***
Тогда она ещё была маленькой девочкой, пытающейся укрыться от озлобленных детей, которые с радостью смотрели на её страдания. Тогда Хэллоуин уже приближался к своему началу. Мэдисон отчетливо помнит, как одна девушка Кортни, любила натравливать на неё своих шавок. И именно за день волшебного праздника, они зажали её около шкафчиков, насмехаясь над ней и её семьей, хоть Мэдисон и ненавидела свою родню, она не могла позволить насмехаться над всеми её родными. — Ты никому нахрен не сдалась, — послышалось вначале от Кортни, Мэдисон лишь отключилась, пытаясь пропускать эти реплики. — Думаю твой папашка правильно сделал, что сбежал от твоей мамаши. Долбанная алкоголичка, прям как и твой отец. — девушка впитывала, но кровь так и поднималась по её жилам, заставляя сжимать руки в кулаки. — Знаешь, тебе даже костюм не надо делать, — она начала смеяться, как и остальные ребята окружившие Мэдисон. — Все ведьмы уродливы, так же как и ты. Понимаю, почему ты никому нахрен не сдалась! — Монтгомери будто почувствовала прилив силы, неожиданно для самой себя. Лампочка прикрепленная к стене, прямо над головой Кортни с треском лопнуло. Она вскрикнула, чувствуя порезы на своей коже. Мальчики испугавшись убежали искать учителей. А девочки убирали осколки подавая ей зеркало. Кортни вскрикнула от ужаса, смотря с гневом на Мэдисон. — Чертова сука! — выкрикнула девушка, давая Мэдисон смачную пощечину. — Я уверенна, что это сделала ты! — если бы не учитель вовремя прибежавший на перепалку, Мэдисон сомневается, что от неё бы осталось хоть одно живое место. Именно тогда она впервые побывала в кабинете директора, и выслушивала ложь Кортни, которая переваливала всю вину на Мэдисон. — Вы мне не верите? — сказала она, буквально кипя от злости. — Да она чертова ведьма, которая меня изуродовала! — закончила она вскриком, получив удивленный взгляд директор. — Мисс Браун, думаю вам по плохело от палящего солнце, несмотря на осень. — начал он спокойно, поглядывая на ещё больше избитую Мэдисон, которая смотрела в пустоту, не произнеся ни слова. — Вы можете быть свободны. Я уже сообщил вашим родителям о происшествии. — для Мэдисон это было равно приговору, ведь её мать не упустит шанса её избить, а потом отправить на съемочную площадку, где режиссёр будет домогаться до неё. — Надеюсь после праздника вы придете в хорошем виде, и избавите меня от потраченного зря времени. — он окончил свою речь, смотря на двух девушек. — Вы свободны, мисс Браун и мисс Монтгомери. Именно в тот день, Мэдисон поняла, что с ней что-то не так. Она никогда не забудет этот момент, и то, как Кортни пыталась её унизить через сообщения.***
Она коротко посмеялась, вспоминая лицо Кортни, когда лампочка лопнула, а на красивом лице появились царапины. Некоторые мальчики прекратили за ней бегать, что сказалось на её самоуверенности. Но тогда Мэдисон почувствовала ещё больше избиение за то что произошло перед Хэллоуином. Она ненавидела школу ровно также, как и свою жизнь. Мэдисон готова была исчезнуть, чтобы не портить людям жизнь. Тишина разбавилась фейверком, который кто-то запустил. Знакомый звук ударил по перепонкам, и она улыбнулась, вспоминая, как праздновала Хэллоуин со своей подругой. Они были как неразлей вода, пытаясь поддерживать друг друга. Мэдисон помнит, как один раз она поцеловала её, с чего и начались их отношения, но и те были недолгими. Она помнит как ранним утром решила посмотреть новости, и увидела заголовки об аварии, посмотрев на имена погибших. Там промелькнуло такое знакомое и родное имя, которое приводило в экстаз, заставляя даже серое небо раскрашиваться в яркие цвета. Именно тогда она поняла, что никогда не будет счастлива. Ровно так, как говорила Кортни. Она никому нахрен не сдалась, так же как и своей жизни. Слеза покатилась по щеке, но она не сходила на рыдания. Уже давно все выплакала. Ровно тогда же, когда солнце в её жизни ушло навсегда. Когда глаза привыкли к темноте, Мэдисон заметила тень, мелькнувшую из-за кустов. Тогда-то она и решила уйти. Переместиться к Академии ей не составило труда, но её все ещё мучил вопрос «кто же за ней следил?». Вновь знакомая дверь и темнота окон. Мэдисон подошла, дотронувшись до покрашенного в белый дерева, будто не решаясь зайти внутрь. Будто после того как он перейдет порог, все перевернется с ног на голову, а вернуться назад будет нельзя. Вздох спустился с потрескавшихся губ, пропахших недавно выкуренной сигареты. Она боялась зайти, увидеть жалостливый взгляд Корделии, или ухмылку Майкла, которую он редко проявлял. — Долго ты будешь стоять около двери? — спросил знакомый голос, на который она развернулась. Конечно же это был Майкл Лэнгдон во всем своем обличии. Он был хоть и в пижаме, но Мэдисон не могла признать, что этот мальчик ей безумно нравился. Впервые в жизни она видела волнение в его глазах, без той ухмылки, которую он всегда носил. Это заставило ей задуматься о своих чувствах, и понять то, что назад дороги нет. — Может я хочу изучить её поближе, — она бы посмеялась от этой реплики, но продолжала говорить. — Не твое дело, Белобрысик. — бросила она, смотря на деревянную поверхность, будто она была интереснее чем все остальное. — Хочешь посидеть в беседке? — спросил Майкл, видя удивленное лицо Мэдисон, которое вновь вернулось в свое обычное положение. — Просто поговорить, без всяких тем про ведьм и колдунов. — когда он это сказал, девушка согласно кивнула, ссылаясь на свое настроение. Они шли в абсолютном молчании, продвигаясь вглубь сада, за которым ухаживали другие ведьмы. Сквозь листву виднелись деревянные прутья из которых образовывалась беседка. Скамейке внутри были расписаны красками, которые младшие ведьмы отыскали в кладовой Академии, а стол по середине был украшен тарелкой с фруктами. Корделия их меняло, так как некоторые ведьмы были просто без ума от них. Теперь же там лежал лишь апельсин, поблескивая при свете маленьких фонарей, которые были разбросаны по территории Академии. Мэдисон думала о том, что если бы она попала в это время, то вероятнее всего её бы детство было не затуманено мраком старой квартиры или сценическим освещением, бьющим в глаза. — Так о чём ты хотел поговорить? — задала вопрос Мэдисон, когда они сели на скамейки. Сидя напротив друг друга, она могла контролировать его движения, так как доверия он не внушал. Взяв в руки фрукт, Майкл терпеливо его очищал, начиная беседу с ней. — Хм, — он задумался, так что его руки остановились, а апельсиновая кожура разорванная находилась в застывшем положении. — Я знаю, что не произвожу впечатления человека, которому можно доверится. — произнес Майкл наконец, сосредотачивая внимание на апельсине, который практически почистил. — Или друга. — Который хочет женится на девушке против её воли. — сказала девушка, усмехнувшись. — У нас разные понятия дружбы. — она скрестила руки на груди, видя как Майкл нахмурился. — Но тем не менее, я хочу все наладить. — вместе с этой фразой он протягивает ей дольку апельсина. Все как-то до банальности просто, но Мэдисон удивлена. Обычно молодые люди, заинтересованные в ней, готовы были ей букеты роз дарить. Правда позже все это разбивалось, словно дорогая ваза, которой дорожила вся семья. — Зачем? — вопрос был неуместен, но его будто с языка сняло. Мэдисон не понимала такого рвения, казалось это очень неуместно, учитывая что они враги. — Хочешь ты или не хочешь, но вопрос свадьбы это лишь вопрос времени. А я не хочу чтобы ты страдала в браке с тем, кто для тебя просто знакомый. — объяснил Лэнгдон, кидая одну из долек в рот. — То есть друзья? — спросила Мэдисон для себя такое незнакомое слово, которое поняла совсем недавно. Она увидела, как Майкл улыбнулся, как дети, получившие давно загаданную игрушку. — То есть друзья. — повторил уверенно Лэнгдон, смотря на две разделенные дольки мандарина. Джеймс притаился в кустах, смотря на это все с такой детской заинтересованностью в глазах. Он буквально видел, как все происходило. И почувствовав удар в плечо, он лишь недовольно вздохнул, возвращаясь в свою реальность…