Цитадель Вечности

- И давно вы об этом узнали? Альбус покачал головой, нахмурившись: - Миссис Малфой отправила письмо мне ещё в начале августа, после того, как Люциуса Малфоя заключили в Азкабан. В тот день... - директор пригладил бороду, словно призадумавшись. - В тот день Том оккупировал их имение. Нарцисса искренне верила, что шансов у него никаких.. однако приспешники Тома начали возвращаться и мысль о величестве волшебников уцелела. У неё не было выбора. Гарри закрыл голову руками, зарывшись пальцами в волосы. Дамблдор продолжил: - Сам же Драко пришёл ко мне ещё в начале первого семестра, - Альбус посмотрел на Поттера, и глаза его на мгновение странно блеснули под оправой очков. - Мы обещали ему и его матери защиту, в обмен на информацию. Юноша секунду смотрел в пол, поднимая голову. Защиту. - И это значит.. - И это значит, Гарри, что теперь все серьезно, - голос директора зазвучал непривычно твёрдо. - Нарцисса пытается связываться со мной через почтовых сов, но это крайней опасно. Наша цель — сама миссис Малфой. Без неё Драко не согласится на контакт. - Сэр.. - Он славный юноша, Гарри. Малфой — славный. Забавно получается. Брюнет нахмурился, отгоняя эти мысли. Он все ещё не мог поверить; Нарцисса, Малфои шпионы, Волден-де-Морт в их доме, Драко.. Гриффиндорец моргнул. Раз о защите сказал сам Дамблдор.. - И что мне требуется делать? - тихим, сиплым голосом спросил он. Альбус в миг перестал излучать тяжёлую ауру, вновь возвращая себе явную улыбку, снова приглаживая рукой длинную бороду. Обугленная ладонь оставалась в кармане. - Сейчас тебе не требуется ничего такого, что может отвлекать от учебы, Гарри. Он уселся в своё кресло перед Омутом, приглашая Гарри к себе. - Я вызвал тебя по делу, и думаю, что нам нужно уже начинать, - оживленно продолжил директор. - Я хочу показать тебе сегодня два воспоминания. Я добыл их с огромным трудом, и второе из них, по-моему, важнее всего, что мне удалось собрать. Поттер ничего не сказал; в голове все ещё продолжали крутиться мысли о Малфое. - Итак, - звенящим голосом продолжал Дамблдор, - мы встретились сегодня, чтобы поговорить об истории Тома Реддла, - Гарри кивнул, посмотрев на Альбуса. - В том году на прошлом уроке мы оставили его накануне поступления в Хогвартс. Думаю, ты помнишь, как взволновался юный Реддл, услышав, что он волшебник и как отказался от моего общества при посещении Косого переулка. Омут памяти звал их, поблёскивая серебристым мерцанием их отражений, и когда тонкая струя воспоминания медленно растворилась в воде, Гарри окунулся, закрывая глаза. Вспышка. В школе начался новый учебный год, а вместе с ним явился и совершенно обычный Том Реддл — тихий мальчик, вставший в ожидании распределения в ряд с другими первокурсниками. Распределяющая шляпа, едва коснувшись головы Реддла, отправила его в Слизерин. — Дамблдор, внезапно появившийся рядом, повёл почерневшей рукой в сторону висевшей над ним полки, на которой покоилась древняя Распределяющая шляпа. — Как быстро Реддл узнал, что прославленный основатель этого факультета умел разговаривать со змеями, было не известно, — возможно, в тот же вечер. Эта новость взволновала его, ещё сильнее укрепив в нём ощущение собственной значимости. Впрочем, если он и запугивал других слизеринцев или пытался поразить их, демонстрируя в общей гостиной способности змееуста, преподаватели ничего об этом не знали. Никаких признаков и моментов надменности или агрессивности он не проявлял. Преподаватели с первого дня относились к этому необычайно одарённому и красивому сироте с вниманием и сочувствием. Он казался вежливым, спокойным и жаждущим знаний, и почти на всех и каждого юный Реддл производил очень приятное впечатление. - А вы не рассказывали им, сэр, каким увидели его в сиротском приюте? - спросил Гарри. Дамблдор покачал головой. - Нет. В этом мальчике не было заметно никакого раскаяния, но я искренне верил, что существовала вероятность того, что он сожалеет о своём прежнем поведении и надумал начать жизнь заново, с чистого листа... и тогда я дал ему шанс. Дамблдор умолк и вопросительно посмотрел на Гарри, открывшего было рот, собираясь высказаться. Вот она, вечная склонность Дамблдора доверять людям, несмотря на множество доказательств того, что никакого доверия они не заслуживают. И тут Гарри кое-что вспомнил… - Но ведь по-настоящему вы ему не доверяли, сэр, правда? Он говорил мне… Реддл, явившийся из того дневника, сказал мне о вас: «Ему я никогда не нравился, как другим учителям». Я помню. Директор опустил голову, нахмурившись: - Скажем так, Гарри, то, что ему можно доверять, я само собой разумеющимся не считал, - ответил директор. - Я решил не спускать с него глаз — и не спускал.. Не стану притворяться, что поначалу мои наблюдения многого мне не дали. Реддл был очень осторожен со мной и понимал, что в этом я не сомневаюсь. Что из-за возбуждения, охватившего его, когда он узнал о своей подлинной сущности, этот мальчик сказал мне несколько больше, чем следовало.. В юности он старался многого не рассказывать, однако того, что в минуту волнения сорвалось с его языка, взять обратно уже не мог. Как и того, что поведала мне миссис Коул. Впрочем, ему хватало ума не пытаться очаровать меня, как очаровал он многих моих коллег. Переходя с курса на курс, Том Реддл собрал вокруг себя компанию преданных друзей. Директор называл их так потому, что не мог подобрать более точного слова, хотя ни к кому из них Реддл не был особенно привязан. От этих учеников веяло каким-то мрачным обаянием. Компания была пёстрая — слабые мальчики, нуждавшиеся в защите; честолюбцы, стремившиеся к славе; склонные к насилию люди, которым нужен был заводила, способный обучить их более изощрённым формам жестокости. Братья Мальсиберы, Кэрроу, Яксли, Торфинн, Селвин.. Это были будущие Пожиратели. Реддл знал, с кем общался, и держал каждого из них в ежовых рукавицах, так что ни в каких явных прегрешениях они замечены не были, хотя за семь проведённых ими в Хогвартсе лет случилось немало прескверных происшествий, которые, впрочем, надёжно связать с ними не удалось. Наверное, самым серьёзным стало открытие Тайной комнаты, приведшее к смерти девочки. И, как Гарри было известно, в этом преступлении ошибочно обвинили Хагрида. - Мне не удалось собрать большого количества воспоминаний о том, каким Реддл был во время учёбы в Хогвартсе, - продолжал Дамблдор, укладывая почерневшую ладонь на Омут памяти, когда Гарри вынырнул. - Лишь немногие из тех, кто знал его в ту пору, готовы были хоть что-то о нём рассказать, но в большинстве своём, они оказались слишком запуганными. Всё, что я знаю, было получено мной уже после того, как Том покинул Хогвартс. Те, кого в воспоминаниях Дамблдора удалось склонить к беседе, рассказали, что Реддл был одержим своей родословной. Это было вполне ожидаемо, раз Том вырос в сиротском приюте и, естественно, он стремился узнать, как он туда попал. Юноша тщетно пытался найти какие-либо следы Тома Реддла Старшего — на щитах Зала Славы, в списках прежних старост школы, и даже в книгах по истории волшебства. В конце концов, ему пришлось смириться с мыслью, что его отец никогда в Хогвартсе не учился. Может, тогда-то он и отказался от прежнего имени, выдумал лорда Волан-де-Морта и занялся исследованием материнской линии. И Гарри помнил, как юный Реддл считал, что его мать не могла быть волшебницей, поскольку она не устояла перед постыдной человеческой слабостью — перед смертью. - Гарри, встань пожалуйста. Дамблдор поднялся, и Гарри снова увидел в его руке хрустальный флакончик, заполненный взвихрённой серебристой жидкостью — субстанцией памяти. - То, что мне удалось раздобыть этот экземпляр, большая удача, - напомнил ему старик, выливая мерцающее содержимое флакончика в Омут памяти. - Думаю, ты и сам поймёшь это, когда мы его испробуем. Гарри моргнул. Голова вновь окунулась в прохладную воду. * В доме Мраксов было необычайно грязно — грязнее места Поттер ещё никогда не видел. Потолок покрывала плотная паутина, пол — глубоко въевшаяся сажа; на столе, вперемешку с кучей немытых мисок и плошек, валялись заплесневелые и гниющие объедки. Единственный свет давала оплывшая свеча, стоявшая у ног мужчины, чьи волосы и борода отросли до такой длины, что ни глаз его, ни рта Гарри различить не сумел. Мужчина сидел, обмякнув, в кресле у очага, и на миг Гарри почудилось, что он мёртв. Но тут кто-то громко постучал в дверь, и некто дёрнулся, просыпаясь, и поднимая правую руку с зажатой в ней волшебной палочкой, и левую — с коротким ножом. Дверь со скрипом отворилась. На пороге, держа перед собой старомодный фонарь, стоял подросток, которого Гарри мгновенно узнал: высокий, бледный, темноволосый и красивый — Том. Юный Волан-де-Морт. Взгляд юноши медленно, без абсолютного презрения прошёлся по лачуге, остановившись на сидевшем в кресле мужчине. Несколько секунд они вглядывались друг в друга. Одна, две, а затем глаза мужчины вмиг расширились, и покачиваясь из стороны в сторону, разбивая по сторонам пустые бутылки, он стремительным шагом начал надвигаться на Реддла, покачиваясь из стороны в сторону. - ЭТО ТЫ! - взревел мужчина. - ТЫ! Палочка в его руке дёрнулась. - Стой! Это прозвучало на парселтанге. Незнакомец остановился, падая на грязный ковёр, задевая боком гниющий стол — на пол посыпалась заросшая плесенью посуда. Повисло долгое молчание, гость и хозяин разглядывали друг друга. - Ты.. ты говоришь на нём? Реддл поджал губы. Он вступил в комнату, отпустив дверь, и та захлопнулась за ним. - Где Марволо? - спросил он. - Помер, - минуту погодя, ответил хозяин дома. - Лет девять прошло. Том нахмурился. - И кто же ты тогда? Заросшая борода дернулась, словно мужчина усмехнулся. - Морфин, кто же ещё? - Сын Марволо? - Ясное дело, сын, а… Морфин отбросил волосы с грязной физиономии, чтобы получше вглядеться в Реддла. Гарри заметил на пальце его правой руки кольцо с чёрным камнем. Он сжал ладонь свою ладонь. - А я тебя за маггла принял, - хрипло прошептал Морфин. - Здорово ты на того маггла смахиваешь.. - Какого маггла? - резко спросил Реддл, вскинув острый подбородок. Морфин медленно встал, усаживаясь на дырявое кресло напротив гостя. - Маггла, в которого втюрилась моя никчёмная сестра. Он тут в большом доме при дороге живёт.. - сказал Морфин, неожиданно сплюнув на пол перел собой. - Ты на него здорово похож. На Реддла. Только он теперь постарше будет.. Постарше тебя, коли присмотреться… Вид у Морфина был слегка пьяноватый, никчёмный, и весь вид Тома говорил о том, как ему неприятно находиться, смотреть, и дышать одним воздухом с этим человеком. - Он, понимаешь, вернулся, - глупо прибавил Морфин. Юный Волан-де-Морт пристально продолжал смотреть на мужчину, словно пытаясь оценить, на что тот способен. Затем он придвинулся поближе к Морфину, тихо спросив: - Значит, Реддл вернулся? Морфин ударил костлявой рукой по подлокотнику, заорав: - Ага, бросил её, и правильно, гнида такая, мужа ей подавай! - выплюнул он в стену. - Обобрала нас, понял, перед тем как сбежать! Где медальон-то, а, медальон Слизеринов, где он?! Том промолчал. Морфин снова распалился, взмахнул ножом и закричал: - Осрамила нас, потаскуха! А ты-то кто таков, заявился сюда, с вопросами лезешь? Всё уж кончилось, нет, что ли?.. Всё кончилось… Он глянул в сторону. Встал, покачнулся, Волан-де-Морт шагнул вперёд. И едва он это сделал, как наступила неестественная тьма, поглотившая и фонарь Реддла, и свечу Морфина. Тьма, поглотившая всё. Гарри задрожал. * Пальцы Дамблдора крепко стиснули локоть юноши, и оба снова всплыли в настоящее. После непроглядного мрака мягкий, золотистый свет Дамблдорова кабинета показался Гарри ослепительным. - Это всё? - тяжело дыша, быстро спросил Гарри. - Почему стало темно, что случилось? - Потому что начиная с этого мгновения Морфин ничего больше не помнил, - ответил Дамблдор, жестом предлагая Гарри вернуться в кресло. - Проснувшись на следующее утро, он обнаружил, что валяется на полу, совсем один. А перстень Марволо исчез. И он рассказал, что тем временем, по главной улице деревушки Литтл-Хэнглтон уже бежала служанка, крича, что в гостиной большого дома лежат три трупа: Том Реддл Старший, его мать и отец. - Власти магглов недоумевали, - продолжил Дамблдор. - Насколько известно, они и до сих пор не знают, от чего умерли Реддлы, — заклятие Авада Кедавра, как правило, никаких следов не оставляет… Исключение сидит передо мной, - прибавил старик, кивком указав на шрам Гарри. - Но с другой стороны, в Министерстве мгновенно поняли, что убийство совершено волшебником.. Кроме того, там знали, что всего через Долину от дома Реддлов проживает уже сидевший однажды в тюрьме за нападение на одного из убитых. И потому Министерство вызвало Морфина. Допрашивать его, применять сыворотку правды или легилименцию не было никакой необходимости. Он сразу и с гордостью признался в убийстве, сообщив подробности, которые мог знать лишь виновник этого преступления. По слухам, сам Морфин сказал, что перебил этих маглов и он много лет дожидался такой возможности. Он сдал свою волшебную палочку, и сразу стало ясно, что Реддлы убиты с её помощью. Затем, Морфин даже не оказал сопротивления и спокойно позволил отправить себя в Азкабан. Наверное, только одно его и беспокоило — пропавший перстень отца. «Он убьёт меня, — снова и снова повторял своим тюремщикам Морфин. — Убьёт за то, что я потерял кольцо». Он сгнил там, продолжая оплакивать последнее наследие Марволо. Гарри продолжал дышать. * Гарри помнит, как следующим утром он не встал в постели, пропустив курсы по трансгрессии. Зато он не мог вспомнить, как именно оказался на первом этаже. Казалось, он бродил по школе целую вечность, пока ученики сидели в кабинетах, прежде чем услышать визгливый голос Миртл, эхом разносившийся по коридору. Как и обычно, сначала Поттер подумал, что привидение в очередной раз, предаваясь мыслям о собственной смерти, в порыве эмоций затопило туалет, однако что-то помешало ему свернуть в южное крыло и вернуться на уроки. Почему-то, ноги сами шли вперёд. «Ты не должен подвергать себя этому», - верещала Миртл, но это был не тот тон, что несколько секунд назад. Скорее, успокаивающие нотки спокойствия, совсем непривычные для усопшей, но юноша шёл прямо к туалету. Гарри стало интересно. И ему безумно хотелось сделать глубокий вдох, чтобы развеять мысли, вернуться в спальню и перестать искать неприятности. Однако в следующую секунду произошло то, что не позволило Поттеру сдвинуться с места. «Я и не сомневался, что ты не поймешь», — надменные, чертовски уставшие интонации. Гарри замер, почувствовав, как быстрее забилось его сердце. Он расправил плечи, толкая вперёд прохладную дверь. Но как только туалет наполнили возмущенные вопли Миртл и она нырнула в один из сливных бачков, Поттер осознал, что поторопился. Всего секунду назад бурлящая в груди уверенность исчезла, оставляя за собой лишь приоткрытый рот и повисшие в воздухе слова с бешеным сердцебиением где-то внутри. Его взгляд был устремлен на Малфоя. Бледного, с покрасневшими глазами, взгляд которого был устремлён в самого Гарри в отражении разбитого зеркала. И он стоял, тяжело дыша, сгорбившись в неестественной позе, упираясь руками в края раковины, но уже в следующее мгновение юноша резко развернулся к нему, выпрямляясь в полный рост. Эмоции мгновенно сменяли друг друга на его лице: сначала смятение, затем, кажется, стыд, а после, буквально в следующую секунду, – злость. - Я.. - начал было Гарри, но слова застряли. Он сжал ладонь в кулак, делая неуверенный шаг вперёд. - Пошёл вон отсюда, - выплюнул Драко, делая судорожный вздох. - Хватит лезть в мою жизнь. Воздух стал липким и тяжелым, проникая в самые легкие, затрудняя дыхание. Гарри снова сделал шаг вперёд. Он не знал, что сказать. В голове образовался какой-то вакуум, лишь потому что Малфой — открытый, и уже понимающий, для чего Поттер здесь — стоял в каких-то жалких метрах от него, совершенно беззащитный, не стесняясь мокрых дорожек на острых скулах. Не стесняясь Гарри, потому что тот уже видел, как он плакал. Взгляд Поттера против воли скользнул по руке Драко, игнорируя старый добрый огонек, мигающий в голове. - Дамблдор рассказал мне. Дамблдор рассказал ему, да. Гарри вдруг понял, что ляпнул не то. Очень смешно. Думаешь, раз он рассказал ему, то расскажет тебе? - И что же он рассказал? - прохрипел Малфой, опуская голову вниз. Светлая челка закрыла глаза. Юноша поджал губы, кое как выдавливая из себя: - Про Нарциссу, - чужие плечи вздрогнули. - И тебя. Драко слабо кивнул. - И что теперь? - спустя минуту молчания, произнес он. - Пожалеешь меня? Снова включишь героя и спасёшь мою семью? Сарказма не было, что было удивительным, и Гарри сглотнул. Не то, чтобы он ожидал честного ответа. Просто Малфой не язвил. Не показывал нарочитую надменность. Но он был в отчаянии. По крайней мере, так казалось. - Защита в обмен на информацию. Думаю, это честно? - Гарри встал ближе, оперевшись о стену сбоку от слизеринца. Как минимум, тот уже более менее успокоился, и сейчас его можно было вывести на диалог. Диалог с Малфоем. Поразительно. Драко поднял на него глаза. Светлые волосы прикрыли лоб. - И отца моего вы тоже из Азкабана вытащите? С надеждой. Тихо. Гарри качнул головой. - Думаю, ты должен понимать, что Люциус Малфой не совсем хороший человек. Я бы сказал, отвратительный. - Ха.. - Малфой издал смешок. Кожа покрылась мурашками, когда Поттер понял, что это прозвучало приятно. А потом, слизеринец внезапно встал рядом, оперевшись о стену, как сделал Гарри. Их разделяло всего пол метра. Не десять сантиметров. - Винсент принял метку? - все же решившись, спросил брюнет. Поттер знал Малфоя. Как и знал то, что Драко не показал бы того, как удивился, но Гарри еле как прочувствовал своей кожей сам воздух, который вмиг прогрелся чем-то горячим. Малфой посмотрел на него, однако через мгновение он отвернулся, пряча ладони в карманы брюк. Он промолчал, и Гарри понял, что да. Винсент теперь тоже Пожиратель. Наверное, они молчали ещё минут пятнадцать, если не больше, почти даже не дыша. Поттер иногда бросал взгляды на разбитое зеркало, гадая, кто его разбил, и зачем. Это был не Малфой. Наверное. А затем, как-то, Гарри все же набрался храбрости, чтобы встать и развернуться к Малфою полным корпусом, чтобы видеть его. Драко же сделал вид, что ничего не происходит. Гарри, к удивлению для самого себя, начал оглядывать его, начиная с идеально-вычищенных туфель, заканчивая торчащими волосами на светлой макушке. Почему-то, он усмехнулся. Запястья Малфоя были тонкими, как у девушки, но крепкими, как у самого Гарри. Рубашка в некоторых местах была измята, как и брюки, а галстук чуть смотрел в другую сторону. Шея парня была сильной, с двумя родинками прямо под ухом, а плечи широкими. Не такими, как пару лет назад. Парень дёрнулся, когда понял, что Драко ответно смотрит на него. - Что? - первым нарушил молчание Поттер. - Это я у тебя должен спрашивать, - осипшим голосом ответил Малфой. - Поттер. Гарри стыдливо опустил глаза, чуть нахмурившись. Нужно было срочно сказать что-то. Мысли вернулись к причине того, почему он оказался в туалете. С Малфоем. - О чем вы говорили с Миртл? Драко провел ладонью по волосам, вскидывая подбородок. - Ты думаешь, раз мы теперь на одной стороне, это значит, что я буду изливать тебе душу? Гарри нахмурился, качая головой: - Я думаю, что если мы на одной стороне, это значит, что мы должны хотя бы понимать, что происходит в жизни каждого, особенно, если тебе и твоей матери нужна защита. Малфой устало посмотрел на него, поджав губы. - В Хогвартсе мне ничего не грозит, - произнес он, моргнув. - Слизеринцы не нападают на своих. - Даже если один из них — шпион? Драко скривил губы, тут же вставая перед Гарри в полный рост. - Они доверяют мне. Поттер не мог смотреть на Малфоя с высока, как делал тот. Дело было не в них. Скорее, в росте. Но казалось, что Драко пользовался именно этим. Гарри стиснул челюсть, делая шаг вперёд, почти ощущая тепло чужого тела. - Это не будет продолжаться вечно. Или ты так хочешь получить метку? - он вдруг схватил левую руку блондина, тут же стискивая ее в своих пальцах. Серые глаза метнулись туда и обратно, возвращаясь к зелёным. Гарри нахмурил брови, отзеркалив брезгливое выражение лица напротив. Драко оттолкнул его, прижимая запястье к груди. - Держи руки при себе, - прошипел он. - Тогда расскажи мне. Рассказать.. что? Гарри прикусил язык, когда понял, что хотел узнать, откуда у него шрам. И наверное, Малфой все прекрасно понял. * Драко много думал о том, что сделал неправильно. Или правильно. Ответов он не находил, как и причины того, почему решился в ту ночь провести лезвием по свое руке, вспарывая белоснежную кожу. Крики матери, шум эльфов и много, слишком много бордового цвета, затопившего глаза. Внутри поднялась волна беспомощности, когда в ту ночь мама легла рядом: он прекрасно знал это ощущение. Люди вечно чего-то хотели — всего, чего только можно. Это чувство, словно чёрная дыра, наполняющего его тоской и лишавшее уверенности в себе, не давало Драко покоя на протяжении всей жизни. Наверное, нужно было слушать отца. Наверное, может быть, ему не стоило вообще появляться на свет. Скажи мне, молча умоляла Нарцисса, держа его за руку. Скажи мне, что с тобой все в полном порядке. Драко закрыл глаза, стискивая ее ладонь в ответ. * Вновь тишина. Драко продолжал молчать. Так и не дождавшись ответа, Поттер вновь вернулся в привычную позу, прижавшись спиной к холодной стене. Он раздраженно выдохнул. А затем, чуть повернув голову, он мог видеть, как Драко дрожит. От чего – неважно, возможно, он просто пытался сдерживать свои эмоции. Гарри всегда замечал это. Драко было намного легче быть безразличным или же невероятно-отвратительным мерзавцем, чем просто честным. Впрочем, если он вообще когда-нибудь бывает честным. Он просто не понимал. Или понимал, но самую малость. Бледная рука Малфоя висела в воздухе, когда Гарри потянулся к ней, чуть касаясь кончиками пальцев. И он понимал, что должен был остановиться, но было уже поздно. Рука Драко дрогнула, отстраняясь. Поттер поджал губы, все же продолжая касаться синих венок на запястье. «Держи руки при себе.» Ему не хотелось останавливаться. - Что ты делаешь? А затем, к самому удивлению Поттера, Малфой сам переплел их пальцы. Болезненно, неприятно, заставляя каждый палец прохрустеть. Гарри не сдержал смешка, стискивая его ладонь в ответ. Его руки тоже дрожали. Ровно так же, как и каждое дыхание, обрывавшее каждый новый, слишком быстрый вдох. Кожа Малфоя оказывается была очень грубой, и казалась ужасно холодной, что заставляло Поттера еще больше переживать за его состояние. Внутри вдруг резко вспыхнуло множество мыслей, которые, впрочем, довольно быстро устремились к одной единственной цели – поддержать Драко. Почему именно так — грубо и странно? Поттер вряд ли мог ответить на этот вопрос. Он невольно вспомнил, как Джинни сжимала его ладонь, осторожно проводя большим пальцем по его запястью. Тогда он ощущал поддержку, заботу, и возможно, даже тепло. Разве не эти чувства нужны сейчас Малфою? Разве не они дают знать, что Гарри не плевать? Конечно, это не одно и то же. Джинни – подруга, которая предана уже не один год, Малфой – враг номер один, человек, который с самого начала вселял единственное чувство – ненависть. И Гарри прекрасно знал это, знал ровно настолько, насколько был уверен, что в следующую секунду Драко передумает и отпустит его ладонь, снова исчезая. Но.. Спустя еще десять секунд, Малфой находился тут. Рядом. Держа его за руку. Гарри ещё раз сжал чужую ладонь, заставляя Драко посмотреть на него. - И что мы делаем? - тихо спросил он. - Я не знаю, - так же тихо ответил Малфой. Глаза начали изучать чужое лицо. Такое же бледное, привычное за все эти годы, но теперь безумно красивое. Прямой нос, пухлые губы, серые глаза, острые скулы.. Гарри захотелось поцеловать его. Он даже не удивился этой мысли, ведь это желание зародилась еще тогда, в Рождество у Слизнорта. Ему захотелось помотать головой, отрицая это. Их отношения стали определённо.. странными. Несомненно, но они существовали, и отрицать этот факт было по меньшей мере глупо. Подразумевали ли они доверие? Естественно. Ведь столько вещей уже было показано, столько границ оставлено позади.. И скорее всего, Драко доверял Гарри. Малфой доверился ему ещё тогда, в Астрономической башне, когда показал свою слабость, а Гарри, наверное, ответно доверил самого себя ему, когда слизеринец спас его. И наверное, это лишь значило, что им обоим не плевать на то, что случится с другим. Гарри понял это давно, но скорее всего, принял этот факт окончательно прямо сейчас. Губы юноши чуть приоткрылись, однако слова так и не были произнесены. Что бы Поттер ни планировал сказать, сейчас это было не нужно. Может, он боялся. Только вот чего и почему, он не знал. Может, он не хотел портить момент, зная, что Малфой всегда исчезает в важные секунды. Ведь то, что они вновь и вновь оказывались слишком близко, стало уже закономерностью, которую, кажется, оба приняли. По крайней мере, Гарри надеялся на это. Драко посмотрел на его губы. Гарри посмотрел ему в глаза. Малфой отвернулся. Рука продолжала сжимать прохладную ладонь, изредка поглаживая длинные пальцы. Поттер посмотрел на них: аккуратные, почти без заусенцев, с коротко подстриженными ногтями. Не как у Гарри. Рука Поттера была смуглой, грубой и потной. Ногти он грыз. - Я чувствую твой взгляд, - малфоевский голос прозвучал хрипло, и в нем все еще отчетливо скользила привычная насмешка, однако в следующую секунду Драко вновь устало вздохнул, уже нежнее сжимая руку Поттера в ответ, и в эту секунду, кажется, Гарри забыл, как дышать. Ему безумно захотелось улыбнуться. - Хватит пялиться, Поттер. Малфой выдернул руку. Гарри долго смотрел ему вслед. * Голос Рона звучал отдаленно, словно в прострации. Гарри, разумеется, слушал все, что говорил его друг, и даже кивал впопад, но ничего нового в словах Уизли он найти так и не смог. Конечно же, он говорил о Лаванде, Парвати и о других девчонках, ведь Рон всегда о них говорил, но.. Поттер знал, что он скучает по Гермионе. Конечно, парень мог согласиться, что с их подругой иногда бывает очень трудно, но это, как ему казалось, меркло на фоне умной, красивой и доброй натуры. Рон просто был немного идиотом. - и они говорят.. Гарри, ты слушаешь? - прошипел Рон, тыкая приятеля в бок. - О чем ты вообще думаешь? Юноша посмотрел на Уизли, чуть нахмурившись. - Извини, я не выспался. - Ты проспал курсы по Трансгрессии! Какой не выспался? - возмутится Рон, обиженно надувая щеки. - Только не начинай насчёт Гермионы. Это она виновата! Профессор Снейп, проходя мимо их парты, брезгливо на них посмотрел, и Гарри невольно вспомнил их разговор с Дамблдором насчёт Драко и.. Следуя своей мысли, Поттер, конечно же, перевел взгляд на парту Малфоя. Нет, на уроке его не было. Гарри не мог знать причины, как и того, почему они сегодняшним утром держались за руки почти пол часа. Наверное, Малфой сейчас сидел в своей комнате или еще хуже - отправился в Мэнор. От этой мысли Поттера почему-то передернуло. Он чувствовал какую-то.. ответственность за то, что может произойти с Драко. Ответственность и Малфой. В одном предложении. Гарри нахмурился, пытаясь заставить себя думать о том, что это все слова Дамблдора про защиту. Не больше. - Где Драко? - дошёл до него шёпот с соседней парты, где находилась Паркинсон. Ее круглые щёки были прикрыты короткими чёрными волосами и Гарри поджал губы, вдруг вспомнив, что сама Паркинсон, кажется, бегала за Малфоем. Он не понял, почему вдруг вспомнил об этом. - Ему стало плохо, - ответил кто-то ей из слизеринцев. Поттер даже не заметил, как пригнулся, пытаясь услышать, о чем говорит другой факультет насчёт Малфоя. Казалось, Снейпу было совершенно безразлично то, что опаздывает его любимый ученик. -‘Не забудь передать Драко, что он должен сдать свой доклад сегодня после занятий, - прошипела Паркинсон, кажется, Забини. Значит, Драко все же не уехал в Мэнор, и его можно будет перехватить после занятий в кабинете Снейпа. Черт, нет, Поттер вовсе не собирался разговаривать с ним. Наверное, он просто хотел убедиться, что тот в порядке. Хотя, с ним должно быть все в порядке. Но Гарри снова покачал головой, вспомнив, в каком состоянии он нашёл его в туалете Миртл. Именно с этой мыслью Гарри вновь перевел взгляд на Рона и улыбнулся, очевидно, какой-то его шутке.