***
Наполовину полный и пустой на половину. За скобками сухой математики, в сравнении есть нюанс. Наощупь ищу у золотого сечения середину. Баланс. Вписывая треугольники в окружности полушарий, Углами геометрии мироздания царапая серое вещество, Держу в рамках текущих сказочных реалий Естество.
- Что это у тебя такое? Вудз рассматривал поблёскивающую яркую связку на поясе у своего соседа по комнате. - Сладости. Конфеты на палочке. Хочешь попробовать? На вот, лови. Баллет вынул одну ярко-алую конфету и швырнул её в сторону Вудза. Тот поймал её даже не шелохнувшись, как будто выверил с точностью до миллисекунды место и время блеснувшего у его уха фантика. Обертка цветной конфеты зашелестела. Теперь Баллет видел только рыжий крашенный затылок своего нового соседа. Стук карамели о зубы. А сейчас сосед рассматривал леденец подняв его повыше - к свету. Через ярко-красную, полупрозрачную карамель проходил луч искусственного освещения, подсвечивая её, словно красный огонёк. Фонарик. - А такие можно купить через сеть? Чтобы их привезли сюда на корабле, как все остальные покупки? Понравились, оценил. Баллет улыбался, вынимая из своей связки ровно половину. Он подошёл к койке Вудза и высыпал на светлый пододеяльник вишнёвые леденцы. Алые фонарики рассыпались по грубой светлой ткани. - Я с тобой поделюсь. Баллет принялся снимать с себя кобуру. Они готовились ко сну. Подъём их ждал ранний. Как всегда. Но ничего, Баллету тут оставаться совсем недолго. Он уедет в Город вместе с доктором. Там у него есть задачи поважнее присмотра за отребьем. Синеглазый солдат с облегчением улёгся на свою койку, накрывшись тёплым одеялом. Без одеяла тут можно и окоченеть. Хорошо, что солдатские комнаты отапливаются… - В сети ты именно такие не найдёшь. Не делают почему-то. - Но где-то же делают? - повернулся к нему Вудз. - Делают, в гетто. Подрабатывают как умеют. Но сети то у них в рабочих кварталах нет, а официально в черте Города им торговать не разрешено... - Как ты их достал? - Не спеши… Дай договорю, узнаешь. В Городе торговать не разрешено, зато у себя - можно. Некоторые Городские заезжают туда днём и закупаются разными безделушками. Или пользуются услугами перекупщиков. Да, такие тоже есть. Неплохой бизнес. Покупают то за копейки, а вот передают покупателю… Нормальная, в общем, работа. Они мастерят всякие вещи... хммм, знаешь, там у них сколько всего интересного? Я сам иногда, когда есть возможность, заглядываю, гуляю, бывает, там даже... Баллет улыбался куда-то в сторону от Вудза, вновь перекладывая аккуратные, хорошо оберегаемые в своей голове, стопки тёплых и радостных воспоминаний. Так хорошо, что всё это у них ещё есть: - Догадываюсь, почему доктора Джексона так тянет в кварталы. Там практически всё напоминает о прошлом - том, что мы с тобой смогли увидеть только через обрывки сети. О нашем старом доме, о потерянном и несбывшемся… У нас в Городе всё выверено, вычищено. Аккуратно, стерильная, симпатичная картинка. Стерильная... да. Раз на раз, но... не хватает чего-то. Понимаешь меня? Поэтому... возвращаемся. Есть в этом что-то… - А конфеты... - Вот не терпится то тебе! Эх, - парень тяжело вздохнул и с сочувствием глянул на соседа, у которого в уме горели красной кнопкой одни эти сладкие леденцы, - Нихрена ты не понимаешь, ясно всё с тобой, новый человек. Сделай одолжение, коль так хочешь свои конфеты, дослушай своего опытного напарника. Вудз только кивнул в ответ на лукавый синий взгляд солдата, перекатил языком конфету за другую щёку и, подпирая кулаком подбородок, приготовился выслушать своего старшего соседа до конца. - У них в кварталах денег почти ни на что не хватает, кроме еды, проживания да простой одежды. Так, со временем, люди сами приноровились и научились много чему. Не смотря на то, что сеть у них запрещена... Но это тоже - пока. В Верховном Управлении ходят слухи о составлении плана на будущее - плана о медленном, не скоротечном, присоединении и размытии границ. Но это, скорее, пока лишь наметки. Пройдёт не одно десятилетие. Мы то с тобой точно этого времени не застанем... - Ты купил их там? В гетто? - Вот тебе присралось… Я тебе про тайны и секреты будущего, а ты мне всё про эти конфеты! Как дитё, ей богу! Баллет резко замолчал, как заново рассматривая рыжие волосы и юное лицо напротив, с торчащей изо рта палочкой от конфеты. А и правда ведь - дитё. Парню и девятнадцати лет не было... - Да, там купил, там, - вздохнул солдат, - Но не я. Доктор Ван Джексон. Он их мне привёз. Любит доктор шляться по рабочим кварталам, поэтому ему не в тягость. Шарится там, как по своему второму дому… Хороший он парень... - Ты можешь попросить его привезти в следующий раз побольше? Я заплачу. - Любишь ты перебивать! Подойди к нему завтра сам. Думаю, он тебе не откажет. Баллет закутался в одеяло поплотнее и повернулся к соседу спиной. Его рот улыбался. Да он у него, собственно, почти всегда улыбался. - Вудз, шевели своей ореховой задницей в кожаных штанах быстрее! Свет мешает. Солдат стягивал с себя одежду, складывая её слишком тщательно и аккуратно, как положено, в отличии от Баллета… Так же аккуратно он перекладывал с пододеяльника в свою тумбу и леденцы. А сладкая, яркая конфетка, перекатывалась по языку то в одну, то в другую сторону, иногда задевая зубы. Вкусно… Вудз отдал приказ Мари выключить освещение в комнате. Натянул на себя тяжёлое одеяло и положил на столешницу тумбы уже пустую пластиковую палочку. Было вкусно. Нужно завтра подойти к доктору Ван Джексону. Пусть и ему привезёт эти алые конфетки. … - Вудз! Ах ты ёбаный пиздец… Проснись же! Ну! Баллет проснулся от непонятных звуков, что раздавались в темноте их общей комнаты. Он приподнял голову. Синий блеск хрусталиков резанул по густому мраку помещения. Что это блять такое?! … Он стоял, направляя дуло пистолета в человека. Оружие в его руках изрядно потряхивало. Пальцы совсем не хотели его слушать, хотя до этого момента он управлялся с этой огнестрельной сталью на раз-два. Лучший курсант. Стимул сильнее, чем у остальных. Сильнее, чем у любого обучающегося. Сильнее денег, сильнее страха умереть. Не видно. Ничерта не видно! Что это за человек перед ним? Пелена мешает. Он моргает. Несколько раз. Что-то горячее бежит по щекам. Он плачет, ему так плохо. Он не хочет... Убивать. Где-то со стороны звучит жёсткий голос начальника. Слишком громко. Зачем он так орёт... - Не вздумай его жалеть! Стреляй, тебе сказано! Не убьешь - не пройдёшь! Это твой первый приказ, солдат! Сказано - выполняй! Или катись отсюда! Понял? Нам тут сочувствующие не нужны! Возвращайся в своё гетто! Не может. Нельзя. Он не может вернуться, проиграв. Он пообещал. Он убережёт! Человека становится видно. Но легче от этого не становится. Как? Только хуже. Перед ним, в пяти метрах, посажен мужчина. И так уже еле живой… Рук - нет. Ног - нет. Он его умоляет. - Парень! Парень, тебя же Сынён зовут, да? Слышишь, Сынён, застрели меня по-быстрому. Я же тебя сам прошу, видишь? Не могу больше. Посмотри какой я. Я помру скоро и так. Не могу, сынок, облегчи, а? Я все равно уже сгнил. Стреляй, ну, стреляй, родненький... Только направлять дуло становится сложнее. Этот человек на стуле - раскаялся. Он просит его. Почему от этого ещё тяжелее?! Как плохо. Холодный пот по всему телу. Хочется блевать. Тоже нельзя. У него нет выбора... - Умоляю, стреляй! Рука дрогнула. Пуля расцарапала гнилой воздух в кровь. Течёт - густое, полуживое... Мужчина взвыл. Промазал. Крик командира: - Добей его, быстро! Раз, два, пауза, три. Вторая пуля пришлась точно в лоб. Заключённый больше не мучился. Плохо, так плохо… Подарок на свое восемнадцатилетие. Убийца. И снова голос командира. Не надо больше, пожалуйста: - А теперь подойди к нему. Подойди близко и посмотри. Он твой первый. Его ты навсегда запомнишь. Картинка сбоит. Белый. Волосы белые. Раз, два, три - белые волосы вперемешку с ошмётками былой плоти. Красный. Чьи волосы? Убийца, убийца, убийца. Раз, два, пауза, три... Убийца, убийца, убийца! Раз, два, пауза... Что это за тряска?! Землетрясение? Кто это кричит? Зовёт… ... - Вудз! Ах ты ёбаный пиздец…Проснись же! Ну! Баллет? Похоже, это был сон. Странный сон. Это не он, не Вудз. Это не его воспоминание! Своего первого он пристрелил не моргнув. Его первый умолял в него не стрелять, пощадить, пожалеть, пока по тюремной робе текла от страха собственная моча. И ни один его мускул не дрогнул, отправляя в последний путь титановую пулю, по направлению к сморщенному лбу заключённого, прошибая кости на скорости 850 метров в секунду. Он создан чтобы служить во благо Единого Государства. - Эй, парень! Ты тут? Пелена мешает. Он моргает несколько раз. Лицо мокрое, а по всему телу - холод. Это был его первый кошмар? Но он не боится убивать. Это не сложно. Вудзу это было совсем не сложно. - Вудз, ответь мне. Ты в порядке? - Да, всё хорошо. Это был кошмар. Мне ни разу они ещё не снились... Поэтому, видимо, так вдарило, - бледный парень стёр мешающий пот со своих изломленных бровей, - Всё нормально, мне не нужна помощь. Солдат откинулся обратно на подушку, отодвигая от себя сырое одеяло, утирая предплечьем лицо. Руку с глаз он убирать пока не спешил. Надо дать себе отдышаться. Возвратиться. - Хорошо, - ответил синеглазый сосед, - Всё бывает в первый раз. Он не стал наседать и уже стоял около своей остывающей постели, когда услышал короткое: - Бывает. Баллет хмурился. Доктор просил приглядеть, и не зря… Парень явно в норме не был. Чего стоило одно мокрое лицо, цвета солдатского покрывала, с гримасой чужой боли… не говоря уже про больной вой. Не в порядке и не бывает. Придётся передать Джексону. Только ему… … До отбоя есть ещё час. Поэтому Вудз направляется к комнате доктора Ван Джексона. Мари дала ему допуск, доктор в курсе, знает... Сталь массивных колец на его пальцах прозвучала звонким стуком о толстую металлическую дверь. За ней его уже ждали. - Проходи, Вудз, давно мы с тобой не виделись... Молодой парень с белым цветом волос сидел за своим небольшим столом. Перед ним была открыта какая-то древняя книга и лежала такая же древняя чернильная ручка с листами похожими на целлюлозу. Нет, скорее это её заменитель… Белый цвет ему сегодня снился. Белый цвет волос. И месиво вместо лица. - Присаживайся прямо на кровать, - Ван Джексон аккуратно закрыл свою книгу, - У меня к тебе есть несколько просьб. Потом можешь озвучить и свою. - Слушаю Вас, доктор Ван Джексон. - Итак, сержант Вудз, - доктор отодвинул свой стул и присел ближе к солдату, почти напротив, принимая уже более расслабленную позу, чем до этого, - Моя первая просьба как твоего, и остальных находящихся тут служащих, психотерапевта... Ты знаешь, что Верховный приказал следить за тобой и твоим состоянием пристально. Джексон смотрел в лицо солдата и, судя по выражению, Вудза эта участь, похоже, совсем не смущала. Он не был против… - Поэтому, начиная с сегодняшнего дня, ты, с помощью своего браслета и Мари, будешь записывать и отправлять мне все детали своих снов. Только мне. Никто больше, кроме нас с тобой, не должен знать подробностей твоих сновидений. Эта информация будет касаться только нас двоих. И если кошмары будут повторяться - я помогу тебе от них избавиться. А второе… От второй моей просьбы зависит, дам ли я положительный ответ на твою. Джексон замолчал. Он растянулся в самой своей дурацкой искренней улыбке. Проверяя реакцию Вудза. Согласится? Поймёт? От результата - станет ясно, каким образом работает его новый мозг. Можно будет оттолкнуться... Вудз слегка прищурился, рассматривая наклонившегося к нему и улыбающегося во все тридцать два, а может и тридцать четыре, доктора Ван Джексона. Доктор хочет просьбу не по уставу? Солдат поднял глаза к потолку, изображая наигранную задумчивость. Баллету он нравится. Сотрудничают они с ним давно. Проблем от него нет. Но это всё, в действительности, не имеет такого значения, как то, что Доктор Ван Джексон стоит у истоков Верховного Управления. И ослушаться его - это почти то же самое, что ослушаться приказа Верховного. Выбор не велик. Для чего тогда доктор играет, торгуется с ним? Интересно… Солдат немного откинулся назад, облокотившись о руки, что упёрлись в серость покрывала. Немного поиграем? - Сержант Вудз слушает Вас, доктор. Вудз улыбается. Хитро, озорно, словно нашкодивший рыжий лис. Понял, что Джексон просто играет, забавы ради... Так проще, так легче... в этой ледяной коробке с толстыми стенами. - 4527 - неделя. Не две, Вудз. Одна неделя. Руки и глаза должны быть целыми, я знаю что Баллет тебе уже об этом сказал, но... Это мой пациент. Я его сам хочу немного подправить. Брови Вудза дёрнулись вверх, но расслабленного положения на койке доктора он не поменял: - Принято! - рыжеволосый солдат подмигнул, не теряя духа начатой доктором игры, - Тогда я в следующий раз жду Вас тут с таким же гостинцем, как для Баллета. Сработали конфеты и их яркий вкус. Зацепило. Живой получился человек, не искусственный. Почти как... Джексон рисковал, очень. Чертовски опасно. Но пока его положение может позволить искать извилистые пути и быть незамеченным... он должен. Как не помочь, если ты - единственный, у кого есть хоть какой-то шанс понять, что происходит?! Что произошло в ту ночь?