—
Когда собаки высажены, когда последняя из их сумок валяется в гостиной, Бэд безразличным тоном говорит "Я иду спать", прежде чем он повернулся к своей комнате - Скеппи наконец-то, наконец-то заговорил. "Нам нужно поговорить." В его голове момент был более драматичнее, потому что Бэд просто продолжает идти. Губы Скеппи сжимаются от раздражения, пока он следует по шагам Бэда. "Хэй" рявкает он, отбрасывая спортивную сумку. "Не игнорируй меня." "Я не хочу сейчас разговаривать." Голос низкий и отталкивающе ровный. Даже его движения кажутся роботизированными, когда Бэд открывает дверь своей спальни и заходит внутрь. Он пытается закрыть её, но Скеппи ставит ногу в проём. "Бэд", он хмурится, "Я не собираюсь идти спать со всей этой чушью между нами." "Я не могу делать это прямо сейчас." По-прежнему монотонно, по-прежнему тихо. Лицо Бэда так скрыто, нечитаемо; он прислонился к другой стороне двери, упорно пытаясь вытолкнуть Скеппи. "Я хочу лечь спать." "Нет, не хочешь." огрызнулся Скеппи. "Ты–" Ты даже не спишь там. Скеппи сдерживает слова. Это слишком очевидно – резкий рывок пресловутого каната, по которому они так осторожно ступали. Поэтому он на мгновение вдыхает через нос и уточняет свои мысли. В конце концов, он ворчит "Ты не можешь просто избегать меня, Бэд." "Я не хочу сейчас находиться рядом с тобой." Слова натянуты, граничат с шёпотом, но как быстро они раздувают пламя гнева в Скеппи. Его хмурость усиливается; он сильно толкает дверь, но Бэд упирается в нее, отказываясь сдаваться. "Серьезно?!" Скеппи пинает дверь ногой. "Серьезно, чувак!?" Я прошел через все это, а тебе нужно побыть одному? Что, если я не хочу быть один, а? Я был один уже несколько часов, полузамёрзший до смерти, а теперь мой лучший друг хочет, чтобы я просто отвалил!" "Я понимаю, что тебе больно". Слова звучат отрывисто, Скеппи слышит, как дрожит контроль в голосе Бэда. "Но я не могу быть тем, кто утешит тебя прямо сейчас." "Чт–" Скеппи изумленно смотрит на дверь; инстинкт успокоить другого быстро уступает место ярости. "Бэд." Скеппи заглушает рычание, доходящее до его горла, и еще раз быстро пинает дверь. "Ты не можешь просто… ты действительно собираешься вести себя так?! Ты собираешься просто заткнуть меня, как будто ты поступил бы иначе, как будто я действительно сделал что-то настолько плохое, пытаясь спасти мою собаку–" "Ты–" Дверь тут же распахивается; Скеппи спотыкается и падает вперед, врезаясь Бэду в грудь. Когда он поднимает голову, он видит слезы, текущие по лицу другого, а также чистую безудержную ярость. Бэд всегда плачет, когда они ссорятся. "Ты", шипит Бэд, отталкивая Скеппи назад и тыча пальцем ему в грудь. "Ты всё сделал неправильно. ВСЁ!" Скеппи смотрит в ответ; затем его собственное лицо морщится от гнева, когда он отбивает от себя руку. "Я не виноват. Рокко убежал–" "ТЫ убежал!" Слезы не прекращаются, а ярость Бэда не утихает даже сквозь срывающийся голос. "Ты хоть представляешь, на что это было похоже?! Я должен был– я вернулся и ты, ты просто– ты ушел, ты не оставил мне ничего–" "Бэд!" Скеппи пытается схватить другого за запястье, но Бэд вырывает. "У меня не было времени. Если бы это была Рэт–" "Оо." Голос Бэда мрачнеет, когда он входит в пространство между ними. Его взгляд ожесточен, холоден и опасен, Скеппи сопоставляет его со своим, даже если неосознанно делает шаг назад. "О, ты хочешь поговорить о Рэт, Скеппи?! Рэт, которую ты оставил совсем одну, без защиты и без присмотра, где кто-нибудь или что-нибудь могло просто подойти–" "Это сраная чушь!" Скеппи кричит, вскидывая руки вверх. "Вот почему ты злишься?! Из-за твоей собаки?! Ты думаешь, что злился бы также, если бы тебе пришлось сделать тоже самое, ради Рэт, которая убежала–" "А если бы мне пришлось", кричит в ответ Бэд, поднимая руки, чтобы схватить Скеппи за рубашку. "Если бы мне пришлось, если бы я заставил тебя пройти через это, ты бы не был зол на меня?!" "Я…" запинается Скеппи; Неумолимая ярость в нем угасает при виде свежих слез, текущих по щекам Бэда. "Скеппи", шепчет Бэд хриплым и надрывным голосом. "Ты знаешь, как много ты для меня значишь." "Я…" Скеппи облизывает губы, пытаясь удержать ярость, быстро ускользающую из него. "Да, но..." "Что если бы это был я", продолжает Бэд, глядя на него снизу вверх и выглядя огрубевшим, отчаянным, раненым. "Если бы тебе пришлось вернуться ни к чему. В пустой лагерь, и ты бы не знал, где я и почему я не вернусь, не знал, что произошло. Где ты не мог бы не думать о худшем, где тебе пришлось бы вслепую бродить по лесу, пытаясь найти меня– а потом–" Голос Бэда ломается, выражение лица крошится, по его лицу текут слезы. "И т–тогда", бормочет Бэд, "ты в–видишь меня, пострадавшим или мертвым– ради нее, ты действительно не рассердишься? Разве тебе не будет больно, из-за того, как мало я ценил жизнь?" Сердце Скеппи – барабан, болезненный и оглушительный в его груди. Потребность оставаться в гневе и сопротивляться тает, на ее место приходит мучительное чувство вины. Это все еще– это нечестно, пытается сказать он себе, но тут Бэд громко всхлипывает, и выражение лица Скеппи начинает ослабевать. "Бэд" шепчет он. "Если– я не имел в виду... если, если бы это был ты, я..." Бэд опускает руки и снова шмыгает носом, он вытер лицо рукавом, прежде чем опустить взгляд в пол. "Я знаю, я знаю, что ты и–испугался. Н–но я не могу, я не могу быть тем, кто у–утешит тебя, прямо сейчас." "Бэд", умоляет Скеппи, протягивая руку, чтобы погладить того по щеке; Бэд вздрагивает от прикосновения. "Послушай, я– я понимаю. Я напугал тебя, и мне очень жаль. Я правда, правда сожалею. Я не хотел, и в тот момент я сглупил. Но", бормочет Скеппи, стараясь говорить как можно мягче. "Пожалуйста, не отгораживайся от меня. Если бы это был ты и Рэт – я бы, наверное, расстроился. Но я бы... я бы понял" Губы Бэда сильно дрожат; глаза мужчины закрываются, когда он шепчет "Тогда, может быть, ты просто значишь для меня больше, чем я для тебя." А потом Бэд отступает, и дверь спальни захлопывается перед носом Скеппи. Мгновение спустя замок громко щелкает, и Скеппи остается стоять, глядя стеклянными глазами, пока тишина смыкается вокруг него. Скеппи ненавидит тишину.—
Прошло время с тех пор, как Скеппи спал один. Эти условия еще менее идеальны, чем в отеле. Ночь проходит медленно; Скеппи проводит ее в мокром от пота полусне, который приходит и уходит порывами, но почему-то оставляет Скеппи более усталым, чем когда он начинал. Его сны беспокойные, болезненные и одинокие. Койот и выстрел волнами ужаса проникают в его сознание; каждый раз, когда он хватается за Бэда, образ человека превращается в соль и песок, выскальзывая из пальцев. К тому времени, как Скеппи открывает глаза, солнце уже заглядывает сквозь жалюзи; со стоном он перекатывается, хватая телефон и смотрит на экран, чтобы увидеть злополучные 14:14. Ниже времени – сообщения от Верба. Некоторые из них, по-видимому, скрыты за заблокированным экраном, но то, что сверху, отображается с набором слов, от которых Скеппи становится нехорошо. что ты блять натворил Скеппи мгновенно вскакивает с постели, пальцы пытаются разблокировать экран. Он торопливо просматривает другие сообщения, оставленные его другом, но тот ничего не объясняет. Только просьбы, чтобы Скеппи проснулся и ответил, все скорострельные, одно за другим. Он быстро набирает назад, что ты имеешь в виду, и нажимает отправить. У него нет времени на размышления, потому что через полсекунды его телефон уже начинает гудеть, вибрируя в его ладони. Когда Скеппи отвечает, он подносит трубку к уху как раз вовремя, чтобы услышать "Чувак, серьезно, что ты, блять, наделал?" Скеппи откидывает волосы с лица, смотря в никуда. "Я– Верб, я только что проснулся. Я не понимаю, о чем ты говоришь." "Разве там, где ты находишься, сейчас не два часа дня?" Бросив взгляд на смятые простыни Скеппи продолжает "Я плохо спал." "Плохо спал, потому что облажался?" "Как– я не понимаю, о чем ты говоришь, чувак", огрызается Скеппи. "Ты можешь перестать быть загадочным и просто сказать уже?" "Проверь Твиттер." Скеппи, в одно мгновение, оказывается за столом. Он хватает мышку и быстро входит в систему; Верб с непривычным терпением ждет, пока Скеппи открывает браузер и набирает ссылку. "Чью именно страницу я должен проверить, мастер головоломок?" саркастически спрашивает он. Ответ Верба пугающе ровен. "Как ты думаешь, чью?" С еще большим страхом, Скеппи набирает тег Бэда и нажимает Enter. Найти его не займет много времени; это первый пост на странице, он закреплен, заменяя товарные предложения, которые Бэд обычно держал наверху. Скеппи чувствует, как его сердце замирает, пока он идет по столбцу, строка за строкой.Привет, народ! Мне трудно говорить это, тем более я только что вернулся, но я пропущу свои предстоящие запланированные трансляции. Не знаю, когда я снова вернусь к стримам, но надеюсь, что скоро. Рэт любит вас! owo
Когда Скеппи глотает, он чувствует кислый привкус. Верб молчит– молчит, Скеппи ненавидит тишину, поэтому он прочищает горло и грубо отвечает "Это из-за стрима?" "Нет, фотографии Рэт в пиратском костюме. Конечно, стрим, чувак. Бэд уже много лет не пропускал своего субботнего дерьма, а теперь не пришел? Что случилось в той поездке?" "Ну, очевидно, ты знаешь, не так ли?" Характер Скеппи уже берет верх над ним, характер вспыхивает из-за Верба, Бэда, этого тупого твита. "Поскольку ты позвонил и начал обвинять меня, говоря, что это моя вина." "Это так?" Скеппи плюхается в кресло и раздраженно теребит кабели под столом. "Мы поссорились." "Вы постоянно это делаете." "Сильно." Скеппи тянется к ручке, чтобы занять чем-то руки. "Это сложно и глупо." "Ты всегда такой", гудит Верб в ответ. "Я вешаю трубку." "Неа." Верб явно развеселился; он даже не вздрогнул от угрозы. "Расскажи мне, что случилось." Скеппи вздыхает, потирая переносицу. "Я заблудился в лесу." "О, черт", его друг искренне потрясен. "Как это произошло?" "Рокко сорвался с поводка." Скеппи ерзает; поза креветки начинает вызывать боль, поэтому он снова выравнивается. "Бэд пошел докладывать на придурков соседей в лагере неподалеку от нас. Пока его не было, Рокко услышал что-то в лесу, и когда он начал дергаться, поводок лопнул, и мне пришлось бежать за ним." "И что, тебя куда-то завело?" "Да", Скеппи вертит ручку между пальцами; это бессмысленно, но в то же время помогает ему сосредоточиться. "Это было похоже на черную как смоль ночь. Я слышал, как он лает, но–" "Подожди, подожди, подожди", Верб прервал его. "Это было ночью? Помимо того, что ты убежал в лес, это произошло посреди ночи?" "За моей собакой", оправдывается Скеппи. У тебя, по крайней мере, был фонарь или что-то в этом роде? Одна из этих спутниковых GPS штучек?" "Нет. У меня не было времени. Я просто бежал." "Вау", Верб свистнул и щелкнул языком. "Это слишком глупо, даже для тебя." "Это– ммрргх." Скеппи убирает волосы с глаз, упираясь локтем в стол. "Послушай, это было сгоряча. Да, это было глупо, но..." Но что? "Я предполагаю, что в какой-то момент тебя нашли", размышляет Верб. Скеппи вздыхает в трубку. "Да. Бэд. Это заняло вечность, я отморозил себе задницу." "О, хорошо. Я уверен, что чем дольше это продолжалось, тем меньше он переживал из-за этого." "Ты не очень-то поддерживаешь меня." "Я замечательный друг." Что-то хрустит и хлопает, как будто Верб только что открыл пакетик чипсов. "Хорошие друзья говорят тебе, что ты ведешь себя как идиот. Тебе повезло, что тебя вообще нашли. Смерть в лесу не такая уж редкость." "Я уже знаю." Раздражение снова покалывает под кожей, острое и неприятное. "Но ты сказал, что вы поссорились." Верб громко жует; Скеппи держит телефон подальше от уха. "А это значит, что ты сопротивлялся тому факту, что вел себя как идиот. Как всегда, но все же." "Я сопротивлялся", огрызается Скеппи, "он сделал бы то же самое, будь это Рэт. И мы оба знаем, что он это сделает." "Мммммм..." мурлычет Верб, с шумом засовывая в рот чипсы. "Может быть. И я бы назвал его идиотом, если бы он это сделал. Но я почти уверен, что ты был бы так же зол и обеспокоен, как и Бэд, если бы он исчез." Скеппи откидывается на спинку стула, потирая щеку. Вспышки прошлой ночи пляшут в уголках его глаз, когда он тихо выдыхает. "Он так и сказал. Когда мы ссорились." "Я имею в виду, что это разумная мысль." Снова шорох, потом глоток. "У вас, ребята, какие-то странные безымянные дела, но уже много лет ясно, что Бэд любит тебя как сумасшедший. Это означает, что он может быстро простить тебя из-за мелочей, но это ударит по нему сильнее, когда ты облажаешься по-крупному." Стон, который Скеппи издает, вызывает смешок у Верба; Он продолжает массировать щеку и подбородок, прежде чем тихо пробормотать "Даже захлопнул дверь у меня перед носом." "Ау." Верб говорит наполовину сочувственно, наполовину весело. "Ну, ты знал, что он эмоциональный тип, когда выходил за него замуж." "Но это не так", возражает Скеппи, решив проигнорировать последнюю фразу. "Когда он нашел меня. Это было странно. Он был каменным и молчаливым, даже не спросил, все ли со мной в порядке. Я имею в виду, что он стрелял из гребаного ружья и даже не–" "Воу, воу, воу", резко перебивает Верб. "Прошу прощения? Что это за история с его оружием?" Скеппи вздыхает через нос. "Он взял с собой ружье, когда искал меня." "Ладно, круто, зачем он стрелял?" "Там был койот." Скеппи прикусывает зубами нижнюю губу. "Рокко все лаял и раздражал его." "И Бэд подстрелил его?" Недоверие Верба заметно. "Это–" Скеппи встает со стула и начинает расхаживать по комнате. "Койот все время приближался к Рокко. Я потянул его назад, но споткнулся, и–" Воспоминания обостряются, раздвигая границы его комнаты, все, что он может видеть, – это почерневший лес и бледные зубы, оскаленные в лунном свете. "Хэй. Ты тут?" Скеппи трижды моргает; образы смываются, пока он не возвращается, стоя посреди комнаты с дрожащими ногами. "А?" "Ты замолчал секунд на десять." "О", красноречиво отвечает Скеппи, опускаясь на край кровати. "Гм, да. Нападение койота. Я пытался защитить Рокко, но Бэд выстрелил." Теперь настала очередь Верба помолчать. Словно тщательно подбирая слова, мужчина медленно произносит "Значит, на тебя напал койот... и ты защищал свою собаку?" "Больше на Рокко, чем на меня." Скеппи снова моргает, потирая глаза тыльной стороной ладони. "Рокко не переставал лаять на него. Я просто пытался, не знаю, блокировать его тело, когда падал. Потом появился Бэд и застрелил его." Снова тишина. Он качается на месте, и Скеппи собирается говорить, когда Верб внезапно выдает "Ты, блять, идиот." Скеппи отшатывается от внезапного жара в голосе Верба. "Чт–" "Нет, нет, нет", резко перебивает Верб. "Нет, заткнись к чертовой матери, потому что теперь я злюсь на тебя. Какого хрена, чувак?!" "Я–" "Ты, блять, не ставишь себя между твоим питомцем и разъяренным диким животным! Твоя жизнь не стоит жизни твоей собаки, ты, блять..." И тут Верб издает сдавленный звук; раздается грохот, как будто он только что пнул что-то. "Да ладно тебе!" Скеппи протестует. Перемена поразительна: Верб в одно мгновение превратился из мягкого упрека в раскаленную добела ярость. "Это был просто инстинкт! И, я имею в виду–" "Нет, нет, нет. Нет, я имею в виду, никаких оправданий." Раздается скрип, знакомый звук – Верб, выбирающийся из кресла. "Боже, неудивительно, что Бэд взял отпуск. Я бы сам полетел туда и придушил тебя, если бы ему от этого не стало еще хуже. Ты чертов идиот." "Ты можешь успокоиться?!", Скеппи огрызается, раздражение перекрывает его удивление. "Ты не помогаешь." Следует сердитое фырканье, но Верб не продолжает разглагольствовать. Вместо этого Скеппи настороженно слушает, как на другом конце ходит мужчина, ругаясь себе под нос. "Вы оба такие злые", бормочет Скеппи, откидываясь на подушки. "Как будто я все продумал или что-то в этом роде." "Нам позволено злиться, даже когда ты не думаешь." Звук открывающегося холодильника, звон бутылок. "На самом деле, особенно, когда ты этого не делаешь." "Это был Рокко," бормочет в ответ Скеппи. Хлопок и шипение открывающейся банки. Верб делает громкий глоток, прежде чем ответить "Помнишь те лекции по пожарной безопасности, которые ты читал в детстве?" Скеппи приподнимает бровь. "Что-то конкретное?" "Нет, я имею в виду..." Еще глоток, потом вздох. "Когда тебе рассказывали о том, что нельзя возвращаться в горящее здание. Ни ради твоих вещей, ни ради домашних животных. Тебе говорили об этом раньше?" "Да", Скеппи неловко ерзает. "Я помню." "И ты знаешь, что всегда были такие дети, которые упрямо настаивали на возвращении, несмотря ни на что? Потому что они так любили Флаффи и Миттенс?" "Да", осторожно повторяет Скеппи. "Когда-то я был одним из них. Я не понимал этого, думал, что я плохой человек, если просто позволю домашним животным, которых я так любил, умереть. Я был очень упрям, пока мама не усадила меня и не поговорила со мной." Скеппи уставился в потолок, прослеживая одну за другой линии на штукатурке. "Что она сказала?" "Она сказала, что даже если это трудно, в такой ситуации ты не думаешь о твоем питомце. Ты даже не думаешь о себе. Ты думаешь обо всех людях, которые тебя любят. Все люди, которые будут скорбеть и скучать по тебе, когда что-то случится. Как сильно ты навредишь им, даже если добьешься успеха, потому что так рискуешь своей жизнью." "Оу." Это единственное, на что сейчас способен Скеппи. На его груди лежит новый мертвый груз, душащий его внезапной волной вины. "Бэд так сильно любит тебя", тихо говорит Верб. "И ты не только вбежал в горящее здание, но и заставил его смотреть." Глаза Скеппи закрываются. "Оу", слабо повторяет он. "Ммм." Верб громко отхлебнул из своей банки, прежде чем поставить ее на что-то. "Я говорю это не для того, чтобы ты чувствовал себя дерьмово. Ну, немного. Потому что я все еще злюсь. Но", продолжает он, "дело в том, что, судя по тому, что я услышал, тебе не на что опереться в этой конкретной битве. "Я проебался", хрипло шепчет Скеппи. "Ты проебался", подтверждает Верб. "И так как я знаю, что вы оба абсолютно не умеете разговаривать друг с другом, вы можете попасть в настоящую бурю, прежде чем это закончится." Скеппи энергично трет лицо, снова и снова разминая лоб. "Блять." "Удачи чувак." Еще глоток, потом громкий звук раздавленной банки. "Попробуй смешать ежедневные подарки с извинениями на десять тысяч страниц, и, может быть, он простит тебя к концу следующего года." "Я постараюсь", шепчет в ответ Скеппи. "Мог бы также сделать несколько покаянных поклонов и просить милостыню у его ног. Конечно, я уверен, что у вас уже есть практика опускаться на колени для н–" Скеппи резко обрывает разговор, но мстительная улыбка в лучшем случае кажется пустой. Он опускает руку в сторону, глубоко вздыхает, ложится на спину и просто... сожалеет. Это будет долгий день. Длинный день превращается в неделю, потом в другую.—
Бэд неподвижен. Робкие извинения Скеппи и то, что он поначалу осыпал другого маленькими подарками, ни к чему не привели; быть настолько искренним, насколько это было возможно, и осыпать человека дорогой едой, милыми плюшками, даже игрушками для Рэт – тоже не имело значения. Каждый раз, когда Скеппи пытается объясниться, показать, что он знает, где ошибся, Бэд, кажется, слушает. Но их взгляды никогда не встречаются надолго, как бы отчаянно Скеппи ни пытался поймать взгляд друга. Они не разговаривают. Скеппи разговаривает с Бэдом, но в ответ он редко получает что-то большее, чем благодарственное бормотание и тихие односложные реплики. Бэд передвигается по дому, как тень, целенаправленно шарахаясь от комнат, в которых находится Скеппи, и выскальзывает вскоре после того, как он входит. Диван становится местом только для одного человека и остается в основном неиспользуемым в целом. Когда Рэт нужно выгуливать, Бэд идет один. В магазин, в банк, в мясную лавку – все это делается в одиночку, и Бэд выскальзывает из парадной двери прежде, чем Скеппи успевает сообразить. Когда еду приносят, мужчина берет тарелку в свою комнату и закрывает за собой замок. Он все еще не стримит и едва активен в своем Твиттере, который Скеппи проверяет по тридцать раз в день, надеясь по-новому взглянуть на психику этого человека. Бэд отстранился и ему стало ужасно одиноко. Каждый раз, когда Скеппи думает, что все может стать немного лучше, появляются новые, нежелательные воспоминания, которые отбрасывают их назад. Несколько звонков, которые пришлось сделать рейнджерам парка, тоже не помогли. Хотя Бэд, похоже, отделался, длинные описания нападения, которые Скеппи подслушивает из соседней комнаты, мало успокаивают его. Ему даже пришлось самому позвонить, чтобы рассказать историю и подтвердить свой статус свидетеля; тот день выдался особенно тяжелым, кульминацией которого стало то, что Бэд несколько часов не выходил из своей комнаты. Во всяком случае, он редко отваживается выходить – он стал затворником в святилище за запертой дверью. После первой ночи разлуки они продолжали спать в своих кроватях; даже сейчас Скеппи не мог привыкнуть. В своих снах он все еще тянется к Бэду, отчаянно желая, чтобы тот был рядом. Возобновившееся присутствие Рокко в ногах не помогает облегчить тоску, когда Скеппи просыпается и обнаруживает только подушку, завернутую в его руки. Спать в одиночестве гораздо холоднее, чем он помнит; груды одеял мало помогают унять боль от желания прижаться к теплому телу рядом с ним. Скеппи все еще снится лес, иногда – замерзшие конечности, удушливая темнота и горячее дыхание, которое вырывается из оскаленных зубов. Просыпаться в одиночестве, тяжело дыша и мокрым от пота достаточно ужасно; выйти из этого состояния только для того, чтобы встретить болезненное осознание, что он не может обратиться к Бэду за утешением - еще хуже. Бэду тоже снится лес; по крайней мере, так думает Скеппи. Это случается редко, но иногда посреди ночи он просыпается, слышит, как открывается его дверь, и видит, как тень его друга заполняет проем. Бэд наблюдает за ним в темноте, недолго – как будто проверяет, действительно ли Скеппи там. Каждый раз Скеппи отчаянно надеется, что настанет тот момент, когда Бэд наконец зайдет и пролезет под одеяло, где ему самое место, где Скеппи сможет обнимать и беречь его, и любить, так как того заслуживает Бэд. Но он всегда уходит, не сказав ни слова, и Скеппи снова остается один в холоде и темноте. Однажды он попытался заговорить об этом окольным путем. Он сформулировал это под видом беспокойства за собак, предлагая уступить свою комнату, чтобы они снова могли спать на кровати. "Я всегда могу спать на диване. Это довольно удобно, центральное место на кухне." Единственным ответом Бэда было ледяное "У тебя есть комната не просто так. Перестань пытаться пожертвовать всем, что у тебя есть, ради питомцев." Скеппи больше не поднимал эту тему. В конце второй недели Скеппи чувствует себя беспомощным и совершенно растерянным, не зная, что делать, что сказать, что могло бы пробить брешь в стене, которую Бэд возвел вокруг себя. Не имея собственных новых идей, он делает единственное, что приходит ему в голову. "Ты же знаешь, что на самом деле я не консультант по отношениям, верно?" Голос Верба, по крайней мере, веселый, а не подавленный; Скеппи звонит рано для своего часового пояса, но график сна Верба всегда остается загадкой. "Я знаю", Скеппи снова лежит на кровати, лениво дрыгая ногами. "Ты слишком отстойный, чтобы быть им." "Вау. Возможно, однажды я сброшу трубку." "Ты не будешь", так же уверенно отвечает Скеппи. "Не буду, если ты признаешь, что я консультирую тебя по вопросам отношений." Скеппи вытягивает ногу к потолку, напрягаясь, чтобы направить пальцы ног прямо вверх. "Но у нас с Бэдом нет отношений." "Мальчик, разве это оспариваемо?" "Он все еще злится", продолжает Скеппи, не обращая внимания на шутку. "Я все перепробовал. Он похож на статую, которая двигается только для того, чтобы покинуть комнату, где нахожусь я." "Ты пытался извиниться?" "Чт–" Скеппи раздраженно морщит лоб. "Ну конечно. Я делал это миллион раз." "Ммм." Верб откинулся на спинку стула, судя по скрипу. "Честно говоря, не знаю. Вы совсем не умеете говорить. Вам всегда нужен кто-то еще, чтобы прийти и посоветоваться по всем вопросам, даже когда вы, ребята, только начали встречаться. Но это довольно серьезная ситуация, и честно? Это не мой профиль." "Так кого же мне спросить? Астелик?" "Нет", поправляет Верб. "Я думаю, тебе следует поговорить с кем-нибудь, кто действительно знает, что делает. Например, настоящий психолог с учеными степенями и прочим дерьмом, а не твоих друзей–стримеров. По крайней мере, пусть Бэд увидит его, потому что он явно проходит через все это." Скеппи нервно теребит нижнюю губу. "Не знаю, согласится ли он." "А ты спрашивал?" "Нет.” "Ну что ж", уверенно замечает Верб. "Значит, это что-то новенькое, не так ли?" Скеппи осторожно выбирает момент.—
Теперь, Бэд редко бывает на кухне; там, где человек когда-то наслаждался наполнением их дома запахами свежеприготовленных блюд, теперь Бэд полагается на доставку даже больше, чем на Скеппи. Тем не менее, есть несколько вещей, которые Бэд все еще делает сам; а именно, когда у него заканчивается запас безглютеновой выпечки. Даже с постоянным облаком мрака, нависающим над головой, время от времени он вытаскивает противни и становится занятым и неподвижным на приличное время – время, которое нужно Скеппи, чтобы начать этот разговор. Поэтому Скеппи наблюдает и ждет. Это происходит теплым воскресным днем; Скеппи лежит на диване, сосредоточившись на эпизоде Top Gear, когда дверь спальни Бэда открывается. Скеппи поначалу не проявляет особого интереса и оживляется, только когда видит, что мужчина направляется на кухню. Он задерживает дыхание, напрягая слух, пока Бэд заворачивает за угол и исчезает из виду. Проходит почти минута, но, наконец, слышен предательский стук открываемых шкафов. Время для шоу. Скеппи терпелив. Он играет хладнокровно, притворяется, что вовлеченным в видео, отсчитывая время, которое потребуется Бэду, чтобы действительно погрузиться в этот процесс. Через одиннадцать минут он встает с дивана и направляется на кухню – только для того, чтобы сначала осторожно заглянуть за угол. Бэд в фартуке, старательно катает между ладонями мокрый комок теста. На противне уже лежит несколько порций, и, судя по размеру миски – их будет еще больше. Он уже наполовину закончил. Самое неподходящее время бросить все и исчезнуть в своей комнате. Скеппи делает глубокий вдох и проскальзывает на кухню. Он либо остался незамеченным, либо его просто игнорируют, но Бэд никак не реагирует на присутствие Скеппи. Он выглядит поглощенным своей работой, пальцы грубо месят тесто и останавливаются только тогда, когда Скеппи громко откашливается. "Бэд", начинает он. "Я хочу кое о чем поговорить." Скеппи наблюдает, как мужчина медленно напрягается, даже когда пальцы возобновляют свои движения. Через мгновение Бэд тихо отвечает "Я сейчас занят." "Я знаю. Но я вижу тебя не так уж часто. Так что это было хорошее время." "Ты видишь меня." Бэд скатывает тесто в шар и бросает его на поднос. "Мы живем вместе." "Ты хочешь, чтобы это изменилось?" Может, он и практиковал их, но это не те слова, которые Скеппи хотел бы произносить. Тем не менее, эффект мощный, мгновенный. Бэд останавливает все движения, его пальцы парят над миской, прежде чем он поворачивает голову, чтобы одарить Скеппи взглядом полного недоверия. "Что?" Бэд шепчет, голос уже срывается от волнения. "Я не хочу", быстро добавляет Скеппи, успокаивая. "Но мне кажется, ты был бы счастливее, если бы я жил в другом месте." Взгляд Бэда медленно затвердевает, прежде чем он снова отводит взгляд, сосредотачиваясь на миске. "Я такого не говорил", коротко отвечает он, засовывая руки в тесто. "Не говори таких вещей." "Ты мне ничего не говоришь, Бэд. Прошло уже несколько недель, а ты все еще избегаешь меня. Ты все равно не хочешь со мной разговаривать, как бы я ни старался." "Мне нужно время." "Тебе нужно поговорить. Я знаю, что у нас обоих это плохо получается, но тебе нужно хотя бы с кем-нибудь поговорить." "Скеппи..." Бэд предупреждает. "Как долго, Бэд?" Скеппи отчаянно давит. "Как долго ты будешь меня за это наказывать? Потому что, как бы я ни старался, как бы я ни признавал, что облажался, причинил тебе боль и хочу сделать лучше, мне все равно кажется, что ты просто не хочешь, чтобы я был здесь. Такое чувство, что это не то, что я когда-либо смогу исправить самостоятельно." "Я-" Бэд снова поднимает взгляд; боль и то, что выглядит как неподдельный шок, одинаково смешиваются на его лице. "Я не..." Замешательство, пальцы, которые дрожат, когда их поднимают из чаши. "Я делаю это не для того, чтобы наказать тебя, Скеппи. Это то, что я чувствую." Густой глоток, слезы уже формируются. "Как я себя чувствую все это время." "Так скажи кому-нибудь об этом", умоляет Скеппи, и голос его становится хриплым от волнения. "Это не должен быть я. Обратись к психологу. Я заплачу за все, иди столько раз, сколько хочешь." "Мне не нужно, чтобы ты-" "Пожалуйста", Скеппи делает шаг вперед, потом еще один. Бэд стоит, глядя на него, а затем сквозь него с каждым вздохом, пока Скеппи медленно сокращает расстояние между ними. Они достаточно близко, чтобы он мог чувствовать дыхание на своем лице, но Скеппи не наклоняется, не поднимает руки, чтобы расчесать волосы Бэда, как он отчаянно, страстно хочет. "Пожалуйста", мягко и ласково повторяет Скеппи, удерживая дрожащий взгляд Бэда на себе. "Даже если все закончится тем, что ты меня вышвырнешь. Я хочу, чтобы ты с кем-нибудь поговорил. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя так." Всхлипывание. Бэд снова начинает плакать; каждая клеточка Скеппи говорит ему, чтобы он закрыл разрыв, взял Бэда в свои объятия и держал его, утешал, успокаивал и целовал, пока слезы не высохнут. Он не двигается. Он не может. Молчаливое разрешение между ними исчезло. Скеппи не уверен, что оно когда-нибудь вернется. "Хорошо." согласие Бэда звучит слабо и напряженно, сопровождаемое трением рукавом по глазам. "Я... я встречусь с кем-нибудь." Капелька напряжения покидает тело Скеппи – не все, даже не близко, но достаточно, чтобы он смог вырваться "Хорошо." Он делает глубокий вдох, прежде чем продолжить "Я поищу пару хороших вариантов, и отправлю тебе ссылки в Дискорд. Тебе не нужно выбирать что-то из того, но это... это отправная точка." Бэд кивает, продолжая тереть глаза рукавом. Никакого продолжения, никаких лишних слов, потому что Бэд продолжает хлюпать носом и вздыхать. Каждый крошечный звук словно сжимает сердце Скеппи тисками. Но он не может двигаться вперед. Пока нет. Поэтому Скеппи делает шаг назад, давая мужчине пространство, и тихо произносит "Спасибо", прежде чем повернуться и направиться к выходу из кухни. Когда его последние шаги замедляются к выходу, часть его надеется, думает, что, может быть, Бэд позовет его обратно, может быть, Бэд побежит вперед, обнимет Скеппи и подарит ему прикосновение, без которого он так долго обходился. Но Бэд этого не делает. Бэд стоит, вытирая слезы с лица и делая глубокие, прерывистые вдохи, чтобы успокоиться. Скеппи не может удержаться от грустной улыбки, когда он выскальзывает из комнаты и исчезает из поля зрения Плохого. Верб прав. Они оба в этом дерьме.