Дух

Обещанный перерыв в снегопаде наступает ночью между субботой и воскресеньем, и когда Филлис одевает леди Грентэм на следующее утро, сквозь раздвинутые портьеры в спальню проникает несколько лучиков холодного, бледного солнечного света. Пока Филлис наносит последние штрихи, Кора спрашивает, не хочет ли Филлис поехать с ней в церковь на машине вместо того, чтобы идти пешком, и, немного поколебавшись, — поездка в машине означает, что она не пойдет с мистером Мозли, а ещё, что ей не придется идти по обледенелым дорожкам на всё ещё слабой лодыжке — Филлис соглашается. В результате у неё нет времени поговорить с Мозли перед службой, и ей приходится ждать, чтобы потом урвать несколько минут на безопасном расстоянии от расходящейся паствы. — Вы уверены, что не пойдёте со мной к папе? — Мне правда не стоит. — Филлис бросает взгляд через плечо на леди Грентэм. В своём алом шерстяном пальто она — яркое пятно на фоне зимнего пейзажа. Леди Грентэм болтает с преподобным Трэвисом, одновременно медленно и вежливо направляясь к машине, — верный знак, что они скоро уезжают. — Как вы думаете, если ваш отец что-нибудь знает, он захочет вам рассказать? — О Боже, да. Папа любит поговорить о старых временах. Проблемой скорее будет его остановить. — Мозли оглядывается и касается рукава её пальто, ровно настолько, чтобы она почувствовала прикосновение его пальцев к руке. — Не волнуйтесь. Я вернусь через несколько часов и расскажу вам всё, что узнал. Просто постарайтесь занять себя чем-нибудь до тех пор. — Постараюсь, — говорит Филлис. — И, мистер Мозли, ещё раз спасибо, что делаете это. — Не за что. — Он кивает в сторону леди Грентэм. — Думаю, её светлость готова ехать. Идите, с ней в машине вам будет теплее. Скоро увидимся. Попрощавшись с ним, она подходит к машине и усаживается на переднее пассажирское сиденье, положив сумочку на колени. Когда шофер закрывает дверь, леди Грентэм позади неё лукаво говорит: — Выглядело, будто у вас серьезная дискуссия, Бакстер. Вы с Мозли замышляете заговор с целью свержения правительства? Филлис привыкла к игривым поддразниваниям Коры, но сейчас её лицо вспыхивает, несмотря на морозный воздух. — Мы говорили о погоде, миледи. — Ах да, погода, — говорит Кора. — Всегда безопасная тема в любой компании, и к какому выводу вы пришли? — Мы надеемся, что всё скоро прояснится, — говорит Филлис. Она бросает взгляд в окно, где вдалеке виднеются маленькие фигуры Мозли и его отца, и хотя Филлис знает, что была права, оставшись в стороне и не вмешиваясь в их общение, она с трудом сдерживает порыв выскочить из машины и побежать за ними. С некоторым усилием она берет себя в руки и чинно сидит с прямой осанкой, ожидаемой от приличной горничной, в то время как шофер запускает мотор, и они проезжают мимо толпы людей, одетых в свои лучшие воскресные наряды. Вернувшись в дом, Филлис помогает Коре одеться к обеду и спускается вниз, чтобы съесть свой обед, который еле пробует, а затем, решив, что Мозли был прав, предложив ей чем-нибудь заняться, Филлис настраивает швейную машинку, чтобы починить разошедшийся подол на чайном платье. Зал для слуг пуст, как это часто бывает после обеда в воскресенье, когда большая часть персонала либо на второй церковной службе, либо у них выходной. Обычно Филлис наслаждается тишиной и покоем, но в данный момент комната кажется мрачной и грустной, как будто Филлис осталась совсем одна в целом мире. Возможно, это и значит быть призраком — вечно сам по себе, в то время как повседневная жизнь других людей продолжается где-то в другом месте. «Лучше не думать об этом», — говорит себе Филлис. Она находит в своей шкатулке с рукоделием нитки нужного оттенка слоновой кости, заправляет их в машинку и приступает к работе, изо всех сил стараясь оставаться сосредоточенной и не думать о том, что там сейчас обсуждают Мозли и его отец. Она никогда не была в доме семьи Мозли, но всё равно может представить эту сцену: двое мужчин сидят у огня в потëртых удобных стульях, скрипы и скосы на которых так хорошо знакомы, и едят сэндвичи — не те изящные, без корочки, полные тарелки которых делает Дейзи для чая наверху, но из толстых ломтей хлеба, ветчины и сыра, — пока старший мистер Мозли говорит и говорит о былых днях. Воображаемый звук его голоса сливается со стрекотом швейной машинки, образуя гипнотический гул, и Филлис понимает, что вот-вот заснет прямо тут, где сидит; нога чуть не соскальзывает с педали, а подол оказывается криво прострочен. Раздраженно выдохнув, Филлис вытаскивает ткань и смотрит на все некудышные швы, которые придется распороть, затем откладывает платье в сторону, складывает руки на столе рядом с машинкой и кладет на них голову, думая, что просто даст отдых глазам на несколько секунд. Она слышит дребезжание тарелок в буфетной, когда миссис Патмор и Дейзи заканчивают мытье посуды после обеда и начинают готовиться к ужину, а потом плеск воды в раковине становится шумом волн в озере из сна, и Филлис оказывается в лодке, цепляясь за шкатулку, пока над головой гремит гром. Электричество пронизывает каждый дюйм её тела, покалывает кожу головы и не даёт вздохнуть. Что-то в этом ощущении не дает ей покоя, как воспоминание, которое всё никак не можешь вспомнить; Филлис напрягается, чтобы ухватиться за него, а потом впервые понимает, что она чувствует то же самое, когда находится рядом с призраком. Он здесь? Боже, он здесь? Филлис дико оглядывается, но прежде, чем она успевает найти призрака, раздаётся голос: «Мисс Бакстер!» и она просыпается, взмахом руки сбивая платье леди Грентэм на пол. — О! — Филлис пытается поймать платье, но Анна добирается до него первой, сгребает в охапку, прежде чем оно порвëтся или испачкается, и вешает его на спинку стула, как будто защищая от безумных взмахов Филлис. — Вы в порядке? — Анна смотрит с укором, но с ноткой искреннего беспокойства. — На вас это не похоже — засыпать за работой. — Со мной всё хорошо, — Филлис прижимает руку к груди, пытаясь успокоить колотящееся сердце. — В последнее время я плохо спала, и, полагаю, меня просто… сморило. — Вам повезло, что вас нашла я, а не миссис Хьюз, — говорит Анна. Её милое лицо смягчается. — Вы пробовали снотворный порошок? В аптеке есть хороший, во флаконе с красно-белой этикеткой. Я покупала его для леди Мэри, когда ей нездоровилось после смерти мужа. — Я не думала об этом, — честно говорит Филлис. Идея наконец проспать всю ночь заманчива, но её беспокоит мысль, что призрак может появиться, когда она будет под действием таблеток и не сможет защититься. — Я запомню. Вы же не скажете миссис Хьюз? — Конечно нет, — говорит Анна. — Я думаю, лучше отложить эту работу ненадолго, пока вам не станет лучше. И несколько минут назад я видела, как мистер Мозли вошел через чёрный ход. Мистер Бэрроу сразу взял его в оборот и отправил выполнять чёрную работу, стоило мистеру Мозли только снять пальто, но он упомянул, что ищет вас. Можете прийти ему на выручку, если если вы в состоянии. Филлис принимает предложение Анны и, убрав платье, отправляется на охоту за Мозли, которого опять нигде не найти. Думая недоброе о мистере Бэрроу, она занимается разными вещами то тут, то там в доме, пока не приходит время ужинать слугам, и она, наконец, натыкается на Мозли в комнате для ботинок. — Ну слава богу. — Она входит и немного прикрывает дверь, жалея, что они не в комнате за сараем, где можно побыть одним по-настоящему. — Анна сказала мне, что мистер Бэрроу снова загрузил вас работой. Я вчера сказала ему прекратить. Что он заставил вас делать? — Забудьте о нём, — говорит Мозли. — У меня для вас новости от отца. Я думал, ему может потребоваться время, чтобы дойти до нужного ответа, — иногда кажется, что каждая история напоминает папе следующую, — но когда я спросил, она выстрелила, будто я положил монетку в автомат. Он не знает, умер ли кто-нибудь таинственным образом в этом доме, но он точно знает, что был Кроули, который исчез около ста лет назад. Папа не смог вспомнить имя, но сказал, что это был сын графа, он отправился в путешествие со своим братом и просто… не вернулся. — А что на счёт брата? Он вернулся? — Много позже, — говорит Мозли. — Папа рассказал, что мальчик так и не объяснил, куда пропал его брат, просто сказал, что в какой-то момент они расстались. Он немного путешествовал самостоятельно, прежде чем вернуться домой. Семья годами ждала этого исчезнувшего брата или письма от него, хоть чего-нибудь, но он так и не объявился, и в конечном итоге брат, который вернулся, унаследовал титул. Папа сказал, что в противном случае, он бы не стал бы графом, потому что был младшим сыном. Филлис в неясном ужасе опускается на скамейку. — Ваш отец думает, что один брат убил другого? Мозли пожимает плечами. — Он не знает. Папа родился гораздо позже этого, но говорит, что его дед, мой прадед, думал именно так. Похоже, что это может быть наш призрак? — Может, — говорит Филлис. — Вот только я, конечно, не эксперт, но разве призраки не должны быть привязаны к тому месту, где они умерли? Если что-то случилось с беднягой во время путешествия за сотни миль отсюда, почему его призрак обитает на чердаке в Даунтоне? — Без понятия, — говорит Мозли, — но я думаю, мы должны выяснить, как его звали, и посмотреть, что на это скажет призрак. И в этот раз я хочу пойти туда с вами. Если нужно, я спрячусь, но я не хочу, чтобы вы проходили через это в одиночку. Филлис всё ещё не хочет, чтобы Мозли был свидетелем того, что призрак делает с ней, но сам факт, что он хочет быть там, воодушевляет её во всех отношениях. Ей хочется прикоснуться к нему так же, как Мозли касался её около церкви, просто легонько положить руку ему на плечо, чтобы выразить признательность, но пока Филлис раздумывает, не покажется ли это слишком дерзким, звонит колокольчик, созывая всех на ужин. «Все в порядке, — думает она, когда они вместе выходят из комнаты. — Это может подождать».