Кровавая луна

Платформа была окутана белыми клубами дыма, постоянно меняющими свою форму. Они напомнили ему облака, которые исчезают так некстати, жестоко обнажая полную луну. Но он сразу постарался отбросить далеко не радужные ассоциации. Людей вокруг поезда собралось еще больше, чем он себе представлял, но, как ни странно, столпотворения не было. Взрослые сновали то в одну сторону, то в другую, дети спешили занять места в вагонах и тут же вернуться, чтобы произнести заученные по дороге сюда слова обещаний писать почаще и вести себя хорошо, быстро обнять провожавшего и убежать обратно в купе, откуда они будут махать оставшимся на отдаляющейся платформе родственникам. Римус сидел в углу уже переполненного купе и настороженно разглядывал соседей исподлобья. Какого черта они так шумят? Он только надеялся, что этим подросткам не придет в голову донимать первокурсника. Чтобы как-то отвлечься, Римус стал рассматривать сквозь стеклянные двери проходящих мимо подростков. Вон прошел направо какой-то мальчик с оттопыренными ушами. За ним шел парень лет пятнадцати с белыми волосами и высокомерным видом. На его мантии блестел серебром значок. Значит, староста. Спустя несколько минут в противоположную сторону по коридору протопала красивая рыжеволосая девочка, ведущая за руку болезненного вида мальчика с длинным тонким носом. Она была взвинченной и раздраженной и, кажется, поносила кого-то на чем свет стоит. Мальчик же выглядел измученным, но улыбка, с которой он смотрел на девочку, была ярче всех оберток конфет-драже «Берти-Боттс» вместе взятых. Римус видел, как мама каждый день одаривала такой улыбкой папу, возвращавшегося с работы после тяжелого дня. Потом было еще несколько студентов, но Римус даже не пытался их запомнить. Теперь он сидел на полке один: минут десять назад в купе зашел какой-то старшекурсник и громко предложил сидящей там компании перебраться ближе к хвосту поезда. Те так же громко согласились и ушли вместе с ним, хохоча по дороге. Римус уставился на проплывающие за окном деревья. Что же его ждет? Наверняка что-то прекрасное. Возможно, у него даже будут друзья. Он улыбнулся. Впрочем, улыбка почти сразу сползла с его лица. Друзья, конечно! Он ведь будет вынужден каждый месяц без объяснений пропадать на несколько дней, а вернувшись, нести околесицу про болезнь матери. Не рассказывать же всем, что он оборотень, в самом-то деле! Шум за дверью заставил Римуса прекратить на какое-то время самобичевание. Он обернулся на звук. В коридоре стояли двое мальчиков и спорили о чем-то. Хотя, скорее, обдумывали план действий. Один из них — тот, что пониже, с непослушными иссиня черными волосами и очками на тонком носу, — активно жестикулировал, явно пытаясь показать, как именно должно работать нечто взрывоопасное. Второй, более высокий парнишка обходился словами. Было видно, что его волосы от природы шелковистые и слегка вьющиеся, но он как будто нарочно их растрепал. Римус не понимал, зачем. Чтобы выглядеть круче? Более по-бунтарски? Бред какой-то. Мальчишки все не уходили. Вскоре они наскучили Римусу, и он снова отвернулся к окну. Маленький волшебник не знал, что оба заговорщика не отходили от его купе только потому, что он заинтересовал паренька с вьющимися волосами, так что тот не двигался с места и беззастенчиво рассматривал одинокого пассажира.

***

Сотни студентов сидели за длинными столами. Сотни пар глаз уставились на толпу первокурсников, которые сейчас сгрудились посреди Большого Зала и слушали очередную песню Распределяющей шляпы. Римус смотрел на этот одухотворенный предмет, и его постепенно охватывало разочарование и обида. Он должен быть храбрым, хитрым, умным или хотя бы трудолюбивым, чтобы просто попасть на один из факультетов. Просто чудесно. А ему не могли сообщить об этом хоть немного раньше, чтобы его родители не разорялись на книги, мантию и прочую белиберду, которую все равно придется возвращать? Чтобы ему не пришлось так долго сидеть одному в этом просторном купе и наблюдать за другими пассажирами? Ай, к черту это все! Римус дождется своей очереди, услышит от старой шляпы неутешительный вердикт и отправится домой. В любом случае, ему не место среди здоровых детей, которые не приходят в ужас от одного только упоминания луны. Снедаемый не самыми радостными мыслями, Римус и не заметил, как шляпа закончила свою песню, а высокая женщина с кошачьим взглядом из-за очков-половинок начала называть имена юных волшебников. — Сириус Блэк. За столом Слизерина несколько студентов выпрямилось в немом ожидании. Римус увидел, как тот самый паренек с неряшливой прической, гордо выпрямившись, подошел к табурету и уселся, пытаясь скрыть неуверенность и тревогу. Римусу даже стало интересно, куда же отправят этого Сириуса. Скорее всего, на Слизерин: те старшекурсники, судя по всему, его родственники, а волшебники зачастую целыми семьями учатся на одном факультете. Шляпа тем временем зашевелилась. Складки на ней еле уловимо двигались, будто она что-то беззвучно говорила. Сидящий на табурете мальчик зажмурился изо всех сил, как дети на своем дне рождения, когда приходит момент загадывать желание. — Гриффиндор! Стол по правую сторону от Римуса взорвался приветственными криками и свистом. Ученики за соседним столом ошарашено переглядывались, а какая-то девушка с тяжелыми веками и копной черных волос с презрением посмотрела в сторону первокурсника. Сам же Сириус вприпрыжку дошел к своим новообретенным соседям и с размаху уселся на свободное место. Он тут же стал разглядывать все еще стоящих первокурсников. Взгляд его зацепился за Римуса. Сириус улыбнулся и подмигнул ему, на что Римус поспешил отвернуться и вслушаться в голос женщины. Она как раз назвала имя какой-то Лили Эванс, и Римус увидел, как та самая красивая девочка с рыжими волосами неверным шагом направилась к шляпе. — Гриффиндор! Римус услышал тихий стон разочарования справа от себя. Он повернул голову и увидел того черноволосого мальчика, который теперь с тоской провожал взглядом Лили Эванс. Римусу вдруг стало несказанно жаль мальчугана. Он понял, что это длинноносое несчастье с вероятностью почти сто процентов не попадет на львиный факультет. Но ведь они с этой девочкой все равно смогут дружить, правда? Эйвери определили на Слизерин, Фрэнк Долгопупс оказался за столом Пуффендуя. — Римус Люпин. Вот он — момент истины. Римус был совершенно спокоен, когда поднимался к старинной шляпе. Он ничего не ожидал от нее и смирился с мыслью, что несколько часов спустя опять будет сидеть в Хогвартс-экспрессе, направляясь домой. Римус сел на табурет, и строгая женщина опустила ему на голову ветхий предмет. Вдох. Выдох. Тишина. И тут… — Гриффиндор! Что? Римус встал и нетвердой походкой направился к столу под красными флагами. Он не верил своему счастью. В голове сгустками крови стучала одна мысль: «Приняли, приняли! Его приняли!». — Привет. Римус вздрогнул и обернулся на звук. И как он не заметил, возле кого сел? По левую руку сидел Сириус Блэк и улыбался самой неотразимой из своих улыбок. Во всяком случае, так он думал. — Привет, — тихо отозвался Римус. — Я Сириус, — мальчишка протянул загорелую руку. — Римус, — неуверенная улыбка. — Да, Макгонагалл назвала имя. — Сириус бросил взгляд за спину Римуса. — Сейчас распределят Джеймса — и команда будет в сборе. Римус не успел даже удивиться такой уверенности новоиспечённого знакомого, как их стол вновь взорвался криками: к ним бежал парнишка в съехавших набок очках и с дурацкой улыбкой на лице. — Я так и знал! — просипел он и плюхнулся на скамью слева от Сириуса. Впрочем, он тут же заметил и Римуса. — Я Джеймс Поттер, кстати. — Римус Люпин. — Еще одно рукопожатие. — Итак, — Джеймс потер в предвкушении руки, рассматривая остальных нераспределённых, — много еще к нам присоединиться, как думаете? Римус пожал плечами. Сириус же стал сосредоточенно разглядывать редеющую толпу. — Вряд ли, — протянул Блэк. — Человек пять, считая девчонок. Белла говорила, что на каждый факультет попадает примерно поровну «зелени», а на Гриффиндоре и так уже почти четверть новичков. — Мда, — Джеймс задумчиво почесал затылок, от чего его волосы стали еще растрепаннее (если это вообще было возможно), и оглядел уже сидящих гриффиндорцев. — Похоже, в спальне мальчиков только мы трое и будем. — Четверо, — раздался тихий голос слева. Друзья как по команде повернули головы в сторону говорившего. Им оказался невысокий мальчик с круглыми щеками, водянистыми глазами и светло-русыми прядями волос, которые он нервно пригладил, заметив столь пристальное внимание со стороны новообретенных сокурсников. — Питер Петтигрю. — Привет, Питер! Джеймс Поттер к вашим услугам. — Сириус Блэк. Рад познакомиться. — Римус Люпин. Питер несмело пожал каждому руку. На его лице расцветала робкая улыбка. Римус понимал, что Петтигрю, как и он сам, наверное, ужасно нервничал. Голос Макгонагалл вывел Римуса из недолгих размышлений. — Северус Снейп. К табурету поднялась темноволосая измученная фигура. Римус постарался как можно более незаметно посмотреть в сторону той красивой девочки с огненными волосами. Лили, если он не ошибается. Она сидела и, кажется, не дышала, наблюдая за мальчиком, который сидел сейчас на табурете и выискивал Лили взглядом грустных глаз. — Слизерин! Из груди Лили вырвался вздох разочарования. Северус тем временем в последний раз посмотрел на нее и поплелся к столу под зелеными флагами. Римус надеялся, что столетние предрассудки не помешают этим двоим дружить и дальше. Тем временем профессор Дамблдор поднялся со своего места. Голоса в Большом зале быстро затихли, головы поворачивались в сторону директора. — Рад приветствовать всех первокурсников в Хогвартсе! — звучный голос заполнил все пространство. — Всем остальным — добро пожаловать домой! Зал взорвался бурей аплодисментов, и старый волшебник сел. На столах откуда ни возьмись появились ломившиеся от угощений подносы, кубки наполнились напитками. Никогда в жизни не видел Римус ничего подобного. Нет, на Рождество мама выготавливала немыслимые чудеса кулинарии, но все же… — С чего бы начать? — Джеймс сидел, держа в руке вилку, и разглядывал еду с дотошностью инспектора. С другой стороны Сириус уже вовсю уплетал куриную ножку, умудряясь при этом выглядеть все так же по-небрежному изысканно. Питер пока что просто смотрел на блюда с детским восторгом. — Начни брать пример с меня, а то ничего не останется, — промямлил Сириус. Он уже успел взяться за печеную картошку. — А он дело говорит. — Джеймс отбросил напускную серьезность и приступил к поеданию мясного салата. Римус неспешно жевал бутерброд с джемом, рассматривая людей вокруг. Подумать только! Его окружало множество душ — и живых, и мертвых, — все они были до невозможности разными, но при этом в Большом зале царила идиллия. Римус думал о предстоящей жизни в этом замке, и его наполняла едва сдерживаемая радость. У него будут друзья. Нет, они уже у него есть! Ему не придется постоянно оставаться наедине с собственными подобными трясине мыслями. В него не будут тыкать пальцем. Римус Люпин станет полноценным студентом Хогвартса. Более того — он стал таковым сегодня, когда древняя шляпа, опустившись на его голову, крикнула: «Гриффиндор!». Жизнь удалась.