The Longest Hours

Тихие слезы Юри неожиданно переросли в сдавленные рыдания. Однако когда Виктор попытался успокоить его, обняв за плечи, молодой фигурист с криком "Не трогай меня!" отодвинулся метра на два. Дрожа всем телом, он низко опустил голову между коленями и саданул рукой по бетону. Потом ещё раз. И ещё. Через несколько ударов на костяшках начали появляться мелкие царапины, сочащиеся кровью, и Виктору приходилось смотреть на это с ощущением полной беспомощности и накатывающим страхом, гадая, что происходит с Юри. К счастью, дыхание молодого человека вскоре выровнялось, и Юри обессиленно откинулся на холодное ограждение, вытянув ноги. Он глянул на пол, отметив несколько замазанных капель крови, осмотрел свои руки, перевел взгляд на увеличившееся расстояние между ним и русскими фигуристом. Он упорно не смотрел на Виктора. – Прости. Ты не должен был этого видеть. Виктор протянул руку в сторону юноши, разворачивая ее ладонью вверх, и Юри, не долго думая, переплел их пальцы. – Ты не должен извиняться. Но могу я спросить, что произошло? Просто, у тебя был такой вид, будто это сердечный приступ или что-то в этом роде. – Лучше бы это был сердечный приступ. Я.., – он замолчал, и тишина вернулась еще на мгновение. Виктор продолжал внимательно смотреть на Юри, а тот в свою очередь не мог отвести взгляд от из соединенных рук. И тут, во второй раз на вечер, раздался звук входящего звонка, заставив молодого фигуриста вздрогнуть. Он потянулся в карман, выудив из него смартфон в чехле со множеством пуделей, и ответил на вызов по FaceTime. – Пхичит-кун, разве ты не должен быть на лек.. – Юри, я нашел твой Ативан между диванными подушками; не уверен, но может он застрял там, когда ты собрал вещи? Юри выпрямился и наклонился к экрану. – Ты нашел его? Я был абсолютно уверен, что он выпал в аэропорту, и мне пришлось бы продать душу за новую упаковку. Боже, я такой идиот. Может, ты видел еще и Илавил? Его я тоже не могу найти. Пхичит с ужасом выдохнул. – Ты в порядке? Черт возьми, конечно ты не в порядке. Ты снаружи? Ты выглядишь так, будто у тебя только что случился приступ. Где ты? Мне позвонить Челестино? Я помню, что он иногда берет некоторые твои лекарства про запас, когда вы путешествуете вместе. Ты можешь вернуться внутрь, ради меня? Тут, должно быть, жутко холодно, не так ли? Ты помнишь, как пропустил целую неделю практики, потому что заработал переохлаждение? Заснуть на катке было не самой хорошей идеей, хах. Юри? Ладно, то, что случилось с Викчаном полное дерьмо, но тебе правда надо вернуться внутрь, пожалуйста. Я более чем на сто процентов уверен, что Викчан не хотел бы сейчас наверстывать упущенное время, ладно? Блять, это, вероятно, худший способ подбодрить тебя. Боже, я полной отстой в этом. – Челестино уже в курсе, поверь мне. Тебе не надо звонить - он, вероятно, прикрывает меня сейчас на банкете. Да, тут прохладно, но замерзнуть я еще не успел. И нет, я пока не готов зайти внутрь. Да, это был приступ. Или он все еще не закончился? Я больше не уверен, стоит ли считать их отдельными или это одно большое дерьмо. Кацуки Юри, король тридцати-шестичасовой панической атаки. Боже, Пхичит, я так проебался. – Нет, разумеется нет. Это твоя сестра проебалась, когда позвонила сказать о смерти Викчана за два часа до твоей произвольной. – Мари-неечан не виновата. – Верно, это вина пьяной скотины, которая сбила твою собаку. Юри откинул голову на перила. – Это так глупо. Я не видел его пять лет. Я должен был сохранять хладнокровие, или что-то в этом роде. На другом конце линии Пхичит глухо рассмеялся. – Нонсенс. Ты не видел свою маму те же пять лет, и ты был бы вне себя от горя, если бы с ней что-то случилось. Это была твоя собака, Юри. Твоя. Ты имеешь право расстраиваться из-за этого, и ты имеешь право плохо кататься из-за этого. Пусть финал Гран При идет к черту. Ты можешь попробовать снова в следующем году, понимаешь? – Ну да. Как будто я смогу еще раз квалифицироваться в финал. Это просто ебанная удача, что я попал сюда в этом году. – Давай посмотрим, ты говоришь "удача", а я слышу "серебро на Скейт Канада и Эрик Бомбард Трофи". Забавно, как звуки твоего голоса не отражают действительность. – Заткнись. – Заставь меня. – Угх. Ты худший. Виктор почти мой пощупать умиротворение в тишине между этими двумя. Он смутно припоминал Пхичита Чуланонта - тайского фигуриста, дебютировавшего во взрослой категории в этом году. Он будет выступать на Чемпионате четырех континентов, но вряд ли пройдет на Мировой. Виктор почувствовал, как зависть жжется в груди, видя очевидное доверие и любовь между Пхичитом и Юри. Что-то похожее было у него с Крисом, но это даже и близко не сравнится с той энергией, что исходило от взаимодействия японского фигуриста и его друга. – Итак, я правильно понимаю, таблетки, которые были у Челестино, уже закончились? Как давно? – Я не уверен, вроде, в день короткой? У него были остатки Паксила, который я принимал в прошлом году, не идеально, но это было лучше, чем остаться без препаратов вообще. – Юри, послушай. То, через что ты проходишь, всего лишь синдром отмены твоих лекарств. Если у тебя случится еще один приступ, постарайся сконцентрироваться на этой мысли, хорошо? Это все взбесившиеся химические вещества в твоей голове; ты сам не сделал ничего плохого, это всего лишь нейромедиаторы. Хочешь, я позвоню твоему терапевту? Юри пожал плечами, затем снова отклонился от перил, поворачивая телефон так, чтобы лучше вмещаться в кадр, но при этом не зацепить Виктора. – Мой доктор поставит всех на уши, если узнает о происходящем. Но, по факту, это она не отменила мне препараты, так что часть вины лежит на ней. Я имею ввиду, по крайней мере, у меня нет передозировки. Прости, за не связанные мысли.. И да, я пропускаю банкет, чтобы не напиться. – Ты же знаешь, нельзя пить, принимая бензо. – Ладно, во-первых, я только что сказал - я не напиваюсь в эту минуту. Во-вторых, мы только что выяснили, что я не принимал Ативан с момента отъезда из Детройта, потому что он остался на гребанном диване. В-третьих, я должен принимать трициклические антидепрессанты, которых у меня нет с собой, поэтому мне пришлось обходиться СИОЗС, но они, блять, тоже закончились три дня назад. В-четвертых, я ебанный взрослый. Если я хочу напиться, я пойду и напьюсь до чёртиков. – Ха. Ебанный взрослый. Пьяный Юри. Не буду врать, я скучаю по Пьяному Юри, как дети скучают по Рождеству. – Ты буддист. – Это день рождения Иисуса , Юри. Иисуса, по имени Виктор Никифоров - и это очень хороший повод праздновать то, что выходит за рамки религии. Ах, теперь, когда я подумал об этом, Боже, Пьяный Юри катастрофически шикарная шлюха. Ты мог бы пойти на банкет, напиться и соблазнить живую Легенду России. Виктор почувствовал, как к лицу приливает жар. Он посмотрел на Юри и уловил короткий взгляд, брошенный юношей на него, прежде чем тот снова сосредоточил свое внимание на телефоне. Он развернулся всем телом, чтобы Пхичит наверняка не смог увидеть, кто сидит рядом. Виктор заметил, что лицо японского фигуриста покраснело так же сильно, как и его собственное. – Пошел на хуй, Пхичит – Нетушки, не пойду. Ты найдешь самого привлекательного мужчину в мире, и именно он пойдет на хуй. На твой. Подумай об этом, Юри. Может у тебя больше не будет шанса. – Абсолютно нет. Еще раз, я не пьян и напиваться не планирую. – Я уже вижу это. Разрываемый тревогой Кацуки Юри, забывший дома все свои препараты, решил заняться самолечением при помощи шестнадцати бокалов шампанского. Он бросает танцевальный вызов засранцу, который наехал на него во время панической атаки, и вытирает им пол, потому что Кацуки Юри ходил на курсы хип-хопа и брейк-данса. – Пхичит, нет. – Пхичит, да. Продолжаем. Он получает вызов от секс-на-льду-Джакоменти, который как-то прознал о таланте лучшего фигуриста вселенной к танцу на пилоне. Он сбрасывает свои брюки и завязывает галстук на манер банданы. На другом конце зала Серебристые-волосы-Золотые-лезвия чувствует, что сердце вот-вот разорвет ему грудь. Ой, или это стояк разорвет его штаны? Юри закрыл лицо свободной рукой и посмотрел на Виктора сквозь пальцы. – Боже, остановись, пожалуйста. Я обойдусь без этого образа в моем сознании прям.. – Конечно не обойдешься! У такого красивого мужчины должен быть абсолютно божественный член. В любом случае, дай мне закончить. Никифоров решает, что сегодняшняя ночь - идеальный вариант, чтобы наконец достать свой радужный флаг, которого так ждем мы, маленькие квир мальчики. Он помогает Пьяному Юри снова одеться, и Пьяный Юри втягивает его в сальсу. Потом фламенко. Потом меренге и танго. Пьяный Юри опрокидывает чудо-красавчика в танце! Они почти соприкасаются губами... Но нет! Пара расходится. Утром Виктор понимает, что влюблен окончательно и бесповоротно, а вот Пьяный Юри, становится Похмельным Юри, который нихрена не помнит. После нескольких месяцев тоски, Русская Легенда понимает, что не может продолжать так жить и летит в Детройт, чтобы убедить Красивого-Мальчика-с-банкета выйти за него замуж, еще вчера. К концу этого монолога Юри лежит земле, держа свой телефон на вытянутой руке над головой. – Пхичит, ты худший. Абсолютно худший. Я сейчас умру от смущения. – Неа, не умрешь. – Здесь был похоронен Кацуки Юри. Посредственный фигурист, психический беспорядок, слопал слишком много свинины. Убит Дерьмовой Экспозицией его Лучшего Друга. – Я запечатлю это и размещу на АО3 с хештегом "Дерьмовая Экспозиция". – Я ненавижу тебя. – Ты обожаешь меня, вот почему ты улыбаешься. Чувствуешь себя лучше? – Ага, гораздо. Это был отличный способ напомнить мне, что я мог проебаться еще больше. – RPF, Пьяный Юри не может проебаться, понял? RPF, Пьяный Юри заполучил бы шикарного мужчину, и они бы стали самой могущественной гей-парой, которая в одиночку уничтожила бы гомофобию во всем мире силой своей любви. Ты готов зайти внутрь, Юри? – Не совсем. Но ты не обязан оставаться на линии. Разве твоя лекция не должна была уже начаться? – Вот черт возьми, ты прав. Блять. Эй, пообещай мне, что ты вернешься в помещение совсем скоро. – Сделаю все, что в моих силах. – Угх, отлично. Просто будь осторожен. Я понимаю, как хреново, когда эмоции бьют через край. Береги себя. Всего два дня и я буду так сильно заботиться о тебе вплоть до твоего отъезда на Национальные. Я серьёзно. Юри закатил глаза. – Пока, Пхичит. – И я люблю тебя, придурок. Закончив разговор, Юри застонал и перевернулся на бок, отказываясь смотреть на Виктора. – Мне жаль, что тебе пришлось все это услышать. У Пхичита... мм, слишком живое воображение.. Если бы он знал, что ты здесь, все было бы намного хуже. Впервые за вечер Виктор был только рад, что Юри не смотрит на него, потому что определенная часть его тела очень даже напряжена с того момента, как Пхичит заговорил о нем (о них). Виктор позволил себе лишь на секунду задержать взгляд на заднице Юри, тут же отводя глаза. Он почувствовал, как внизу живота разливается жар возбуждения, чего не происходило уже достаточно давно. Мужчина поспешил прочистить горло. – А что значит.., хм, что значит RPF?