Цитадель Вечности

В выходные начались поездки в Хогсмид, но Гарри — не смотря на долгие и упорные уговоры друзей, — все же отказался от нее, ссылаясь на то, что ему надо доделать уроки, на что Рон лишь закатил глаза, а Гермиона обрадовалась, потому что «когда это было, чтобы он делал домашнее задание». Впрочем, это было и к лучшему. Поттер и сам не стремился к компании двух смущенных подростков, иногда чувствуя себя третьем лишним. Он искренне наделся, что это было временно. Но и кроме того, он испытал — как и ожидалось — огромное облегчение, увидев, что Хогвартс опустел. Остались только младшекурсники и некоторые профессора, с которыми в огромном замке было почти невозможно пересечься, но даже так — невероятная тишина дала наконец выдохнуть после напряжённой недели. После того, как он проводил друзей, юноша неторопливо поднялся в тихую гриффиндорскую спальню, доставая из чемодана первую попавшуюся книгу. Он улёгся на кровать, поднимая учебник над головой, но не то, чтобы он собирался читать — просто ему хотелось чем-то занять голову, пытаясь опустишь ее. Но стоило Гарри раскрыть многочисленные страницы, как из книги выпала Карта Мародёров. Брюнет резко сел, держа в руке уже пожелтевший, ветхий пергамент, тут же прикусывая губу. Он пользовался ей в последний раз, когда следил за Малфоем до Нового Года, совсем забыв о ней после, но сейчас она была тут, в его руках, а пальцы так и зачесались, желая раскрыть заветную бумажку.. Впрочем, он все же раскрыл ее, тихо произнося пароль, принимаясь искать знакомое имя. Не то, чтобы он волновался или ещё что, но сейчас Гарри видел Драко совсем уж редко, если на то пошло. После последнего разговора несколькими днями ранее, они больше не общались, а слизеринец больше не кидал на него многочисленные взгляды, и Поттеру ничего не оставалось, как молча спрашивать у самого себя — что я сделал не так? Он покраснел, когда впервые понял, что ведёт себя как влюблённая малолетка. Боже.. Итак, Малфоя у Выручай-комнаты не было, зато его имя обнаружилось — на удивление — у квиддичного поля. Точка быстро перемещалась туда-сюда, и, сглотнув, Гарри вдруг пришла мысль, что Драко, возможно, летает на метле. Совсем один, может, тоже радуясь тому, что в замке почти никого не осталось, кто мог бы ему помешать. Повинуясь какому-то внезапному порыву, Поттер быстро затолкал Карту в учебник, а учебник в чемодан, начиная спешно и неуклюже одеваться: тёплый свитер, старые серые кроссовки и спортивки — это для удобства, — выбегая из спальни. Он так спешил, что к квиддичной раздевалке прибежал запыхавшимся и красным. Ему не хотелось обнаружить, что Малфой уже ушёл; пробежав ряды серых шкафчиков, Гарри ткнул палочкой в дверь кладовки для мётел, прошептав «Алохомора», хватая первое попавшееся древко и выбегая на поле. Ветра почти не было. Воздух влажный, но тёплый, а крохотная фигурка Малфоя стремительно металась на самом верху под бледно-голубым весенним небом, привлекая все внимание Гарри к себе. Ему не нужна была Карта, чтоб понять это, когда светлая макушка Драко подобно одной крошечной точке летала из стороны в сторону, то закладывая умопомрачительные виражи, то резко меняя направления полёта. Наверное, с такой высоты он даже не заметит его — подумал Поттер, невольно усмехаясь. Впрочем, в следующую же секунду он быстро оседлал метлу, взмывая высоко в небо. Воздух определённо имел вкус озона и меди, а мелкая взвесь влаги залепила очки. Гарри сразу же пожалел, что не наложил на них водоотталкивающие чары. Но, по крайней мере, муть не так сильно мешала обзору — поднявшись достаточно высоко, он уже без проблем мог видеть и Малфоя, и поблескивающий золотой снитч, за которым гонялся слизеринец. Он схватил летающий шарик, а затем отпустил, снова начиная погоню, когда снитч метнулся прочь. Гарри сильнее стиснул древко метлы, рванув следом за Драко, который, к слову, все еще не заметил его. Он догнал его на втором круге вдоль синих трибун, вдыхая мокрый воздух, впитывающийся в одежду, догоняя и толкая под самый бок. Малфой слишком резко обернулся, от неожиданности вильнув в сторону, однако как только глаза наткнулись на сияющее лицо Поттера, они расширились, но тут же раздраженно сощурились. - Снова ты, Поттер.. Легкое смятение, умело скрытое за выученным раздражением, заставило Гарри только фыркнуть. Он даже легонько толкнул Малфоя плечом, но тот только закатил глаза, пробубнив что-то похожее на «ребячество», и теперь уже закатывал глаза сам Гарри. Гриффиндорец не хотел его толкать — нет, совершенно нет, — просто он решил так напомнить о себе и о том прошедшем времени, когда они двое кружили вокруг поля на игре, огрызаясь и обмениваясь гадостями. А ещё Драко игнорировал его эти несколько дней, и это было маленькой местью. - А что, боишься проиграть, Малфой? - Гарри вдруг широко усмехнулся, с вызовом вздергивая подбородок. Наверняка это выглядело жалко, учитывая то, как он вспотел, а очки съехали на бок, но Драко все же сощурил глаза, и его губы растянулись в привычной манере. - Не смей мечтать, Поттер. Золотой шарик тут же появился из-за трибуны, и Малфой, сцепив зубы и прижавшись к метле, начал разгон. Гарри сильнее стиснул древко старого «Чистомета», вмиг лавируя следом за светлой макушкой. Колючий свитер неприятно лип к коже, набрав воды, а холодный ветер больно обдувал лицо; юноша ещё больше надавил на жесткое древко, вырываясь вперёд, а затем вниз — за траекторией полёта снитча, — ощутив знакомый толчок с левой стороны. Теперь они с Малфоем снова летят бок о бок, почти прижимаясь плечами друг к другу. Тот смотрел на него искоса, быстрыми взглядами, сквозь зубы подгоняя метлу, такую же старую и расхристанную, как самого Гарри. И это, определённо, заставляло пульс бешено ускоряться. Мокрая трава стремительно и неизбежно приближалась — чертов снитч завис в метре над полем, и Поттер вытянул руку, вот-вот готовясь схватить золотой мячик окоченевшими пальцами. Ноги почти не чувствовались от холода, а в глазах рябило от лёгкого головокружения, но сейчас он не мог проиграть своему сопернику. Нет. Всего немного. Только чуть-чуть. Одно только движение воздуха подсказало ему, что Малфой сдался на последней секунде, дернулся вверх, чтобы ненароком не ушибиться, и Поттер уже возликовал, быстро считая футы до земли, как в следующий миг кто-то резко схватил его за шкирку, дёргая на наверх, и перед глазами все закружилось, а с губ раздался болезненный стон, когда юноша понял, что валяется на мокрой траве. - Ты кретин! - заорал Малфой вдруг так громко, что заложило уши. А может, Гарри их продул. В любом случае, он зажмурил глаза и тяжело выдохнул. - Неужели победа надо мной важнее того, что ты чуть не разбился?! - Драко.. - Гарри устало провел ладонью по лицу, снимая мокрые очки. Он лежал на мокрой траве, глядя в бледно-голубое небо, почему-то чувствуя резкий порыв радости. Они оба проиграли, может, даже простудились, а Малфой сейчас орет на него. Может, дело было в том, что Гарри просто впервые увидел, как Драко реально беспокоится, а может, он всего-навсего сильно приложился головой. - Давай просто полежим, - докончил юноша, отрывая глаза от неба и кидая на Драко внимательный, светящийся взгляд. - Пожалуйста, Драко. Малфой секунду смотрел на него, словно на больного. В лице его отразилось раздражение, брезгливость, но затем смирение, и чуть замявшись, он лёг рядом, едва касаясь своим плечом плеча Поттера. Гарри судорожно выдохнул, чувствуя тепло, окутавшее его с ног до головы. Драко наложил Согревающее. Они молчали минуту, когда первым тишину прервал гриффиндорец: - Кажется, мы так простудимся. Он чуть ли не ощутил, как Драко вполне ожидаемо закатил глаза. - Естественно, Поттер. Гарри усмехнулся, снова прикрывая глаза. - Почему ты не пошёл в Хогсмид с остальными? - Тот же вопрос. Поттер повернул голову в сторону, глазами цепляясь за бледный профиль. - Разве вопросом на вопрос отвечать вежливо, Драко? Малфой заторможенно обернулся к нему, удивленно расширив глаза. Кажется, именно эту фразу Драко сказал ему на Новый Год у вечера Слизнорта. Конечно, он помнил. Гарри помнил практически все, связанное с Драко. Сейчас они наверняка были похожи на одни из тех парочек в фильмах, что так любила смотреть тетя Петунья; слащавые, что аж зубы болят. Гарри слегка покраснел, когда понял, что на самом деле это очень романтично, и он даже понял старую тетку, особенно сейчас, когда Драко лежал перед ним на мокрой траве, волосы его стали влажными, а серые дымчатые глаза ответно разглядывали его самого. С губ сорвалось: - Ты ведь знал, что очень красивый? Малфой секунду глядел на него, и тут же лицо его покрылось алыми пятнами. Это выглядело совсем нелепо в сочетании с темными синяками под глазами и искусанными в кровь губами, но даже так, все эти мелочи не портили того, что даровала ему природа. Драко отвернулся, стискивая челюсть. - Я не собираюсь проводить там время со всяким сбродом. Чуть погодя, Поттер понял, что это было ответом на его вопрос. Он снова посмотрел в небо, задумчиво прикусив губу, но следующим задал вопрос слизеринец: - Как ты меня нашёл здесь? Ох. Гарри задумался: стоит ли говорить ему о Карте Мародёров? Конечно, с Драко нужно быть честным, но сейчас его смущали мысли, что, возможно, тот сразу догадается, как Поттер находил его все это время. А может, того хуже — подумает, что Гарри извращенец, который следит за ним. Он может рассказать позже. Обязательно, но позже. - Просто искал. Долго. - Вот как, - голос Малфоя внезапно стал ниже и Гарри вздрогнул. - Не успели твои друзья свалить, и вот — ты снова тут как тут.. - Ну, я собирался немного полетать, - Гарри замялся, чувствуя, как нелепо звучат его слова. - Ну и как-то получилось, что я.. - Нашёл меня здесь? - Да. Малфой сверлил его секунду взглядом, затем одним рывком поднимаясь с места, внезапно протягивая ладонь вниз к Поттеру. Брюнет моргнул, а затем крепко взял ее, тут же становясь на ноги. Когда Драко отпустил его, на пальцах ещё ощущался ток. - Так, значит, ничья? - неуверенно спросил Гарри, когда они прошли пару метров. - В смысле, никто так и не схватил снитч. - Я бы выиграл, если бы не твой тощий зад, который пришлось спасать. - О, так это я виноват, что ты решил сделаться героем? - Гарри вдруг поразила забавная смесь веселья и восторга. Малфой постоянно беспокоился о нем, хоть и не показывал этого. Сколько, черт возьми, он уже спасал его? И конечно, юноша никак не хотел обидеть этими словами слизеринца, однако Драко все равно скривил уголок рта при слове «герой» и Поттер еле сдержал смешок. Они дошли до квиддичной раздевалки, когда небо стремительно окрасилось в темно-серый. Драко толкнул перед собой тяжёлую дубовую дверь, входя внутрь, тут же начиная стягивать с себя влажные перчатки и грея дыханием бледные ладони. - Так зачем ты искал меня? - резонно спросил он, возвращая метлу в каморку. Гарри молча стоял в влажном свитере, чуть помявшись перед ответом и пристраивая «Чистомет» совсем рядом. - Я просто хотел поговорить. Драко хмыкнул, разминая мышцы. - Ну, ты мог прислать сову, если дело серьёзное. А об этом Гарри не подумал. Он тут же прикусил губу, отворачиваясь. Одежда мерзко липла к телу, а плечи чуть подрагивали — он точно заболеет. Чертов дождь. Где его палочка? - Ладно, я просто хотел увидеть тебя, - нарочито равнодушно бросил брюнет, находя темное древко и взмахивая им — тёплый воздух мгновенно окутал его вещи, высушивая. Стало тепло. Из носа предательски потекло и Гарри громко шмыгнул. Драко задумчиво оглядел его внешний вид, задерживаясь на старом свитере Дадли. Наверняка надо было снять его, чтобы нормально высушить, но оба понимали, что Поттер не сделает этого. - Ты точно за мной не следишь? - некоторое время погодя, спросил Малфой, подойдя к скамейке, на которой лежало что-то, что при более близком расстоянии оказалось его одеждой. Педантичный слизеринец явно надел непромокаемое тряпье, прежде чем выйти на поле после дождя. Не то, что Гарри, который просто рванул, завидев знакомое имя на Карте. - Это, конечно, льстит, что ты уделяешь мне столько времени, Поттер, но все же.. Поттер хмыкнул, но ответа он дал. Вместо этого он сильнее натянул рукава колючего предмета гардероба, скрещивая руки на груди и глядя куда-то в стену. Спустя пару минут, он почувствовал на себе зудящий взгляд. - Хватит глазеть, Малфой, - раздраженно бросил он, потирая лицо влажной ладонью. Драко наверняка закатил глаза — Гарри это почти почувствовал. А затем гриффиндорец перевел взгляд на чёрную доску с разводами стертого мела, поджимая губы. На ней капитаны команд — и он, в том числе, — обычно из года в год рисовали стратегию для своих игроков с большим или меньшим успехом. Ещё на ней можно было обнаружить расписание тренировок, а внизу иногда приписывали что-то наподобие: «Забыт галстук Гриффиндора. Обращаться в гостевую Когтеврана» и все такое в этом духе. Даже удивительно, что гадостей на этой доске практически не было — а может, это просто старания мадам Трюк. - С каких пор ты стесняешься, Поттер? - бросил Драко в шуточной форме, явно не пытаясь задеть Гарри. Однако, юноша все равно вздрогнул, оборачиваясь. - С тех пор, как побывал в туалете Миртл, Драко. Лицо Малфоя вмиг стало белым, как полотно. Глаза округлились, а губы сжались в невозможно тонкую полоску, словно их и вовсе не было. Гарри тут же пожалел о сказанном, делая неуверенный шаг в сторону слизеринца. - Слушай.. - Ты ещё зол. Не вопрос — утверждение. Поттер тут же отрицательно покачал головой, хмуря брови. Нет, зол он не был – совершенно нет. Просто.. может, он был скорее разочарован? Немного. Иногда ему снились кошмары с того дня, но лица Драко в этих снах не было. Может, Гарри просто не принял этот факт до конца, но иногда, глядя на своё отражение после душа, он подолгу разглядывал собственное тело, почти не реагируя. Этот этап принятия на удивление очень быстро прошёл. Впрочем, даже если и так, он больше не носил футболки в спальнях и не открывал шею. Казалось, все пытаются увидеть эти рубцы, о которых все ещё шепчутся, а Гарри просто не хотел доставлять им удовольствие. - Я.. черт, мне очень жаль, Поттер. - Драко, ты не виноват.. - брюнет сделал шаг вперёд, пытаясь коснуться Малфоя, но тот отстранился, и лицо его сморщилось, словно ему было больно. - Да хватит это повторять, черт возьми. Это же было.. Гарри резко сделал шаг вперёд, перехватывая Драко за запястье и дёргая на себя. Тяжело тело тут же ощутилось совсем близко, когда Поттер, не сомневаясь, обнял его, крепко сжимая в своих руках и утыкаясь носом в плечо. - Хватит, Драко. Перестань.. вспоминать это. Я помню, как ты раскалялся и я помню этот день, как вчера, но.. но я никогда, - пальцы сильнее стиснули ткань дорогой ткани, - никогда не считал тебя виновным. Малфой дрогнул в его руках, слабо отвечая на объятия. Его сердце стучало слишком громко, словно вот-вот выпрыгнет из груди, разрывая грудную клетку. И Драко дрожал. Его все ещё холодные ладони обхватили Поттера поперёк шеи, когда нос уткнулся в влажные тёмные волосы, судорожно вдыхая их запах. Не только Гарри много думал о том самом дне — Малфой тоже. Это было тяжело для обоих. Но это не должно становится камнем. Правда? Гарри закрыл глаза, считывая удары собственного сердца. Запах Драко правда одурманивал до невозможности, особенно когда он не пользовался чертовым парфюмом. Без него Малфой пах мятой и чаем, а тепло его тела делало из этого такой умопомрачительный тандем, что перестать дышать этим казалось просто больной идеей. Впрочем, наверняка и играл в этом тот фактор, что Поттер был просто влюблён. Влюблён, как чёртова малолетка. Это.. правда пугало. Не то, что бы Малфой это Малфой и они ненавидели друг друга всю школьную жизнь, а его отец поехавший Пожиратель Смерти, просто.. Гарри ведь, никогда не влюблялся. Он помнил, как ему нравилась Чжоу: у неё были красивые, блестящие волосы, а глаза цвета аконита правда затягивали. Их поцелуй был мягким, нежным и мокрым от ее слез, но тогда Поттеру казалось, что это было прекрасно. Но ещё он помнит, как целовал Драко — и в первый, и во второй раз, но этого было достаточно, чтобы сказать, что поцелуй Чанг ничто по сравнению с тем, что дал почувствовать ему Малфой. Страсть вперемешку с ядрёной нежностью и страх, сковывающий все внутри, но переворачивающий все снаружи. Никакой неловкости и никаких чертовых слёз. Только он — и Драко. Было забавно вспоминать, как Поттер терпеть не мог этого заносчивого, трусливого и высокомерного человека, но парень, находившийся рядом с Гарри последние месяцы, не был им. И близко. Это был молодой человек, который не боялся показать эмоции и умел сострадать. Порой все ещё невыносимый и язвительный, но при этом приятный, притягивающий внимание. И Гарри хорошо видел, как ломались созданные годами стереотипы. Долго и упорно, но между ними появилась невидимая другим связь и что-то такое, более интимное и светлое, как.. чувства? Как чистокровный волшебник из уважаемого рода позволял себе проявление слабости? Разумеется, это наверняка злило Драко. Вероятно, он даже ненавидел себя за то, что сдавал позиции, особенно перед Гарри. Однако Поттер повел себя правильно, выстраивая шаткий мостик доверительных отношений между ними. Он не осуждал слизеринца за слабость и довольно легко перешагнул через годы вражды, следуя желанию поддержать Малфоя. Это случилось неосознанно, но сейчас, оглядываясь назад, Гарри знал, что поступил правильно. И он бы сделал так ещё раз, если бы время перевернулось вспять. Иногда бывали моменты, когда Поттер ждал, что Малфой снова начнёт вести себя как законченный кретин. Это приводило в ужас и правда заставляло Гарри замирать, в ожидании щелчка, но.. этого не происходило. Стены рушились и рушились, и Поттер понял тогда, что все это презрение — напускное, привычное, подпитываемое детской обидой и в некотором роде завистью, никогда не было важным. Судьба даровала Гарри возможность познакомиться с настоящим Малфоем, открыла ему ту часть слизеринца, которая была так скрыта долгие годы. И эта часть нравилась Поттеру. Этого человека ему хотелось узнать, помочь ему. Находиться рядом, чтобы разделять на двоих мощные всплески боли. На этого парня хотелось смотреть чуть дольше положенного, касаться взглядом гладких светлых волос, видеть, как рушится холодная сталь под натиском эмоций. Узнавать и разговаривать. На самом деле, когда Гарри и Драко находились в одной комнате в абсолютной тишине, как в Астрономической башне, Поттер ощущал.. умиротворение. Покой внутри, которого так иногда не хватало. Подобное происходило лишь в компании Гермионы, но с ней Гарри дружил с самого детства. Что до Драко, то они с Поттером и близко не были друзьями, или хотя бы приятелями. Рон был другом Гарри, но юноша никогда не хотел прикоснуться к Уизли, и уж тем более поцеловать его. И если в первый раз Поттер мог сослаться на эмоции, ведь Драко и Гарри пережили весомый взрыв, когда доверились друг другу, то после того, что произошло на Новый Год, оправдывать себя не было смысла. Это было неизбежно. Драко казался чертовски многогранным, и хотелось открывать новые грани, проявление характера и силы или же слабости, или хрупкой боли и терпения. Что бы ни открывалось Гарри, ему хотелось разделять это, быть частью. Малфой давал Гарри то, чего никто не мог дать. Возможность забыть обо всем. Любые, даже самые страшные и масштабные проблемы теряли значимость, стоило лишь прикоснуться. Он понял это еще тогда, в холодной, чертовой башне, где все и произошло, когда подавил предостережения и просто сделал то, чего желал. И да, они оба чувствовали это. Истинное наслаждение от произошедшего и одновременный страх перед тем, как много границ открыты теперь. Жажда наряду с сомнением. Гарри понимал, что этот дисбаланс может выстроить между ними очередной барьер, ведь Малфой, не смотря на свои прекрасные черты, был ужасно непредсказуем, поэтому юноша решил для себя, что не будет сдавать назад. Даже если станет страшно или неловко. Важный вопрос не давал покоя — для них обоих это было впервые? Был ли Малфой влюблен раньше? Отчего-то думать об этом было одновременно увлекательно и неприятно. Он поднял глаза, отстраняясь, но вновь перехватывая ладони. - Я скучал по тебе. Драко кротко улыбнулся уголком губ, но глаза его немного покраснели. Вопросы были излишне. - Я тоже, Поттер. «Я тоже скучал». * Неосторожность — причина, по которой Драко оказывался в дерьме раз за разом с тех пор, как начался учебный год. Начиная с Косого переулка, заканчивая стенами Хогвартса, где, как ни странно, он облажался уже не в первый раз. Чертов Нотт повел себя так, как и следовало истинному слизеринцу. Завладев компрометирующей информацией, он воспользовался ей с целью извлечения личной выгоды. Это казалось абсолютно логичным, хоть и до чертиков раздражающим. Ему нужно было преклониться перед Темными Лордом, возвыситься в глазах других за счёт имени Малфоя, потому что сам Тео не представлял из себя ни-хре-на. В любом случае, Малфой сам был виноват в случившемся, и искать оправдание на стороне не имело смысла. Вот оно — последствие. Плата за легкомысленность, веру в собственные силы и иллюзорную вседозволенность, в которую было так легко поверить. Он обезопасил себя и Гарри лишь на словах, игнорируя слишком очевидные, буквально брошенные в глаза недоброжелателям факты. Расплата неминуема, и это был лишь вопрос времени. Именно эти мысли сталкивались друг с другом в голове, пока слизеринец использовал маскирующие чары, стоя перед зеркалом в спальне. Практическая работа у Снейпа прошла как в тумане. Малфой выполнял механические действия, сосредоточившись на диалоге с Ноттом, упрямо игнорируя взгляд Поттера весь урок. Поттер... Драко чувствовал, как зелёные, блядски-невозможные глаза задают ему немой вопрос. Малфой игнорировал его после той ночи, но это не значило, что ему было плевать. Нет. Драко был в шоке. Он был в ужасе. Это случилось не в тот чертов момент, не в том чертовом месте. Оставлять Поттера в подвешенном состоянии было нечестно, но Драко оказался связан по рукам и ногам. Это было неудивительным, когда слизеринцы искоса смотрели на него, отходя подальше. Но странным оказался тот факт, что ему ничего не сказали. Нотт делал вид, что ничего не произошло, Блейз кидал быстрые взгляды на Драко, но никто — никто, — не сказал ему и слова на следующий день. Кроме Паркинсон, которая вдруг оказалась так близко, что стоило протянуть ладонь. Драко все ещё ясно и слишком четко помнил ее лицо, голос и слова в тот день — яркие пятна на шее и мокрые дорожки на щеках. То, что сделали с ней из-за его вины стало первым звоночком. Он оступился. Осознание этого стало ударом под дых. Ведь если каждый рискованный шаг в отношении Поттера не принес Драко негативных последствий, то было чертовски глупо предполагать, что в ситуации с другими людьми не придется поплатиться за собственную беспечность. Он поплатился. Единожды. Пока что. Следовало остановиться на этом. Драко затянул галстук потуже и, бегло пробежавшись по отражению в зеркале, зажмурился. Сердце грохотало в горле, оставляя за собой тошноту. Желудок свело спазмом, и Малфой уперся рукой в стену, сгибаясь пополам. Он постоянно твердил себе, что за любой поступок следует платить, но никогда, никогда, черт подери, не воспринимал эти слова всерьез. Казалось, что мир вокруг сжалился и подарил Драко не только лохматого, прекрасного Поттера, но и возможность пронести это чувство дальше, за пределы дома, школы, всех ужасов грядущего. Когда ты до мурашек влюблён в человека и это чувство разделяют, все становится до безумия простым и неважным. Это было волшебно. И может, Драко не знал насколько, но юноша так просто поверил в то, что у него есть шанс. В этом мире, где жизнь непредсказуема до мелочей, где он будущий Пожиратель Смерти, война начинает набирать обороты, а Люциус Малфой — воплощение худшего кошмара, у Драко был Поттер. Его Поттер. Человек, одна мысль о котором вызывала щемящее, тягучее ощущение между ребер. Человек, ради которого Малфой готов был переломить себя, раскрошить в пыль годами вбитые в голову устои. Драко только этого и ждал. Столкнувшись с невозможной и трепетной заботой, он без раздумий прижался лбом об собственный гроб, в ожидании участи. Умереть ради прекрасного чувства свободы лучше, нежели отдать свою жизнь за чужие идеалы. В этом был смысл. Теперь в его убогой жизни и вправду был смысл. Он закрыл глаза всего на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы чертов голос в очередной раз забрался под кожу, проник в каждую каплю крови. Нет. Перед ним была гостиная Мэнора: высокие стены, выцветшие со временем картины, пара кресел из драконьей кожи и роскошный диван в самом центре. Мама молча подошла к окну. Тишина — неотъемлемый спутник Нарциссы. Она всегда была горда и молчалива, как и положено наследнице чистой крови, супруге одного из важнейших лиц в Министерстве. Подол ее мантии шелестит по холодному камню, сопровождаясь едва слышным цоканьем каблуков. - Тебе стоило быть любезнее, Драко, - тёплый, но уставший голос, сопровождается шумным выдохом. Нарцисса вполоборота посмотрела на сына, её подбородок был чуть вздернут, а взгляд из-под опущенных ресниц выражал едва заметный страх. - Разве я не был прав? - в голосе скользило возмущение. Драко поднялся на ноги и шагнул в сторону окна. Все внутри кипело от несправедливости. - Этот Дамблдор - чокнутый придурок! Сомневаюсь, что отец о нем другого мнения. - Дорогой, нам необходимо поддерживать хорошие отношения с директором школы и всеми учителями.. - Они — никто, мама. Некоторые из них полукровки, - на лице отразилась крайняя степень отвращения. - И ты хочешь, чтобы я был вежлив? - Я хочу, - властный, подчиняющий тон разрезал пространство, и Драко слишком резко повернулся, встречаясь с отцом взглядом, - хочу, чтобы мой сын перестал вести себя как зазнавшийся слизняк. Ты хоть понимаешь, в какое положение ты поставил нашу семью? - с каждым словом голос становился громче и тяжелее, словно пропитывался гневом. - Мой сын — убожество, мелкая сошка, возомнившая себя лучшим. - Отец... - юный Драко не был уверен, что именно хочет сказать. В голове настойчиво крутились слова Люциуса. Они — лучшие, потому что чистокровные, но сейчас это вряд ли тянет на аргумент. - Ха-а.. - со смешком выдохнул Люциус, обнажая белые зубы в кривой линии, затем в мгновение хмуря брови и переводя взгляд на сына, - не смей говорить, пока я тебе не разрешу, понял? Он в несколько шагов пересек комнату, останавливаясь прямо перед Драко. В его руке была трость с серебряным набалдашником в форме змеи. Примерно такой же и у волшебной палочки отца — Драко раньше тоже хотел такую. Своеобразное украшение, заставляющие отчего-то холодеть каждую клеточку тела. Это и вправду работало, особенно тогда, когда Малфой не смел поднять взгляд, вперя трости и вычищенным до блеска ботинкам. В голосе отца появились нервные нотки, а значит, стоило быть осторожнее. - Почему Северус прислал мне сову? - Я думал, он объяснил... - Драко все же резко замолчал, слыша, как отец втягивает носом воздух, а позади шуршит подолом мантии его мать. - Я хочу, чтобы ты сказал мне, Драко. Голос сочимся настоящим, змеиным ядом. Драко до боли прикусил губу, не поднимая глаз. - Я.. я получил "неудовлетворительно" по его предмету. - Я не слышу, - голос опасно оборвался, затем Люциус сделал нетерпеливый вдох и продолжил чуть тише: - Сомневаюсь, что Северус шлет сов из-за одной оценки. - Напряжение нарастало, и Драко показалось, что он физически ощутил эту волну рядом с ним. - Смотри на меня, Драко, когда я говорю с тобой. Подбородка коснулось холодное серебро набалдашника, слегка надавливая, вынуждая юношу поднять голову, встречая безумно холодный взгляд серых глаз. В этих глазах он узнал самого себя. Драко стало страшно. - Что еще произошло? - Я... устроил драку, - Малфой проклял себя за страх, который оборвал слова. Но глядя в глаза отца, он чувствовал, что этот взгляд намертво примораживает к полу, - с.. Уизли. - С кем? - тонкие брови сошлись, а губы поджались. - С Уизли? Неужели я воспитал мямлю? - в одну секунду голос стал на несколько тонов громче, и Драко слышал свист разрезающегося воздуха, когда трость переместилась на полметра в сторону, а затем с силой ударила его по скуле. Резкая боль прожгла кожу, отражаясь где-то в черепной коробке. Малфой втянул носом воздух, чтобы сдержать слезы. Это был первый раз. Первый раз, когда отец поднял на него руку. - Повтори громче, Драко. Ну же! Нетерпеливо. Слишком нетерпеливо. Где-то позади Нарцисса охнула, тихо, едва различимо. - Я подрался с Уизли. Четко. Каждое слово. Драко все еще смотрел на отца, хотя безумно хотелось отвернуться. - Подрался? - наигранное удивление граничило с чертовым нетерпением. Сейчас Люциус говорил все так же громко, не срываясь на вежливость. - Убогое ничтожество! - Люциус. - Закрой рот, - взгляд метал искры, лишь на секунду обращаясь к Нарциссе, вновь возвращаясь к Драко. Отец был зол. Чертовски зол. - Ты.. ничтожный, глупый щенок! Еще удар. На этот раз сильнее. Боль проникла под кожу, разлилась по всей голове, вырывая из легких воздух. - Пожалуйста, Люциус... - все так же тихо. Драко повернулся, чтобы взглянуть на маму. Кажется, ее голос дрожал. Слишком сильно, непозволительно сильно. - Хочется подраться, а, Драко? - отец игнорировал женщину, резко ухватывая сына за подбородок и разворачивая лицом к себе. - Доставай свою палочку. - Что? - лишь губами. Драко открыл рот в немом удивлении, а затем, встретив непоколебимый взгляд отца, сделал то, что было ему велено. Он достал палочку, хотя понятия не имел, что должен делать. Впрочем, отец уже направил на него свою. - Посмотрим, на что ты способен. - Отец. - Молчать! - бледная кожа покрылась красными пятнами, а дыхание нарушилось. Люциус сделал шаг назад, произнося: - Инкарцеро! Драко не успевает среагировать, а в следующее мгновение его запястья туго стянули веревки, которые, подобно змеям, оплетали затем его ноги и пояс. Юноша бросил короткий взгляд на отца, в тщетных попытках вырваться, но запястья настолько сильно стянуло, что даже чертова палочка упала на пол. - Мой сын жалок. - Отец, пожалуйста... - Драко чувствовал ужас, который обнимал его со спины, сжимая, заставляя задыхаться. - Пожалуйста... Прекрати разводить сопли, чертов червяк! - Люциус. - Я, кажется, просил тебя закрыть рот! - его палочка переместилась к Нарциссе, а уже в следующее мгновение с губ сорвалось: - Круциатус! * - Драко.. Драко, - голос прозвучал неуверенно и тихо. Малфой приложил усилие, чтобы открыть слипшиеся глаза и выпрямить спину, чтобы встать. Над ним стояла женская фигура. Чертова Панси почти не скрывала своих эмоций, особенно после того, что рассказала. Она неуверенно скрестила руки на груди, топчась на месте. Ее растерянное лицо и волнение во взгляде дали знать, что Драко, видимо, что-то делал во сне. О. В том воспоминании Люциус впервые применил к нему грубую силу, и впервые Драко увидел его отношение к Нарциссе два года назад на четвёртом курсе. Переломный момент. Глава из его жизни. Какого черта он вспомнил об этом? - Я в порядке, - сухо, почти без эмоций, в противовес открытости Паркинсон. Какого черта она сюда приходила, Драко не знал. Но он был не против. И если честно, то ему было просто плевать. - Ты не в порядке, - донеслось в ответ, после чего Панси поджал губы, делая несколько шагов по направлению к юноше. - Ты.. плакал, Драко. Блондин машинально прижал ладонь к щеке, чувствуя влагу. Мокрая дорожка шла до самого уха, исчезая в волосах, но этого было достаточно, чтобы понять, что он все ещё не отпустил эту ситуацию. «Конфуз» — как когда-то сказал отец. Для него это значило не больше, чем пыль под ногами. Драко сглотнул, вытирая лицо. - Тебе не доставляли проблем? - спросил он, переводя тему и поднимаясь на ноги. Одежда помялась, волосы в беспорядке растрепались. - Нет, - Панси отрицательно качнула головой, сжимая ладони в кулаки. Ее вид до нелепости был забавным, даже жалким, и Малфой бы наверняка посмеялся над ней ещё пару лет назад. Но сейчас, глядя на на неуверенную девушку перед собой, в глазах которой мелькало беспокойство и крошечный страх, Драко не чувствовал ничего, кроме желания помочь. Может, даже защитить. Удивительно, но сейчас она не раздражала. - Хорошо, - выдохнул Малфой, подходя к зеркалу и всматриваясь в собственное отражение. Глаза зацепились за кровоподтёк на скуле, который только напомнил о том, что произошло ранее днём. - А ты? - Панси встала позади и ее крохотная фигурка появилась рядом с Драко в отражении. Ее глаза судорожно бегали по комнате. - Как прошла встреча? Парень нахмурился, оборачиваясь к ней полным корпусом. Посмотрел на часы у прикроватной тумбочки — четыре дня. Всего двумя часами ранее в этом помещении был Люциус, воздух был покрыт холодом, а сам Драко терпеливо ждал, пока отец нанесёт следующий удар. Скула ужасно болела, но сам Господь смиловался, когда Люциус замахнулся своей чертовой тростью лишь раз, заставляя в глазах на мгновение потемнеть. Но не более. Кажется, после отчета о нем и Поттере у Малфоя-старшего и вправду появилось отвращение к сыну. Но даже так, на аристократичных губах растянулась кривая усмешка, когда его предположение стало планом спасения для Драко и юноша подтвердил, что, да отец, я лишь использую никчёмного полукровку, потому что он нужен Темному Лорду. Малфой-младший прекрасно слышал, как с оглушающим стуком бьется его сердце. Он как никогда наделся, что отец не услышит, как он безбожно лжёт. - Ты меня поразил, Драко. Холодный голос бьет по ушам. Драко сильнее стискивает челюсть, глядя в пол. - Никогда бы не подумал, что ты пожертвуешь собой ради нашего дела. Малфою мерзко. Ему так мерзко, что хочется провалиться под землю. Он хочет уйти. Он хочет к Нарциссе. Он хочет к Гарри. - Конечно, это довольно.. отвратительный способ. Так низко пасть.. - Люциус вдруг прищуривает стальные глаза, обнажая ровный ряд белоснежных зубов. - Тёмный Лорд будет доволен. «Ты молодец.» «Продолжай в том же духе.» А затем тихое, совсем краткое: «Завтра он будет ждать тебя в Мэноре» И весь мир, обрушившийся на него в один чертов миг. Панси все ещё стоит, не прерывая гробовую тишину. Драко впивается короткими ногтями в свои ладони, пытаясь выровнять дыхание. В голове тут же начинают летать бесцельные картинки, перед глазами темнеет, но затем он вздрагивает, когда холодная ручка касается его предплечья, заставляя выпрыгнуть из воспоминаний. Паркинсон встряхивает его. В глазах стоят слёзы. - Что произошло? Драко отворачивается от неё, болезненно прикусывая внутреннюю сторону щеки. Он не должен показывать слабости перед ней. Перед девушкой, с глупым выражением лица и вечной влюблённостью в него. Перед девушкой, которой нужна его помощь. Перед блядской Панси, которую он так не любил все эти годы, но которую должен был защитить. Но если быть честным, то ведь честным нужно быть и с ней, верно? Малфой не смотрит на неё, но тихо, очень тихо спрашивает: - Если бы у тебя была возможность, Паркинсон.. «…то выбрала бы ты другую сторону?» Ее осенило мгновенно. Как в замедленном действии, глаза девушки медленно расширяются, а рот невольно приоткрывается. Она неверяще смотрит на Драко, пытаясь увидеть в глазах хоть намёк на ложь, сомнение или неудачную шутку, но замечая лишь искреннее сожаление и ясность взгляда, с губ срывается изумлённый выдох. - Что ты.. - она сглатывает, поджимая губы. - Что ты вообще несёшь? Малфой поморщился, словно от зубной боли, взмахивая рукой. - И я не думал, что ты хотя бы попытаешься понять меня. - Нет, - Панси качает головой, отвечая чуть жёстче, но тут же беря себя в руки. - Нет, не попытаюсь. Но при этом.. - она прикусывает верхнюю губу, словно призадумавшись, - у меня ведь нет права осуждать тебя, верно? Малфой молчит, давая продолжить. - Ты совсем не глупый, Драко. И я.. я всегда слушала тебя и брала пример, ведь восхищалось тобой, - меж бровей появляется морщинка, - но сейчас дело даже в твоём внезапном решении, а ведь.. - на этот раз голос прозвучал едва различимо, - ..в Поттере, верно? Драко коротко кивнул. Это был его личный предел возможностей на данный момент. - Скажи, что ты хорошо все обдумал, - Панси выдержала небольшую паузу, прежде чем продолжить. - Что ты не пожалеешь об этом, основываясь лишь на собственных чувствах. Драко ощутил тупую боль между рёбер. - Я делаю это не ради Поттера, Паркинсон. В глазах девушки появился немой вопрос, но Малфой не врал. Он начал это только лишь из-за страха. Только из-за Нарциссы, за которую бы отдал каждый кусочек своего тела. Да. Он делал это не ради чертового гриффиндорца. Только ради мамы. Но.. Он шумно выдохнул, когда грудь сдавило стальным хомутом. Драко не знал, как его мама — Люциус старательно игнорировал вопросы сына, делая вид, что не слышит его, задавая вопросы строго по своим правилам. Драко не знал, в порядке ли она, и что с ней сейчас творится в Мэноре. Он не мог допустить мысли о том, что все уроды в их доме снова могли сделать это. Отец не должен был им позволить. «Но ведь уже позволил.» Панси глядела на него и глядела. За окном становилось темно. * Гарри проснулся в холодном поту. Часы показывали половину пятого утра, вокруг все спали. Он спрятал лицо в ладонях, тщетно стараясь восстановить дыхание. Удивительно, как быстро человек привыкает к хорошему. Сны с участием Волдеморта не посещали Поттера уже несколько дней. Реалистичные, пугающие до дрожи. Гарри колотило. К счастью, он не кричал во сне, поскольку Рон побоку от него даже не шелохнулся. Поттер постарался максимально тихо выбраться из постели, направляясь в ванную. Необходимо было помыться — тело стало липким от пота. Холодная вода лишь отчасти привела юношу в чувство, пока он стоял под струями душа, проводя напряжёнными пальцами по своему телу, оставляя после них белые полосы. Да. Проблемы не исчезали, если о них не думали. Раньше, видения, подброшенные сознанием, стали довольно привычным явлением в его жизни. Вокзал Кингс-кросс, змеиное лицо Волдеморта, старик-маггл в старом доме.. ..мистер Уизли, которого они едва успели спасти. Возвращаться в комнату не имело смысла. Даже если бы Гарри очень сильно хотел, он не смог бы сомкнуть и глаз. Поэтому, преодолев все каменные плиты, парень спустился в гостиную, замечая, как потрескивают дрова в камине; как за окном башни только начинается рассвет. Ему нравилось проводить здесь время, пока все спали. По крайней мере, так прошли его многие ночи в замке. Посмотрев на красное, уютное кресло чуть поодаль от огня, юноша тут же отмёл идею сидеть и ждать, пока все проснутся. Ноги сами повели его к выходу — куда именно и с какой целью, Гарри не знал. Впрочем, когда он прошёл очередной коридор, то понял, что идея заглянуть в Большой зал кажется не такой уж плохой. Ну, или бредовой. Там все равно никого не было — думал он, пока не толкнул тяжёлую дубовую дверь вперёд, оказываясь под сводом красно-желтого, рассветного неба. Длинные факультетские столы были пусты, преподавателей ожидаемо не наблюдалось, только за слизеринским столом обнаружилась одна крошечная фигурка спиной, и в этом силуэте Поттер увидел до боли знакомый платиновый затылок, а затем и широкие плечи, идеальную осанку и профиль Драко, когда тот развернулся к нему, глядя, кто вошёл так рано в Большой зал. Гарри не сдержал кроткой улыбки, легким шагом преодолевая расстояние между ними, становясь рядом и наблюдая за тем, как серые глаза внимательно оглядывают его помятый вид, а аккуратные брови вопросительно изгибаются. - Надо же.. - Драко вернул привычное выражение лица, дёргая уголком губ, когда брюнет сел рядом, - Гарри Поттер решил сменить факультет. - И тебе доброе утро, - устало пробормотал Поттер, потирая веки через очки. Голова словно налилась свинцом после кошмара, однако, он даже обрадовался, что проснулся так рано, иначе бы не наткнулся на Драко. - Почему ты здесь так рано? - Хотел задать тебе тот же вопрос, - слизеринец с хлопком закрыл книгу, отодвигая ее от себя. Он оперся локтем о деревянную поверхность стола, прижавшись ладонью к щеке, слегка повернувшись в сторону Поттера, глядя на него с задумчивым выражением лица. Гарри смотрел на него долгое мгновение, прежде чем заправить за ухо локон чужих, белоснежных волос, устало выдавая: - Кошмары. Драко прикрыл глаза, когда костяшки поттеровских пальцев коснулись его виска, скулы, а пальцы на секунду зарылись в его волосы. - Мне тоже они снятся. Они замолкли. Гарри прекрасно осознавал, что не сможет просидеть здесь долго, что им с Драко надо будет уйти, пока не проснулись другие студенты, или пока эльфы не начнут накрывать столы для завтрака. Но.. так хотелось вжаться лицом в тёплую шею, вдохнуть чертовски приятный запах чая и мяты, и, может, просто поговорить. Неужели он хотел так много? - Сегодня я должен посетить Мэнор. Гарри замер, тут же почувствовав, как сердце подкатило к самому горлу. Перед глазами пронеслись лица Пожирателей, красные глаза Волан-де-Морт, надменное лицо Люциуса.. Остатки сонливости тут же испарились, словно их вовсе не было, однако глядя на Драко здесь и сейчас, нельзя было сказать, что эта новость как-либо напрягает его. Нельзя было сказать, если не знать хорошо Драко, но Гарри знал его — от мелочей, с самого первого курса, даже если Малфой только начал открываться ему. Его слишком выдавали подрагивающие плечи, нарочито равнодушный взгляд, привычная ухмылка на губах, которая вдруг стала кривой. Поттер моргнул, сделал вдох, а потом кивнул, хмуря брови и опуская взгляд. - И когда ты вернёшься? - Ну, - Драко прикусил губу, посмотрев куда-то в пространство перед собой. - Думаю, к завтрашней Трансфигурации с вашим львятником я успею.. Он не успел докончить, так как Гарри быстро сократил их расстояние, прижимаясь лицом к бледной малфоевской шее, обхватывая ладонями поперёк спины, слишком шумно вздыхая. Драко растерялся, чувствуя, как стремительно краснеют его уши. - Поттер? - Обещай, что все будет в порядке, - прошептал Гарри, касаясь губами тёплой шеи. Французский, и наверняка очень дорогой парфюм ненавязчиво лез в нос. - Ты чего? - Малфой обнял его в ответ, утыкаясь носом в лохматую, влажную макушку, пытаясь успокоить сумасшедшее сердцебиение. Поттер пах шоколадом, чем-то мускусным, но определённо своим. Этот запах безумно нравился Драко. - Это всего на день. - Драко. Малфой вздрогнул, но обнял крепче. - Что? - Я серьезно. Гарри неловко отодвинулся, вглядываясь в серые, наполненные усталостью глаза, находя бледные ладони своими, чуть сжимая их. Драко смотрел на него в ответ, беспокойно хлопая ресницами, что отбрасывали легкие тени на синяки под глазами от нехватки сна. Внутри появилось неприятное раздражение от происходящего. Он не хотел отпускать его, зная, на что способен Том. А ещё Гарри казалось, что Драко ему что-то не договаривает. - Это так.. по-гриффиндорски, - спустя долгие минуты молчания, прозвучал хриплый голос Драко. Он беззлобно закатил глаза, улыбаясь уголком губ. Отчего-то именно эта фраза звучала надломлено. - Я просто беспокоюсь, - тихо прошептал Поттер, опуская малфоевские руки, поднимая свои чуть выше, начиная поглаживать предплечья Малфоя через белоснежную ткань. Дрожь чужого тела стала сильнее. Впрочем, дрожал и он сам, но Гарри начал сомневаться в том, что их причины были одинаковы. Драко шумно сглотнул, мотнув головой. - Не стоит, правда. Я просто еду домой, чтобы навестить мать. Ложь. Грязная, безбожная ложь. - Ты мне врешь, - не вопрос — утверждение. Как в доказательство, Малфой слегка вскинул брови, словно не понимая о чем речь, но Гарри уже опустил свои руки, скрещивая их на груди, чуть отстраняясь. - Что случилось? Истеричный выдох слетел с губ, когда Малфой попытался выдавить из себя усмешка. - Поттер, послушай.. - Нет, Драко, - Гарри нахмурился, поджимая губы. Напряжение вокруг них начало чувствоваться током. - Ты мне что-то не договариваешь, я знаю. И я.. не давлю на тебя, но будь добр сказать мне истинную причину, почему ты должен туда поехать. Неужели это.. - Нет, Поттер. «Это не Метка» Плечи гриффиндорца в миг расслабились, когда услышали отрицательный ответ. Словно камень с души, Гарри шумно выдохнул, не отрывая зрительного контакта, но все же, оставаясь напряжённым. - Тогда.. почему? Драко огляделся, стискивая челюсть до желваков. Мысли лихорадочно начали мелькать в голове, меняясь с одной на другую, заставляя встать в ступор. Это раздражало. Злило. Чертовски пугало. Но он должен был быть честным. - Я расскажу тебе, когда вернусь. - Нет, мы обязаны поговорить прямо сейчас. - У нас нет времени, Поттер. - Во сколько ты уезжаешь? - Гарри прищурил глаза, все ещё задумчиво пожёвывая губу. Драко непонимающе посмотрел на него, но снова прокрутив в голове вопрос, он тихо произнёс: - В восемь. Гарри кивнул. - У нас ещё два часа. * Драко много думал о том, что произойдёт. Как все начнётся. Или закончится. Но многое изменится. Это очевидно. Только вот, сам Малфой не был готов к этим изменениям, к возобновлению визитов в мэнор и встрече с Темным Лордом. Ведь.. если у них ничего не получится, если чертов Дамблдор не придумает достойного плана, а Орден так и не придёт к ним навстречу, то Драко придется сделать все то, от чего кровь застывала в жилах. Не ради отца, привилегий, или страха, а ради того, чтобы мама осталась жива. Он судорожно вздохнул, и Поттер уловил этот жест. Внимательные глаза за стёклами дурацких очков настороженно глянули в его сторону, и Драко не успел проконтролировать эмоции. Он был напряжен, разбит и напуган. И скрывать это сейчас не имело смысла, к тому же, на лице Гарри отразились схожие эмоции. Оказалось, это так легко — выдать все свои свои переживания человеку, который бы ни за что его не осудил. Поттер был немного глуп, чуть агрессивен и вообще являлся человеком, который всегда раздражал. Но при этом, он никогда и ни за что не осуждал Драко с момента, когда Малфой открылся ему. Это было поразительно. Словно кусочек внутри него, которого так не хватало все эти годы. Они не разговаривали о том, что будет дальше, хотя, возможно, следовало сделать это. Но на тему будущего было наложено табу, и получалось делать вид, что ее просто не существует. У них были планы, ожидания — то, что называют «желаниями», но это не было целями. До некоторых пор. До того момента, когда слизеринцы не узнали о них, а сам Драко не начал отрицать слова Паркинсон, что у него есть чувства к Поттеру. Малфой криво усмехнулся собственным мыслям. Кого он пытался обмануть? Драко намеренно выдал Гарри все свои тайны, доверился ему и буквально передал свою жизнь и жизнь матери в руки Героя. Дамблдора — если говорить уж совсем прямо. И сейчас он пытался внушить себе, что если потеряет все это, то сможет переступить и пережить? Ха. Его затошнило, и появилась пульсирующая боль в висках. Незнание и сомнение по клеточке разрушали тело Драко. Он умудрился влюбиться в Поттера за такой короткий срок, что это чувство оказалось куда весомее, чем слизеринец мог себе представить. Столь мощные импульсы, столь необдуманные поступки и слова. Пожалуй, именно влюбленность разрушит жизнь Малфоя окончательно. Иронично. - Ты можешь поделиться со мной. Гарри смотрит на него прямо, беспокойно, а в зелёных глазах бурлит такая гуща эмоций, что внутри поднимается дичайший ужас от осознания того, что Драко может потерять этот взгляд. Увидеть его пустым и потерянным, как и взгляд Нарциссы, если он не сделает верный шаг. Выбор. Потерять то, что стало сраным смыслом жить дальше, не смотря на то, что было, и будет. В эту секунду до дрожи в кончиках пальцев хотелось сказать Гарри все, что Драко думал. Все, что испытывал. Бросить в ноги и позволить растоптать в пыль. Сдаться ему. Отдать. Ведь именно так можно было почувствовать кипящую под кожей кровь. Господи. Господи, за что мне это? В стальных глазах появилась мольба, и это стало первым звоночком. Теперь Малфой не был уверен, кто шагнул первым, все вышло само собой: тёплые ладони легко скользнули по светлым волосам, зарываясь в них, когда Драко дёрнул Поттера за ворот потрёпанной кофты, прижимая к себе, опуская трепещущие ресницы. Губы оказались сухими, но тёплыми, и Гарри разрешил впустить в себя влажный язык, позволяя тихому стону раздаться с его уст, когда Малфой прикусил его губу, поднимая ладонь выше, обхватывая шею. Наградой этому оказалась череда мягких, трепетных поцелуев по всему лицу, и лицо Гарри, подставляющегося под них. Очки ужасно мешались, когда Драко одним движением ловких пальцев снял их, касаясь губами уголков глаз, пряча железную оправу в карман собственной мантии, не сдерживая всей той ласки, которая вырывалась из него, подобно выбросу магии. Это было невозможно сдерживать. Неприемлемо. Запрещено. Он хотел показать Поттеру все то, что испытывал, и Гарри — тоже. Юноши не целовались с того дня ни разу: кроткие улыбки, редкие взгляды и быстрые объятия — единственное, что негласно позволялось. Но сейчас, когда в остатке оставалось всего жалких пол часа, а в голове вертелись мысли о грядущем, все вокруг становилось неважным. Драко безумно хотел Поттера во всех смыслах, и сдерживать себя уже не было смысла, когда его чувства разделяли. Рот Поттера шептал странные, неразборчивые, и наверняка слащавые слова, которые, на удивление, правда успокаивали. Сердце бешено билось, перед глазами плыло, но это нельзя было сравнивать ни с чем, что было. То, что случилось в ту ночь в Астрономической башне открыло другие эмоции, ощущения — возможность говорить, не используя речь. Ты нужен мне — нежный поцелуй в уголок рта, прикрытые глаза и дрожь пушистых ресниц. Я буду рядом — рука, сжимающая другую ладонь, трепет пульса под кончиками пальцев. Я сделаю все, чтобы ты был в порядке — цепкая хватка на футболке до побелевших костяшек. Я не позволю Люциусу причинить тебе боль — рваный выдох в приоткрытые губы. Я так влюблён в тебя — языки плавятся друг о друга, срывая стон. Вереница слов и поцелуев, смешивающихся в тандем волшебства, от которого все вокруг искрилось. Драко не понял, как оказался прижат к жесткой холодной стене коридора, но куда острей начало ощущаться, что между ним и Поттером нет ни малейшего, ненужного расстояния. Боже.. Малфой чуть не задохнулся от щемящего восторга в груди, позабыв о страхе, отце, Лорде, поддаваясь чужим рукам, глядя в зелёные, помутневшие глаза, глупо улыбаясь в поцелуй, безбожно повторяя — «Поттер, Поттер, Поттер…» - Ты вернёшься в целости и сохранности, - прошептал Гарри, когда они отстранились всего на секунду, затем вновь переплетая губы в томном поцелуе. - Обещай мне это. Драко зарылся пальцами в тёмные волосы, чуть оттягивая их назад, заставляя посмотреть на себя. - Клянусь тебе, Поттер. Глаза в глаза — губы к губам. Сильные ладони обхватывают чужой пояс, прижимая его к себе, сжимая чуть ли не до треска костей в своих объятиях. - Я не могу дышать, - тихо рассмеялся Гарри ему в губы, опаляя тёплым дыханием рот. - Нет, правда, Драко.. - Заткнись, - прошептал Малфой, целуя кончик носа, быстро дыша. - Пожалуйста, Поттер, заткнись. И Гарри, на удивление, слушается. У них ещё остаётся крошечное время.