Уроборос

— Хотел спросить, почему ты сразу поверил ей? Кольцо сигаретного дыма быстро рассеялось в сумеречном воздухе. — Сложно сказать. Курама объяснил быстрее, чем я смог понять ситуацию целиком. — И что же он сказал? В голубых глазах мелькнуло странное сиреневое свечение. Ресницы чуть дрогнули, а линия губ растянулась в тонкую нитку сомнений. Только тронь, и маска беззаботности разобьется вдребезги. Взгляд Наруто прямо сейчас отличался от повседневного, открытого и жизнерадостного. Упорного. Решительного. Сейчас на Саске смотрел мальчик, встретившийся с чем-то необъяснимым и табуированным, можно сказать, сокрытым толстым слоем пыли и амбарных замков. Хвостатые не говорили прямо. Никто из них толком не знал, кто такие Амбериты, но аура, исходящая от потомков Оберона, говорила сама за себя. Наруто тяжело вздохнул и опустился обратно на траву, где двое спрятались от друзей и сенсеев в надежде побыть вдвоем и поговорить обо всем, что произошло за это время. — Курама сказал, — он медлил, не знал, с чего лучше начать, — ну, вообще он много, о чем говорил. Много странного и непонятного относительно Хелы. К примеру, сказал, ее аура отличается от нашей. Его глаза видят больше наших, может, поэтому он так странно себя повел при встрече с ней. Не знаю. Он просто знал, что ее нельзя трогать, вот и все. Будто она статуя в храме. — И ты тоже не хочешь говорить, да? Наруто уставился под ноги, делая вид, что увлечен чем-то важным. Разглядыванием травы, например. — Ита… — на секунду запнулся, — брат лишь смотрит на меня своим фирменным непроницаемым взглядом, а Шисуи прикидывается идиотом. Но я вижу их переглядывания, когда речь заходит о смерти и о ней, в частности. Замечаю странный взгляд Мадары, когда кто-то упоминает Хелу. Они какие-то осторожные, будто знают что-то настолько секретное, что… — Не уверен, что они… Их глаза наконец-то встретились. Саске намеренно затронул эту тему, намеренно мариновал разговорами последние несколько часов. Ему нужна хоть какая-то информация. Все не может быть настолько радужно и беззаботно. Его близкие люди не могут просто так возвратиться из мертвых. За все это придется заплатить цену, и лишь время покажет величину платы. — Если клан ничего не говорит, значит, тебе не стоит интересоваться. Все в порядке же, да? Мы живы, Ооцуцуки мертвы. Все в норме, не переживай. — Я знаю, когда ты лжешь мне. — Пойми, я сам толком не понимаю, кто она и как смогла сделать все, — парень спонтанно покрутил руками в воздухе, — это вот все. Еще раз, нам лучше не влезать в эту историю. — Наруто, что сказал Курама? Каждое слово сказано четко и медленно, сказано с некой угрозой. Твердость в голосе звенела не тише клинка во время боя. Саске злился. Учитель молчит в тряпочку, а при одном лишь упоминании девушки его взгляд меняется до неузнаваемости, будто на душе несет тяжелый груз, тянущий вниз камнем. Даже Наруто, от которого такой подставы ожидать хотелось меньше всего, замолк. Если бы у Саске хватило мозгов и находчивости, и он бы призвал свою змею, то тогда, возможно, что-то да вытянуть удалось бы. Однако, на данный момент времени и пространства, мозговая деятельность притупилась, способность креативно мыслить покинула пределы черепной коробки, тихо прикрыв за собой дверь. Но мозгов хватило у Узумаки: — Призови Аода. Учиха вздрогнул, не ожидал, что друг отважится прервать тишину своей просьбой. Несколько секунд внимательно рассматривал светловолосый профиль, пытался понять, чего добивается Наруто. С одной стороны, Саске ничего не теряет, но с другой, какого черта все такие странные. Темный змей появился довольно быстро. Аода, дабы не привлекать ненужного внимания, решил принять более компактную четырехметровую форму. Выслушал основные «претензии» Саске, изредка поглядывал на Наруто. Чувствовала, что Лис наблюдает за ними. — Саске-сама, боюсь, я не смогу предоставить вам ту информацию, которую вы хотите услышать, — животное начало как-бы издалека, пытаясь сориентироваться по ситуации. Аода действительно не обладал столь сильными познаниями в сфере великих закономерностей мироздания, но кое-что он все же смог сказать, — Однако, я могу описать свои ощущения и некоторые мысли, посетившие меня после встречи с той женщиной. Саске и раньше говорил с ним на эту тему, но после войны вопросов стало еще больше, а количество людей, готовых дать ответ хоть на один из них стремительно приближался к нулю. Аода видел последствия войны, видел то Дерево, видел то поле красных цветов на месте побоища. Чешуей ощущал странные вибрации в воздухе и земле, чувствовал, будто ткань мира раскололась на какую-то долю секунды, а затем снова сплелась воедино без чьей-либо помощи. Будто так и должно быть. Будто сами Боги возжелали этого. — Та женщина не похожа ни на одного из вас, находящихся в этом мире. Думаю, она не отсюда. Учиха ухмыльнулся. Действительно, важная информация. Даже ребенку это понятно. — И все же, Саске-сама, я считаю, что мы — часть той женщины, так же, как и она в свою очередь является частью чего-то более большего. — Не понял, — свел брови вместе, пытаясь проанализировать сказанное. — В месте, где я вырос, было много легенд и сказок, которыми старшие любили пугать малышню. Передавались из уст в уста, обросли всевозможными дополнениями и деталями, но некоторые, особенно древние истории менять никто из нас не решался. Манда пару раз прошипел что-то об этом, будто… Саске-сама, не хочу солгать, но возникло такое ощущение, что он ее узнал или же сопоставил с чем-то мифическим, может, даже космогоническим. Вам следует спросить у него лично. — Я же говорил, — Наруто слушал внимательно, не перебивал. — Ну она же не Бог какой-нибудь? — Если бы она была нашим, — Узумаки намеренно выделал это слово интонацией, — Богом, не думаю, что Курама бы согласился ее слушать и тем более помогать. Аода сказал, что змеи — часть Хелы, а она — часть чего-то большего. В целом, Курама выразился похоже. «Смертные могут лишь бояться и таить злобу, одаренные могут лишь наблюдать, а носителям дарования суждено не обращать внимания на этих двоих». Нам не стоит вмешиваться. Не моргающий взгляд черных глаз прожигал дыру в Наруто. Страха не было, было недоумение и стойкое убеждение в каком-то шатком превосходстве над другими. Парни молчали минут десять, после чего Саске выдал свое предположение: — Если даже Боги на нашей стороне, то нам и бояться нечего, да? Курама в голове Узумаки заливался саркастичным смехом. Лису даже в голову не пришла такая сумасшедшая мысль, все же Учиха — гордецы со стажем. Наруто же в тот момент лишь устало взглянул на друга, а затем поднялся и медленно побрел домой. Саске уверен, Манда, скорее всего, даже и словом с ним не обмолвится. С младшим Учиха были напряженные отношения, мягко говоря. Манда был бы счастлив не замечать Саске и вовсе, а если еще и ограничить разговоры с Орочимару на тему Хелы — змей умер бы от переизбытка позитивных эмоций и вознесся бы в рай для Призывных животных. «Одаренные лишь наблюдают, ведь увидеть одного из Них — редкость в жизни каждого живущего». Манда, как он считал, повезло больше остальных, ведь не каждый день тебе выказывает уважение потомок великой крови Змея. У него было множество имен, бесчисленное количество лиц и форм существования. Тиамат, Апоп, красный Дракон-Змей… Верования смешались также сильно, как Тени в Дворах Хаоса. Потомки уже и не помнят, кому поклонялись их предки. Ясно одно — если и существует сила, столь древняя и могущественная, обывателям порой редко удается описать ее словами. На помощь приходило искусство. Через эмоциональное восприятие мира, через восприятие душой можно приблизиться к пониманию сути вещей, понять малое в целом и суметь разглядеть целое в бесконечно малом. Взаимосвязь. Цикличность. Замкнутость. Порой, следует отключить голову и аналитический ум, довериться чувствам и с гордо поднятой головой признать самую паскудную и несправедливую вещь — мы лишь пешки в чьих-то руках. Это не хорошо и не плохо. Это — жизнь. — Не может быть… Хела несколько часов подряд разглядывала одни и те же книги, найденные в храме Зейна под завалами всякого хлама. Листала страницу за страницей, читала давно забытые строки, отдающиеся гулом в сердце. — Он же, он же сжег их… Я помню. На глаза наворачивались слезы. — Я ничего уже не понимаю. Ведьма прибыла в Отражение четыре часа назад, а уже успела забраться в храм Джашина, припарковав байк возле ступеней, разгрести завалы всякой дичи Зейна, которые состояли из книг сомнительного содержания и кучи пустых листов пергамента, и вдоволь прорыдаться. Хела, когда дело становилось особенно хреново, начинала говорить с собой вслух. И прямо сейчас крышу рвало капитально. — Если он хотел их спрятать от меня, то зачем оставил здесь? Чтобы я нашла? Блядь, как вы все меня заебали, чтоб вы знали, — взялась за голову, медленно сползая по стенке на каменный пол храма, — я устала, я просто хочу отдохнуть, так зачем ты мне подкидываешь такое, — всхлипы прерывались рассуждениями о мотивах поведения Зейна, но в конечном счете, все умозаключения заходили в тупик. Зейн, конечно, был тем еще моральным иродом, однако существует маленькая деталь, на которую свое пристальное внимание пока ничего не обратил. Если он все эти годы находился в заточении в Тени чакры, то каким образом смог спалить дом Хелы в Отражении Земли сто лет спустя? Ответ до невозможности очевиден — Зейн не подозревал о своих будущих действиях. Да, он нашел девушку в Тени чакры, где его и заточили в плен, но заточили его лишь потому, что перешел дорогу особо эмоциональной даме с садистскими наклонностями. О ней поговорим чуть позже, когда пазл сложится воедино. Около ста лет ждал своего освобождения последователями Джашина. Это правда. А когда его нога вновь ступила на землю, разыграл спектакль для Хелы, мол, да, виноват, казенное имущество попортил и все в таком духе. Войну же развязал из чувства ревности, впрочем, как обычно. Но как только девушка объявила ему войну и как только он переместился на Землю, то чудесным образом все встало на свои места — оказалось, Зейн попал именно в тот промежуток времени, когда Хела «радостно» проводила каникулы со своими друзьями. Время, когда она вышла замуж за абсолютно странного человека. Время, когда дом все еще был цел. Время, когда на Земле она не подстроила аварию и собственную смерть. А там дело за малым — узнать об охоте каких-то мутных типов на книги, устроить водные процедуры Ниссану Сильвия и на десерт сжечь дом дотла. Зейн понимал, что фолианты, украденные у Бренда, рано или поздно заинтересуют принца. Понимал, что своими необдуманными действиями мог бросить след на Хелу, но он не желал этого. В планах не было пункта: «Натравить на ведьму гончих собак Амбера». Пришлось импровизировать. Как итог — именно из-за этих событий она переместиться в другую Тень на сотню лет назад и вызволит его из храма. Замкнутый круг. Цикл, просчитанный кем-то до мельчайших подробностей. Только вот на роль главгада Зейн пока что не дотягивал. Уверенно шагал в этом направлении, это да, но все-таки не хватало ресурсов и мозгов. Следовательно, за этим цирком стоит кто-то более влиятельный. Оставалось понять, Кто или Что. В любом случае, и Хеле, и Зейну хотелось поскорее разобраться с этой проблемой. Но, как мы все прекрасно понимаем, быстро у них никогда не получалось. Так и в этом случае, придется попотеть и еще сотню раз сломать себе психику, и кому-то оторвать голову в целях профилактики. Увидеть закономерности там, где их нет. Разочароваться в себе. И возненавидеть весь мировой порядок.