— Чуваки, кажись мы дошли.
С правой стороны дороги пришельцев встречал знак с названием города и количеством населения, но кто-то из местных горе-художников решил добавить интриги и расписался баллончиком жёлтой краски поверх текста с приветствием.
Электронная карта Свифта утверждает, что они добрались до пункта назначения. Правда, до ближайшего дома вдоль дороги надо было пройти ещё километр, а парням нужно удачно найти временное место жительства подальше от центра городка — если этот центр вообще существовал в такой глуши. Взгляд лидера пал на чёрное квадратное пятно среди густой зелени. Оно располагалось дальше от всех остальных домов, словно чужой. Возможность присутствия там людей не пугала панка, но лишний раз марать руки ему не хотелось, так что он надеялся, что избранный дом будет пустовать и что на этот раз интуиция не подведёт.
— Ещё полчаса, и мы будем на месте.
На удивление, песочные дороги здесь были ровные и прямые, а фонари встречались крайне редко, так что мутанты легко могли бы затеряться в темноте. Пока они были в дороге, им везло на этот счёт — ни человека, ни зверя, ни кого-либо ещё. Хоть какая-то хорошая новость за эту сумасшедшую ночь.
— Гоуст, глушитель с тобой?
— Да.
— Если залает собака или ещё что случится, ты знаешь, что делать.
Гоуст на это ничего не ответил, а Свифт не сомневался в исполнении приказа.
Лёгкий дождь снова перешёл в ливень, так что, по логике, запах и звуки их присутствия вряд ли кто-то заметит. Если же опасения стратега оправдаются, оружейник сумеет определить угрозу по звуку и без помощи зрения попасть в цель. На улице такая тьма, что хоть глаз выколи. Даже фонари не сильно помогали, поэтому панки перемещались с максимальной осторожностью и ориентировались фактически на ощупь.
Они не могли разглядеть дом, который выбрали в качестве временного пристанища, но знали, что он прямо здесь. На пути к крыльцу мутанты врезались животом в деревянный забор и потратили некоторое время на поиск калитки. Они могли бы с лёгкостью перелезть, но Ребу любое физическое напряжение причиняло дискомфорт. Вытоптанная дорожка вела от калитки к крыльцу дома. Короткая деревянная лестница перед входом предательски заскрипела, на что парни мысленно выругались и машинально присели, задерживая дыхание и напрягаясь всем телом, каждым мускулом, готовые к атаке в любой момент. Простояли так минуту-другую, прислушиваясь к звукам дома. Никаких шагов, голосов, включённых светильников за окном — фух, пронесло, путь свободен.
Умелым рукам клептомана не потребовалось много времени на возню с замком. Благо, проникновение прошло без шума. Внутри сухо и гораздо теплее, сильный травяной аромат доносился с правой стороны. Там находилась небольшая кухня, тесная для четырёх черепах, на подоконниках которой сушились разные травы и цветы. От обилия запахов заболела голова, так что парни недолго осматривали помещение на наличие аптечки или ещё чего, что могло пригодиться Ребу.
Бунтарь был уверен, что почувствует себя лучше, как только они доберутся до места, но спустя пару минут пребывания в доме усталость дала о себе знать: закружилась голова, усилились позывы тошноты, внутри словно топится печь. Настолько осторожно, насколько позволяло помутневшее сознание, Реб опустился вниз и прислонился спиной к стене. Прохлада опоры сзади приятно остужала.
— Бро?
В глаза ударил свет фонарика Эмси. Мутант быстро оказался рядом, присев у вытянутых ног старшего.
— Плохо?
— Чёрт, да.
Заводила команды обратил внимание на растущее кровавое пятно сквозь бинты.
— У тебя рана открылась.
— Да знаю я!
— Тш-ш-ш, не шумите, — донеслось лидерское с другого угла комнаты.
Прихожая и гостиная были совмещены, так что парни без труда изучали помещение вокруг и при этом оставались в поле зрения друг друга. Дом оказался больше, чем они предполагали. Его нельзя назвать новым из-за выцветших обоев, блеклых керосиновых ламп и потрёпанного кирпичного камина, но отсутствие пыли и паутины, декоративные подушки на диване и покрытый лаком деревянный пол говорили о том, что хозяева заботились об уюте.
Свифт не удержался от соблазна устроиться на широком кресле, закинув ноги на один подлокотник, а голову — на второй. Стратег некоторое время экспериментировал с разными вариантами поз на этом кресле и опробовал бы ещё несколько, но мысль об аптечке и о ключах к машине (если она вообще была у владельцев дома) не позволила такой роскоши.
Аптечка. Нужна аптечка. Обычно её хранят на кухне или в ванне, но препятствием было несколько коридоров и дверей на первом этаже.
Первая дверь, которую стал обследовать Гоуст, открыла путь на лестницу в подвал. Закатки на зиму, мешки картошки, запасы вина и консервных банок, приборы для огорода, толстая верёвка, два огромных сундука на замке и один матрас — в общем, ничего интересного.
Свифт успел обследовать на первом этаже гостиную и две пустующие спальни. Матрасы голые, хотя комоды и шкафы были забиты разной одеждой, постельным бельём и полотенцами. Словно ожидали нового жильца, который никак не приходил. На окне и полу выстроены ряды из разных растений, о которых, судя по здоровому зелёному цвету и крепким листьям без пятен и повреждений, хорошо заботились. У дверей в обоих комнатах стояли стопки газет десятилетней давности. Панк ещё раз проверил все полки, ища наличие чего-то интересного ради удовлетворения своей клептомании.
Как оказалось, не зря, потому что под невинным видом стопок одежды были спрятаны патроны и пистолет Макарова. Конституция США давала гражданским право на хранение и ношение оружия, так что их наличие не удивило парня. Напрягала вероятность, что оно не единственное в доме. Самый худший вариант — если хозяин или хозяева спали с ними у себя под подушкой. Спустя несколько секунд раздумий Макарова с полным магазином суют в джинсы сзади, а его новый владелец скрывает улики своего присутствия и покидает спальню.
Эмси ещё раз осмотрел все ящики на кухне и не удержался от изучения высушенных трав, потом заглянул в ванную. Одна зубная щётка в стакане, куча расчёсок разных форм с нитками волос, три банки с неизвестным, но вкусно пахнущим содержимым, скромная женская косметика, коробочка для линз и средство для линз, упаковки прокладок и высыхающее на батарее женское бельё — всё выдавало во владельце дома молодую женщину, скорее всего с плохим зрением. Больше всего парня поразил контраст новой душевой со старым домом. Входя сюда, как будто попадаешь на картинку из модного журнала по интерьеру с примерами готовых обставленных комнат. Чистая плитка без пятен и разводов, большое зеркало над раковиной, мягкий коврик под ногами, а ванна была одновременно и душевой со вставленным проигрывателем… На такое явно ушло немало денег. В голове проскочила наполненная каким-то детским восторгом мысль протестировать ванну-душевую, но здравым смысл быстро её потушил. Уж что-то, а привлекать к себе внимание такой прихотью точно не стоит. Здесь осмотр окончен.
Следующая комната — кладовая. Младший из мутантов прикрыл нос футболкой, борясь с желанием хорошенько чихнуть, схватил первую коробку и выскочил с ней в прихожую, чтобы не дышать этим обилием пыли в тесной комнате. Это оказалась стопка альбомов с детскими фотографиями. Эмси всегда нравилось начинать просмотр с конца. Ему казалось, что так проще и интереснее отлеживать изменения, которые происходили с человеком (или мутантом) за период взросления.
Парень не сразу понял, кто был главным лицом в этом альбоме. Последние фотографии не принадлежали кому-то конкретному: изображения разных красивых растений с указанием их названий, закаты и рассветы над лесом и тихой водной гладью, компания молодых людей сидит у костра в лесу и жарит сосиски на тонких деревянных ветвях, празднует что-то за огромным обеденным столом с обилием блюд, танцует в каком-то баре, клубе или на музыкальном концерте под цветными прожекторами — и куча иных фотографий. Либо людей много, либо изображены вообще не люди (второго было намного больше). И только к середине альбома возникает молодая девушка, часто с широкими очками квадратной формы.
«А вот и хозяйка дома», — без сомнений определил Эмси.
Её фото не так уж много. Девушка явно не любила позировать, потому что чаще всего это было отражение простых будней, где кто-то исподтишка фотографировал девушку. Вот она поливает цветы, а вот ест бутерброд, как типичный представитель зомби современности, не отрывая взгляд от телевизора; тут она копается в огороде; здесь играется с уличными псами (судя по искусанным мордам и облезлому меху); снова поливает цветы… Эти фотографии кажутся панку странными, потому что нетипично скучные. Почему нетипично? Молодёжь 21 века — это поколение всяких твиттов, инстраграмов, тиктоков и так далее. Подростки из кожи вон лезут, лишь бы привлечь к себе внимание и отличиться от других, набрать как можно больше просмотров в соц. сетях и фолловеров. Хозяйка явно не шла в ногу со временем в этом плане.
На одном из фото молодая девушка обнималась с очень привлекательной и ухоженной женщиной. Внешнее сходство было очевидным, но при этом они обе умудрялись от друг друга сильно отличаться. Как близнецы, которые предпочитали разные вкусы в одежде. На обратной стороне стояла подпись: «С днём рождения, мама! Люблю тебя безмерно (сердечко). От Мэри».
— Мэри, — словно пробуя на вкус, катает имя по языку. — Звучит знакомо.
Мэри.
Мэри.
Мэри…
Что-то далёкое-далёкое, настолько глубоко зарытое в памяти, что не вспомнить, откуда и когда, но уже не отпускает. Лицо девушки больше не казалось чужим. И это тоже чертовски странно, потому что панк, как и братья, имел отличную память на людей. Ещё удивительнее, что среди врагов в основном были мужчины, а женщины — лишь единицы, потому вторые вспоминались быстрее. Однако эта Мэри казалась такой недоступной сознанию и одновременно чем-то родной — в самых глубинах воспоминаний, о которых Эмси подумать не мог.
Парень мигом стал пролистывать альбом назад, наблюдая обратную трансформацию от молодой девушки к подростку старших классов, потом средняя школа, потом младшая…
Эмси не помнит его имени, но тот самый мужчина, тот самый глава мафии, который держал у себя черепах в качестве домашних питомцев, который приютил их в далёком прошлом и который, возможно, мог послужить причиной их мутации, на одном из фото держал маленькую Мэри лет 5-7 у себя на руках и широко улыбался, демонстрируя белоснежные зубы. Милое личико девочки буквально светится счастьем, а её маленькая ладошка протягивает что-то такое же маленькое, демонстрируя на камеру. Что-то живое, тёмно-зелёное, с крохотными глазками.
Детёныш черепахи.
Всё встало на свои места и разрушилось вновь.
— Чёрт… Мэри….
Ночь продолжает удивлять.
***
— Я не нашёл аптечку. Гоуст?
— Ничего.
— Прости, Реб, но тебе придётся ещё немного потерпеть.
Голос старшего обеспокоенный и виноватый, когда тот утешающе сжимает плечо раненого.
— Ага, — вяло отзывается тренер банды.
Его всё чаще клонит в сон, но мутант упрямо держит себя в сознании. Пусть они нашли неприметный дом вдали от всех и легко справятся с его обитателями (не зря же тренировались столько лет), однако вся эта ситуация не лишала их опасности. Такая ненавистная и необходимая для выживания настороженность — быть готовыми ко всему в любое время. Кажется, она уже въелась им в гены и никогда не будет искоренена.
— Реб?
Всё вокруг мутнеет и плывёт, свет от фонариков часто меняется в объёме и силе освещения, а звуки доносятся приглушёнными, как сквозь стекло. Мир вокруг напоминает запись испорченной кассеты или радио с помехами. Тошнота.
— Думаю, тебя стоит уложить на диван. Гоуст, помоги.
Крепкие мужские руки подхватывают его с обеих сторон и помогают дойти-доползти до упомянутой мебели. Опора под задницей и спиной становится мягче, отчего в сон клонит ещё сильнее.
— Брат, поговори со мной.
— Спать.
— Понимаю, но побудь с нами ещё немного. Где-то здесь должна быть аптечка.
Ребел совсем не привык, когда заботятся о нём. Обычно именно он следит, чтобы братья были в порядке и жили в комфорте, насколько это было возможно. Уборка дома, приготовление пищи, стирка, ежедневные тренировки, уход за ранеными или приболевшими братьями — эти обязанности он негласно взял на себя, потому быстро приучил себя к ответственности и дисциплине. Не то чтобы его братья не владели этими качествами, но в приоритете они определённо не стояли. В ином случае они не получали бы от него пиздюлей. Хах, не зря Свифт прозвал его «мамой». Образ наседки, наблюдающей за своими птенцами, действительно ему подходит. Теперь же старший не отходит от него, периодически окликает, спрашивает о самочувствии и ищет возможности облегчить ему боль, пока младшие в поисках аптечки осматривают дом. Мелочи, западающие в душу. Немая благодарность и лёгкая надежда, что скоро физическая боль пройдёт. Усталость.
Щелчок.
Мигрень усиливается, когда внезапно бьёт свет с потолка, и панк болезненно шипит, закрывая глаза ладонью.
Свифт и Гоуст тоже пугаются от неожиданности. Глаза непроизвольно часто моргают, привыкая к освещению.
Тело напрягается каждым мускулом и готово к атаке.
Руки тянутся к пистолетам.
Дыхание приостановлено, а губы плотно сжаты.
Зрачки сфокусированы на субъекте, обнаружившем их.
Молодая девушка в мятой пижаме,
хозяйка дома, тоже застывает на месте с одной рукой на выключателе и с деревянной битой во второй, без дыхания, вся вытянутая, как струна, и широко распахнутыми глазами смотрит на незваных гостей, не в силах пошевелиться, дышать, издать какой-либо звук.
Встретились два мира, один из которых никогда не должен был узнать о существовании другого.
Девушка моргает раз, другой, надеясь прогнать навязчивые видения сна, но с ужасом понимает, что ей это не снится, что всё взаправду. Три здоровых зелёных инопланетянина в панковской одежде расположились в её гостиной и внимательно следят за каждым её движением, взглядом оценивают уровень угрозы напротив.
Ей стоит бежать?
Заговорить с ними?
Попросить не есть её и вежливо предложить чай?
В школе когда-то проводили факультатив на тему, как действовать в экстренных ситуациях, но ко встрече с существами с другой планеты детей не готовили.
В груди заболело от недостатка кислорода, и Мэри делает судорожный вдох, прижимаясь к стене. Как будто та могла оказать поддержку.
— Братаны, гляньте, что я наш-СВИФТ!
Из коридора справа возникает ещё один инопланетянин, одетый в стиле остальных и держащий на руках большую коробку, и стоит только девушке отвлечься на него, как прилетает удар по левой щеке. Вспыхнувшая боль тут же затухает и сменяется тьмой.
Похоже, кошмар закончился.
***
— Стой! Не убивай её!
— Я и не собирался… пока что.
Свифт давно не видит проблем в том, чтобы убирать свидетелей, но и не до такой степени кровожаден, чтобы убивать беззащитную девушку. Ровно до тех, пока она не попытается навредить им, и вот тогда мутант не будет сдерживать себя.
Оружейник спустился в подвал за верёвкой и привязал её к стулу, взятому с кухни. Её запах кажется смутно знакомым, но панк быстро отмахивает от этих мыслей и отправляется разведывать второй этаж.
— Прежде чем ты решишь, что с ней делать, ты должен это увидеть.
Самый младший развернул на прикроватном столе кожаную сумку, набитую различными — о чудо! — медицинскими инструментами: здесь и скальпели разных размеров, и пинцеты, и зажимы, и ножницы со жгутами и прочей всячиной. Эмси с довольным видом выставляет аптечку и мешок со шприцами, на что старший насмешливо поднимает бровь.
— Она что, наркоманка?
— Лучше, бро! — самоуверенно заявляет паркурщик. — Судя по всему, что я нашёл в её кладовке, она медик. Чува-а-ак! Да сама судьба на нашей стороне! Берлога и квалифицированный врач в одном флаконе!
— Не забывай, оптимист, что судьба, этакая сука, лишила нас дома и заставила смыться из Нью-Йорка.
— Знаю, но это ещё не всё!
Эмси, необычайно возбуждённый сейчас, вручает раскрытый фотоальбом Свифту и указывает на нужное фото.
— Посмотри внимательно.
Девочка с улыбкой до ушей протягивает маленькую черепашку, сидя на руках своего отца, видимо. Семейная идиллия, всего-то…
Постойте.
Знакомая рожа.
Голливудская улыбка, разноцветные татуировки на руках, ключице и шее, властный взгляд исподлобья.
Взгляд человека, не брезгующего грязной работой.
Панк достаёт фото из-под плёнки и приближает к глазам. Где-то на руках была метка, он помнит… Точно. На кисти, среди прочих узоров, выделяется изображение черепа с красной банданой и сигарой меж зубов. Отличительная черта всех, кто состоял в банде этого мафиози.
Кажется, Свифт до сих пор помнит, как он из аквариума, стоящего на столе главы, наблюдал за кровавыми разборками с неверными. Картинка вспыхнула перед глазами лишь на секунду и тут же исчезла, не способная восстановиться вновь. Взгляд направился к счастливой девочке с черепашкой в руках, после — к бессознательной девушке. Зародилась догадка, но мутант не спешит с выводами, предпочитая проверять все факты.
— Свифти-фифти-нифти, иди сюда! — звучит детский голосок из далёкого прошлого. —
Пора кушать!
Та самая девочка с фотографии протягивает руку в аквариум, и каким-то магическим образом Свифт летит наружу. Он внезапно оказывается на гладкой поверхности, пахнущей пылью и мыльным средством одновременно. Напротив — огромный лист капусты, свежий и ароматный.
—
О-ой, не нервничай, малыш, твои братья тоже сейчас будут кушать! — она разговаривает с ним, словно с капризным ребёнком, и бережно гладит пальчиком по его малюсенькой головке.
Кажется, Свифт её тогда укусил, отчего девочка громко заплакала.
— Может изволите помочь мне, а? — из воспоминаний вырывает недовольный и уставший голос Ребела. — Я тут кровью истекаю.
Братья принялись готовиться к операции по извлечению пуль. Благо, теперь у них есть всё необходимое для этого. Уже через полчаса мутант в красной повязке спал без задних ног с перевязанным животом и на том же диване, периодически хмурясь во сне и мыча от дискомфорта. Рядом стояла взятая с кухни миска, наполненная холодной водой и белой марлей. После подобных ранений температура их тела поднималась, что вредно для хладнокровных. Свифт вызвался сторожить сон брата и промокал повязку для темперамента, пока Эмси с Гоустом прибирались после операции и возились на кухне. Девушка по-прежнему сидела связанной на стуле и не приходила в сознание.
Старший, хоть и не питал доверия к людям, испытывал особый интерес к ней, что подстрекалось вопросами об их совместном прошлом. В глубинах сознания таилось подозрение, что их мутация каким-то образом связана с деятельностью её отца, и мутант надеялся выяснить это. Надежда была невелика, ведь девчонка была слишком мелкой, чтобы знать или помнить о таких вещах.
И всё же…
Всё происходящее этой ночью кажется абсурдным. Их дом внезапно был обнаружен врагом, что удавалось на протяжении многих лет скрывать; Ребел, прежде такой осторожный и редко попадающий в передряги, оказался подстреленным каким-то слабаком; машина, регулярно ремонтируемая, заглохла посреди леса; в их аптечке не оказалось анестетиков; самый отдалённый дом в этом
ебучем посёлке принадлежал их
ебучей хозяйке, что оказалась
дочерью ебучего главы мафии. Ах да, ещё она
ебучий медик, благодаря чему в их доступе был весь ассортимент медицинского оборудования, и,
возможно, Мэри что-то знает о них. О том, что произошло 15 лет назад, когда они встали на свои задние лапы и впервые заговорили.
Свифт не верит в Бога, судьбу, карму и тому подобную паранормальную хрень, но вся эта ситуация попахивает неким мистицизмом. Сейчас происходит что-то фантастическое, недоступное для его понимания. Кто-то сверху проникся милосердием и решил дать им шанс узнать, кто они на самом деле?
«Что ж, Большой Брат, если ты наконец соизволил снизойти до нас, зелёных уродов, и таким своеобразным способом оказать помощь, то… не дай мне повода убить её. И помоги найти ответы. Не можешь — еби на свои небеса обратно и не встревай. Аминь», — думает панк, задумчиво теребя квадратные очки с чёрной оправой, снятые с лица девушки.
Молиться — определённо не его конёк.
