***
Чертов эльф оказался до ужаса тупым. Он дал ему разного рода обезболивающие зелья, которые, конечно, немного снизили его чувствительность к спазмам внизу живота, но по сути течку абсолютно не снимали. Такая хреновая осведомленность о строении омег и вообще о том, какие зелья нужны и где их взять, сводила Саске с ума. Какого же хрена, мать твою! Даже в рядовых маг-аптеках не было ничего, что касалось бы омег. Что за несправедливость? И пусть это не окупалось бы, пусть омег совсем мало, ничтожно мало, но почему весь самый пиздец повесили на них? Почему от гона средства заказать можно, а от течки надо делать самостоятельно из недешевых и довольно редких ингредиентов, либо заказывать у каких-то знахарей черт знает, где?! Учиха готов был рвать и метать от злости, если бы его так не размазывало по большой кровати, на которой за час его здесь пребывания сбились все простыни и одеяло в один большой и влажный ком. Вот тебе и встреча с истинным... Такой отдачи от течки он не мог даже представить. Даже без подавителей. Это было похоже на кошмар наяву, особенно если прибавить все дикие мысли о том, что вообще произошло. В доме деда Мадары не водилось слуг - тот отошел на покой в свои девяносто два года еще пару лет назад, оставив имение пустовать - только пару эльфов, и те были абсолютно бесполезны. На кого его мать оставила здесь? Как пережить этот страшный сон? У его кровати раздался хлопок и появился всё тот же эльф, что был послан Микото. - Саске-сама, - подобострастно поклонился он, - Коги не смог найти подходящего вам снадобья, но ваш старший брат, Итачи-сама, он знает, что делать, и... - ЧТО!??! - Саске казалось, что он сорвал себе глотку, насколько сильно он заорал, вскакивая с постели, - Что ты сделал?.. Последние слова вышли совсем сипло и тут раздался лаконичный стук в дверь. Вместе с хлопком тут же исчезнувшего эльфа. Блять, Боже. Нет. Он даже из-за двери чувствовал его, отчего дыхание сорвалось и сердце застучало так сильно, что было странно, как оно не выскочило из грудной клетки. Томительное желание сорваться, распахнуть дверь и накинуться на брата было настолько сильным, что омега прикрыл глаза и закрыл голову руками, падая лбом на гладкий матрас. Ну уж нет. Нет. Нет. НЕТ! - Саске, - послышалось с той стороны. Ох уж этот проклятый, дьявольский голос... За такой не жалко продать и душу, - Открой. Тебе плохо, я знаю. Я ничего тебе не сделаю, но я принес тебе твои зелья. Омега лишь застонал, выражая этим протест. Мозги будто плавились, он будто начал отключаться от реальности. - Коги, тот эльф, что был у тебя, он не может переносить с собой такие предметы. В твоё зелье, явно, было добавлены какие-то артефакты. У мамы случились неприятности... - Он не стал говорить, что дядя Обито вдруг решил затеять мордобой с прибывшим на празднование его старым другом Сасори, - Она будет позже. Я решил не говорить ей и сам привезти это тебе. - И...тачи, - глухим голосом пробормотал Саске, не совсем понимая, что происходит. Всё было словно во сне. В очень плохом - или очень хорошем - сне. Он встал и, едва держа себя вертикально, кое-как доплелся до двери, прижимаясь к ручке. С той стороны послышался отчетливый и тяжелый вздох. - Отото... Это слово, что в последний раз он слышал почти что пять лет назад... Саске привалился к двери, молясь всем известным богам, стукнулся пару раз для верности лбом о лакированное покрытие и, наконец, провернул ключ в замке. Итачи мог открыть эту дверь простейшим заклинанием. Да даже если бы тут было сильнейшее охранное заклятие и железобетонная дверь, он бы открыл её в два счета. Какая деликатность... Улыбка поползла по губам Саске и тут же сникла, когда он столкнулся взглядом с черными глазами, так похожими на его. Итачи поджал губы, и, будто бы и не дыша вовсе, вложил в руку младшего флакон с зельем. Затем, поколебавшись, открыл дверь сильнее, хватая его под руку, не дав упасть на пол, и подвел к кровати, посадив на неё. - Чертовы эльфы... Саске был абсолютно согласен с его изречением и тупо покивал, не сводя огромных, влажных глаз с лица и фигуры брата. Тот был божеством, не иначе. Немудрено, что у него столько поклонниц и поклонников. Не удивительно, что у того нет желания писать и звонить ему, Саске. Это же на сколько сотен тысяч писем пришлось бы отвечать... Наверняка его скромные и убогие письма затерялись в море таких же. И он сам ощущал себя полнейшим ничтожеством рядом с этим гениальным творением матушки Природы. Ничтожеством, так сильно желающим позорно разлечься и раздвинуть ноги. Спасибо, Боже, что он был не раздет. Сраный эльф хоть и снял с него парадную одежду, но вместо неё одел домашние штаны и футболку, составляющие пижамный комплект. Штаны сзади предсказуемо можно было выжимать. Словно не ощущая его взгляда, Итачи с его пресловутым бесстрастным лицом - и как ему это удаётся? - достал палочку и быстренько перестелил постель, даже не прикасаясь ни к чему. Трансфигурировав из лежащей на комоде книжки бокал, он взял из слабых пальцев младшего склянку и наполнил бокал до краёв. Подумав, добавил какого-то порошка из своего кольца, но омега не заметил этого. - Пей. - Он вложил бокал в его пальцы, присев перед ним на корточки. Саске едва заметно кивнул и припал губами к зелью, выпивая всё до дна. Его всё еще трясло, живот скручивало болью от нереализованного желания. Весь его вид кричал об этом, в отличие от внешнего спокойствия Итачи, чей образ был не запятнан абсолютно ничем. В этом костюме с иголочки, с идеальной укладкой... Саске на его фоне наверняка сейчас выглядел, как бездомный с лихорадкой. Особенно в этой постыдной пижаме. Ему так много хотелось у него спросить. Так много рассказать. Просто побыть рядом как можно дольше, ощущая этот прекрасный и такой родной запах, глядеть на родное лицо. Но Саске даже в горячке своего состояния понимал - это невозможно. Для него эта тема закрыта и нет ни малейшего варианта... Он не заметил, как заснул, а Итачи, переложив его повыше на подушки, нежно коснулся губами его лба и накрыл его одеялом. Снотворное, созданное Орочимару-сенсеем, действовало быстро и качественно и обладало отличным побочным эффектом, из-за которого оно не использовалось в широких масштабах. Оно стирало память о последних событиях, по меньшей мере половину дня Саске точно не вспомнит. Младший брат проспит без задних ног вплоть до утра, а уже завтра у него будет весь арсенал средств против течки. И вместо бесполезных эльфов, которых старший Учиха уже мысленно отправил прислуживать в Хогвартс на кухне, ему будет прислуживать верная служанка их семьи.***
Спустя три дня, когда течка подошла к концу, Саске смог встать в постели и, наконец, спуститься вниз, поесть самостоятельно. Он уже не мог находиться здесь. Эта течка была ужасающая по своей силе, даже его зелье с усовершенствованным составом не смогло толком заглушить все симптомы. Он никогда не чувствовал настолько сильного желания, как в эти дни. Оно буквально пожирало его изнутри, заставляло ворочаться в постели в какой-то агонии. Густо покраснев, он порадовался, что только Йоко, служанка матери, была с ним в этот момент. Ужасно, конечно. В его организме произошел сбой, раз течка наступила на месяц раньше. И его очень пугало, насколько тяжело она прошла. Если так будет и далее, то ему следует что-то предпринимать. Искать новый вариант зелья, засесть за книги из Запретной секции... Внизу, к его неожиданности, сидела мама, которая мягко улыбнулась ему, приветствуя. Саске вдруг почувствовал себя очень странно, будто кусок из его памяти нагло вырвали. Что же... Что... - Дорогой, садись скорее, ты почти ничего не ел за эти дни, - Микото ласково обратилась к нему и указала на место за столом прямо напротив неё. Омега сел и перед ним материализовалась тарелка с омлетом, вокруг которого лежали половинки от помидоров черри и листья шпината, - Обязательно позавтракай. Я поговорила с нашим семейным врачом... Не стала уточнять, что дело в тебе, поскольку всё же опасаюсь разглашать твою тайну, вдруг тот не станет держать язык за зубами и проговорится Фугаку, - она поджала губы, - Он объяснил, что сбои в цикле в таком возрасте возможны, нужно попить комплекс витаминов и минералов, а также проверить гормональный фон. Я записала тебя в клинику, там проведут диагностику. Я очень волнуюсь. Саске вполуха слушал мать, витая в своих каких-то разрозненных мыслях. Что-то было не так. Определенно, что-то было не так... Он помнил, как сидел за столом. Помнил, как слушал разговор отца и господина Ооцуцуки... А что потом? Что было потом? У него отшибло память? Но как? - Мам, - подал он, наконец, голос, беря в руки вилку, - Я не помню, как у меня началась течка. Как я оказался у деда в поместье? Микото приоткрыла рот и чуть склонила голову набок. - Дорогой, что ты такое говоришь? Я нашла тебя в отдаленной гостевой, ты был в ужасном состоянии... Я приказала эльфу перенести тебя в то поместье... Как так ты этого не помнишь? - Я не... Я не знаю. - Саске выронил вилку на стол и обхватил голову руками, - Не знаю... - Сынок, не пугай меня! Омега начал глубоко вдыхать и выдыхать, пытаясь успокоить нервы. Так, так, всё хорошо... Вдруг это какой-то новый побочный эффект от течки? Он обязательно всё разузнает. Будет читать книги в свободное время и узнает. Придумает, как сделать так, чтобы подобное больше с ним не происходило. Всё будет хорошо. - Всё в порядке, - поднял он голову и постарался улыбнуться как можно более естественно, - Я просто что-то... Да всё эта течка, она какая-то кошмарная в этот раз. Даже память подводит. Но я в порядке. - Он снова взял вилку и принялся есть, почти не пережевывая пищу и не чувствуя вкуса. Мать лишь обеспокоенно всматривалась в его лицо, но ничего не сказала.***
В Хогвартс он вернулся еще спустя два дня после течки, когда его естественный запах был надежно запечатан привычным зельем. Еще не все ученики вернулись, но Сакура, разумеется, была, и вместе с ней Саске сидел в пустом кабинете зельеварения, перебирая ингредиенты и записывая варианты модифицирования Костероста и крововостанавливающего зелья. Парень был благодарен, что подруга преимущественно молчала и не надоедала дебильными вопросами и настойчивым вниманием, как раньше. Было видно, что она сосредоточена на работе и действительно хотела ему помочь, а заодно попрактиковаться самостоятельно. В её будущей профессии эти навыки были так же необходимы. Сакура же, в свою очередь, будто бы чувствовала, что у Саске что-то произошло, но что - либо парень и сам не понимал толком, либо не хотел афишировать. Ей очень не хотелось быть назойливой, а еще больно врезались в сознание слова Наруто о том, что она "вечная влюбленная дурочка с тараканами в голове". Ей точно не хотелось, чтобы так же о ней думал и Саске. Тот слишком много для неё значил. Она помнит, как сейчас, как он защищал её от Ино и Сая - вечной зловредной парочки слизеринцев, третировавших её на протяжении первого и второго курсов, но потом отставших, видимо, по причине взросления и, собственно, вмешательств Саске. Она помнит, как он помогал ей - простой маггле, "грязнокровке"! - с зельеварением, с которым все три первых курса у неё было всё плохо. Профессор Орочимару не скрывал своей неприязни к магглорожденным, как и большинство слизеринцев, но Саске не был ни шестеркой, ни зачинщиком издевательств. Он, с его превосходной внешностью, чистейшей кровью и длиннющей родословной заступался за неё, но так, будто в этом не было ничего такого. Будто это было само собой разумеющееся. Словно каждый бы на его месте... Но даже Наруто, который был третьим в их маленькой компании, в основном отмалчивался, лишь изредка бросаясь на амбразуру с кулаками и "Инсендио", подпаливая чужие мантии и получая "Минус пятьдесят очков Гриффиндору и отработки Узумаки-куну до конца недели". Саске же удавалось без шума и привлечения учителей погасить любую заварушку, стоило ему только бросить свой фирменный Учиховский взгляд, о котором в Хоге ходили легенды еще со времен учебы здесь его дедушки Мадары. Для Сакуры Саске был героем, принцем на белом коне и всем-всем и она это даже не пыталась скрыть. А зачем, если это было очевидно? Зачем, если она и не хотела скрывать своих чувств и эмоций? Она бы с радостью отплатила ему за всё той же монетой, подставила плечо, спасла бы от... ну, каких-нибудь монстров, пошла бы в бой с теми, кто его обижает, но проблема(если это вообще можно было назвать проблемой!) заключалась в том, что у Саске всё было хо-ро-шо. В том плане, что у того не было ни врагов(розоволосая ревностно за этим следила), ни просто недоброжелателей, ни стрёмных ситуаций, где могла бы потребоваться её, Сакуры, помощь. И ей оставалось только пытаться привлечь его внимание, сделать хоть что-нибудь, копить полгода деньги, подрабатывая у Цунаде-сан, чтобы сделать достойный Саске подарок(и всё равно она была ужасно недовольна, ведь ни один подарок не был по-настоящему его достоин...), предлагать посильную помощь в чем-либо... Она была счастлива, что могла помочь ему в зельях, отчего с головой погрузилась в десятки составов, разбирала старые фолианты, пролистывала толстые книги, и каждое "Спасибо" и "Молодец" вселяло в неё такую радость и уверенность в завтрашнем дне, что она сияла почище, чем Наруто в свои лучшие времена. Ей очень, очень хотелось разузнать, что произошло, но она не хотела разрушить эту хрупкую гармонию между ними, благословенную тишину и уединение, не прерываемую раздражающим пиздежом Узумаки о своих половых и не очень проблемах. Она решила, что, вероятно, задаст ему вопрос позже, втайне надеясь, что тот сам расколется и выложит ей правду, а она с видом сенсея поможет ему, подскажет ему, и увидит в его охренительно-красивых антрацитовых глазах благодарность и восхищение. Ей-богу, был бы он омегой, она бы сто процентов была бы его мамкой.***
Наруто, за неделю отъевшийся на маминых харчах, появился в проеме гостиной Гриффиндора, деловито осматривая окрестности, выискивая взглядом одного черноволосого подростка. Ему до ужаса хотелось рассказать тому, как он тосковал в четырех стенах и чуть ли не выл на луну, а поэтому написал целое стихотворение на весь лист пергамента - о его "Расенгане" и "Чидори" Саске, и как это всё прекрасным образом сочеталось вместе. Как и они вдвоем сочетались друг с другом, прям "Инь" и "Ян". День и ночь. Черное и белое. Твердое и... - Эй, - услышал он позади себя знакомый голос и резко обернулся, расплываясь в улыбке, - Привет! - Саскееее, - кинулся на него Наруто, обнимая поперек туловища и с силой сжимая, - Давно не виделись, дружище! Как ты? Как предки? Как настроение? - Блондин был в своем репертуаре и болтал без умолку, заваливая однокурсника вопросами, - Ты что-то совсем бледный. Нет, ты как бы всегда бледный, это да, но сейчас что-то совсем как-то... - Ох, Наруто, ты мне кости переломаешь такой хваткой, - пробурчал Саске, ужом пытаясь выскользнуть из чужих рук, - Бледность - моё второе имя, так что не понимаю твоего вопроса. Настроение у меня вполне себе... Разумеется, он не стал рассказывать о своём провале в памяти, о чем не рассказал так же и Сакуре - вряд ли друзья смогли бы ему помочь, да и было это напрямую связано с его сущностью омеги, о которой тоже не хотелось бы распространяться. Не то, чтобы он им совсем не доверял, но... Проштудировав пару-тройку книг из Запретной секции - спасибо Какаши за содействие и в этом - он так и не смог найти достойного объяснения произошедшему, поэтому стал думать о том, что, возможно, это посттравматическое явление. Его гормоны сыграли с ним злую шутку и течка застала врасплох, а сознание попыталось само оградить его от травмы. Ну, или что-то типа того... Решив в итоге не заморачиваться, он пустил ситуацию на самотёк, делая в голове пометку поговорить об этом с Какаши-сенсеем. Возможно, он сможет помочь как-то предупредить подобные случаи... потому что если такое застанет его в совсем неподходящем месте, к примеру, в классе, полном других учеников, то это означало, что его жизнь станет походить на сущий кошмар наяву. О таких перспективах думать точно не хотелось. Они с Наруто, переговариваясь, пошли вниз, решая прогуляться по заснеженным окрестностям. Сакура пока что была в теплицах с Цунаде. Наруто, разумеется, был только рад такому раскладу. Он и сам толком не мог понять своих мотивов, но ему хотелось безраздельного внимания своего друга. Лучшего, между прочим! Мало кто мог похвастаться такой связью, как у них. Пусть даже сам Саске и не мог толком это осознать, но Наруто уж точно мог. Он словно чувствовал, как их связывает незримая нить - с самого первого курса, как они познакомились друг с другом. Два таких разных человека, казалось бы, не могли найти общий язык, но Узумаки искренне считал, что здесь точно замешаны высшие силы. Иначе как он, такой болтливый и чрезмерно энергичный, неусидчивый альфа, смог подружиться с таким внешне холодным, собранным, очень умным бетой? Он прекрасно помнил, как на том же первом курсе пытался подружиться со многими сверстниками, даже с других факультетов, даже со слизеринцами - но почему-то мало кто желал узнать его получше, ограничиваясь пустой болтовней между уроками. А потом он узнал, что многие его избегают из-за того, что его отца со скандалом уволили из Министерства Магии за то, что тот нелегально перевёз в страну древнее магическое существо - девятихвостого лиса, который так полюбился Наруто в детстве. Минато желал оставить его у себя, в своей семье, как питомца, будто бы тот был не опаснее обыкновенного лукотруса. Он, как и сын, любил магических существ и не учёл все риски. Кураму - так назвал его Наруто - обнаружили через пару месяцев после того, как тот был еще маленьким доставлен в поместье Узумаки. Лис рос очень быстро и скрывать его было очень сложно. Минато Намикадзе чуть было не попал за это в Азкабан, лишь чудом отделавшись отставкой со своего довольно высокого поста в Министерстве. Одновременно с этим их семья приобрела статус чокнутых - кто еще в здравом уме стал бы держать у себя дома такое чудовище? Наруто до сих пор скучал по своему лису. И был безмерно благодарен Саске за то, что тот ни разу не посмотрел на него как-то не так, не выказал своего пренебрежения, не стал слушать и тем более распускать разные дурацкие слухи о его семье и о нём самом. Он просто принял его таким, какой он, Наруто, есть. Конечно, к пятому курсу все эти пересуды уже позабылись, Узумаки узнал, что он альфа, пришла когда-то долгожданная популярность, теперь уже никто не обсуждал его за его же спиной и не посмеивался над ним. Теперь к нему лишь тянулись, желая его общения, а девушки вдруг увидели в нём очень выгодную и достойную партию. И если бы пару лет назад он бы обрадовался таким изменениям, то сейчас ему было в принципе всё равно. У него был его лучший друг, с которым он и в огонь, и в воду, а что еще нужно-то?..***
Следующие две недели прошли для Саске в каком-то непонятном раздрае - он вроде толком и не понимал, что конкретно его так сильно тревожит, но всё равно был весь, как на иголках. Прочитав от корки до корки три книги: "Сильнодействующие зелья", "Тёмная магия как ключ к познанию" и "Всё об альфах и омегах", он переписал в свою тетрадь несколько возможных рецептов зелий, одно из которых настаивалось аж полгода. Но что делать, он примется сразу за все три варианта, ведь это была производственная необходимость. Он бы попросил о помощи Сакуру или Неджи, которые в целом были вполне себе недурны в искусстве зельеварения, но не стал, опасаясь, что как-то они могли бы догадаться, для чего это. Поэтому, выждав, когда хаффлпаффцы шумной толпой выйдут из класса, он зашел туда, закрывая за собой дверь. - Саске?.. Какаши, приподняв одну бровь вопросительно, посмотрел на него. Увидев в его руке синюю тетрадь, задумчиво склонил голову набок. - Это что... - Сенсей, я хотел попросить тебя о помощи, - сбивчиво пробормотал Учиха, подходя к его столу и кладя тетрадь на самую середину, - Здесь выписаны три зелья, которые... - Он чуть покраснел и нахмурился, - Ну, ты понял. Те книги, - он многозначительно посмотрел на мужчину. Тот понимающе кивнул, и, кажется, улыбнулся - за маской сложно было разобрать, но глаза выдавали эмоции. - Не могу ни к кому другому обратиться, но одному будет очень сложно, особенно с ингредиентами. Тут в одном нужен будет перетертый рог единорога, а в другом... - Он открыл тетрадь, сверяясь с записями, - Ох, в другом вообще всего прилично. Половина есть в лаборатории Орочимару-сенсея, но остальное... Какаши взял тетрадь в руки и пробежался глазами. - Недурно, - изрёк он, наконец, - Веселые зельица получатся. Ты уверен, что они смогут тебе помочь? - И, более серьезным тоном, - И точно ли они тебе не навредят? Если у них есть побочные эффекты, то... - Да не важно, - отмахнулся Саске, мотая головой, - Это меня волнует меньше всего. Лишь бы не случилось повторения Рождественского вечера. Ты знаешь, мне этого хватило на всю жизнь, особенно моя внезапная амнезия порадовала... - Об этом, кстати, я хотел с тобой поговорить. Ты уверен, что никто ничего не подмешивал тебе в еду или напитки? - Вроде бы нет... Еда появлялась на столе для всех и не было возможности сделать это, шампанского я выпил всего бокал, но его наливала Йоко, она работает в нашей семье уже лет десять, ей нет нужды... - Всё же я проверил бы на твоем месте все варианты, - Какаши невербальной магией призвал им двоим пару стульев с конца класса, пару кружек и бутылку с вишневого цвета жидкостью, - Сок? - Да, спасибо, - Саске чуть заторможено сел, беря в руки предложенную кружку, - Но как проверить-то... - Можно попробовать "Омут памяти", но он есть только у директора - вряд ли господин Данзо разрешит опробовать нам этот вариант, - протянул задумчиво он, - Да и не факт, что тот что-либо покажет. При амнезии, искусственно вызванной или естественной, память размывается и в "Омуте" если и видно что-то, то какими-то образами. Можно было бы еще поискать зелья улучшения памяти, что применяют выпускники... Саске заинтересованно поглядел на него. "Омут памяти". Точно. Даже если бы он увидел хоть что-нибудь, может, от сердца бы отлегло. Ведь ничего же не могло произойти за время его беспамятства? Мать говорила, что он был заперт в комнате... Но почему он был заперт в комнате и как вообще там оказался? Что было до этого?.. Все эти вопросы не давали ему покоя и толкового сна, а посему надо было разобраться с этим во что бы то ни стало. - "Омут", - заявил он, вскинув голову, - Хорошая идея, сенсей. - Заметь, я так же сказал, что он у директора.... - Ничего страшного, директор Данзо иногда покидает Хогвартс и я даже знаю, когда это будет в следующий раз. - Медленная, предвкушающая улыбка начала проявляться на его лице. "Старый пердун завсегдатай одного бара в центре Киото", - пронеслась у него в голове фраза, сказанная хрипловатым и чуть надменным голосом. Спасибо нужно сказать Обито за его неожиданную слежку - тот всё еще точил зуб на директора, что во времена его учебы в Хогвартсе был профессором трансфигурации и вечно занижал ему баллы. Дядя в итоге рассказал и ему о том, что увидел тогда, как-то, когда напился в хлам на одном из семейных приёмов, так что теперь Саске располагал некоторой информацией на этот счет. И все сходилось - стабильно раз в два месяца директор исчезал со своего поста на пару дней, и следующий раз был как раз через неделю. Какаши озадаченно глядел на своего ученика - любимого и лучшего ученика! - и не понимал, что творится у того в голове. И что ему, собственно, делать? Ведь тот собирается, по всей видимости, проникнуть тайком в кабинет директора, а это нарушало сразу целый столбик правил, подобное грозило исключением. Мужчина осознавал, что, как учитель, обязан воспрепятствовать этому и остановить Учиху, уговорить одуматься и воспользоваться более здравыми советами, поискать другой способ... Но он также понимал, что Саске вряд ли послушает, уж слишком упорный в своих желаниях тот был. Да и Какаши сам хотел помочь ему всем, чем сможет, пусть и рискуя своей головой. И он уже заранее понимал, что устроит ему эту вылазку к "Омуту", дабы парень смог разобраться в своей голове и не мучаться так - больно было смотреть на его потерянный взгляд на уроках и не иметь возможности сделать что-то, чтобы разрешить мыслительную дилемму. Какаши помнил, как впервые увидел Саске на первом курсе, когда на того надели Распределительную шляпу - такой забавный, пытался храбриться, но было видно, что боялся, как и все - эти выразительные и черные глаза и такие же смоляные волосы, резко контрастирующие с алебастровой кожей - породу клана Учиха было видно за километр. Хотя у этого маленького наследника были такие изящные черты лица и фигуры, что этим он все же отличался от многих своих родственников мужского пола, что Хатаке видел за свою жизнь единожды или многократно. Как от Обито, например. Хотя родной его брат был весьма и весьма смазлив совсем не по альфьи, если судить по меркам стандартов. Альфа не знал, когда его симпатия к мальчишке-гриффиндорцу превратилась во что-то большее - может, курсе на четвертом, когда тот превратился в полноценного подростка и уже не был ребёнком во всех смыслах этого слова. Всё же педофилией он не страдал и дети не вызывали у него особый интерес. Но Саске... Саске был особенным. Ещё до проявления его сути Какаши понял это. Была у него эта особенная, не похожая на других, аура, манера общения, не по годам развитый интеллект и Учиховское, мрачное очарование. Какаши не строил никаких иллюзий и надежд и не собирался переступать грань в их доверительных отношениях "учитель-ученик", но всё же иногда представлял, как Саске заканчивает Хогвартс и они вместе уезжают куда-нибудь подальше. Он бы бросил ради него профессорский пост, родного отца и дом, привычное окружение, альфа знал это наверняка. Одного лишь он не знал - что для Саске уже всё предрешено.