напряжённо всматривался в темноту, плещущуюся позади. Свет ослеплял, рассеивал внимание, а шевелящий кусты ветер создавал иллюзию чужого присутствия. Словно что-то недоброе, хищное и голодное затаилось на границе тени и света. Что-то потустороннее. — Она говорила, что дом полон призраков, — охрипшим голосом пробормотал Тревор, чтобы хоть как-то разбить эту могильную тишину. — Ты ведь понимаешь, что это всего лишь байка? Призраков не существует, — шёпотом отозвался Майкл. Тревор вздохнул и промолчал. Майку этого не понять. И некоторые свои домыслы лучше оставить при себе. Может, никакой девчонки и нет вовсе? Дверь оказалась не заперта, половицы скрипнули, когда они шагнули внутрь. В коридоре царила темнота, и первое, что бросилось в глаза — огромное зеркало у входа. Они оба вздрогнули, испугавшись мелькнувших в сумраке отражений. Майк приложил ладонь к груди и выдохнул: — Чёрт возьми! Здесь всего лишь старушка и девочка, бояться нечего. — Тихо! — Тревор дёрнул его за рукав, и они оба замерли. Из глубины большого дома доносилось пение. Заунывное, тоскливое и надрывное. Вот только слов не разобрать. — Я проверю внизу, а ты иди наверх, — дал указания Майкл. — Какого это хрена ты раскомандовался? — метнул в него недовольный взгляд Тревор. — Просто предлагаю варианты. Если хочешь, я могу пойти наверх. Тревор решительно оттолкнул Майкла с дороги и направился к лестнице. Пение будто бы стало громче. Тягучая траурная мелодия заполнила коридор второго этажа. Не заботясь об этикете, он толкал все подряд двери, рассчитывая найти источник шума. Комнаты оказались завалены всяким хламом: старая мебель теснилась в проходе, поеденные молью платья и граммофонные пластинки громоздились на разбитом трюмо и были сваленные в кучу на полу. Из-под потолка свисали пучки сухих трав, источающие резкий аромат полыни и чего-то ещё — неизвестного. Кружева паутины оплетали тёмные углы, а над потёртыми коврами взвивались песчинки пыли. На комоде с отколотыми вензелями пылились статуэтки, фарфоровые кружки. Всё побитое, с трещинами и изъянами. Будто бы у хозяев внезапно отказало чувство вкуса и они тащили сюда весь хлам, который только можно найти на свалке. Зачем? Вероятно, когда-то в прошлом дом выглядел роскошно, но сейчас пришёл в мрачное запустение. Картины на стенах висели вкривь и вкось. Некоторые полотна были исчёрканы чёрным маркером. Боже, если выбирать место, в котором можно свихнуться, этот дом подходил идеально! В следующей комнате, отвернувшись лицом к окну, на кровати лежала женщина. Попав из ярко освещённого коридора в потёмки, Тревор даже не сразу её увидал. Выругавшись, щёлкнул выключателем. Ну, конечно, здесь лампочка отсутствовала. Женщина не шевелилась и, похоже, его не слышала. Может спала, а может… «Мама болеет и всё время спит». Прекрасно! Только покойницы не доставало в этом склепе! Тревор вспомнил сколько здесь всего перетрогал и везде оставил свои отпечатки, и тихо взвыл. Не хватало ещё, чтобы на него труп повесили, к которому он на самом деле не имел никакого отношения. Сделав глубокий вдох, он шагнул вперёд. «Эй, миссис, как вас там…» — тронул женщину за холодное твёрдое плечо. Никакой реакции не последовало, и Тревор встряхнул посильнее. Голова, отвалившись от тела, с деревянным стуком упала на пол. Тревор отскочил в сторону, словно бы она могла взорваться. Сердце бухало молотом в груди. «Твою мать, твою мать, твою мать!» — прошептал он и, сглотнув вязкую слюну, подошёл к кровати. Нашарил телефон в кармане и посветил вниз. Всего-навсего долбаный манекен, с нацепленным на пластмассовую башку париком. Тревор сплюнул на пол и отопнул пустую башку в угол. В следующей комнате за круглым столом восседало целое семейство, перед каждым стояли чашки и блюдца. И нет, в этот раз он почти не испугался. Никакого запаха разложения: лишь пыль и плесень и едкий аромат сухих трав. И граммофон, который Тревор сшиб пинком. Прикрыл глаза, наслаждаясь блаженной тишиной, и вздрогнул от телефонного звонка. Зацепил плечом картину, и она рухнула на пол. — Я её нашёл, — сообщил Майк. Тревор облегчённо выдохнул: — Хорошо. Сейчас спущусь. Лестницу он преодолел вприпрыжку, радуясь тому, что больше не придётся бродить по этому «Дому восковых фигур». Майкл окликнул его, нарушив зловещую тишину. И Тревор сообразил, что они находятся за тяжёлой дубовой дверью в дальнем конце коридора. Приблизившись, он услышал монотонный стук капель. Кто-то воду не закрыл или кран течёт. Тревор толкнул дверь ванной и застал поистине душераздирающую картину. Урсула сидела на полу, запрокинув бледное лицо на край ванны, из порезов на руках сочилась кровь, рядом валялся кухонный нож. Майк похлопал её по щекам, и девка пришла в себя. — Мне было так грустно. Так грустно и одиноко, — сообщила она Майку тоном испуганного ребёнка. Кажется, она и не понимала, что натворила. — Найди полотенце или ещё что-то! — обратился к нему Майк. — Я вызвал скорую, но когда они ещё приедут… Тревор метнулся в кухню и перевернул всё вверх дном, затем рванул дверцу чулана. К счастью, там обнаружилась куча бесхозных тряпок и полотенца в том числе. Вроде даже чистые. Пока Майк возился с девчонкой и что-то ей нашёптывал ласковым тоном, Тревор вышел в коридор и закурил. Чёрт возьми, а Майк-то ведь и правда хороший док! Прислонившись спиной к стене, Тревор сполз на пол. Лампочка мигнула и погасла, а в чёртовом зеркале мелькнули странные тени. Тонкие нити реальности подрагивали, будто провода на ветру. Этот проклятый дом и сумасшедшая девочка в нём напоминали о прежнем мире. А он уже и отвык. Теперь это выглядело диким и совершенно ненастоящим, будто полузабытый страшный фильм. Сквозь туманный морок доносились голоса. Спокойный и доброжелательный тон Майка: — Сколько тебе лет? И нервно-усталый Урсулы: — Семнадцать. У меня был день рождения в прошлый вторник. — У меня дочка твоего возраста, на год старше. Много ли прошло времени, неизвестно, голоса всё также бормотали за стенкой, но Тревор больше не пытался разобрать о чём. Вдалеке запели сирены, он подскочил и метнулся на улицу, чтобы встретить врачей. Сложно заблудиться, ведь дом всего один, но нужен был хоть какой-то предлог, чтобы выйти наружу и стряхнуть с себя сонное оцепенение. Девчонку увезли в больницу, а полицейские долго и нудно выясняли, какого хера они оба здесь забыли. Тревор рассказал всё, как есть, и в конце концов их оставили в покое. Было уже далеко за полночь, когда стихли сирены и разъехались все машины. Тревор сидел на крыльце и пялился на этот проклятый маяк. Майк опустился рядом и положил ладонь ему на плечо. — Угостишь сигаретой? Тревор молча протянул пачку. — Ты как? — Майк изучил его лицо задумчивым взглядом. — Я-то? Уж точно лучше неё, — усмехнулся Тревор. — У тебя кровь на рубашке, — на белой ткани манжета темнели пятна, отчётливо видимые в лунном свете. Луна казалась нереально яркой этой ночью, а в серебрящейся траве до сих пор кто-то шебуршался. — Знаю, — вздохнул Майкл. Тревор немного помолчал, уставившись под ноги, на белые камешки разбитой насыпной дорожки. — Поедем домой? — Я не должен этого предлагать, но… — Майк умолк на полуслове, но Тревор и сам прекрасно обо всём догадался. — Нажраться бы сейча-а-ас… — нараспев протянул он. — Да, в самую точку, — поддержал Майкл, поднявшись с крыльца.