Кромешна

Его младшую сестру звали Маша, и сейчас ей было бы тринадцать. Алекс вспоминал её часто — поначалу. Вспоминал с болью, корил себя, что не уберёг, не находил себе места и один раз даже подумывал окунуться в воду Невы, чтобы больше не выныривать. Но что-то его остановило. Упрямство или злость на несправедливость, желание отомстить неизвестно кому, стремление что-то изменить. Пусть уже не для себя, но для других. В итоге все свелось к знакомой системе. Жизнь потекла привычная, ровная, в меру опасная, но с тем привкусом бравады и оправданного риска, который придавал существованию Алекса смысл. С появлением Али вся его прежняя система мироощущения рухнула. Потому что, черт возьми, как она была похожа на его сестру!.. Она была маленькая и тощая, постоянно мерзла и нуждалась в человеке, который мог бы её защитить. Не маячь на горизонте девушки Матвей, Алекс бы сделал к ней шаг навстречу сразу — пусть и неосознанный. Но Матвей был, он занимал все мысли Али, и Алекс тоже думал о другом, упорно игнорируя сходство Али и изо всех сил гоня прочь мысли о сестре. Потому что — он знал — стоит ему снова вспомнить о Маше, и вернутся вина, боль и желание закончить все это. И только теперь, выходя из дома Марго, он понял. Мысль четко оформилась в его голове, игнорировать собственные чувства было больше нельзя: ему. нужна. Аля. Прямо сейчас. И навсегда. Он хотел её. С самой первой встречи почувствовал что-то сродне ответственности за неё. И даже не потому, что Аля чертовски сильно напоминала ему умершую сестру, а потому, что она была одна, и он был один, и были они так похожи, что становилось смешно от мысли, что он так долго этого не замечал. Дрожа то ли от холода, то ли от переполнявших его эмоций, Алекс спешил на корабль. Он найдёт Матвея и вытрясет из него адрес. А потом придет к Але, и пусть она делает, что хочет — он не уйдет. И её не отпустит. Больше не отпустит. Потому что пропадет без него Аля. И он без неё пропадет тоже. Вокруг него давно собралась ночь, но Алекс этого почти не заметил. Он спешил, и был таким неловким — кажется, впервые за всю свою жизнь — что два раза подскользнулся на ровном месте и чуть было не упал. В любой другой момент он бы обязательно решил, что это дурной знак. Он бы насторожился и был внимателен. Он бы заметил, что дорога подозрительно безлюдна и вокруг слишком тихо. Но все заглушали мысли в его голове — прошлое нагрянуло и смешалось с настоящим, и разобраться в этой канители было очень непросто. Уже идя по замерзшей реке, Алекс увидел впереди — возле самого корабля — одинокую фигурку. Человек стоял у каната, жался к кромке корабля и смотрел в его сторону. Было ещё слишком далеко, чтобы Алекс мог узнать в этом силуэте Алю, когда он понял, что это она. И только теперь, когда все сложилось таким странным и удивительным образом, он засомневался и испугался. Поверить в такое прекрасное совпадение было трудно. Мелькнула мысль, что перед ним, на самом деле, стоит вовсе не Аля. Но Марго никак не могла добраться до корабля раньше него, а Алиса не стояла бы здесь одна, без Матвея. Ещё через несколько шагов сомнения развеялись окончательно. Это была Аля. Она стояла, обхватив себя за плечи, и смотрела на него. Молча, и из разомкнутых губ клубами вызывался пар. Зачем-то Алекс бросил взгляд на люк. Внутри корабля было темно и тихо — очевидно, Муха и Чингиз вконец разругались, а Матвей до сих пор так и не вернулся, а если и вернулся, то ушёл снова — и уж на этот раз Алекс даже не сомневался, что знает, куда он мог пойти. Алекс снова перевел взгляд на девушку. Судя по тому, что она ещё не превратилась в ледышку, на корабле она уже была, а вышла на мороз только недавно — наверно, увидела его. А это значит, она его ждала. — Привет, — неловко улыбнулась Аля, не расцепляя рук. Алекс был уже достаточно близко, чтобы видеть, как дрожат её губы. Последние шаги до корабля он преодолел, на ходу стягивая с себя свой шарф. — Как можно быть такой глупой? — выдал он первое, что пришло в голову. Получилось неожиданно резко и сухо — его самого покоробило от собственного тона, на реакцию Али смотреть ему и вовсе не хотелось. — Сама не знаю, — откликнулась та — как ледышкой по стеклу прошлась и сжалась ещё больше. — Не надо было приходить. — Дурашка, — покачал головой Алекс, наконец достигая своей цели и наматывая шарф на девушку. — Только заболеть тебе не хватало. Он старался не замечать, как напряглась от его близости Аля, и упрямо отводил взгляд. Аля делала ровно то же самое — смотрела куда угодно, только не на него. — Меня Матвей просил прийти, — спустя несколько долгих секунд тишины заговорила Аля. — Вот я и пришла. Алекс кивнул. — А сам Матвей где? — уточнил на всякий случай. Аля дернула плечом. — Он пошел за Алисой. Они… Уезжают утром. Рано. Она из дома сбежала, будет сегодня ночевать здесь. Думала, ты в курсе. Алекс снова кивнул. Кажется, он даже что-то припоминал… Матвей вроде бы обмолвился о чем-то подобном утром. Хоть убей — Алекс не помнил, о чем они тогда говорили. — Ясно, — ответил он хоть что-то, лишь бы не молчать. Идиотом. Он чувствовал себя идиотом. Аля переступила с ноги на ногу и зябко поежилась. Словно очнувшись от оцепенения, Алекс уже открыл рот, чтобы приказать Але лезть на корабль — в тепло — когда она опередила его коротким: — Ты ничего не хочешь мне сказать? Эта фраза сбила Алекса с толку — иногда Аля просто обескураживала его, хотя, надо признать, он ожидал от неё подобного. Прямая, резкая, категоричная — даже сейчас, дрожа от холода и выглядывая на него из-за его шарфа, девушка выглядела так, словно не было ничего естесственнее этого. — А что ты хочешь услышать? — мастерски скрывая свою растерянность, вопросом на вопрос ответил Алекс. Не так. Он все делает не так. — Ну, не знаю… — облако пара вырвалось из-под шарфа. Алекс смотрел на то, как блестят в полумраке алины глаза — как две маленькие звездочки. — Может быть, что-то вроде «прости, был неправ, погорячился?» Алекс молчал какое-то время. Он хотел сказать Але, что думал о ней все эти дни, хотел объяснить, как жалеет о своих словах, рассказать ей, что больше никогда не сделает ей больно и вообще в обиду никому не даст, но с его губ слетело само собой небрежное: — Ну, ты же и так поняла, что я был неправ. Раз пришла-то? Аля молчала, глядя на него даже без упрека — без каких-либо эмоций вообще. Алекс задержал дыхание. Больше всего на свете ему хотелось в эту секунду врезать себе, да так, чтобы от всей души. А еще он ждал, что Аля вот-вот уйдет. Но она не ушла. — Я так и думала, — она кивнула, на секунду спрятавшись за шарфом. — Не волнуйся, Алекс. Я не обижаюсь. Честно. Ему хватило секунды, чтобы принять решение. А потом все произошло само собой, и вот уже он прижимает Алю к себе, а её дыхание щекочет ему голую шею. Она поцеловала его первая, и Алекс не знал, почему получилось именно так. Просто в какой-то момент холодные ладони девушки сомкнулись на его шее, а сама она прижалась своими губами к его губам — отчаянно, сильно. Аля совсем не умела целоваться. — Только не думай, что это все из-за тебя, — оторвавшись от него всего на секунду, предупредила Аля, — И не подумаю, — выдохнул Алекс, понятия не имея, о чем она говорила. Теперь уже он поцеловал её сам. От неожиданности Аля потеряла равновесие и шагнула назад, и Алекс, воспользовавшись положением, притянул её ещё ближе к себе. Теперь они стояли совсем близко к кораблю, за выступом кормы, в полной темноте. Невозможно близко друг к другу. В какой-то момент Алекс подумал, что это, наверно, нехорошо — вжимать Алю в корабль и так свободно целовать её. Потом, глотая воздух, увидел её глаза — и все мысли ушли. Аля сама льнула к нему, как кошка. Цеплялась за него, прижималась кончиком носа к щеке и… — Ты плачешь? — отстранив девушку, спросил Алекс. Её щеки блестели, и дышала она часто. — Прости, — Аля сняла ладони с его шеи и закрыла ими лицо. — Я не знаю, почему я это делаю. Алекс невольно рассмеялся и прижал девушку к груди. Он гладил её по голове и спине и шептал какую-то ерунду, а Аля слушала, и её руки медленно ползли под его пальто назад — там было теплее. — Ты совсем замерзла, — вдруг понял Алекс. О том, что они провели на морозе бог знает сколько времени, он подумал только сейчас, страшно перепугался и засуетился. — Давай, пойдём на корабль. Скорей. Он легко поднял её наверх, чтобы девушка могла уцепиться за канат. Внутри было тихо и сонно — в каюту Алекса наверх они прошли на цыпочках. — Не зажигай свет, — попросила Аля, и Алекс услышал, как что-то падает на пол. Это пальто девушки соскользнуло с её плеч. В темноте он видел только её очертания — силуэт, не более. Я люблю тебя, хотелось ему сказать, он собрался с мыслями и прошептал: — И откуда ты только взялась на мою голову?.. — Ты невоспитанный, — заметила Аля, но по голосу Алекс понял, что она улыбается. — Нет. Я просто дурак. — И не поспоришь. — Что? Она засмеялась — тихо, приглушенно из-за ладони, прикрывающей рот. Алекс замер. Он раньше не слышал, как она смеётся. Аля вдруг оказалась очень близко. Прислонилась к нему и устало вздохнула. — Давай тоже уедем? Куда-нибудь. Как Матвей и Алиса. — Давай уедем, — легко согласился Алекс, снимая с себя пальто и бросая его куда-то на пол. Он чувствовал, как Аля пытается расстегнуть его рубашку, и по тому, как дрожали её пальцы, понял: за бравадой и шутками она прячет свой страх. И все её движения — торопливые, путанные — говорили о том, что она боится передумать. Или боится, что он передумает. — Я сам, — целуя Алю в висок, прошептал Алекс. — Все хорошо, не волнуйся. — Алекс? — совсем тихо спросила Аля. — Что? — Я хочу быть только с тобой. — Я не уйду, — точно угадав, какой именно ответ будет правильным, ответил Алекс. — Я всегда буду рядом. Обещаю.

***

Отступила ли темнота по странной причине, или глаза Али привыкли к мраку, а может, от Алекса исходил непонятный свет — девушка не знала. Но факт оставался фактом: лежа на его руке в темной каюте, она могла видеть его лицо — безмятежное, спящее. И — очертания комнаты: привинченный к полу стол посередине, шкаф, сундук, брошенную на полу одежду. Алекс спал. Безмятежный и спокойный, он сразу принял какое-то неуловимо родное выражение лица, что-то такое близкое и знакомое, от чего у Али щемило сердце. Она смотрела на него какое-то время, наслаждаясь покоем и слушая ровное дыхание, а потом легла к нему ближе, хотя это казалось невозможным, и сама закрыла глаза. Она не хотела мешать его сну. У них ещё будет время насмотреться друг на друга — теперь, когда с их прошлыми жизнями покончено, и они начинают новый путь. Вместе. Матвей и Алиса вернулись где-то с полчаса назад — Аля слышала, как они пришли. Теперь на корабле стояла глубокая тишина. Она обволакивала, убаюкивала, дарила чувство защищенности. Уже проваливаясь в вязкую дремоту, Але показалось, что она слышит какой-то звук — то ли пение цикад, то ли отдаленные звуки костра. Но сейчас глубокая ночь, сквозь сон подумала Аля, не размыкая ресниц, и, вообще-то, зима… От неожиданного чувства, которое Аля не могла объяснить и самой себе, вдруг заныло где-то под ложечкой. Сон как рукой сняло. Девушка открыла глаза. Не шевелясь, она смотрела в темноту, и ей казалось, что в каюте на самом деле стало светлее. — Что-то случилось, — вдруг совершенно не сонно сказал Алекс, и Аля от неожиданности вздрогнула. Он, судя по всему, тоже не спал — и уже давно. Она приподнялась на локтях, с тревогой глядя ему в лицо. Алекс прислушивался несколько секунд, а потом резко сел. — Одевайся! — быстро приказал он, кидая Але её платье. — Быстрее! Взволнованная и перепуганная, Аля даже не стала спрашивать, что случилось. Она молча натянула на себя одежду, не с первого раза попав при этом в рукава, и соскользнула с постели. Алекс — уже полностью одетый — крепко взял её за руку. Причина странному звуку стала ясна через несколько секунд — когда они вышли из каюты. Трещал сам корабль. Алекс понял все сразу, Але понадобилось на это несколько минут. И — ещё несколько минут, чтобы осознать случившееся. Корабль горел. — Черт! Алекс — таким встревоженным Аля его ещё не видела — метнулся обратно в каюту и принялся искать какую-то вещь. — Что происходит? — холодея от догадки, зачем-то спросила Аля. Она уже знала, что случилось. Но она по-детски наивно надеялась, что сейчас Алекс скажет ей, что все в порядке. — Поджог, — быстро ответил Алекс, находя пистолет и засовывая его во внутренний карман пальто. — Мы горим! Страх, который Аля видела на его лице ещё минуту назад, исчез бесследно. Алекс вмиг стал собранным и изучал спокойствие и уверенность. Аля знала, что ему тоже страшно. Знала, что он без понятия, что делать. Но внешне он оставался невозмутимым и уверенным — как истинный лидер, он обязан был держать лицо. — Скорее! Надо уходить отсюда! Он снова взял её за руку — так крепко, что Аля даже немного успокоилась. Она послушно шла за Алексом, плутая по кораблю и слыша, как просыпаются остальные и спрашивают друг у друга, что случилось. Против ожиданий Али, Алекс не повел её в общее помещение. Он остановился возле противоположной лестницы и не без усилия открыл люк. — Послушай меня, — он повернулся к Але и крепко взял её за плечи, глядя точно в глаза. — Сейчас я спущу тебя на лёд, и ты уйдешь. Только очень осторожно. Они не знают, что ты здесь. Не будут тебя искать. — Что? — выдохнула Аля, слыша своё сердце громче, чем слова Алекса. — Кто — они?.. А ты, Алекс? Я не пойду без тебя! — Жди меня на берегу, — коротко приказал Алекс, уже подталкивая Алю к люку. — Я приду. Обещаю. Он уже вытолкал её наружу, когда она вдруг уперлась. — Алекс, пожалуйста! Пойдем вместе! Я не уйду без тебя, Алекс! — Я приду, — снова повторил Алекс и отпустил её руку. Оказалось, что он крепко держал её все это время, и теперь, потеряв опору, Аля заскользила по обледеневшему корпусу корабля вниз. Она упала мягко — в снег. Тут же вскочила на ноги, но очень быстро поняла, что обратно ей уже не взобраться. Ей стало очень душно, закружилась голова. Ещё секунду она видела лицо Алекса, но потом и оно исчезло. Корабль пылал. Аля видела, как расползается огонь, как пожирает его — с двух сторон. А лёд уже таял, и чёрная вода становилась всё ближе и ближе. Аля с ужасом отшатнулась от мокрого льда, начала пятиться к берегу. Ужас леденил её изнутри. Утопленники, смерть, мама — все было уже перед ней, стояло перед глазами. Все её самые страшные кошмары детства грозили вот-вот сбыться. — Алекс! — срывая голос, хрипло крикнула Аля, но тут же зажала рот руками. Он бы её все равно не услышал. Они — да. Теперь она их видела. Группа солдат, собравшаяся на льду перед кораблём — все вооружённые, ждущие. И впереди — тот, кто так любезно предлагал ей помощь, когда думал, что она — дочь какого-то князя. Тот, кто чуть не убил Матвея и которого подстрелил Алекс. Тот, кто пришёл закончить начатое. Огонь охватил корабль почти целиком, жар дыхнул в лицо Али, и она — как могла, на четвереньках — отползла ещё дальше. Скованная ужасом, она видела, как поймали бегущих Муху и Чингиза. Но Алекса среди них не было. Почему? Где он тогда? Солдаты что-то кричали — и тот, с простреленной ногой, тоже что-то кричал. Аля не могла разобрать, что именно. Она бежала по уцелевшему льду к носу корабля — туда, где происходило что-то страшное, куда были прикованы взгляды всех. На последнем дыхании Аля пробежала мимо кормы и оказалась у противоположной от солдат стороны корабля. Оступилась на обгоревшей балке и рухнула на снег. Ладони сразу стали мокрыми. Лёд стремительно таял. Скоро все они — и она в том числе — пойдут ко дну. Нева всех примет. Нева подарит им последний приют. Задыхаясь, Аля уже не пыталась встать. Она уперлась лбом в лёд и закрыла глаза. В груди болело, глаза жгло. А потом она услышала выстрелы. Подряд. Много. Кто-то разряжал обойму. Аля резко подняла голову, и тут же её взгляд отыскал Алекса. Он шёл как будто по воздуху и стрелял в небо — а потом выстрелили в него. Аля видела, как он словно надломился и упал. Упал прямо в разверзшуюся под ним черную бездну. Аля зажала рот руками, в ужасе глядя туда, где ещё секунду назад стоял Алекс. Яркие всполохи, казалось, освещали много миль вокруг корабля, и её наверняка было видно, но никто из солдат не обратил на неё внимание. Все они уже медленно исчезали вдали — уводили с собой Муху и Чингиза, а Алекса взять им не удалось. Живым — нет, а мертвым он им был и не нужен. Господи, пронеслось в голове у Али, как же так… До края льда было рукой подать — воды становилось всё больше. Кроваво-красное зарево бликами отражалось в воде. Совсем скоро лёд под ней растает, и тьма поглотит её. Будет больно — Аля знала, что ледяная вода вопьется в неё тысячами иголок. Будет страшно — задыхаться всегда страшно. Она захлебнется, и перед смертью будет видеть только черную воду. Спастись Аля не пыталась. Вместо того, чтобы идти к берегу, она покорно сидела у самого края воды и ждала, когда же появятся призраки утопленников, чтобы утянуть её вниз. Она была готова. И все равно испуганно отшатнулась, когда прямо на неё из воды вынырнул тёмный силуэт. — П-помоги! — прохрипел он голосом Матвея. — Д-держи его… Пальцы девушки сами собой сомкнулись на холодном теле — Аля крепко вцепилась в знакомое пальто и держала так сильно, что пальцы свело судорогой — Матвей разжал их не сразу. Отупевшая, не верящая своим глазам, Аля только и могла, что наблюдать за тем, как Матвей — окоченевший, дрожащий всем телом — оттаскивает их от края воды. Сначала её, а потом его. Бледного, холодного… мертвого. Почти не осознавая, что делает, Аля машинально стянула с себя пальто и накинула его сверху на Матвея, который совершал над телом какие-то странные действия. Стараясь изо всех сил не смотреть на него, Аля вновь повернулась к чёрной воде. Бессмысленно. Все бессмысленно. Матвей тоже скоро умрет — от переохлаждения. Сначала он, а потом и она. А потом — странный звук, кашель, стон. Кровь на белом снегу. И — рыбаки, которые заметили их.

***

Остался только шрам — маленькая чёрная точка рядом с ключицей. Алекс потом часто повторял, что, стреляй князь Трубецкой чуть лучше — и ему бы точно пришёл конец. Каждый раз, когда он говорил эти слова, Алю бросало в дрожь, и она злилась, чтобы скрыть настоящие чувства. А по ночам ей снились кошмары. Алекс знал это, потому что почти каждую ночь успокаивал её. Прижимал к себе — крепко, сильно, гладил по спине и по спутанным волосам и шептал на ухо разные глупости. И Аля успокаивалась. Затихала в его руках, обнимала в ответ и засыпала снова. А Алекс смотрел на неё — на свою девочку, которая несколько лет назад была готова умереть вместе с ним. И ничего, что у них не будет детей — Аля тогда замерзла почти до смерти, пока бежала за санями, на которых рыбаки везли Алекса и Матвея без сознания. Тогда действительно случилось почти что чудо — еще хотя бы десять минут промедления — и все они непременно бы погибли. А дети… Может быть, это даже милосерднее, что они не приведут в эту жизнь новых людей. Алекс притянул спящую Алю ближе к себе и, мысленно возвращаясь к тем дням после поджога, закрыл глаза. Как оказалось, им с Алей повезло больше остальных. Как узнавал Алекс после, Граф умер по неизвестной причине вскоре после облавы — неизвестной на словах, по факту же — от пыток. В полиции сведения вытягивали разными способами, ломая людей. Вот и Графа сломали. Но Алекс на него не злился. Жизнь — она вещь сложная. Муху, как говорят, видели уже той же весной на одной из ярмарочных площадей. Сбежал ли он, или отпустили — неизвестно, но Алексу было достаточно того, что он жив и, вроде бы, даже цел. С Чингизом было сложнее. Он просто пропал, и о нём было известно ровным счетом ничего. А Матвей… Ничего у них с Алисой не получилось. В Париж они сбежали, да там и разошлись, не ужившись вместе. Обратно в Россию Матвей вернулся один — Алиса осталась учиться во Франции и, по слухам, вышла там замуж уже под другим именем. Что до Марго и уж тем более князя Трубецкого — про них у Алекса узнавать не было никакого желания. Аля заворочалась под его боком и, предугадывая дурной сон, Алекс молча поцеловал её в висок. А потом, словно отгоняя дурные мысли, которые летели на огонь, как мотыльки, погасил лампу. Тьма — кромешная, родная, как мать — окутала их и вскоре убаюкала. А могло ли быть все иначе? — уже засыпая, подумал Алекс и тут же ответил сам себе: нет. Не могло. Любовь всегда кромешна. Ну и чхать.