***
Но прежде всего стоит понять, почему Диб, до этой ночи всеми силами пытавшийся смириться с навязчивой опекой над собой, вдруг решился нарушить все запреты. Разве не ему хотелось подождать ослабления эпидемии, чтобы затем спокойно сделать то, что нужно, пока все будут сидеть по домам? – Ну извини меня, – раз уж машина у него пропадала всякий раз, когда на горизонте маячило нечто инопланетное, Мембрейнам приходилось ездить в шхолу на обыкновенном автобусе. – Наш небольшой план оборвал тебе локальную сеть, верно? – Диб плюхнулся на самое дальнее сидение, выглядывая из покрытого пылью окна, которое не протирали уже сотню лет. – Какая ещё к чёрту локальная сеть? – Газ села рядом, продолжая каким-то образом совмещать игру и разговоры. – Ты думаешь, я буду с кем-то контактировать? – и она продолжила заниматься тем же, чем и обычно, но делая это крайне пассивно-агрессивно. Автобус со скрипом сдвинулся с места. – На войне все средства хороши. Так что тебе конкретно не понравилось во внезапной идее Зима свалить фонарный столб? – это было сказано с явной иронией. – Всё, Диб, всё. Папа опять поймёт, что это ваши выходки, и снова начнёт сходить с ума. Мне хватает просиживания задницы дома, у тебя ещё и денег своих нет. Хочешь огрести повторно? – она вздохнула, вспомнив, что надо опять подчиняться правилам, придуманным для обеспечения их безопасности. Затем оба неохотно натянули на себя маски. – Мда. Иногда он придумывает что-то хорошее, а иногда… вот так вот. – Можешь хоть для приличия делать вид, что тебе не отвратительны все эти показушные мероприятия? Может быть, папа сжалится и разрешит мне выйти в супермаркет, – Газ усмехнулась собственной шутке. – Да ну, он тебя слишком любит, чтобы отпустить в такой опасный путь, – Диб тоже сумел съязвить. – Меня-то точно можно пустить на фарш, – затем он замолчал, думая над тем, с чего вообще всё началось. Их отец уже изначально знал слишком многое об этой заразе, так что ясно, почему его особенно беспокоит состояние своих детей. Но стоит ли всё это таких усилий и ограничений? Или стрейнджервильский вирус (который совсем и не вирус) опаснее, чем кажется? – Если бы только можно было его убедить, что у меня есть своя голова на плечах. – Так и попробуй, – буркнула Газ, продолжая непрерывно глядеть в экран и тыкать по кнопкам, ожесточённо набивая всё больше очков. Это было почти невозможно. Новости сегодня утром громогласно объявили, что количество заражённых превысило тридцать тысяч, и никто доселе не знает, как можно их вылечить. Диб был уверен, что школа стоит на ушах. Сколько человек жило в Стрейнджервиле? Может, пара тысяч? Заболевание давным-давно вышло за пределы этого маленького степного городка. Уже все пригороды Сан Мишуно сообщали о наличии болезни, но никто, кроме, конечно, самого Стрейнджервиля, не закрывался. Эта мера не имела особого смысла, если никакой другой населённый пункт не изолировался. Все попытки остановить заражение делали только хуже. Не ясно, правда, отчего. От нелепого применения? От наплевательского отношения? От того, что такова судьба? Когда их высадили у шхолы, Дибу стало ясно, что от всего перечисленного. Точно такая же огромная очередь перед совершенно ненужным досмотром, где никто не соблюдает рекомендации, введённые на этих выходных, когда власти внезапно осознали, что теряют налогоплательщиков. Видимо, только тогда они и опомнились. – Надевайте маски и держите социальную дистанцию! – унылым голосом завывала старая школьная система оповещения. После этого раздался противный долгий писк, и звук отключился. Среди всех старшеклассников, жмущихся друг к другу в попытках протиснуться к досмотру и заверяющих проверяющих, что скрепок у них нет, явно выделялся один человек. Вернее, он и так не был особо похож на остальных, да и человеком-то не был. Но сегодня этот образ совершенно нелюдимого инопришельца завершала одна деталь – обещанный респиратор. Теперь Зим, Диб и Газ были уже не метафорическими аутсайдерами, а буквальными. Единственными, кто надевал маски. – Я думал, это была шутка, – для полноты картины Диб вышел из очереди, оглядывая Зима. Тот прошипел что-то невнятное и покачал головой. Иркен сегодня, судя по всему, испытывал ещё более небывалую ненависть к человечеству, чем прежде. Казалось, он готов был наброситься на ближайшего невинного школьника, прошедшего мимо него, чтобы перегрызть ему горло. Но выразить это словами было не суждено. На всякий пожарный Диб отошёл от Зима на пару шагов, хоть совершенно не понимал угроз, которые тот говорил через респиратор. Зита: Еривеь Что заблаои ао геомпсьи Как же было странно, что Зита оказалась в одном классе математики вместе с Дибом и Зимом, если она так хорошо в ней разбиралась (или заслужила доверие учителей?). Даже будучи заражённой, она умудрялась ходить в шхолу почти что исправно. Это заставляло всех остальных учеников вздрагивать при её появлении, но зато не сказывалось на среднем балле самой Зиты. Была только одна проблема – зачем ей узнавать домашку в тот день, когда её нужно сдать? Наверное, вчера вечером её опять носило по городу (да так, что Газ клялась, что видела её в сюжете новостей), так что возможности её узнать не было. Так делал ещё только один одноклассник Диба. Правда, заражённым он точно не был, но шататься по улицам всю ночь и делать домашку за полчаса до сдачи – его конёк. Где-то сбоку Зим тяжко вздохнул, с упрёком смотря прямо на Диба и всем своим видом показывая, что лучше ему всё-таки обратится к нему, а не к Зите. Тот уж подумал, что иркен решил что-то ему написать, если не может сказать вслух (мало ли, конспирация?).Вы: В очередной раз покажу, какой я безответственный С Газ та же история Он думает, что я не осознаю опасность
Зелёное чучело: ДА ТВ БОЛЬЩЕ ВСЕХ ЕЕ ОСОБЗАЕШВы: В этом и проблема Если меня поймают и в этот раз, то тебе придётся решать всё в одиночку Ауууу Зим?
– Повторяю во второй раз, ничего у землян лучше не становится, – пока Диб пытался понять, что за театр одного актёра устраивает зелёное чучело, Зим смирился и снял с себя респиратор. – Зим не хочет ходить в этой маске весь день. Зим хочет, чтобы Диб снова попал в Стрейнджервиль и открыл магнитную дверь, пока он не стал похож на Зиту. – Меня и пытаются уберечь от этого. К сожалению, успешно, – Диб снова оглядел пришельца и понял, что тот действительно выглядел помотанным жизнью. Всё это точно было связано с тем, что в последний раз онлайн Зим был прошлым утром. – В прошлый раз я доехал до Стрейнджервиля своим ходом, меня поймали. Неизвестно как, но он точно узнаёт обо всём, что связано с этим местом. Я не знаю, что будет в следующий раз, если он снова всё поймёт. – А не пробовал ли ты поговорить об этом со своим отцовским земным червём? – Зим уже был не в лучшем настрое с утра, но теперь, когда по идее должен был разозлиться, отчего-то тяжко вздохнул. Предвидя «что ты имеешь в виду?», он продолжил. – Никто из людей здесь даже не пытается выяснить, в чём дело. Ты, Диб-вещь, один из немногих нормальных… полу-нормальных, которые делают хоть что-то, чтобы исправить эту досадную оплошность неумелых землян, – и развёл руками. Это звучало как-то досадно. – Я не думаю, что он отдаст мою жизнь во имя всеобщего блага, – Диб попытался сделать вид, что отмахивается. Эта затея была в самом деле… какой-то по-странному пугающей? Но Зим в одно мгновение вернулся в своё привычное состояние перманентного раздражения, будто и не пытался дать Дибу решить проблему каким-то подобием мирного способа. – НУ РАЗ ТАК, ТОГДА! – некто в форме шустро подошёл сзади, дёрнул иркена за воротник и всё так же равнодушно, как и пришёл к нему, повёл пришельца к пропускному пункту. Иначе говоря, в филиал бессмыслицы. Диб даже не успел толком ничего сообразить. – Тогда просто забудь про это, Ирк тебя побери! Но эта мысль на удивление быстро зацепила его. Лишение права на передвижение, хоть и не совсем полное, – это ли не настоящая тюрьма? Пока на охране Зим ругался с людьми по поводу того, что ему жизненно необходим ПАК, Диб даже не понял, как начал размышлять над такой идеей. Было два пути. Один – нарушить запрет по имя благой цели. Он знает, что без магнитной двери расследование в Стрейнджервиле не сдвинется с места. Другой – рискнуть и попытаться объяснить папе, что пустые ограничения ничем не помогут ему не заразиться. И ещё одно: стоило ли говорить, что он в самом деле причастен к тайной лаборатории самым что ни на есть прямым образом? Вероятнее всего, не стоило. Но ложь, как известно, всегда сплетается тугим кольцом вокруг шеи лжеца. И лгать тому, кто неизвестным образом понимает, где ты находишься, такое себе удовольствие. – Скрепки? – Нет. – Жидкости? – Нет. – Ножницы есть? – Тоже нет. Диб даже как-то пропустил момент, когда он зашёл в здание и попал на охрану. Едва его впустили внутрь, переволошив все внутренности многострадального рюкзака, как он сразу же наткнулся на Зима, снова натянувшего респиратор из ПАКа. Теперь он уже не так выделялся на фоне толпы, которая сумела надеть одноразовые маски, когда их попросили об этом на входе. Конечно, большинство из них оказались где угодно, но не на носу и рту. – У меня нет интернета, Диб-вещь, – он сумел вычленить из невнятного шипения только это. Старшеклассник сразу понял, что объясняться и договариваться о месте и времени придётся только в шхоле. Судя по многозначительному взгляду, которым Зим посмотрел на него, Дибу стоило принимать решения быстрее. Да как тут уже быстрее? И Зим оставил его наедине со своей головой. Головой, полной размышлений о том, как стоило поступить, когда не очень-то хочешь разочаровывать своего отца из-за какого-то странного зелёного безухого парня, который предлагает совершить опасный для жизни трюк, которому ты ещё пару лет назад не доверил бы и пойти намочить тряпку, чтобы вытереть с доски. И, похоже, Зим оставил один на один с головой не только его. Сегодня он казался ещё более нелюдимым, чем был, если такое вообще могло быть возможно. Его, по-видимому, жутко бесило общество землян, которые даже во время эпидемии, о которой каждую перемену навязчиво выла система оповещения, не могли соблюдать базовые правила. Хоть в этом Зим оказания прав – иногда люди бывают страшно глупыми. Каждый урок и каждую перемену, сколько Диб вообще мог его видеть, иркен проводил вдалеке ото всех, демонстративно уходя от всякого, кто к нему приближался. С громкими угрозами расчленить и сдать на опыты, конечно. Если на жёстком диске ПАКа и могла быть записана возможность страха, то, наверное, именно так иркены его и проявляли. И, что удивительно, он ни разу не засветился. Но Диб… ломался. Он знал наизусть расписание Газ, поэтому пару раз за этот день умудрялся зайти к ней, чтобы отсидеть перемену с кем-то, кто не будет против. И всё же все его мысли были забиты тем, что Зим торопился. Торопился, чтобы спасти своё бренное существование на этой планете, которую он тщетно пытается захватить. – Ну и что ты надумал? – внезапно Газ обратилась к нему, будто читая мысли. Иногда ему действительно казалось, что это так. – Мне молчать о твоих планах уйти в час ночи в глушь, чтобы открыть непонятную дверь с этим фриком? – Да. Лучше ничего не говори, – он пару секунд молчал, будто думая надо всем ещё раз, а затем зачем-то улыбнулся. Может быть, у него выйдет устроить незаметную вылазку, чтобы потом всё-таки устроить этот сложный разговор? Может быть, может быть. Это звучало так абсурдно, но так заманчиво. В самом деле, ему даже не пришлось заставлять себя. Когда раздался звонок с последнего урока, а голос в коридоре снова прогудел о важности социальной дистанции, Диб уже точно знал, где и что нужно сказать пришельцу. Успев до того, как в гардероб нагрянет толпа, он надел куртку и уже стоял на крыльце шхолы, прокручивая в голове все те сумбурные реплики, которые нужно сказать. Некоторые – Зиму, но основная часть была адресована всё-таки папе. И парочка самому себе. Всё же, ящик Пандоры должен быть открыт. – Ты светишься, – иркен передразнил его, выйдя из здания, когда понял, что Диб точно стоит здесь не просто так. Зим встал перед ним, держа в руках респиратор, чтобы, видимо, при неугодном раскладе начать ругаться сразу внятно. – Что такого случилось, Диб-вещь? – Сегодня в час ночи около парка. Идёт? – решив быть настолько кратким, насколько возможно, Диб начал сразу с сути. – Тебе же не нужно спать, я знаю, да и без прав отнять ничего не смогут, – на последней фразе иркен подавил смешок. – Ох, вау, впервые вижу землянина, который не тянет до последнего, – он сразу понял, что Зим едва сдерживается, чтобы не начать безостановочно стебаться над ним и злорадствовать ближайшую неделю. Впрочем, это было понятно. Расследование загадочной эпидемии может сдвинуться с мёртвой точки уже этой ночью. – Не забудь взять с собой свою огромную голову! – Прихвати подарочек для Эрвина, – и они оба соскочили со ступенек, разойдясь в разные стороны. Кажется, ещё совсем недавно Диб и не мог вообразить, что окажется в одной лодке с пришельцем. Метафорически и буквально: Маздохонда едва ли походила на настоящий автомобиль, несмотря на пару десятков шильдиков на капоте. У Зима была какая-то странная одержимость коллекционировать всё, что связано с людьми, в больших количествах. Диб зашёл в дымящий чернотой школьный автобус, где уже была занята добрая часть мест. На заднем сидении он быстро нашёл Газ и сел рядом с ней, так же предпочитая место у окна, в котором всё равно ничего нельзя разглядеть. – Втереться в доверие, чтобы потом променять на чечевичную похлёбку? Умно, Диб, умно, – Газлен покачала головой, ни на секунду не отрываясь от стремительно развивающейся скорости в игре. Кажется, в этот раз она играла в тетрис, собрав какое-то невообразимое количество очков. Вот то, в чём она была сильна. – Забей. Я уже давно не пытаюсь самоутвердиться за счёт… этого. – Не ври хотя бы самому себе. Ты грезишь этим с пятого класса, – она цокнула, парируя.