Уроборос

Мадара видел пред собой ошметки мертвых тел, разбросанные по чаще леса. Двадцать минут назад он вместе с Хелой зачистил очередной участок, где, по ее мнению, могла быть брешь в обороне крепости. Ведьма каким-то магическим образом чувствовала местоположение этих монстров, будто на них стояла отслеживающая печать. Невероятно, но факт. Другая команда, состоящая из Ричарда и Клауса, по идее, должна была закончить патруль и зачистку территории около часа назад. Не так давно смотровые площадки крепости озарило зеленое пламя — периметр чист, группы вернулись в домой. Удивляла слаженность и молниеносность выполнения поставленных Хелой задач, будто она и не пропадала из этой Тени, будто она была здесь всегда. Скорее всего, дело в постоянных учениях, которые устраивал Габриэль своим подчиненным. Вещь дельная, особенно в текущих условиях. Однако, очень уж хотелось узнать количество времени, потраченного для создания как крепости в целом, так и организации в ней. Цифры не бились, было слишком много темных пятен во всей её истории. Мужчина перевел взгляд на ведьму. Та сидела на земле, устало пялилась себе под ноги. Рядом лежал ее меч и чье-то отрубленное ухо. Такой уставшей он ее никогда еще не наблюдал, и я говорю не о физической усталости, а о моральной. Учиха не понимал лишь одного — чего она так боится? В чем кроется истинная причина ее беспокойства. Честно говоря, это сложно объяснить словами. Вот и Хела размышляла, что ей делать дальше и нужно ли посвящать в свои планы Мадару. Она ему не доверяла, ведь все так складно получалось, как по нотам. Вопрос настолько простой и одновременно очень сложный: — Чего ты хочешь, Мадара? — надеялась на его честный ответ, надеялась услышать самое сокровенное желание, чтобы исполнить его и не забивать голову размышлениями о том, что он чей-то шпион. — Дойти до истины. Ответ честный и многогранный. Он знал, что ведьма предложит ему остаться либо здесь, либо в любом другом Отражении. Его такой расклад не устраивал. Слишком сильно тянуло в эпицентр событий, уж больно долго он отсиживался в тени, руководя из подполья. Тяга к жизни, вернувшаяся столь стремительно и мощно несколько дней назад, не позволяла сидеть, сложа руки. Прозябать, наслаждаясь благами цивилизации. Если бы не тот странный водопад, он бы без раздумий согласился остаться на Земле с другими Акацуки. Возможно, построил бы домик в лесу и жил, особо не задумываясь о смысле существования. Через несколько лет он бы знатно подустал от такого образа жизни и начал бы искать утешение в быстрых эмоциях — в экстремальных видах спорта. Когда бы и это ему надоело, в голову бы пришла мысль о самоубийстве. Какого-то черта он знал, что это обязательно случится. Будто он уже проживал подобный сценарий не один раз. — Решил кости размять, да? Некоторое время провели в тишине, обдумывая сказанное. Мужчина не хотел сбивать ее с мысли, смиренно наблюдал за сменой эмоций на ее бледном лице. После продолжительной паузы, Хела выдала следующее: — Дальше будет еще хуже. Настоятельно советую тебе остановиться прямо здесь и прямо сейчас, — говорила вкрадчиво и очень медленно, делая паузы. Смотрела прямо в глаза мужчине, — Я ввязалась во что-то очень нехорошее и, я уверена, за мной уже идут. Зелёное знамя Амбера на войне — лишь цветочки. Эти монстры из Тени, приближенной к Хаосу, передвигались по Черной дороге. Вопрос лишь в том, куда именно они двигались. Как я поняла, это кратчайший путь, только вот… откуда и куда, для меня остается загадкой. Учиха слушал внимательно, не перебивал. — Тот факт, что ты теперь можешь перемещаться между Тенями, осложняет нашу ситуацию. Если честно, я не знаю, что делать дальше. К тому же недавняя встреча с Единорогом и то, что мы видели в храме — это не укладывается в моей голове. Все вокруг будто, — попыталась подобрать подходящее слово, вертящееся на языке, — неправильное. Будто мы наблюдаем из-за кулис, периодически подавая реквизит. При всем моем уважении, такая роль мне не подходит. Я либо вообще не учувствую в театре, либо смотрю постановку из зрительного зала. Другого варианта я не хочу. Весь этот балаган начался после того, как мне вырвали сердце и печать Зейна спала. — Он, конечно, тот еще козел, по твоим словам, но он явно что-то знает. — Тебе ведь нужна сила, я права? Хочешь, я найду Тень, где твой план исполнился? Может, хочешь власти? Я найду тебе Отражение, где бы ты мог почувствовать себя комфортно. Мадара свел брови вместе. Он понимал, к чему она клонит, в ее голосе не было ни насмешки, ни осуждения. Такой вариант развития событий не входил в планы: — Хочешь избавиться от меня, да? Думаешь, что таким образом обезопасишь себя. Привязанность… — Именно. Личные связи в таком деле — непозволительная роскошь. Рано или поздно, они появятся, особенно, если ты жаждешь пройти весь путь прямиком до истины, — горько усмехнулась, — Ты будешь моим слабым местом, уязвимостью. Друзья, семья, возлюбленные — легкая мишень для тех, кто собирается навредить. — Никто меня еще так прямо не называл обузой. — Все бывает в первый раз, Мадара Учиха. Девушка тяжело вздохнула и поднялась на ноги. Долго смотрела в темные глаза напротив, гипнотизируя. Он внимательно ее рассматривал, будто видел в первый раз. — Я совру, сказав, что твои слова ничуть не оскорбили меня. Наглости тебе не занимать, Хела, — сделал акцент на ее имени, уязвленный тем, каким тоном она произнесла его собственное. — Суди сам. Ты ведь далеко не глупый мужчина, Мадара, — было видно, как тяжело ей дается разговор, из-за подозрений, павших на личность нукенина. — Ты рассказала мне не все, я прав? Мое поведение тебя пугает, верно? — Видишь, ты сам обо всем догадался. Ее надо было дожать. Мужчина понимал, даже если она найдет подходящую под его грандиозные наполеоновские планы Тень, его разум раз за разом будет тянуться к большему. Мысли в любом случае будут обращены к ней, к ее силе, к ее истории. К тайнам, которые в одиночку она уже не в состоянии раскрыть. К эмоциям, которые он получает, просто находясь рядом с ней, следуя за ней по Отражениям. К людям, с чьими судьбами она связана. К глубокому чувству благоговения при виде ее силы. К ощущению сопричастности к чему-то поистине великому и великолепному. К Истинному из всех Миров. Мадара имел храбрость признаться самому себе в тот миг — он заинтересован Хелой. И эта связь будет крепнуть с каждым пережитым днем. Однако, имелась маленькая загвоздка — как только Хела начинает подпускать к себе слишком близко, ей становится страшно, и она отдаляется. Соответственно, надо двигаться медленно и постепенно, очаровывая ее своими навыками и эрудицией. Из серии «не такой уж я и бесполезный, смотри». А уже потом, втеревшись в доверие и ослабив ее панцирь, можно переходить к более решительным действиям, о которых он помечтает чуть позже. План надежный, как швейцарские часы. — Откровенно говоря, ты не замечаешь многих деталей, происходящих с тобой. Если и видишь взаимосвязь, то не сразу. Ты уже готова опустить руки, как я вижу. Все контролировать невозможно, и ты это прекрасно видишь, Хела. Измученный взгляд ее глаз не остался незамеченным. Значит, он двигался в верном направлении. — Эмоции мешают думать, ты права, но в твоем случае они дают толчок к движению вперед. Вспомни, ты ведь могла уйти из моей Тени, как только выбралась из ямы, но злость взяла верх. Не скажу, что это было самым приятным эпизодом моей жизни, однако, одним из самых полезных. Твоя движущая сила — эмоции, моя — разум. Он врал, конечно, ведь клан Учиха славился, прежде всего, своей вспыльчивостью, энергией и глубокими чувствами, возникающими при долгих и близких взаимоотношениях, но откуда это было знать Хеле, верно? А если и знала, то, скорее всего, давно забыла, она никогда особо не интересовалась природой чакры и сил шиноби. Прежде всего, это ее силами все интересовались. — Намекаешь на свежий взгляд на проблему? — Именно. Осталось совсем чуть-чуть. Она почти сдалась. — Если бы я хотел уничтожить тебя, я бы уже это сделал. Ты и так уже показала мне свои слабости. В голову Хелы пришла безумная идея. Она отошла на пару шагов от нукенина, внимательно на него глядя, широко раскрыла глаза. — Посмотри. Ты ведь можешь залезть в голову с помощью своей силы. Я сейчас в уязвимом эмоциональном состоянии, уверена, тебе удастся. Если это очередная проверка, то он не знает, как на нее реагировать. Учитывая факт наличия у Мадары Вечного Мангекё, который, по неизвестным доселе причинам, решил снова показаться миру на Четвертой Мировой, копаться в мозгах он мог на широкую ногу. Сказано, сделано. Только вот активировав силу глаз, он не смог ничего посмотреть, как и прежде. Ее разум не поддавался манипуляциям, чем дольше Учиха вглядывался в зеленые глаза, тем сильнее в мозгу укоренилась мысль о безрезультатности данной манипуляции. Мужчина чувствовал бьющуюся в конвульсиях жилку на виске, но раз за разом предпринимал попытки проломить «стену». Ведьма прекрасно видела его безрезультатные попытки проломить невидимую стену ее разума. В глубине души, она надеялась, что ему удастся. Буквально на несколько секунд в голове возник образ величественного и сильного дерева, вот только было оно не совсем живым, скорее, созданным из маленьких светящихся сфер, но спустя миг — образ рассеялся. — А вот он смог, — ее голос предательски дрогнул, а по коже прошли мурашки. Хела опустила голову вниз, прокручивая неприятные воспоминания. Дожал. Он дожал ее. Победа. Мадара не спеша, как хищник, подошел к ней ближе. Приоткрыл рот в немом вопросе и пристально следил за эмоциями на ее лице. Ему определенно нравилась та дорожка, которую он смог проложить к сознанию ведьмы. Получено достижение: форпост захвачен (нечаянно). — Он сделал то же, что и ты — предложил мне карты. Я не взяла. Он сильнее, намного сильнее меня, сильнее всех, кого я когда-либо встречала. Его глаза… смотрели в самую глубь меня. А теперь представь, — медленно подняла голову, встречаясь с настороженным взглядом Мадары, — что он может сделать со всеми нами. — Кто он? Ответом служило молчание. — Больше всего я боюсь пережить те же эмоции, какие были в момент смерти моих сыновей. Они — единственные, кого я по-настоящему любила. Это была агония. Если он доберется во всех, кого я знаю и ценю… Я окончательно сойду с ума. Мадара поймал себя на мысли, что ему льстит тот факт, что Хела говорит не о своем муже, Ульве. Секундой спустя слегла удивился своим эмоциям и взял их под контроль, как делал тысячу раз до этого. И сделал он это очень вовремя, ведь дальше последовала развязка их сегодняшнего диалога. — Ты боишься, что не сможешь меня контролировать, — он в цвет говорил то, что Хела боялась озвучить, — согласишься взять меня с собой только при условии моего полного тебе подчинения. Ты забываешь, что я не неодушевленный предмет декора, который только и может, что ходить за тобой безмолвной тенью, а живой человек. Из плоти и крови, со своими мыслями и чувствами. Прямо сейчас происходит лютая прожарка ведьмы, скажем прямо, давненько она такого не слышала. Мадара не прекращал раскидывать ее по фактам, чем дольше и больше он говорил, тем сильнее на его лице расцветала довольная ухмылка, ведь с каждым новым сказанным дышать становилось проще и приятнее. — Считаешь свое мнение истиной в первой инстанции и все, кто не согласен с ним могут пойти к черту, — нахватался он, конечно, словесных оборотов у Дилана, греха таить не будем, однако, схема рабочая, а это — самое главное, — Мне не нужно твое разрешение, чтобы идти рядом с тобой. Я не пес на привязи, Хела, — ну и контрольный в голову, так сказать, — я тебя не боюсь. Скажем прямо — он блефовал процентов на тридцать. Боялся, конечно, но не прям чтоб совсем и до дрожи, скорее, его завораживала ее сила и энергия, возникающая в моменты ее колдовства. — А если я не прикажу, а попрошу тебя кое о чем, ты сможешь это сделать? — Смотря, чего ты хочешь, Хела. — Клянешься ли ты, Учиха Мадара, в случае нужды занести меч над моей шеей? Ему уже не нравилось то, что он слышал. От слова совсем. Честно, он уже подзадолбался слушать подобные слова из ее уст. — Убьешь ли ты меня, если я попрошу тебя? Если ты поймешь, что меня хотят использовать как марионетку, решишься ли ты отнять мою жизнь? — Хела пальцами прикоснулась к его руке, проверяя сердцебиение. Пульс в норме, что не могло не радовать. Значит, он думает головой, а не головкой, — Сделай все быстро, пожалуйста, — последнее слово она произнесла почти шепотом, попуская голову вниз с каждой новой произнесенной буквой. Он тяжело вздохнул, на пару секунд прикрыв глаза. Она непробиваема, это уж точно. Он мужчина терпеливый, но всякому спокойствию рано или поздно приходит конец. Хотелось прямо сейчас ее придушить за ее слова, но он сдержал порыв. — Я сделаю то, что необходимо, — прозвучало над ее головой. Учиха подумал, что с идиотом бессмысленно спорить — проще сказать ему то, что он хочет услышать. Ну он и сказал. Полная фраза в его голове звучала следующим образом: «Я сделаю то, что необходимо, но сделаю так, как захочу того сам». Тем временем в крепости сторожевые во всю судачили о странном мужчине, которого провожал сам Ричард Баттлграунд. Эти двое шли до ворот в полнейшей тишине, на лице главнокомандующего застыла маска глубокого беспокойства. Его спутник, наоборот, казалось, что познал дзен. На самом деле он чувствовал далеко не умиротворенность. Неизбежность и жгучая усталость, пробирающая до костей своим холодом и могильной тишиной. — Все действительно произойдет именно в такой последовательности? — толика надежды в голубых глазах умоляла сказать что-то ободряющее. Увы. Рог судьбы неминуем. — Начало — это конец, а конец — это начало, — на чистейшем английском произнес мужчина. Уголки его губ дрогнули в жалком подобии улыбки. Темные глаза обреченно прожигали дыру в сознании Ричарда. Он вышел за ворота крепости Брах-иш-Ли так и не узнав главной недостающей детали. Кое-что в Судьбе все же изменилось — место, которое он считает разрушенным, никогда оным не было. Лишь через несколько лет, живя в дали от крепости, он услышит рассказы проезжающих мимо торговцев о странном отшельнике, живущем в некогда богатом храме. Он услышит рассказ о храме, который должен был быть разобран до основания. И лишь через пять долгих лет, Учиха Мадара узнает о том, что ошибался. Он ошибся. И знаете, что самое страшное в этой ситуации — он по-настоящему за долгое время будет напуган, ведь ожидая очередное поражение, руки опускаются, а ноги отказываются вновь идти в знакомые места. А всего то надо было дойти до того клятого храма еще раз, удостовериться собственными глазами в том убеждении, что укоренилось в душе. Он ошибся, а это значит, что цикл вечного терзания его сознания может быть разорван.

***

В квартале Учиха было слишком тихо. Такой давящей атмосферы неминуемого ужаса не было со времен резни. Итачи, спрятавшись под потолком дома, прислушивался к каждому шороху, доносившемуся с улицы. Парень боялся сделать неосторожный рваный вдох, ведь его с легкостью могли услышать те головорезы, что пришли по его душу. Тело сковал жар, казалось, раскалённый металл течет по венам. Голова раскалывалась изнутри, в мозг вбивали толстенные железные прутья. Кажется, это конец. Из открытого окна изредка доносился треск сухих веток и тихие перешептывания, очень схожие с шорохом листвы в ветренную погоду. Учиха чувствует, как входная дверь открылась, а затем тихий голос, больше похожий на шелест бумаги, что-то произнес. Внешне, как ему удалось рассмотреть, они ничем особо не отличались от людей, но было одно важное «но» — шпоры на руках и кожа, чьей цвет становился синим, как только Итачи активировал силу глаз. Даю руку на отсечение, это были именно те головорезы с шипами на теле. Шисуи он не видел уже добрых пятнадцать минут. Хотелось верить, что друг все еще находится в мире живых. — Здесь. Скажи ей, что мы нашли. Час назад четверо странно одетых людей вышли из леса на окраине Конохи и направились прямиком в квартал Учиха. Засекли их не сразу, ведь, по началу, от них фонило так же, как и от Хелы, и лишь спустя время, когда улица прогрузилась в безмолвие, парни поняли — идут к ним не с добрыми намерениями. Шисуи старался как можно незаметнее подобраться к незваным гостям, но они раз за разом ускользали от его цепкого взгляда. Сила его глаз какого-то черта не могла точно определить местоположение противников. В который раз за день сердце пропустило удар. Парень уставился на дом, где прятался Итачи и перестал дышать. Незнакомцы вошли в дом. Первичный импульс, пронесшийся по венам электрическим током, был заглушен тяжелой рукой, упавшей ему на плечо. Сзади него чудом оказался Мадара, весь перемазанный в крови. Парень мог поклясться, секунду назад сзади никого не было и в помине. Мужчина волком смотрел на тот же самый дом, где засел Учиха. Шисуи сначала даже обрадовался, но взглянув в глаза соклановца, его обуял страх. Кажется, Мадара знает тех, про пришел по их души. С одной стороны, это радует, но вот с другой пугает до усрачки. Шисуи снова сконцентрировался на доме, однако контур деревни плыл перед глазами с каждой секундой. Проморгался. Нет, все так — деревья позади менялись со стремительной скоростью, а некогда дворовая брусчатка постепенно превращалась в вытоптанную временем лесную тропу. А потом они увидели его. Зейн с опаской озирался по сторонам, ища кого-то. Его длинные белые волосы были собраны в высокий хвост. Мадара нахмурился. Он уже видел ту форму, которую носил мелированный хмырь и эта форма солдат из крепости Брах-иш-Ли. — Ей, уходим. Мы уже нашли того, кого искали! — громко и с нажимом проорал Зейн. Послышался глухой шум, затем топот ног. Языка, на котором они разговаривали, не мог понять никто из Учиха. — Там кто-то был, господин. — Не наше дело, мы нашли принца, можем уходить. — Вас поняли, — в унисон стали по стойке смирно, а затем, окинув напоследок деревянную дверь, удалились прочь. Как только их след простыл за кромками деревьев, Мадара, скрыв чакру, бросился в погоню. Шисуи же сперва скользнул в дом, нашел бледного, как бумага, друга и уже вместе они понеслись за старшим Учиха. Была одна пренеприятнейшая загвоздка — после того, как все вместе убежали в лес, их дома будто растворились в воздухе, словно их никогда и не было. Такое случается, когда одна Тень накладывается на другую. Происходит смешение ландшафтов и кое-чего еще, о чем джентльмены узнают прямо сейчас. Не зря континуум называется пространственно-временным. Погоня увенчалась успехом. Если можно так выразиться. Лес в конце концов кончился и перед взором троих Учиха предстала величественная картина: живописное место, гладь, изрезанная в низине реками, будто змеями, и замок, одиноко, словно на троне, возвышающийся вдалеке, поблескивал острыми пиками башен. Конечно, в сравнении с крепостью Брах-иш-Ли он не годился, но все же производил должное впечатление. Мадара уставился на одинокую фигуру, стоящую возле кромки леса, меланхолично рассматривающую открывающийся ландшафт. Фигура женская, лица, увы не рассмотреть, а волосы скрыты за плотным капюшоном. На ней была темно-синяя форма, такая же, которую носил и мелированный упырь. На бедрах ножны с оружием, а поза, в целом, весьма напряженная. Затем увидел, как из леса выходит тот самый упырь с прихвостнями. Учиха затаились. — Все еще ждешь сигнала? — Зейн пристроился рядом с безмолвным наблюдателем и направил взгляд на башни. Ответом служил кивок головой. Единственное, что не вписывалось в картину мира — странное выражение лица Зейна. В его глазах была целая буря эмоций: тревога, возможно не за себя, в какой-то мере страх, ведь ниточка чуб периодически подрагивала и что-то еще. Более глубокое чувство, которое Мадара не мог верно идентифицировать с такого расстояния. Определенно, воздух пахнет медью и приторной сладостью, только вот в тот аромат примешан запах сырой земли и бессилия перед жизнью и ее крутыми поворотами. — Ждем семь минут и идем за ним. Надо было послать кого-то еще, кто бы мог… Парень замолк на полуслове, так как меной наблюдатель медленно повернула голову в сторону. Женская рука сперва потянулась к оружию, но затем замерла. Мадара шумно выдохнул. Тело подалось вперед непроизвольно, корпус качнулся и ноги сделали первые шаги. Учиха вышел из мрака леса со своей ничего не понимающей свитой. Признаться, он и сам уже начал терять связь с реальностью. Где сон, а где результат работы его проклятого сознания? Шисуи свел брови к переносице, очевидно, в режиме повышенной мозговой активности обрабатывая полученную зрительным органом чувств информацию. А вот Итачи с опаской глядел на предка, изредка кидая укоризненный взгляд в сторону друга. Хела же обещала, что никаких выкрутасов они больше на своем веку не увидят? Какого черта они тогда неизвестно где ошиваются, да еще и… — Вы вытащили нас из дома. Советую вернуть всех обратно. (япон.) — Учиха старший решил прикинуться дурачком, который не понимает английского, поэтому перешел на родной язык. Он очень верит в то, что молодняк его не сдаст нечаянно брошенным словом на «незнакомом» им языке. — Вероятно, их мы и заметили, королева. Убрать их? — ее ладонь все еще находилась над ножнами, а во взгляде читалось неприкрытое беспокойство и тревога. Она не могла произнести ни слова. Страх того, что и в этот раз им не удастся выкрасть книги, крутился в голове, словно заезженная пластинка. Этих людей не должно было быть здесь, не сейчас. Почему именно сейчас? Паника подступала к горлу, пока Зейн не подал голос: — Вена, сигнал, — мужчина похлопал ее по плечу, указывая на крепость. В окне одной из башен сиротливо горела свеча. Его глаза расширились, а крылья носа напряглись в предвкушении, — Медлить нельзя, — повернулся к Учиха, — Приношу свои глубочайшие извинения, однако, в данный момент времени у нас срочное дело. Вы можете подождать здесь, с нашей королевой, а когда я вернусь, лично сопровожу вас домой. (япон.) Клан Учиха опешил от его любезности. Очевидно, перед ними стоял тот самый Зейн, который некоторое время назад вытворял акробатические этюды с целью устроить бойню на их территории. Тогда какого черта он так странно говорит и смотрит на них?! И почему Хела, стоящая рядом с ним, настолько напугана. Почему она не узнает их?! — Нет, — Зейн перехватил ее руку, уже легшую на рукоять меча. Девушка дернула головой и стиснула зубы. Прикрыла глаза и несколько раз глубоко вдохнула. — Бери одно с собой, как гарантию. Вытащите его оттуда живым, — голос ведьмы начал дрожать к концу предложения. Зейн коротко кивнул. Мотнул головой: — Попрошу одного из вас проследовать за мной, мне необходим тот, кто прикроет спину. Оружие есть? (япон.) Конечно же, ломанулся именно Мадара. Мужчина указал на подсумок с кунаями. Зейн внимательно осмотрел его с ног до головы и, собравшись с мыслями, пошел к Учиха и пока перед ними не осталось пяти шагов, взмахнул рукой. Оба исчезли. Хела резко повернула голову, ища знакомый силуэт. В окне загорелся еще один световой сигнал и тогда девушка шумно выдохнула. Руки подрагивали от напряжения, а сердце колотилось, как бешеное. Ведьма не нашла в себе сил оторвать взгляд от крепости, поэтому так и осталась с надеждой вглядываться в окна библиотеки, где прямо сейчас должно произойти кое-что очень нехорошее. Мадара следовал за Зейном по темному узкому коридору, стараясь не наводить лишнего шума, но что-то ему подсказывало, что их видит не остался незамеченным. Он ощущал чей-то холодной взгляд в спину. В который раз за его долгую жизнь, он был несказанно раз длине своих волос. Проблемы появились, когда они начали подниматься по витой лестнице в одну из башен. Ощущение чужого присутствия усилилось. Мужчина понял, пора брать ситуацию в свои руки, ведь его дражайший спутник прет вперед, как танк, перепрыгивая через две ступени и даже не собирается отбиваться от того, что поджидает их позади. Мадарой сделан предупредительный плевок огнем изо рта в сторону темного коридора, по которому они поднялись пару секунд назад, в результате чего на ступени упало пару сущностей странного вида. Склизкие, похожие на пауков количеством мохнатых лап, существа посыпались вниз с высокого потолка. Размерчик, правда, был слегка побольше, чем у обычных членистоногих. Раз в восемь. — Мы близко, ускоряемся (япон.) — когда в конце лестницы показалась заветная деревянная дверь, мужчина выбил ее плечом и влетел в помещение. Мадара за ним. В полумраке Учиха не сразу разглядел разбросанные по полу фолианты. Вероятно, кто-то упорно что-то искал. Поднял взгляд выше и увидел перепуганного парня, лет двадцати пяти от силы, в такой же форме, что и у Зейна. Мадара как прокаженный уставился ему в глаза, не понимая, где он мог их видеть. Говорят, глаза не стареют. — Ты все нашел? Парень уверенно кивнул, рукой похлопал себя по кожаной сумке. — Габриэль, быстрее, надо уходить, пока за нами не явился сам Бренд, — Зейн обернулся, ища Мадару взглядом, — Огонь, верно? (япон.). Кивнул. В голове начал складываться пазл и его результат не радовал Мадару от слова совсем. — Тогда сжигай все к чертям! (япон.) — Зейн в два шага оказался рядом с Габриэлем и оттащил его к двери, пока Учиха уничтожал нажитую непосильным трудом и каплей смекалки библиотеку одного из принцев Амбера. Горело хорошо, добротно. А главное — быстро. Теперь следим за руками. — Я видел еще один выход позади нас, когда поднимался по лестнице. Там кирпичи лежат по-другому. Мы можем уйти через него, — парень обращался к Зейну на английском, а боковым зрением следил за реакцией странного, по его мнению, мужчины. И увы, Мадара на долю секунды он дернул головой назад, проверяя его слова на подлинность. Поскольку нукенин стоял позади Зейна, тот не увидел его реакции. Осечка. Учиха понял, что он идиот, довольно быстро. Сверлил взглядом лицо юного парня, умного не по годам. Зейн же и вовсе в пылу чувств не заметил перемены в коллективе и уверенно шагнул назад на лестницу, рукой поманив остальных. Когда троица снова оказалась в коридоре, Зейн перенес их обратно на край леса, где их уже ждала истерзанная тревогой Хела. Габриэль в спешке вытащил несколько фолиантов из сумки и передал одну из них ведьме, другие отдал Зейну. Хела сглотнула накопившуюся слюну. С тоской разглядывала толстенную книгу, крутила в руках, не решаясь открыть. — Он не простит нам этого, — сказала, будто произнесла смертный приговор, и, глубоко вздохнув, медленно положила руку на обложку. Спустя пару секунд ее ладонь начала проваливаться в книгу, будто та была каким-то порталом. Зейн затаил дыхание, а Габриэль кидал нервные взгляды на выводок Учиха. Следил за их реакцией. Она молилась всем богам, старым и новым, чтобы это была лишь байка старого обезумевшего маразматика. Молилась, желая услышать в ответ хоть толику ободряющих слов. К сожалению, ее надежды не увенчались успехом. Хела буквально вытащила из книги массивный ритуальный серп, которым можно было, при правильном обращении, снести голову с плеч. Ведьма прекратила дышать и подняла глаза на Зейна, который смотрел на свою королеву с чувством безнадеги. Ее глаза были на мокром месте, благо головорезы с шипами на руках этого еще не заметили. Теперь все будет по-другому. Если честно, в глубине души, Зейн надеялся, что их обманули. Он хотел найти другой способ, но загвоздка была в том, что другие способы они уже пробовали. Многократно. И ни один из них не увенчался успехом. — Sors immanis et inanis, — засунула эмоции в дальний ящик, успокоила дыхание. Гордо подняла подбородок и уверенно посмотрела в светлые глаза напротив. Зейн вторил ей: — Obumbrata et velata michi quoque niteris . Ведьма развернулась, держа в руках лишь серп, а Зейн сжал книгу с такой силой, что костяшки его пальцев побелели. Ему было чертовски страшно. Страшно вновь возвращаться к тому, с чего все они начали. — Nunc per ludum dorsum nudum fero tui sceleris — из их уст одновременно вырвались слова, добавляя и так пугающему моменту еще большей драматичности. Они смирились со своей судьбой, точнее, смирились с тем, что им нужно сделать сейчас. Четверо головорезов встали на колено, склонив головы и в унисон проговорили: — Земля сплотит наши тела, огонь сплотит наши души, небо сплотит наш дух. Солнце отец наш, Луна наша мать! Оккультизм очень занимательная вещь. Число три фигурирует в нем неоднократно. Так и здесь — тело, душа и дух. Все, как по нотам. Прямо сейчас на глазах Учиха будет происходит ритуальный коллективный акт добровольного ухода из жизни. Они сделали это быстро. Одним отточенным движением перерезали себе горло. Каждый. Поочередно. Собственными руками. Лучше так, нежели их найдет Бренд. Это понимали практически все. Самое поганое было в том, что после разреза их тела переставали существовать в материальном мире, они сгорали изнутри, не оставляя после себя ничего. Ни кусков плоти, ни одежды. Лишь кровь на земле служила подтверждением их деяния. Лишь следы на траве указывали на их канувшую в Лету жизнь. Мадара заметил, что жертв снова четыре, различаются детали, однако, вновь он видит перед собой похожую картину. Пазл с каждой новой деталью начинал все больше и больше обрастать подробностями и мелкими штрихами. Хела подняла серп с земли и взялась за лезвие голой рукой. — Нельзя, — с надрывом прошипел Зейн, — мы это уже проходили много раз. Лезвие было настолько острым, что оставило на руке два тонких пореза, которые начали медленно кровоточить. Мужчина выхватил оружие из рук и вложил обратно в книгу, а Хела ем временем завороженно смотрела, как течет ее кровь. Если бы существовал коллективный разум и если бы можно было чувствовать одни и те же эмоции сразу нескольким людям, клан Учиха стал бы первооткрывателем в этой ветви изучения человеческих возможностей. У всех твоих в голове пронеслась одна и та же мысль: «Порезы не затягивались». Хуже всего было Мадаре, ведь он уже видел эту клятую книгу у Хелы, когда та была у него дома. Тогда она уснула с ней в обнимку. Мадара непроизвольно сделал шаг назад, меняясь в лице. Брови опустились, а взгляд стал осознанным. — Уводи Габриэля в Брах-иш-Ли. Встретимся через семь дней, как договаривались. Действуем четко по плану, — он отдал книгу парню, а сам глубоко поклонился Хеле. Ответом был обреченный кивок головой и стеклянный взгляд зеленых глаз. Когда пара скрылась в гуще леса, Зейн окинул взглядом Учиха, оценивая свои шансы быть истерзанным и убитым за то, что по ошибке может притащить их не в ту Тень. — Мне нужен какой-то ориентир, чтобы я точно смог отвести вас домой. Вспоминайте во всех деталях свой дом, все детали до последней. (япон.) — У меня фотографическая память (япон.), — Мадара активировал шаринган и протянул руку вперед ладонью вниз. Знал, что так иногда делает Хела, когда ей надо показать какое-то воспоминание. Зейну в голову стрельнула нехилая доза адреналина, поэтому он опять не заметил подвоха. Но ничего, сейчас он хорошечно протрезвеет. Если от Хелы в этом времени веяло тоской и запахом металла с примесью луговых трав, то от его Хелы веяло холодом, можжевельником и сыростью с примесью запаха крови и мха. Незабываемый шлейф. — На деревьях какие-то засечки, я не могу разобрать, что там написано. Явно не похоже на вашу письменность, — блондинчик не понимал, как серьезно он попал, — странно. Но в целом, я все понял. Это были руны. Хела предусмотрительно нанесла их на деревья, чтобы умудриться попасть в нужное Отражение. — Хотя, это поразительно в той же степени. Тот, кто это придумал, гений. Зейн без происшествий привел Учиха в Коноху, в нужную Тень. Засечки на деревьях действительно сыграли немалую роль в этом. Шисуи и Итачи вышли из леса и уже направились к домикам, когда услышали, как Мадара стальным голосом и одной фразой пригвоздил их проводника к земле: — Пойдем, Зейн, покажу тебе кое-что. Говорил Мадара, разумеется, на английском. Парни ухмыльнулись, еле заметно кивнули друг другу и направились прямиком домой, чтобы обсудить все случившееся за кружечкой чая. Зейн тем временем поменялся в лице моментально. «Я не говорил им своего имени». Его глаза в тот момент надо было видеть. Он на ватных ногах шел через лес за Мадарой. Не понимал, что происходит. Откуда этот человек знает его язык? И почему дышать с каждым шагом становилось все тяжелее, будто в горле образовался комок. Он бессмертный, номинально, его убить нельзя, однако его пугало далеко не это. Если они с Веной вновь ошиблись с выбором пути, то это точно конец. С другой стороны, его душа чуяла подвох с самого начала. Все не могло пойти гладко, как по маслу, это факт. Единорог и Хаос не позволят этому случиться, они будут тянуть одеяло каждый в свою сторону. Шли они в гробовой тишине, и, как показалось Зейну, незнакомец использовал какую-то магию, ведь воздух поменялся, стал более тяжелым и холодным, наполненным запахом десятков трав. И вновь на деревьях он видит засечки. — Это руны. Читать умеешь? — Учиха даже не обернулся. Знал, что мужчина сейчас под впечатлением. Большого ума не надо было, чтобы заставить его нервничать еще больше. — Нет, — голос не дрожал, что не могло не радовать, однако холодок по телу прошелся знатный. — Начинай учить. И пока мы не пришли, — замедлил шаг, увидя дом ведьмы в нескольких метрах от себя, — не высовывайся и смотри. Зейн перестал дышать. Мужчина кожей чувствовал ту горечь и тоску, коими объята душа ведьмы. Столько боли и страданий, столько бессилия и тьмы. Ненависти к себе и жажды блаженного покоя. Вот до чего он ее довел. Вот до чего он ее доведет через семь дней. Он собственными глазами наблюдал, как его Вена неспешно идет к деревянному двухэтажному дому, держа в руках какие-то травы. На ней была тонкая светлая майка с коротким рукавом и черные штаны, обуви не было. Девушка голыми ступнями ходила по холодной земле с умиротворенным выражением лица и лишь редкие тихие вздохи, в которых без труда считывалась неимоверная усталость, выдавали реальное положение дел. Его поражал тот факт, что ей не холодно бродить в таком виде, ведь ему в данный момент было адски холодно. Возможно, всему виной Мадара, подливающий масла в огонь, распространяя горстку своей чакры в сторону мужчины, чтобы того отрезвить. — Вероятно, мы встретимся в обозримом будущем, да? — шепотом проговорил Зейн, опершись на ствол дерева, дабы не упасть замертво. Вопрос в ответе не нуждался. Попытался сделать глубокий ровный вдох. Вышло надрывно и с тревогой. Сглотнул слюну. В светлых глазах стояли слезы. — Значит, цикл замыкается… Мадара ожидал немного другую реакцию, но все равно собой был доволен. — Откровение за откровение, Зейн. — Я не знаю последствий своих слов, — Учиха заметил, как слеза покатилась по бледной щеке. Ему все меньше начинала нравится реакция на свой финт ушами. Образ саркастичного и самоуверенного подонка не клеился с тем, что он видел перед глазами. Что же они с Хелой такого наворотили? О какой петле он только что сказал? — Разум. Вот моя главная специализация, — Зейн с усилием оторвал взгляд от Хелы и взглянул на Учиха. Настала очередь Мадары прекращать дышать, ведь пазл окончательно сложился. Сегодня он видел сцену из прошлого ведьмы, где побывал лично. Выкрал книги из библиотеки и сжег их, а через сотни лет они окажутся якобы сожженными в доме Хелы самим Зейном. Он украл их специально, ведь тот серп — непростое оружие. Оно способно убить Хелу одним взмахом. То, чего она так яростно желает всей своей душой было прямо у нее под носом. Учитывая, что Габриэль еще молод, с тех пор прошло слишком много времени. Вероятно, всего три человека посвящены в происходившие события — Хела, Габриэль и Зейн. Зейн умеет манипулировать разумом, а это значит, с вероятностью в семьдесят процентов, что именно его голос он слышал в видении. А это могло значить лишь одно.

***

Моменты все быстрее и быстрее проносятся перед глазами, а в сознании обрывки чьих-то фраз выстраиваются в незаконченную картину. — Нет, ты не знаешь… траж Четырех Миров, он точно там был и… пусть, но… — мужской голос будто отговаривал, пытаясь вразумить. — Я знаю лишь то, что ничего не знаю, — это точно был голос Хелы, однако, в нем появился нотка более тяжелая, будто она говорила о чем-то неизвестном и опасном. Рискованном. — Ты ведь ничего не будешь помни… — голос затих, оставляя после себя натянутую нить внутреннего беспокойства. Скорее всего, тот, чьими глазами он наблюдает за жизнью ведьмы, так и не смог добраться до истины. — Это единственный способ разорвать петлю.

***

Нельзя верить словам ведьмы о ее прошлом, даже если она четко его помнит. Зейн сделал свою работу филигранно и Хела пошла на эти меры осознанно. Все это время он изумительно играл свою роль. Возникает вопрос — для чего? — Понял? — Да, — теперь уже и голос Мадары был тихим и глубоким, — Но для чего? — Могу сказать лишь одно: наша задача довести ее до Лабиринта. Не важно каким способом, главное довести. Не позволять ей сгореть, стараться изо всех сил. Я иду по головам ради этого. — Я тоже, — с нажимом и холодом слова сами сорвались с губ. Зейн чувствовал силу в его словах, ощущал ту опасность, исходившую от мужчины. Если Вена решила пройти этот отрезок пути с ним — хорошо. Зейн изуродует его лично, как только он станет не нужен ей. Не нравилась ему эта интонация, не нравилась его осведомленность, не нравилась его уверенность в своей правоте. Но если с ним она сможет добраться в Амбер целой — он спишет это на великую удачу. Убивать сейчас его не станет, Вене нужна поддержка. Ради нее он будет сильным. Ради нее он не сдастся. Зейн ушел, как только Мадара скрылся из виду, зайдя в дом. Как и обещал, но пришел в нужную Тень через семь дней, где встретил более молодую, свою версию ведьмы. Решительная и несгибаемая. Девушка, которой предстоит сломаться. И, к сожалению, он уже приложил руку к этому.