***
Глава 1
***
От лица Айвана Ларгона: Если зачаровывать кристалл многократно, то появляется риск потерять прошлые наложенные заклинания. Чем чаще мы зачаровываем, тем выше шанс потерять абсолютно все вложенные заклятия. Хм… О, похоже, меня наконец-то нашли. Спустя тысячелетия группа разумных подошла к радиусу моего магического ощущения. Они не спешили подходить ко мне. Вероятно, искали что-то ещё или же не замечали амулета. Впрочем, здесь ничего ценного они не найдут. Трупы, да и только. К моему счастью, группа искателей не решилась забирать кости бывших солдат Вавилона или же мои собственные. Но вот наконец исследователи заметили меня и немедля ринулись вытаскивать, это я смог ощутить по неоднократным изменениям в магическом фоне и их эмоциям. Впрочем, достать меня из твердой породы, в которую я врос спустя столько лет, у них получилось без малого за три с половиной часа. Разница между нахождением в камне и на воздухе довольно таки велика, а лично я ее смог ощутить когда моя эмпатия стала почти в три раза точнее и я стал чувствовать эмоции четко, а не как будто из под толщи воды. Группа, что меня нашла, состояла из девяти пони. С тем фактором, что у меня отсутствуют глаза, мне трудно сказать, как они выглядят, но по их ауре могу смело сказать, что меня отыскали три пегаса, два единорога и четыре земнопони. Я сосредоточился на прочтение их эмоций. Они были крайне подавлены. В конце концов они недавно находились в месте, где много лет назад была страшная битва, и даже сейчас там пахнет кровью и смертью. Когда амулет несли, всё сборище пони испытывало смешанные чувства. С одной стороны, они нашли древний артефакт неизвестного для них происхождения. А с другой, его откопали среди кучи скелетов, да к тому же, этот артефакт выделяет могучую и тёмную ауру. Они чувствовали не только радость, что смогли найти что-то действительно стоящее на заброшенном пустыре и теперь могут отправляться домой, но и страх, что нашли тёмный и сильный артефакт в месте, где пахнет смертью. Меня не особо удивило, что «Аликум Нейрос» спустя столько времени начал испускать ауру смерти. Ведь он пролежал среди сотен тысяч мёртвых тел больше двенадцати тысячелетий. Даже для меня, столь древнего существа, это далеко не маленькая цифра. По моим предположениям, амулет впитал в себя запах крови, боли и отчаяния тех, кто не смог найти покой и до сих пор летает на том поле. Большая часть принадлежит душам Демонов, что не сгорели после своей погибели и теперь неприкаянно блуждают, заполняя воздух своей жуткой аурой. Прошла ещё пара часов, группа исследователей неожиданно остановилась и начала пытаться изучить меня. В конце концов пусть и трижды благословленный смертью, артефакт все равно остается объектом повышенного интереса. Несколько часов на меня кидали различные заклинания и зачарования, но поняв, что какие-либо заклятия не работают, бросили дальнейшие попытки. Печати, которые я наложил на амулет, будут развеивать всё без исключения. Спустя десять часов они отправились, как я понимаю, домой − подальше от «Долины Смерти». Сие место было мной названо так из-за гнетущей ауры, что плотно нависла над побоищем. Шли они недолго, по моим подсчётам, около четырёх дней. Совсем уж без происшествий наш путь не обошелся. На одном из привалов один пегас куда-то пропал, но его быстро заменил чейнджлинг и, как я успел понять по эмоциям пони, это была внеплановая замена участника группы. Среди пони никто о подмене даже не узнал, я ощутил только немного недовольства в сторону «пегаса», который, видимо, не выполнил поручения вовремя. Прошло ещё два дня, и мы добрались до какого-то пригорода. Я стал ощущать несколько сотен живых существ. Сначала даже почувствовал лёгкую гордость за потомков, а потом разобрался в происходящем, и та быстро улетучилась. Дело в том, что в деревеньке я смог ощутить несколько десятков сородичей «нашего» чейнджлинга, заменяющего в группе исследователей пегаса. Уже успел подумать, что даже сейчас, спустя столько времени, пони и чейнджлинги живут в мире и союзе. Когда же я усилил ощущение магических вибраций, то понял, что все чейнджлинги искусно маскировались, а пони об этом не догадываются. Эх... Если бы тот союз сохранился, несмотря на прошедшее время, то я бы испытывал неподдельную гордость за пони. Ведь в первые века существования Вавилона, чейнджлингов не особо любили и очень часто принижали. И лишь после того, как я самолично, около седьмого века после основания Империи, заключил союз с Королевой чейнджлингов − Уильимоной, отношение пони к ним улучшилось. А когда Уильимона, спустя два века, стала Столпом Вавилона, жители Империи начали считать чейнджлингов за равных себе, лишь слегка их побаиваясь. Но, похоже, данный союз после прошедшей войны потерял свою силу. Хоть мне и понятны причины распада, но некоторая обида всё же терзает. Без Вавилонии и Столпов никто не станет поддерживать «дружбу» между столь различными расами. А ведь я надеялся, что Уильимона будет и дальше крепить узы перевёртышей и пони, но, видимо, она тоже умерла в той войне, хоть и не знаю, где именно. Пролетела неделя. Судя по всему, мы добрались к ещё одному небольшому городку. Ещё через пятнадцать часов, единорог из горе-исследователей принёс меня к какому-то дому. В здании хранилось много артефактов, понять это можно по множеству слабых колебаний и искажений магического фона. В жилище находился один − уже в годах − пони. Если у группы археологов, несущей мою душу, наибольший возраст – это тридцать пять или сорок, то этому старику уже больше сотни лет. Старец был единорогом, а значит мог с лёгкостью дожить и до ста семидесяти. Если бы силой магической был не обделён, то мог бы дотянуть до двухсот двадцати. К слову, как я заметил, пожилой единорог был в молодости средним магом по меркам Империи, хотя и ослаб к своей сотне. А вот искатели артефактов меня разочаровали. Они мягко сказать слабаки: магические каналы не развиты, сам магический резерв довольно-таки мал, а про полное отсутствие контроля магии или маны, как кому удобнее, и даже простой ауры даже говорить нечего. Да, можно сказать, что кому-то вроде археологов магическое развитие не слишком необходимо, но напади во время нашего пути на них какой-то магический зверь, так от них бы вообще ничего не осталось. В общем – слабаки... ну или на крайний случай глупцы, что вообще не заботясь о своей безопасности даже не удосужились нанять себе хоть какую-то охрану. По итогу бурных торгов, меня оставили у старика, и археолог ушёл в приподнятом настроении, явно довольный успешной сделкой. Хоть мне неизвестен нынешней курс валют, однако могу сказать, что видимо молодой жеребец считал, что неплохо заработал, продав столь древний артефакт. А ведь знай он истинную ценность «Аликум Нейрос», то мог бы требовать гораздо больше текущей цены. Кстати, я могу с уверенностью сказать, что со времён Вавилона, валюта не поменялась и в ходу до сих пор старые добрые зачарованные битсы. Последующие два года ничего интересного не происходило. Редкие уходы старого единорога и нечастые приходы посетителей в лавку стали повседневной рутиной. Я заметил, что пожилой пони сам создаёт различные артефакты – слабые, ниже среднего, но и во времена Империи редко кто занимался артефакторикой. Даже несмотря на то, что этот предмет был лично мною введен в школьную программу, создание зачарованных предметов так и не стало популярной профессией, а те, кто все-таки занимался артефактами, завышали цены в три раза, обдирая клиентов. Ну вот, уже заканчивался очередной день и я, стоявший на высокой полке, полностью погрузился в скуку. Похоже, этот день снова будет пу… Неужели?! Наконец-то! Я почувствовал ауру души, что достойна моих знаний. Пятьдесят метров. С каждой секундой чувство становится более отчётливым. Сорок. Она уже подходит к этой лавке. Двадцать. Она открыла дверь, а значит и последнюю преграду, мешающую рассмотреть её душу. Да, аура хаотичная – без самого элементарного контроля, но душа пылает и более чем прекрасна. По ауре я могу сказать, что это определённо кобыла. Молодая, ей лет двадцать, может чуть больше, но это не важно. Важно то, что она достойна, чтобы быть моей преемницей. И вот она, будто почувствовав мой изучающе-пожирающий взгляд, повернулась и посмотрела на меня. Я уловил её взор и решил проявить себя как наилучший артефакт из всех здесь присутствующих, а не притворяться простым элементом красивого декора. Я собрал чуток, самую каплю магической силы, и преобразовал её в светло-красное свечение, не забыв добавить не сильную, но насыщенную и могучую ауру. Судя по эмоциональному салюту, эффект получился даже лучше, чем я ожидал. Удивление, лёгкий страх, радость и желание охватили кобылку всего за одну секунду. Она несколько секунд всматривалась в меня, пока её не отвлёк владелец артефакторной лавки. Она подошла к единорогу и несколько минут с ним беседовала, изредка показывая копытом на меня. Затем в её эмоциях появились горечь и обида, в этот же момент у старика – лёгкое сожаление. Мгновение спустя, и она подалась вперёд, выплёскивая переливающуюся за край надежду. Пожилой пони задумался и несколько секунд внимательно всматриваться: сначала в её лицо, а потом и в меня. И, когда напряжение достигло своего пика, он соглашается на предложение кобылки. Её эмоциональный фон тут же переполняется радостью и благодарностью. Она говорит старцу ещё пару слов и разворачивается, чтобы уйти из лавки. Перед дверью девица оборачивается и смотрит на меня. Я же, не оставляя её без ответа, опять беру каплю магической силы и вспыхиваю ярко-красным светом. Именно этот сигнал даёт ей понять, что она поступила полностью верно и, убедившись в своих суждениях, уходит из лавки. Я всё ещё чувствую магические колебания ауры кобылки, пока она не выходит из стометрового радиуса моего магического ощущения. Я не переживаю, ведь знаю, что она скоро вернётся. А теперь буду ждать и готовится к переходу из амулета в её тело. Хоть с моей стороны и были приложены все возможные усилия для возможности сохранить сам амулет и его магические зачарования, но время никого не щадит. Заклятия поддерживаются силой моей души, как и треугольный красный кристалл-накопитель, и если заклинания я смогу поддерживать ещё лет девятьсот, то вот кристалл может не вынести и пары сотен лет. По этой причине медлить мне нельзя, хоть два года – это небольшой срок даже для обычных смертных. Однако такой талант может встретиться мне ещё не скоро, а сколько я простою в этой лавке до встречи со следующим достойным, мне точно неизвестно. Заклинание переноса души в тело живого организма для меня создать не слишком сложно, главное, чтобы не пошло отторжение или у этой кобылки не было какой-нибудь магической защиты от различных душ или духов. Если же есть, то мне будет необходимо её сломать, ведь чтобы вернуться в амулет, будет необходимо опять создавать заклинание и тратить время находясь без телесной оболочки – это раз. А то, что я не хочу потерять такую талантливую душу – это два! И вот, проходит один день, и я вновь ощущаю её. Чуть ли не летящую на крыльях, как пегас, бегущую галопом в эту лавку. За этот день я уже подготовил заклинание и перепроверил его шесть раз на наличие ошибок. Но, как выяснилось, ни единой ошибки или неточности в заклинании не было. Я чувствую, как она опять посмотрела прямо на меня и, по традиции, вспыхиваю красным светом, подавая ей знак приветствия. Казалось, на мгновение, она поняла меня и кивнув, пошла в сторону старика. Они поздоровались, после чего, что-то быстро обговорив, старик встал из-за прилавка и подошёл ко мне. Магическим полем телекинеза он подтянул стоящую недалеко стремянку и, встав на неё, снял специальную удерживающую мою стеклянную колбу цепь. Взяв меня в поле телекинеза, он спустился и пошёл в сторону прилавка. Встав за прилавок, он снял стеклянный колпак, прямо в тот момент, как к прилавку, вслед за ним, подошла единорожка. После полуминутного разговора кобылка кинула на стол зачарованные битсы и принялась ждать, когда старик пересчитает поданные ему золотые монеты. Досчитав всю сумму, эмоциональный фон единорога почти до отказа заполнился удовлетворением, и он, немедля, кивнул кобылке на меня. Кобылка, недолго думая, берёт меня к себе в копыта и, не задумываясь ни на секунду, надевает амулет себе на шею. Я в свою очередь тоже медлить не планировал и почти в туже секунду активирую заклинание переноса души из амулета в тело кобылки. Трудно было не заметить удивление продавца, когда оно заполнило всё его эмоциональное поле. Это для меня было вполне ожидаемо, я был практически полностью уверен, что когда видимо лидер группы археологов разговаривая с продавцом упомянул, что защитные зачарования амулета просто не дают его не то, что надеть, но и даже банально просканировать. Кобылка же, получив своё и не придав особого значения удивлённому выражению лица старика, развернулась и отправилась на выход. Я хоть и был занят исполнением заклинания переноса души, но не забыл осмотреть помещение с помощью магического ощущения. Все таки, на одной из полок я провёл последние два года, может даже чуть больше. Лавка была не слишком большая, всего около тридцати пяти-сорока квадратных метров, от входной двери. С правой и с левой стороны стоит большое количество шкафов со стеклянными дверцами, в которых стоят различные побрякушки и несколько заинтересовавших меня магических артефактов. Несмотря на тот факт, что качество этих артефактов оставляет желать лучшего: чуть ниже среднего, мне всё равно интересно, кто обучал этого старого единорога такой сложной науке, как артефакторика. В конце концов может хоть несколько из ныне живущих мастеров этой науки являются потомками тех, что были в Вавилоне, пусть я знал и не всех мастеров этого дела, но я могу с уверенностью сказать, что знал абсолютное большинство из них. И вот кобылка, сияющая от счастья не хуже солнца, закрывает телекинезом дверь, тем самым создавая ещё одну преграду для моих магических ощущений. Это заставляет меня оторваться от дум и вернулся к работе над перенесением души в кобылку. Несмотря на тот факт, что заклинание активировано, я обязан за ним следить, чтобы вовремя исправить любое отклонение от нормы и следить за потраченной энергией, направленной в заклинание. Если направить слишком много магической силы в заклинание – оно может выйти из-под контроля или просто перегореть из-за слишком большого потока магической силы. Ну и, следуя логике, можно понять, что если направить слишком мало магической силы в заклинание, то оно может не активироваться, а если активируется – есть доля вероятности, что оно, не завершившись, прервётся, после чего магическая сила либо распадётся и улетучится, либо произойдёт магическая реакция и энергия вырвется наружу в виде взрыва. К моему счастью, на кобылке не находилось никакой защиты от душ или духов, что позволяет мне без препятствий начать переносить свою душу из амулета в неё. Оторвав на пару секунд своё внимание, я осмотрел идущие по всему телу магические каналы и оценил общее здоровье кобылки, а то будет не сильно удобно, если я перенесу свою душу в неё, а она через день умрёт от какой-то болезни. И снова я смог убедиться, что мой выбор был если не идеальным, то не очень далёким от совершенства. Магические каналы кобылки, хоть и не были сильно развиты, но были очень плотными и соответственно крепкими. Чуть больше десятка лет тренировок под моим руководством и эта кобылка сможет посоперничать со слабым по силе аликорном, что для начавшего профессионально заниматься магией единорога после двадцати лет очень и очень даже неплохо. Со здоровьем у кобылки проблем тоже не оказалось, и хоть она не может похвастаться великолепно подтянутым телом или сильными и выносливыми мышцами, этот недочёт можно исправить очень легко. А под копытоводством столь такого опытного мага, как я – так тем более не займёт лишнего времени. Бегло осмотрев магический фон на наличие подозрительных колебаний, я сосредоточил все своё внимание на заклинании. Само заклинание почти готово, после его завершения моё сознание должно полностью переместиться в тело кобылки. Проходит чуть больше, чем пол часа, и я вхожу в стадию полной концентрации. Полная концентрация – это одна из высших форм транса, которая позволяет сосредоточиться на исполняемой работе, но взамен ты теряешь абсолютно все чувства. К примеру, сейчас я полностью слежу за исполнением заклинания и, в случае любого отклонения, не успеет пройти и одна десятая секунды, как я это отклонение верну в первоначальное состояние. Минус этой формы самогипноза в том, что я полностью теряю связь со временем и окружающим миром, и чем выше уровень концентрации, тем продуктивнее я исполняю задачи, но в то же время глубже ухожу в себя, оставляя контроль над поставленной задачей только холодной логике, без каких-либо чувств и эмоций. Платой за такие возможность невелика, всего лишь голод и моральная усталость, но если переборшить с продолжительностью гипноза и истощить ресурсы своего организма то можно заполучить мигрень, сила боли которой зависит от глубины и продолжительности полной концентрации. Часто бывало, что я мог просидеть за изучением или созданием какого-то заклинания неделю, быть может и больше, без воды и пищи, уходя в самого себя слишком глубоко. Но и плата соответственная, и точная настолько, что я проходил всю следующую неделю с мигренью. И если под конец недели она была ещё хоть как-то терпима, то на следующий день после исследований, головная боль была настолько сильная, что у меня закрадывалась мысль: «А не приложили ли меня по голове такой, не слишком большой, кувалдой за то время, пока я ушёл в себя?». Единственное, что могло меня вытащить из этих исследований, это две вещи: либо я терял сознание и меня тащил первый, кто найдёт, – в основном это были мои секретари и заместители, – чтобы меня накормить, напоить и отправить спать; либо меня доставали из моих лабораторий и библиотек Столпы. Да, может показаться грубым и неправильным, что Императора один из Столпов тащит буквально за шкирку, заставляет поесть и попить, а потом, исполняя роль няни, сидит прямо в личных императорских покоях и ждёт пока их обладатель нормально поспит, а не как он любит говорить: — «Пять часов и приемлемо». Но знаете, что я вам скажу? Эти моменты я могу назвать одними из самых тёплых и запоминающихся на всю свою жизнь. Именно в эти моменты я мог почувствовать тепло именуемое «Заботой». На деле Столпы не были братьями и сёстрами по крови, но мы всё равно продолжали считать себя семьёй. Мы всегда, как близкие, были готовы поддержать другого хоть морально, хоть советом. Мы знали друг друга больше, чем восемь тысяч лет, а с некоторыми из них я был знаком и гораздо раньше. Столпы были, пожалуй, единственными существами, которых я считал своими настоящими друзьями. Было много королей и императоров, которые предлагали мне свою дружбу, но я знал, что под их лживыми улыбками скрываются подлые и низкие существа. Они были готовы убивать членов своих же семей ради обычного куска золота, который носят на голове правители империй и королевств. Столпы и отличались тем, что им не были нужны ни власть, ни деньги. Многие пытались завербовать на свою сторону Столпов: предлагали горы золота, могущественные артефакты, красивейших самок, самцов и многое другое, от чего они всегда отказывались. Столпы были исследователями, магами и воителями, что сражались за справедливость и мир. Именно это и было причиной, почему они пошли за мной. Я и сам был готов любому достойному отдать свой престол, власть и богатства, если бы это гарантировало процветание Империи и её народа. Именно это качество они и смогли рассмотреть во мне и решили откликнуться на мой зов. Долгие годы я делал всё, чтобы они не разочаровались в своём выборе и продолжали исполнять роль главного щита Вавилонской Империи. Но я слишком сильно ушёл от главной темы. Концентрацией владел каждый Столп. Хотя вернее будет сказать то, что это я заставил каждого Столпа владеть полной концентрацией. Она не раз помогала нам в сражениях, и не прошло и несколько лет, как Столпам пришлось признать всю полезность этого навыка. Вообще, психология и гипноз — это крайне интересные виды наук. Психология позволяет замечать те действия твоего собеседника, которых ты бы раньше не заметил и объясняет их смысл. Также эта наука, при хорошем изучении собеседника, позволяет предугадать его следующую манеру действий, а иногда, в особых случаях, даже предсказать его следующую фразу или ход. Гипноз же меня заинтересовал своей способностью − не воздействуя магией работать напрямую со своим или чужим разумом. Входя в транс, разум начинает смотреть с совершенно другой точки зрения или же заставлять свой мозг работать более продуктивно, не отвлекаясь на такие бесполезные факторы, как эмоции. Порой в глубокой степени гипноза можно перестать чувствовать боль и другие чувства, в соответствии с тем, насколько глубоко ты находишься. С помощью гипноза и самогипноза можно создать разные психологические закладки, поменять привычки или полностью, но постепенно, не торопясь, переписать свою личность. И, повторюсь, что всё это делается без единой крохи магии. И вот сейчас я ушёл в себя на несколько часов, если не на несколько дней, и вышел из транса не переставая удерживать заклинание, ведь чем дольше я его буду держать, тем сильнее будет канал по которому я перенесу свою душу. Также заклинание включает в себя подготовку пространства для существования в живом существе или неодушевленном предмете. И чем крепче будет этот канал, тем стабильнее будет это пространство. Самая большая проблема – как оказалось – это соблюдение крайне высокой осторожности, ведь если заклинание заденет сознание кобылки, то оно может повредиться или кардинально измениться. Но еще хуже то, что сознание этой единорожки может инстинктивно прогнать из себя заразу, то есть меня, и всё сделать аккуратно не получиться. Если меня не выкинет, то есть шанс схватить в ответ несколько ментальных атак, которые хоть и не навредят мне, но могут сбить концентрацию, а вместе с ней и контроль заклинания. Короче говоря, соблюдаем осторожность, ибо ошибки чреваты последствиями. Сейчас я вышел из транса по причине того, что кобылка взяла и воспользовалась силой амулета «Аликум Нейрос» для усиления какого-то своего заклинания. В целом можно было бы не обращать на это внимания, но это было неожиданно! В конце концов я не позволял никому использовать этот амулет, когда перенёс в него свою душу, а тут столь неожиданные ощущения, будто бы из тебя вырвали какую-то маленькую часть. В дополнение к этому эмоциональный фон кобылки просто трещит по швам из-за испытываемых ею эмоций: радости, триумфа, восторга, удовлетворения и… злорадства? Ну, в целом, это не проблема, я довольно-таки быстро смогу привести в норму её психическое состояние. Даже несмотря на такой фактор, как «злорадство», занимающий немалую часть от всех эмоций, её душа по-прежнему не теряет своей силы и сияния. Хмм... В целом ничего экстравагантного не произошло, но думаю мне придётся потом подкинуть кобылке чуток информации, способной повлиять на её психологическую основу в лучшую сторону. В конце концов мне нужна ученица, а не поехавшая на фоне своих эмоций маньячка. Минуту внимания стоит уделить окружающим аурам. Нет, опасности я не чувствую, хоть я чуть ли не физически ощущаю злость, недовольство, страх, а на самом краю сознания восторг и кучу других эмоций, которые превращаются в такую кашу, что мне не разобрать, и всё это направленно на мою носительницу. Хм, скорее всего моя возможная ученица сейчас творит какой-то беспредел и, наверное, я должен вмешаться... ааа нет, пусть сама разбирается, ибо я и без того слишком занят. Да и если что, не думаю, что какой-то то там инцидент сможет сильно повлиять на мои планы на эту кобылку. Главное, чтобы она невиновным не вредила или, не дай Тартар, решила кого-то убить – такого я терпеть уже не буду и немедленно вмешаюсь. Думаю, скорее всего именно моя магическая сила, хранившаяся в амулете, неплохо ударила в голову единорожке и усилила все её желания. Когда снимет амулет, то через какое-то время всё само полностью пройдёт. Своим магическим ощущением я могу чувствовать находящиеся не слишком далеко от меня души. Да, я уверен, им с этой кобылкой не сравниться, но внимание уделить им вполне стоит. Шесть сияющих душ крайне быстро к нам приблизились и теперь, я могу получше их осмотреть. Пятеро из них хоть и отличались от встречавшихся мне раньше, однако выделялись только силой сияния своих душ, в магическом плане они были чуть ниже среднего, а так ничем не отличались от обычных солдат Вавилона. Но шестая душа кардинально отличалась от этой пятерки, что уж там говорить об обычных существах. Она сияла сильнее и была неплохо развита магически. Да, ее сила была чуть больше, чем у обычного боевого единорога Империи и, по сравнению с остальными, можно было почувствовать частое использование заклинаний. Однако! Я бы не сказал, что моя носительница хуже. Нет, силой магического ядра они одинаково сильны и магические каналы развиты одинаково. Можно было бы задаться вопросом: а почему бы не переправиться в эту душу, ведь она уже относительно подготовлена? Трудно объяснить почему, но я попытаюсь. Как думаете, какой дом легче достроить: тот, что вы сами строите или тот, который кто-то построил до вас, и не факт, что правильно, и он не обрушиться вам на голову? В этой ситуации всё абсолютно также. Можно было бы поработать над той душой, а вернее кобылой, как я понял по ауре, но эта переработка займёт много времени, а для обычных смертных пони время – один из ценнейших ресурсов. Ну и ещё одна причина почему нет: я уже почти идеально укрепил магический канал, по которому перенесу свою душу в кобылку, а также само пространство для моей души, ни разу не задев её души и сознания. К слову, где-то на краю своего сознания я смог ощутить будто от этой шестерки душ веет чем-то... родным, что-ли? Хмм... ладно, потом с этим разберёмся. Последующие минут двадцать шестая кобыла и моя носительница обменивались какими-то слабыми заклинаниями. После этого действия шестая ушла, видимо проиграв моей, возможно, будущей ученице. Оставшиеся четыре души наградили мою носительницу шквалом негативных эмоций и, забрав пятую душу, что источает страх и волнение, соизволили удалиться. Следующие несколько часов меня ничего не отвлекало, если не считать лёгких магических затрат моей носительницы. Правда даже этим затратам я не придавал никакого значения, ведь магический канал и пространство уже практически полностью готовы и остаются считанные часы, если не минуты до завершения переноса. Но тут произошли изменения и «Шестая», как я её назвал, вернулась в полном составе со своими друзьями. Начался, как я понял, реванш, а на краю моего сознания появилось чувство тревоги и с каждой секундой оно усиливалось. За тысячи лет своей жизни я привык доверять всем своим чувствам и научился и не без того сильные чувства усиливать с помощью магии, ведь такие предчувствия – это своеобразные колебания магического фона, которым владеют все живые и неживые. И это чувство тревоги, к моему сожалению, оказалось не напрасным. Спустя десяток минут моя ученица решила снять амулет «Аликум Нейрос», заменив его на какой-то предмет, излучающий слабые магические колебания. Но я не я, если все мои труды поехали бы отдыхать на острова, в тот момент, как я бы остался ни с чем. Я решил не медлить и использовать силу амулета для того, чтобы ускорить для себя время. Это позволит быстрее завершить строительство канала и самого пространства для моей души в теле единорожки. Время замедлилось в несколько сотен раз, а если быть точнее, то это я настолько ускорился. Магия времени и заклинания, что прилегают к этой отрасли магии, всегда являлись крайне сложными в исполнении. Главная проблема, которая мешает изучать магам магию времени, кроется в том, что она является крайне затратной в магическом плане, если пытаться использовать её на окружающем пространстве. А если её применять на себе, то разум мага либо не успевает обрабатывать поступающую в него информацию, либо окружающее мага пространство становится слишком быстрым, в тот момент как для остального мира замедляется сам маг. К моему великому счастью, душ и духов эти проблемы не касаются, ибо нет мозга – нет физического, сдерживающего мысли, фактора. Но для душ и духов есть шанс просто исчезнуть или переродиться. Если сила воли и сама душа слабые, то они, в большинстве своём, исчезают или постепенно слабеют и у них начинается обратное старение. Когда они достаточно ослабнут, то будут умственно развиты не многим лучше детей. А если душа сильная, то она может существовать среди живых очень долго, но, в большинстве случаев, они являются душами, которых в этом мире что-то удерживает. Будь то желание мести или попытка присмотреть за своим ближним. Для меня время почти остановилось, и я пытаюсь полностью закончить канал и пространство, а ведь мне ещё нужно успеть перенести свою душу в тело кобылки, а то, как только она снимет амулет, моя связь с ней прервётся, а вместе со связью и этот магический канал. Что касается пространства, которое я создал в теле единорожки, то оно будет чувствовать себя прекрасно, ведь я его создал полностью стабильным, а главное, когда его создавал, не зацепил сознание кобылки. Это означает, что она, на подсознательном уровне, не попытается его разрушить. Я пытаюсь закончить магический канал, ведь если в нём будут щели или он будет нестабильным, есть шанс, что моя душа пройдёт через него также, как морковь, которую трут на тёрке. А ведь в таком случае эта кобылка будет не многим отличаться от обычных одержимых чьей-то безумной душой, ведь я навряд ли после такого смогу нормально мыслить. Канал готов, я в этом полностью уверен. Единственное, надо его ещё раз проверить, но я уже начинаю замедляться, а если быть точнее, то действия заклинания начинает сходить на нет. Я уверен, канал успешно закончен: ни отклонений, ни трещин в нём я найти не смог. Пространство для моего комфортного пребывания было создано несколько десятков минут назад, и уже появилось ощущение, что для меня время пытается вернуть свой естественный ход. Я готов переносить свою душу, что благополучно и делаю. Но вот когда больше, чем половина моей души уже перенеслась в тело кобылки, как время вернуло свой ход и единорожка снимает «Аликум Нейрос» и вместе с этим обрывает канал, на создание которого я потратил столько усилий, и через который проходит моя душа. Боль, что я испытал, можно было смело назвать «Адской» с большой буквы. Да, за свою жизнь я поучаствовал в бесчисленных сражениях и крайне редко возвращался без единой царапины. Мне ломали кости в ногах и крыльях, мне отрывали сами крылья, я испытывал самые страшные муки под действием различных ядов, меня жгли драконы и пытались раздавить своими молотами минотавры. Даже всю ту физическую боль, что я испытывал умирая в «Долине смерти», невозможно и близко сопоставить с той болью, что я испытал, когда кобылка сняла амулет, и тем самым оторвала от моей души почти одну третью часть. Кто бы что ни говорил, но душевная боль очень сильна, и я лишь чудом не потерял сознание пока накладывал печать, тем самым закрывая пространство в теле единорожки. Проходит несколько десятков минут, но даже сейчас боль даже и не думает начинать слабеть. В целом я могу это принять, ведь я провёл без тела более двенадцати с половиной тысячелетий и просто отвык чувствовать что-либо, а здесь такой стресс. Если имея физическое тело мне доводилось периодически чувствовать боль, то спустя столько лет своей жизни я просто научился боль не замечать. Ну ранили, ну почти отрубили переднюю левую ногу, но не отрубили же, прирастет обратно. Драконы своим дыханием почти полностью сожгли правое крыло, ну, не полетаем следующую неделю. Полностью отрубили крыло, хм… «Если любишь — отпусти, если твоё — вернётся». Именно такие мысли приходили ко мне в голову в таких ситуациях. Но чтобы я закричал или хоть немного изменился в лице из-за этого, я не помню. Именно за это качество я и получил в народе прозвище «Вечно спокойный». А начали расти ноги у этого прозвища прямо из моего дворца, в столице Вавилонской Империи, в Уруке. Среди моего народа ещё долго ходила одна интересная история… Было дело, когда на восточные земли позарилась какая-то империя. В конце концов Вавилон тогда был всего лишь Королевством, а тут целая империя, которая существует почти в два раза дольше. Их Император думал, что сможет направить на восток земель Вавилона свою трёхсот тысячную армию с поддержкой трёх взводов «Лучших в мире» магов. Сами маги могли считаться лучшими лишь в той империи, а в Вавилоне они были бы лишь ранга подмастерья. На тот момент на территории Вавилона не было свободных Столпов. Кто-то занят магическими исследованиями, кого-то вообще сейчас нет на месте. Я же, поняв, что коль делать нечего, а отдавать территории вместе с невинными жителями нельзя, взял шесть клинков, именуемыми «Порождения молнии и гнева», надел свою мантию и телепортироваться на встречу с неприятелем. Клинки своей формой были абсолютно одинаковыми и все были выкованы и зачарованные лично мной. Первый клинок собой чем-то напоминал катану, но со своими отличиями. Длиной само лезвие достигало ровно метра и, из-за использованных мною смесей для сплава, имело чёрный цвет. Лезвие было заточено лишь с одной стороны, но, благодаря сплаву и зачарованиям, оставалось чудовищно прочным и настолько острым, что могло срезать целые деревья, а если лезвие наполнить магической силой, то и метал не многим отличался от простой бумаги. Мантия, которую я надел, была специально зачарованной. Она не выпускала моей жизненной энергии, что позволяло оставаться невидимым для всех магов, а ее покров ночи сделает меня невидимым и для обычного зрения. Сначала, переместившись с помощью телепортации на расстояние нескольких километрах от этого войска, я с помощью крыльев подлетел ближе и завис прямо над огромнейшим лесом, что разделял Империю и Королевство, в следствии чего оказался прямо над армией на высоте сотни метров. Была ночь и всё это огромное войско сделало привал, разделившись на шесть групп и рассредоточившись аж на две трети довольно таки не малого леса. Все войско было скрыто большими кронами листьев и если не считать несколько столпов поднимающегося дыма от костров, то это войско даже могло остаться незамеченным... Но разве обычные кроны деревьев и несколько десятков артефактов сокрытия присутствия, чьи барьеры я ощутил подлетев поближе, способны скрыть ауру такого количества живых существ от такого чувствительного к колебаниям магии существа, как я? Можно было бы задаться вопросом: «А как такое воистину огромное войско смогло всего за одни сутки пройти более чем несколько десятков километров?». Однако знание того, что в мире существуют магические круги телепортации, что способны переносить до десятка тысяч живых на расстояние более нескольких сотен километров, делает этот вопрос не актуальным. На улице была глубокая ночь, что подтверждало ночное светило именуемое Луной, висящие в вышине, а это значит, пришло время для сна и нападения. Тем более спящие воины точно не ожидают атаки с воздуха. После нескольких мощных заклинаний, обычных солдат осталось меньше пяти десятков тысяч, но за это время успели проснуться «Лучшие в мире» маги и стали кидать в меня какие-то заклинания. Три взвода этих магов не продержались и семи минут. В итоге всё войско, которое должно было сравнять восток Вавилонского Королевства с землёй, погибло под шквалом моих заклинаний из Школы Стихийной Магии, Магии Молний, меньше чем за пятнадцать минут. Но такую наглость, как попытка захвата восточных земель нельзя было просто так оставить. И зная это, я развернулся и полетел прямо во дворец к этому горе-правителю, что решил строить козни моему народу. Всех, кто пытался меня остановить, я прижимал к земле всей своей немалой аурой. Которую, к слову, после того как я снял мантию, можно было спутать с непроходимой стеной для любого, кто не имел уровень сил, что достигал хоть четверти всей моей. Чтобы найти самого горе-императора мне не понадобилось и нескольких минут. В зале заседаний помимо него находились ещё и представители нескольких других стран, но, коль я соизволил посетить сие мероприятие, они быстро смогли понять, что Вавилонское Королевство в полном порядке и свои северные земли не утратило. На зал заседаний было наложено множество заклинаний, от запрета на прослушку разговоров, до блокировки любых магических колебаний, в счёт которых входила и аура. Я, уже подлетая ко дворцу, увидел это помещение, и понял куда мне необходимо идти. Но для того, чтобы не испортить «сюрприз» императору, решил выпустить ровно такое количество ауры, какое не повредит заклинания. Наложив на стражу заклинание обездвиживания, я телекинезом сломал заклинание, которое было на замке и плавно открыл дверь. Не давая даже секунды на размышление всем присутствующим, я выпустил всю свою ауру, почувствовав которую они неплохо так побледнели. После я, обойдя весь стол, за которым все сидели, телекинезом повернул кресло, на котором сидел император и, своим всегда спокойным голосом, ему сказал: — Ты посмел вторгнуться на мои земли своим войском. Ты нарушил наши законы преступив границы и проявив агрессию. Сим заявляю, что я обязан исполнить свой долг и, властью данной мне, казнить тебя, как свершившего преступление против Вавилонского Королевства, немедленно. — Услышав последние слова, грифон горе-император побледнел пуще прежнего, но я, не обратив на это ни малейшего внимания, продолжил: — Но тем не менее, твоё государство не выучит этот урок от твоей погибели. Поэтому я отрублю тебе правую лапу. Коль твоя империя не выучит этот урок и нападёт ещё раз, я вернусь за второй. А на третье проявление агрессии твоим государством, я вновь приду и сравняю сей город с землёй. Закончив говорить, я черным клинком отрубил ему правую лапу, после чего развернулся и, более не проронив ни слова, улетел к себе во дворец. А на следующий день послы и несколько правителей союзных государств нанесли мне визит. Но, увидев моё спокойное выражение лица, ещё раз убедились в правильности своего решения: с Вавилоном нужно быть по одну сторону баррикад, а не враждовать. Ведь навряд ли какой-либо правитель смог бы буквально за сутки стереть в порошок армию и отрубить императору довольно развитой империи лапу, а уже на следующий день вещать об этом, как о чём-то обычном и даже повседневном, при этом не боясь ответных действий той империи или других врагов. Но вернёмся в настоящее. Как и было сказано ранее, боль всё не проходила и я, наложив на пространство печати, тем самым закрыв оное, понял, что дальше эту боль нормально выносить не смогу. Поэтому было принято решение потерять сознание. За время, проведённое без сознания, я смогу хоть немного восстановить свою душу и войти в полный симбиоз с моим новым носителем. Кстати, на счёт единорожки я не особо волнуюсь, хоть на неё и была направлена куча негативных и недоброжелательных эмоций, я среди них жажду крови не уловил. Это означает, что её не то, что убивать не будут, но и даже травмировать не собираются. А это уже означает, что о её физическом здоровье я могу не волноваться, а её психологическое состояние я всегда смогу привести в норму. И именно с такими мыслями я потерял сознание от болевого шока.***
Я пришел в сознание рывком и сначала слегка растерялся, поскольку не понял, что происходит, но не прошло и секунды, как я вернул себе самообладание. Попытавшись осмотреть магическим ощущением пространство, где я сейчас нахожусь, я пришёл к выводу, что нахожусь в теле той единорожки. Чувство боли, что я испытал, когда лишился одной трети своей души, уже практически полностью исчезло, а оставшаяся, с горем пополам, терпима. Коль моя задумка увенчалась успехом, я решил проверить состояние кобылки и результатом в целом был не слишком удовлетворён. Особо никаких физических изменений не произошло, если не считать, что она чуток исхудала и прямо сейчас, хоть и не сильно, но мёрзнет. Но что с ней произошло, что она источает непомерную грусть за два километра, мне, пожалуй, хотелось бы узнать в первую очередь. Пожалуй стоит поговорить с ней сразу, но для начала надо сделать несколько задач, чтобы этот разговор состоялся. Следующие два с половиной часа я благополучно устанавливал различные магические каналы для того, чтобы иметь возможность с ней общаться, в критической ситуации взять под контроль её тело и, на десерт, я с помощью магии чуть усилил её организм и слегка обогрел тем, что равномерно разлил по всему её телу одну пятую моей магической силы. Кстати, о моей магии. Моя душа начала питаться от жизненной силы единорожки, а если быть точнее, то жизненной силой, что единорожка излучает. Именно из-за этого факта моя душа уже восстановилась до четырёх пятых и продолжает крайне быстро восстанавливаться. Решив, что не видящим и не слышащим кроликом мне быть надоело, я решил провести пару магических каналов к ушам и глазам единорожки. После всех этих манипуляции, немного подумав, решил провести ещё два магических канала: один для осязания запахов, то есть к носу, а второй прямо на челюсти со ртом. Следуя статистике, девять из десяти существ, когда слышат, что их в голове кто-то зовёт, то поддаются панике и начинают делать необдуманные вещи, при этом не забывая кричать, что они не психи. Ну и, следуя статистике, десятое существо является этим самым психом или же просто существом с хорошей психологической подготовкой, хотя… навряд ли, в белую комнату его! Я же решил не устраивать всем существам находящимся неподалёку от кобылки шоу на самый громкий крик года и, всё предусмотрев, решил взять под контроль всё её тело, а саму кобылку в этот момент аккуратно затащить в мною созданное пространство. Быстро приняв все решения, я приступил к их исполнению. Просканировав внешний мир, мне стало ясно, что кобылка уже долгое время находится на одном месте. Это с большой вероятностью означает то, что она спит, – что я мог уже понять и по эмоциональному фону, – а мне так даже лучше. Постепенно я начал слышать различные звуки природы, вроде шума ветра, шелеста листьев и слегка скрипящие доски. Но после, полностью сотворив и другие магические каналы, на какое-то время я выпал из этого мира. Долгие двенадцать с половиной тысячелетий мне были неведомы все чувства, кроме магического осязания и эмпатии, и сейчас, вернув практически в одно мгновенье слух, мой разум накрыла волна экстаза. Но после того, как я отошёл от испытываемых мною чувств, я принялся достраивать оставшиеся магические каналы. Прошла пара минут и ко мне спустя столько лет вернулось обоняние, а вместе с ним наступил второй оргазм для моего разума. В этом месте пахло лесом. Запах ёлок и деревьев заполнял лёгкие единорожки, предварительно раздражая рецепторы в её носу, и через магические каналы передавая все ощущения прямо мне в разум. Отойдя же от второй волны наслаждения, я принялся заканчивать проводить и закреплять оставшиеся каналы. Ещё двадцать минут и все магические каналы, что я проложил в теле единорожки, были полностью завершены, заполнены моей магией и прочно закреплены. Решив, что все приготовления завершены, я решил войти в контакт с кобылкой. Сначала я взял под контроль её тело, после перенёс её разум прямо в созданное мной пространство, и, наконец, аккуратно её разбудил. Не прошло и трёх минут, как разум единорожки находится в моём пространстве. За пару секунд разум кобылки на подсознательном уровне начал создавать для неё тело. Меня не удивил такой поворот событий, поэтому было принято решение чуток подождать. Когда её разум закончил создавать ментальное воплощение, я смог более детально рассмотреть свою носительницу.. Передо мной парила в пространстве единорожка сине-голубого окраса с вьющейся белой, отдающей слегка голубым, гривой и кьютимаркой в виде фиолетовой шляпы с волшебной палочкой, в окружении блёсток. Как я и знал ранее, кобылка не имела слишком хорошего телосложения, а прямо сейчас можно было с лёгкостью заметить следы явного недоедания. Поддавшись порыву, я начал жадно рассматривать всё её тело, ибо хоть какие-то цвета и краски я мог лицезреть лишь долгие тысячелетия назад, а моим продолжительным спутником была лишь тьма и сопутствующая ей пустота. Да, у меня было магическое ощущение, которым я мог прочувствовать любые магические колебания, что создаются всем, в чём есть хоть крохи магии. Но магическое ощущение – это не магическое зрение, которое именно видит потоки магии, которые переливаются всевозможными цветами. Магическое ощущение скорее просто передаёт информацию. Можно сказать, что используя его я просто «знаю» что деревянные шкафы в лавке у старого единорога испускают светло коричневую ауру. Рассматривая без зазрения совести кобылку, я все же вышел из некого транса спустя пару минут и решил её разбудить. Послав несколько магических импульсов прямо в разум единорожки, я мог лицезреть, как она начинает просыпаться. Немного полежав в пустоте, переворачиваясь с одного бока на другой, она поняла, что находится явно не в кровати и не в том месте, где она засыпала. Это знание как копытом снимает весь сон с единорожки. Открыв глаза и увидев пустоту, она подарила мне великолепную возможность несколько минут «наслаждаться» её криками. Да, я не слышал ни единого звука на протяжении тысячелетия. Однако решив, что крики единорожки не принесут мне еще хоть немного удовольствия, я запретил все звуки выше определённой громкости, благодаря абсолютному контролю над созданным пространством. Эффект не заставил себя долго ждать и кобылка, поняв, что от её стараний крик никак не может вырваться из горла, закрыла свой рот и соизволила открыть свои глаза, которые при крике зажмурила. Проходит несколько секунд и её голос раздаётся вновь, но уже определенно тише, хоть и не менее удивленный и испуганный, как раньше. — Г-где я? Ч-что здесь п-происходит? Ч-что это за темнота? Я ослепла? Я ум-умерла? — Её голос переполнен страхом, который ей мешает здраво мыслить. «Как она ослепла и умерла, если у неё есть тело? Она что, думает, что она нежить или Лич?» Не дав мне озвучить свои поспешные мысли, единорожка вновь заговорила. — З-здесь п-понибудь есть? В этот раз её голос звучит куда тише и чуть более спокойно. Видимо осознание того, что она не умирала и не теряла зрение, помогло ей немного успокоиться. Я же в свою очередь понял, что медлить нельзя и это лучший момент для того, чтобы проявить себя, решил подать голос. — Приветствую вас, миледи. — Мой голос как всегда спокоен, мягок и тих. — Отвечаю на ваши вопросы по порядку. Вы находитесь в отдельном от всего мира и созданном лично мною пространстве. Здесь происходит диалог между мной и вами, на который я вас пригласил. Это темнота является созданным мною пространством. Вы не ослепли и не умерли. Сказать, что кобылка удивилась данному ответу – ничего не сказать. Мне даже трудно сказать, что для неё могло оказаться страшнее: не получить ответ или чтобы невидимый для неё собеседник вещал о её довольно-таки странном положении дел столь спокойным и повседневным тоном. Кобылка начала осматриваться в поисках своего собеседника, то есть меня, но довольно быстро поняв, что поиски бесполезны, прекратила сие занятие и слегка дрожащими голосом спросила. — К-к-кто... в-вы... т-т-такой,.. м-ми-мистер-р? — Страх перед неизвестным заставляет её заикаться, но лично я думаю, что не стоит её дальше нервировать, поэтому вновь отвечаю на заданный вопрос. — Моё имя Айван Ларгон, миледи. — Вновь раздаётся по пространству мой спокойный голос...