Вор цветов

Меня правда шокировало то, как этот куст каждый раз выглядит по-разному, ведь сложно быть иным день ко дню, если ты растение. Сам цветок разворачивался в сторону солнца, а если достаточно долго за ним наблюдать, то можно было заметить, как он метается к источнику света. Правда мотает головой как человек, ведь Миддлемист тоже живой. Нила никогда не разделяла моей тяги к прекрасному, потому часто мы были на разных проектах — она всегда анализирует и пишет об убийствах, расследованиях. Этот раз не стал исключением, и она тут же убежала на свое задание, а я так и стоял в нескольких метрах от цветка и думал, что же именно мне писать, ведь деньги мне на ровном месте не заплатят. Я стоял рядом с этим буйством жизни и красок, но так и не понимал, о чем писать, ведь много было уже написанного о растениях, их жизненном цикле и развитии. Можно описывать каждую жилку, каждый миллиметр лепестка, то, как каждый листик ежесекундно делает стремительные усилия для того, чтобы повернуться в сторону света, но это все не то. Я правда хочу чем-то зацепить читателя, пусть даже описывая достаточно простые процессы, но такие, о чем не каждый задумывается, хотя это все вокруг каждого из нас. Картина маслом. Так прошло чуть больше часа, прежде чем я пришел в себя и смог отвести глаза от цветка. Уже обед и нужно хоть куда-то выскочить, перекусить, ведь не смогу пойти сейчас — не выпустят до вечера. — Ты идешь? — послышался голос сзади, а чья-то рука легла мне на плечо. — А, это ты, — несвойственно резко ответил я. — Да, пошли. Это был Эрик. Работает у нас в компании финансовым директором, собственно, только по его инициативе я тут оказался. Да, наверное, только ради него я все еще тут и нахожусь. Мы познакомились семь лет назад, и на тот момент ни он, ни я особо ничего из себя не представляли. Знакомство обычное, скажем прямо, потому что нашел я его в тематической группе, просмотрел фотографии — он хорош. Начали общаться и встречаться, ездили вместе отдыхать, но на то, чтобы жить вместе и иметь что-то большее, чем отношения, а и быт, общие влечения по дому — пока рановато. По крайней мере, в моей голове. Мы правда долго вместе, а знакомство пусть и проходило очень платонически и просто — я знаю наверняка то, что он ради меня может пойти на многое, а я для него. Он высокий, стройный, его голубые глаза часто заставляют меня остановиться и просто смотреть куда-то глубоко внутрь его. Это прекрасно, когда можно таким образом хотя бы немного помедитировать и выдохнуть после сложного дня. Он не сильно любит разговаривать, я это понимаю и принимаю, но порой очень хочется выговориться. И он знает об этом. Как сейчас: я ответил и не хочу никуда идти, хотя бы потому что застыл и смотрю ему в глаза. Он взял меня за руку, сжав ладонь немного сильнее, чем того полагают обстоятельства, но как раз этот импульс сильнее обычного и вернул меня из того внутреннего мира, где часто я могу позволить себе летать. — Соберись, — сказал он, специально при этом закрыв свои глаза, чтобы дать мне прямую возможность вернуться в этот мир. Я молча кивнул, и мы пошли на обед. — У тебя все хорошо? — он иногда слишком начинает переживать за меня, где это не очень-то и уместно, но это с его стороны забота, и я это понимаю, как никто другой. — Ты молчишь почти весь день, эо тебе совершенно несвойственно. — Да, нормально, начались новые проекты, а я еще не успел отойти от предыдущего. Плюс к этому, немного повздорили с начальством и как следствие, я теперь сам должен найти себе проект и писать то, о чем правда хочу, — пробормотал себе под нос, ковыряясь в салате. — Это ведь круто, что теперь ты свободно можешь писать о том, что правда хочешь только ты, тебя никто ни к чему не обязывает, следить за выполнением по идее тоже никто не будет, поскольку в этом, так сказать, проекте ты сам за себя отвечаешь. Ответственность? Да. Но ты этого сам захотел, — он протянул мне свою руку, а я как ребенок положил в нее свою, стало немного спокойнее. Мы сидели и ели, время от времени он гладил мою ладонь, а я так и летал где-то внутри себя. Улететь далеко — опасно. В голове только одно — найти себе новый проект, который бы стал для меня чем-то большим, чем просто статья или журнал. Чем он станет в результате — сложно сказать, но я уверен, что хотя бы таким образом смогу показать, на что я способен в полной мере. — Ты со всем справишься, я с тобой, — он встал, подошел ко мне и поцеловал в губы, стало легче, однозначно. После обеда я вернулся на то же место, откуда меня забрал Эрик, открыл ноутбук и смотрел то на растения, то на белый лист экрана ноутбука. Мысли ушли куда-то далеко за рамки обыденности, но где-то минут через десять в голову пришла идея о создании чего-то на подобии дневника исследования за растениями — туда бы я записывал каждый увиденный мною вид, их параметры, характеристики, условия сохранения жизнедеятельности от самых минимальных до максимально возможных, которые бы привели к наилучшему развитию от ростка до полноценного растения. Только в этой всей схеме меня очень смутил сам Миддлемист, ведь он слишком прихотлив и его описание слишком скрупулезное должно быть, но будет сложно из-под колбы описывать то, на чем ты не можешь поставить какой-то эксперимент. Более того, сложно будет даже прикоснуться к нему, не поднимая стеклянный сосуд, в котором стоит цветок. Нужно придумать, каким образом сделать так, чтобы была возможность его рассмотреть ближе, во всех деталях и подробно написать в своем дневнике. Этот дневник должен стать моим манифестом обществу. Я хочу сделать так, чтобы все вокруг задумались над своим существованием, над собой, над тем, что они несут по миру и как это отражается на окружающих. А если не отражается, то почему? Ведь любое действие рождает противодействие и несет за собой массу изменений вокруг индивида. Философия — это, конечно, очень хорошо и полезно, но для моей головы иногда слишком, ведь очень сильно начинаю грузить мозги, а за день таких размышлений уже ближе к вечеру правда сталкиваешься с тем, что голова буквально закипает. Ну, что тут уж сказать, водолей. — Уже вечер, ты собираешься домой? Тебя подвезти? — послышался любимый голос, он правда очень приятен уху и хочется слушать его вечно. Я дальше сидел и дописывал уже которую страницу на ноутбуке, пытаясь вспомнить по максимуму все то, что знаю и могу изложить о монстере. Всего на минуту обернулся, глянул на Эрика, всем видом подавая свое нежелание никуда ехать или идти, хочу дальше сидеть в своем мире, тут удобно и комфортно. — Адам, собирайся, я отвезу тебя домой, уже десять часов вечера, ты не выспишься и с таким же энтузиазмом не сможешь писать завтра, я ведь вижу, как ты с места за весь день не сдвинулся, — как-то неожиданно в приказном тоне произнес Эрик, чего я правда от него не ожидал, обычно он гораздо более спокойный. — Эта твоя гиперопека, — я показательно закатил глаза, явно дав понять, что меня сильно смущает такого рода навязчивая забота обо мне. — Тебя взять за волосы и насильно затолкать в машину? — что-то лишнее явно проскользнуло у него в голове, когда он сказал эту фразу. — Ты не сделаешь этого, — включил в себе максимальную язвительность, которую только можно было найти у меня внутри. Я правда не ожидал этого, но он все же взял меня за волосы, при чем слегка сильнее, чем того требовали обстоятельства, ловким движением все той же одной руки он развернул меня к себе. Его рука была надо мной, как над марионеткой, ощущения странные. Хотелось бы сказать, что он помыкает мной, но этот шарм и сила, с которой он меня развернул, заставили меня молчать, даже не открыв рот. Тем же движением, которым он меня развернул к себе, Эрик приблизил меня к себе так, что мы соприкоснулись — нога к ноге, рука к руке, но такое чувство, что он специально оставил маленькое расстояние между нашими лицами. Совсем немного. Я чувствовал его дыхание, грудь поднималась и опускалась, но дышал он очень аккуратно, будто пытался сдерживать себя во всем, лишь бы не сорваться на меня. — Я не могу молчать, ведь я люблю тебя, — безумно сексуальным, но хриплым голосом сказал он, смотря прямо мне в глаза. — Не моги, — язвительность словно выпирает сегодня. — Закрой рот. — Заставь, — коротко ответил я, слегка оскалив зубы. — Тогда хотя бы глаза закрой. На это пойти я сегодня готов, настроение позволяет. Я закрываю глаза, чувствую, что он держит меня одной рукой за волосы, боли нет, да, и не скажу, что неприятно. Другая рука обхватывает талию тотчас же, как и его губы касаются моих. Приятно. Хочу, чтобы это длилось вечно, этот момент близости он дарит мне редко, тем более, на работе. Тут много лишних глаз, да, и пусть все знают, что мы вместе — все равно не хочется привлекать лишнего внимания. Это никому не нужно, тем более, что рабочие отношения должны быть официальными и без эмоций, но Эрик может себе позволить иногда перейти черту того, что мы в офисе. Такое заводит. Сказать честно, то, что мы не живем вместе дается мне сложно, но я все же вспоминаю, что это правда только мой выбор. Он его достойно принял, потому, может, и срывается на работе. Мне приятно. Началось все с простых прикосновений губ, но я чувствую, что он вкладывает туда что-то большее, чем просто поцелуй. Не знаю, что у него произошло, но он и злой, и озадачен, и обижен, вовлечен. Одним словом — возбужден, это страсть. Начал кусать мои губы, играясь. С ним что-то происходит, такого раньше не было. Я взял его лицо своими руками, словно пытаясь достучаться до него, понять, что происходит, ноне могу сказать ни слова, ведь он целует меня. Страстно. Прерывисто. Чувствую, что контролировать свое дыхание он больше не может, его руки ходят по мне: от головы до поясницы, хаотично, непонятно. Сказать что-то сейчас — это, возможно, ошибка, я бы просто сбил его настрой, ведь по тому, что он делает со мной совершенно понятно, что лучше молчать, ему это нужно. Я люблю его, правда. В голове только одно — пусть это продолжается. Я решил отпустить все, что у меня в голове и позволить быть счастливым. С ним. Только с ним. — Я люблю тебя, — пытаясь произнести хоть что-то, промычал я. Он остановился. Я открыл глаза, ошарашенный, не понимающий, что происходит, почему он прекратил. Я хочу большего. Не хочу тормозить происходящее, понимая, что это все напоказ и камеры вокруг. Он смотрел на меня, а глаза выдавали абсолютно все его эмоции: от непонимания, до безумия. Но ярче всего читалась любовь и забота. — Я тебя люблю, — прерывисто сказал он, восстанавливая дыхание от отдышки. — Поехали ко мне. Я думаю, нам есть, о чем поговорить, — понимая значение этих слов и то, что я в них вложил, снова взял его лицо в свои руки и приблизился максимально близко к нему таким образом, чтобы все же оставить небольшую дистанцию, но чувствовать и его тело, и его одеколон, и его дыхание. Он молча кивнул, легко так и непринужденно. Словно и промолвить больше нечего, но, признаться честно, сказать и вправду больше нечего. Все было сказано действиями за нас. Он одной рукой взял меня за талию, а второй подобрал сумку с вещами и ноутбуком, так мы и дошло до машины. Закинув вещи в багажник, мы сели, и машина тронулась с места. Пока ехали ночными дорогами родного города, я положил голову ему на плечо и в такой умиротворенной обстановке мы ехали ко мне домой. Ни слова не сказав. Мне было спокойно, хотя в голове крутилась куча мыслей, которые одна за другой пытались вырваться наружу, прокричать. Мне рассказать ему нужно все, что хотелось бы и все то, что сидит в голове. Схожу с ума. Он удивительно нежен был это время в дороге. Он правда самый лучший из всех тех, кого я встречал. По приезду домой, он снял с меня верхнюю одежду, оба разулись, он опять взял меня за руку. Такое чувство, что он правда не хотел отпускать меня ни на секунду от себя. Не скажу, что мы давно не оставались с ним вот прям вот так наедине и с долей не скрытого интима — пару дней, но вот, чтобы таких ярких эмоций, то правда не было уже несколько лет. — Мы поговорим об этом? — мне нужно выговориться, я это прекрасно понимаю, но не хочу сильно давить на него. — Закрой рот, — нежно, но по-своему аргументировано сказал он. Он примкнул ко мне, наши тела вновь соприкоснулись и это было еще ярче, чем тогда, вечером на работе в офисе. Его рука опустилась ниже, на своем пути убирая всю одежду, он трогал зад, он пробирался к нему через брюки и джоки. Он хочет меня. Сильно. Я чувствую это.