***
— Но все равно подливать ему зелье… — Гарри показал мне полный пузырек Феликса Фелициса, — но… — Я не подливал — Он только думал, что ты… — Давай! — перебил чей-то голос меня. В тот же момент Рон поцеловал Лаванду. Выглядело это мерзко. Я, стараясь никого не задеть, вышла за пределы гостиной. Я не сразу заметила, что по щеке текли слезы. Я спустилась вниз, после чего заметила это. Вытерев слезы, я наколдовала птичек, после чего попыталась успокоиться. Сзади кто-то подошел. Этим «кем-то» оказался Гарри — Гарри? О, это была практика… — Они прекрасны! — такое чувство, будто Гарри хотел что-то еще сказать. — Рон там веселится… — сказала я, опустив взгляд. — Что? — Он не сильно скрывался. — Ну, да…. — Что ты чувствуешь, Гарри? Когда видишь Джинни с Дином? — слезы снова начали течь, но уже сильнее. Да, я ревную Гарри к Джинни, и, боюсь, не как друга, — Я знаю. Я видела, как ты смотришь на нее… — я опустила глаза, и слеза упала на пол, — Ты… — я не знала, что сказать, — мой лучший друг…. Он обнял меня. Я плакала, по-моему, слишком громко. От чего? Наверное, от обиды, что многие ведут себя как все, а я вновь белая ворона… Вдруг появились Лаванда и Рон. Я встала, будто это могло защитить меня. — Что вы тут делаете? Минус 10 очков с каждого. — грозно сказала я. — Ой, да здесь занято. Пошли, Бон-Бон! Развлекайтесь! — Лаванда убежала, хотя чуть не падала, а Рон не торопился. — А ты? Мы вам не мешали! — Но Рон лишь смотрел на нас. — Ладно. Оппуньо! Птички полетели в Рона. Он побежал от них. Жаль было птичек. Я снова заплакала. — Я чувствую что-то подобное… — сказал он. Он обнял меня. Вырвавшись из объятий, я убежала в соседний кабинет, глупо надеясь, что Гарри пойдет за мной, не даст мне уйти… Но он позволил. Не остановил. Дал мне уйти. А на деле мне так не хватало его поддержки. Наложив чары неслышимости, я зарыдала с новой силой. Хоть бы закончился мой личный ад! Даже если для этого нужно отдать жизнь — я умру! Что, если меня не станет? Всем будет лучше? Скорее всего. Если бы я исчезла? Если бы меня не было? Никогда… Было бы лучше. Гарри бы не бежал за мной, не будь меня. Он бы переживал после моей смерти, но успокоился через пару дней. Рон…он бы вообще не волновался. Почти никто бы не переживал. Возможно, даже родители. Я просто легла на пол. Нужно прекратить. Но что? Жизнь или мысли о плохом? Покончить с собой или покончить мысленно убивать себя, накручивая? Попросить о помощи или послать все к черту, в том числе и себя? Все лицо было в слезах. Что, если когда-то меня не увидят на уроках? Не увидят один день, второй…через год…никогда не увидит. Никто. Больно ли вообще умирать? Не больнее того, что происходило в моей жизни. Начать жизнь с нового листа или сложить руки?***
Уже смотря назад, в прошлое, я поняла, что постоянно, когда было грустно, задумывалась об этом. К кассетам и тетради перешла позже. Но сейчас не об этом. Это уже конец 5 истории. — я замолчала и закончила записывать. Настроение ужасное. Не только из-за самочувствия. Я так устала плакать. Устала осознавать, что практически ничего из того, что я делаю ежедневно, практически не имеет смысла. Мне нужно давать шанс жизни, пока не закончу кассеты. Потом — могу облегчить свои страдания. Нам ни разу не говорили о самоубийстве. Но это необходимо. По крайней мере — мне… Нужно будет дать пищу для размышления. Но как? Написать «Я хочу умереть, посоветуйте способы!»? Нет, бред… Посмотрев на себя в зеркало, я приулыбнулась, когда сделала волосы короче в два раза. Быстро заколов их, я подумала, что стоит решиться на короткую прическу — не факт, что еще попробую. За этим занятием меня и застала мадам Помфри. Она улыбнулась и показала, что мне идет.