Дух

Мистер Мозли передал через Дейзи, что проверил дверь на чердак, но она все равно не выходит у Филлис из головы. Эти три дня ей не о чем больше думать, пока она сидит взаперти в своей комнате, кроме тех случаев, когда кто-то приносит еду или помогает добраться до уборной. Анна приносит ей наверх шкатулку с рукоделием, уйму одежды для ремонта и оставшиеся пуговицы от перчаток, так что у Филлис, по крайней мере, заняты руки, но в окошке, высоко над её головой, светлеет, темнеет и снова светлеет небо, и часы тянутся очень медленно. Проносятся облака, капли дождя падают на стекло, и Филлис с нежностью вспоминает тот дождливый день, когда они встретились с мистером Мозли, и который так и не смог снова прийти к ней, несмотря на добрые намерения. Утром второго дня Филлис спрашивает о нем Анну, надеясь, что это прозвучит как случайный вопрос. Анна хихикает и говорит, что за завтраком мистер Карсон повернулся к мистеру Мозли и сказал, что все, конечно, надеются, что мисс Бакстер быстро поправится, но у Мозли есть дела поважнее, чем каждые два часа бегать в комнату горничной, чтобы принести ей чашку чая. Рассказывая это, Анна так хорошо изображает низкий голос мистера Карсона и его нахмуренные брови, что Филлис не может удержаться от смеха, хоть и скучает по мистеру Мозли очень сильно. Позже этим же днем на обед приезжает миссис Изобел Кроули, и узнав, что горничная Коры не в состоянии работать из-за растяжения лодыжки, настаивает, чтобы её отвели взглянуть на неё. Это смущает Филлис, но, как и остальные слуги, она знает, что миссис Кроули не совсем понимает, как все должно быть устроено, поэтому она принимает миссис Кроули как можно более достойно и терпеливо отвечает на вопросы, что произошло и как она себя чувствует. Когда миссис Кроули наклоняется, чтобы рассмотреть радугу синяков, которая теперь частично покрывает голень Филлис, Филлис смотрит на гладко причесанную, изящно поседевшую голову пожилой женщины и задается вопросом, что миссис Кроули сказала бы о реальной причине её травмы. «Наверное, что-то вроде: ерунда и чушь», — думает Филлис и молчит. Миссис Кроули дает полезный совет: тренировка поврежденной лодыжки поможет ей быстрее зажить. Это дает Филлис возможность заняться чем-то ещё. Теперь, помимо шитья, созерцания неба и размышлений о призраке, она может сидеть на стуле и рисовать ногой алфавит на полу, что, по словам Изобел, является лучшим способом проработать сустав во всех направлениях. К концу третьего дня Филлис думает, что, наверняка начертила все буквы столько раз, что хватило бы составить полное собрание сочинений Шекспира, но опухоль уменьшилась, и её лодыжке действительно стало лучше. Филлис надеется, что с тугой перевязкой и небольшим количеством аспирина сможет вернуться, по крайней мере, к одеванию леди Грентэм и укладке волос, даже если кому-то придется поподнимать и поносить вещи ещё немного. Решив проверить, как идёт выздоровление, она выскальзывает из комнаты и идёт на прогулку по коридору. Оказывается, что Филлис может пройти весь путь дважды до того, как ее лодыжка начнет пульсировать, и ей нужно будет остановиться и отдохнуть, прислонившись к стене. В коридоре никого нет — в этот час слуги либо подают ужин семье, либо готовят библиотеку, куда Кроули удаляются позже — и Филлис хотелось бы хотя бы на минутку сесть на пол, но такие неэлегантные манеры — это то, чего ни мистер Карсон, ни миссис Хьюз не одобрили бы, если бы поймали ее на этом. Вместо этого она наклоняется, чтобы осторожно ощупать больное место и убедиться, что не повредила лодыжку ещё больше. Много лет назад, задолго до того, как Питер Койл, тюрьма или призраки вошли в ее жизнь, Филлис учили в таком случае не грубо сгибаться в пояснице, а изящно опускаться на колени, и именно в этом положении она находится, когда краем глаза замечает дверь на чердак. После той ночи, когда призрак говорил с ней, Филлис отказывается смотреть на эту дверь. Когда Анна, Дейзи или Джулия помогают ей добраться в ванную, чтобы умыться, она решительно глядит только вперёд, но теперь она смотрит и ясно видит, что дверь приоткрыта. При виде узкой черной щели все её тело мгновенно пронизывает холод, как будто это открытая могила. Филлис сразу же выпрямляется, игнорируя резкий приступ боли, который следует за этим, и медленно крадётся в укрытие своей комнаты, прижавшись спиной к стене коридора. Свет не мигает, и она не чувствует на коже покалывания, но каким-то образом она знает, что призрак все равно здесь. Филлис оставила дверь своей комнаты открытой, и когда она подходит к ней, то входит так быстро, как только может, захлопывая дверь на ходу. Комната выглядит так же, как когда она выходила: аккуратная и мягко освещённая, а тарелка с ужином все ещё стоит на прикроватной тумбочке, но теперь кажется, что тени в углах тянутся к ней. Она садится на край кровати и закрывает лицо руками, пытаясь замедлить дыхание. Мистер Мозли не стал бы лгать ей насчет двери, в этом она уверена. Неужели с тех пор кто-то из служанок или лакеев открыл её и забыл снова закрыть? Или её открыло что-то другое? Кто-то тихонько стучит в дверь, и она чуть не вскрикивает, но берет себя в руки и просит посетителя войти. Дверь приоткрывается, и Анна просовывает свою светловолосую голову в проём. Она улыбается, но улыбка исчезает, как только она видит лицо Филлис. — Боже мой, мисс Бакстер, в чем дело? Вы выглядите… — Она запинается, явно разрываясь между честностью и вежливостью. — Немного расстроенной. — Я в порядке, — Филлис засовывает руки под бёдра, чтобы они не тряслись, и надеется, что Анна этого не заметит. — Я… я пошла прогуляться по коридору и, возможно, перестаралась. Анна с мягким неодобрением щёлкает языком. — Вам следует быть поосторожнее. Вы не поправитесь, если будете слишком усердствовать. — Я знаю. Мне просто не терпится вернуться к работе, вот и всё. — Она пытается улыбнуться, и Анна, кажется, понимает её. — Конечно. Мне бы тоже было невмоготу. И я знаю, что её светлость скучает по вам. Не то чтобы она так сказала, она никогда бы не заставила меня чувствовать себя неловко, но это сразу видно. — Я подумала, что завтра могла бы подняться наверх и сделать для неё всё, на что я сейчас способна, — говорит Филлис. — Что ж, лучше подождать и посмотреть, как вы будете себя чувствовать завтра, — говорит Анна. Она берет пустую тарелку с ужином. — Я не против вас подменить, так что об этом не беспокойтесь. Вам ещё что-нибудь нужно? Я, наверное, больше не приду, пока мы с мистером Бейтсом не пойдем вечером домой. Даже в своём рабочем черном платье Анна выглядит как ангел с рождественской открытки, и Филлис хочет прижаться к ней и умолять взять ее с собой в коттедж Бейтсов, где она наверняка будет в безопасности. Но она переводит дыхание и говорит: — Нет, спасибо. — Тогда спокойной ночи, — кивает Анна. — Я попрошу Дейзи или Джулию заглянуть к вам, когда они поднимутся. Приятных снов, мисс Бакстер. — И вам, — говорит Филлис и в отчаянии смотрит, как Анна уходит, держа тарелку одной рукой. Филлис долго сидит на краю кровати, думает, а затем встаёт, раздевается (теперь это более лёгкая задача, когда она может опереться на обе ноги) и залезает под одеяло, снова не выключая свет, хотя миссис Хьюз строго предупредила их всех не тратить зря электричество. На её прикроватной тумбочке стоят круглые заводные часы в бледно-голубом целлулоидном футляре с орнаментом из цветов и виноградных лоз. Филлис следит, как стрелки перемещаются по циферблату от десяти до одиннадцати, щелк-щелк-щелк, пока не чувствует, как тяжелеют веки. Незадолго до полуночи в дверь стучится Дейзи, посланная Анной, и Филлис отворачивается и притворяется спящей. Вскоре она действительно засыпает. Спустя некоторое время она просыпается и видит в своей комнате призрака.