***
Рон ушел от нас. Скатертью дорожка. Хоть и тоскливо, но большую грусть мне доставляет именно то, что мои чувства к Гарри вряд ли взаимны. Если я совершу самоубийство…он возненавидит меня. Гарри подошел ко мне. Протянув руку, он смотрел на меня с надеждой, что я возьму его за нее. Я его надежды оправдала. Он потянулся к моей шее. Хочет обнять? Или задушить? Но нет — он лишь снял крестраж. Я думала, он нацепит его на себя, но он кинул его рядом. Осторожно выведя меня на середину палатки, мы начали танцевать. Танец выходил несколько напряженным, но хуже не становился от этого. Я все-таки улыбнулась. Но несмотря на довольно хорошее настроение, что-то было не так. Такое чувство было, что стоит чему-то случиться, и наша идиллия разрушится. Так и произошло. Стоило песне закончиться, Гарри остановил танец и немного отошел. На душе стало даже ужаснее, чем было до этого. Я надеялась, что Гарри не заметил, что на моих глазах появились слезы. И чтобы их Гарри точно не увидел, я сказала, что выйду на улицу. Холодный воздух помог успокоиться. Чего я вообще ждала? Что Гарри тихо скажет, что любит меня? Как наивно с моей стороны! Он ведь любит Джинни…и думает, что мне не безразличен Рон…как раз все по-другому. Снова слезы потекли по щекам. А что, если после того, как мы найдем все крестражи, покончить с собой? Слава героини мне все равно не нужна, родители обо мне даже не знают… Рон будет с его горячо любимой Лавандой, Гарри — с Джинни…всем будет лучше. А я буду воспоминанием. Пожалуй, действительно лучший выход… Конечно, можно было бы и сейчас, но тогда простор в выборе смерти сужается — Гарри не должен винить в моей смерти себя, в какой бы мере он не был к ней причастен. Да и…он не единственная причина. Гораздо больше плохого мне сделал и Рон, и Малфой…но не Гарри…поэтому я сама бы не простила себя, если бы Гарри считал себя виноватым Пришлось возвращаться. Вытерев слезы, я пообещала себе, что скоро все закончится, после чего вернулась в палатку — Что-то случилось? — Нет…все в порядке, — я лживо улыбнулась. Хоть бы Гарри понял, что это ложь… — Надеюсь. Просто устала? — Да, устала… — но не сказала, что от всего. — Иди, отдохни. — Ладно… Гарри вышел на улицу. Отойдя от выхода, я беззвучно заплакала. Скоро закончится этот чертов поход за крестражами, а потом…и жизнь.***
Все происходило слишком быстро. Гарри огляделся: Джинни летела к нему, на ее сияющем лице застыло решительное выражение, она обвила Гарри руками. И он, ничего не успев подумать, забыв о том, что на них смотрят человек пятьдесят, не успев даже понять, что делает, поцеловал ее. Прошло несколько долгих мгновений или, может быть, полчаса, а то и несколько дней, прежде чем они оторвались друг от друга. В гостиной стояла полная тишина. Но вот послышались различные звуки — я не слышала из-за шока и обиды. Я улыбалась, но в душе хотелось уйти, уйти навсегда. Слезы даже проступили на моих глазах. Взгляд Гарри искал Рона. И наконец отыскал: он еще сжимал Кубок, но выглядел так, точно его ахнули дубиной по голове. Долю секунды они смотрели друг другу в глаза, потом Рон слегка дернул головой. Слезы начали душить меня. Я не могла дольше находиться в гостиной, поэтому, еле сдерживая слезы, вышла. Гарри не видел моего ухода… Забежав в какой-то кабинет, я разрыдалась. Кого вообще заботят мои мысли и чувства? Лишь еще одно подтверждение, что без меня всем будет только лучше… Дверь открылась. Я быстро вытерла слезы. — Что-то случилось? — Уйди, — попросила я вошедшего. Даже разбираться не хочу. — Может… — Уходи! Я не хочу никого видеть! Уйди! — я чуть ли не кричала. И все-таки дверь закрылась. Я закрыла дверь на замок. Я попыталась успокоить себя словами, что скоро все закончится, но лишь все испортила. Рону и Гарри я нужна лишь из-за знаний. Больше — никому. Родителям можно стереть память. И все.***
Гарри и остальные чемпионы готовились ко второму туру Турнира. Я начала звать Гарри: — Гарри? Это ты? — Да — Главное сосредоточься. Тебе нужно… — Сразиться с драконом? Я залезла в палатку, в которой они готовились, и обняла Гарри. Но вмешалась Скиттер: — О! Первая любовь…так…трогательно!***
И…я бы очень хотела, чтобы сейчас вы обняли Гарри. Что бы вы не делали — обнимите. Помешанный, ты можешь не обнимать, ты не достоин. — Я закончила запись кассеты. Еще немного…еще чуть-чуть…осталось самое сложное — закончить последние 3 стороны кассет, поговорить с профессором МакГонагалл во время записи последней, тринадцатой стороны кассеты…и покончить с собой. Я сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться. Но ничего не вышло — я снова заплакала. Слишком много, скорее всего, я держу в себе. В гостиную Гриффиндора я вернулась уже спокойной. Относительно спокойной. Под действием заклинания Боно сис Анимо. Ко мне подошел Гарри…легок на помине! — Гермиона, помоги с трансфигурацией… — Гарри… — начала спорить я, но потом спросила, — что у тебя случилось? — Лучше скажи, что случилось у тебя… — Ничего не случилось! — У тебя глаза красные. Будто плакала. — Всего лишь устала, — я стала надеяться, что он распознает ложь. — Тогда лучше отдохни. — А трансфигурация? — Потом. Может, сам догадаюсь. Ты ведь это ценишь, верно? — Да… — я кивнула. И слезы снова начали подступать. Вот как? Как бросать в этом мире, полном несправедливости моего Гарри? Хотя…с каких пор он мой?