Постапокалипсис 3105

Джексон связался с ним из Антарктики накануне и предупредил Сяо Чжаня, чтобы тот готовился везти мальчика в свой дом. Теперь Чжаню вынужденно пришлось убирать почти все вещи его Лизи подальше от чужих глаз. Он не позвал на подмогу персонал... Потому что не мог позволить посторонним людям увидеть себя настолько разбитым. Чжань складывал по коробкам всё ещё пахнущие ароматом его Лизи вещи и выл раненым волком, заглушая рвущийся звук тканью её платья...её любимой вязаной кофточкой, её домашним шёлковым халатиком цвета лаванды. Этот халат он не мог убрать, он оставил его рядом с собой, как и золотого дракона, бывшего в ту ночь в её волосах. Чжань проснулся раньше будильника на своей кровати с зажатым в руках лавандовым шёлком. Нужно встать и пойти в душ. Нужно гладко выбриться. Нужно одеться и поехать на работу. Там его сегодня ждут важные дела. ... В новом солдате не было Сынёна, он даже и не помнил, что какой-то человек был в этом теле до него. Чего и требовалось ожидать. Для Чжаня это не было неожиданной вестью - он на своей практике повидал достаточно. Сяо Чжань стоял в аккурат позади Ибо, когда всё случилось. В то солнечное осеннее утро Ибо встретил Чжаня молча, поприветствовав того лишь кивком головы. Его движения были неуверенными и нечёткими, всю дорогу он то спотыкался, то поправлял несуществующие складки на одежде. Сяо Чжань предпочёл молчать. Мальчик оробел еще сильнее, когда его взгляд нашёл стоящего у окна солдата в белой больничной форме, окруженного несколькими сотрудниками полицейского отдела и двумя фельдшерами с отделения. Ибо, не делая ни шага вперёд, позвал его по имени: - Сынён. Солдат не повернулся. - Сынён, - уже ощутимо громче. Солдат не замечал среди шума других голосов голоса Ибо. Его взгляд был направлен в стену и можно бы было подумать, что совсем не живой, если бы он не исполнял команды врачей, изредка моргая. Ровным, безэмоциональным голосом он отвечал на подготовленные вопросы простого тестирования, после вчерашнего слоя полученной информации. Ибо обернулся к Чжаню, как к единственной опоре присутствующей рядом. Испуганный ребёнок. Сяо Чжань был готов открыть свои объятия и принять слёзы горечи. Дети никогда не боялись улыбчивого доктора Сяо, всегда находя в нём утешение и успокоение своего страха. - Попробуй ещё, - Чжань кивнул ему в сторону солдата. Мальчик кивнул, сделал несколько решительных шагов по направлению к другу и с нажимом прикрикнул: - Сынён! - и даже так голова солдата не обернулась на крик. - Вудз, к тебе пришли. Обернись. - сжалился над попытками парня старший фельдшер. Лицо без единого дрогнувшего мускула повернулось, равнодушный взгляд нашёл Ибо: - Кто пришёл? - Сынён! Это я пришёл! Ибо. Ты помнишь? - Кто Сынён. Кто Ибо. Полиция? Доктор? - Нет, нет. Это же я, Нёни, Ибо! - Кто Нёни? Кто Ибо? Полиция? Доктор? - Я Ибо, я твой...друг. - голос мальчика начинал срываться с нужных нот. Сяо Чжань взял на контроль его сбившееся дыхание. Солдат ответил той же постановкой речи, что и ранее: - Кто Ибо. Полиция? Доктор? Тот же фельдшер вмешался в бессмысленный диалог: - Вудз, это пришёл гражданский. Вчера ты читал. Вспоминай. - Прошу прощения. Ибо гражданский. Здравствуйте. Я новый солдат, моё позывное Вудз. После подготовки я буду служить на благо Единого Государства, - Ибо хлопал глазами и с отчаянием вглядывался в гладкое, без единой выжившей эмоции лицо. - Сынён?! Ты тут? - Кто Сынён. Полиция? Доктор? Гражданский? - Сынён - это ты, твоё имя, - Ибо пока не хотел сдаваться. - Гражданский Ибо, я не Сынён. Я новый солдат, моё позывное Вудз. После подготовки я буду служить на благо Единого Государства. Сяо Чжань намеревался подскочить к парню, чтобы тот не схватился за солдата, но Ибо быстро передумал и вместо необдуманного рывка обнял себя руками, быстро закивал и повернулся к Сяо Чжаню. И Сяо Чжань, помня, как реагируют дети на боль и ищут в нём утешения, по привычке распахнул свои руки. Идиот. Чжань поспешил засунуть свои ладони в карманы халата. Фельдшер нарушил тишину: - Мы не успели объяснить солдату про эмоции. Можете зайти завтра утром. У него в это же время, будет тестирование на угадывание эмоциональных состояний объектов. Мальчик уже не слушал фельдшера. Он стремглав выбежал из кабинета, а следом за ним помчался и Чжань. - Ибо, стой! Ты куда? - Я в свою палату! Надо кое-что взять! Он вспомнит! - Подожди меня! - сбитый с толку Сяо Чжань влетел вслед за мальчиком в лифт, - Скажи мне, ты что то хочешь показать ему? - Куртку. Я в тот день был в серебряной куртке. Он должен, он вспомнит. - Ибо, нет. - Да что "нет"?! Доктор Сяо Чжань? Откуда Вам знать?! - лицо мальчика исказилось уже неприкрытой ничем злобой. Вот это то, что он на самом деле чувствует. Чжань может его понять. Ладони торчавшие из под объёмной рубашки были сжаты в кулаки. - Не злись так сильно, ладно? Давай мы с тобой попробуем завтра утром с курткой. У него будет больше информации к утру. Так правда будет лучше, доверься мне в этом. А сейчас пойдём прогуляемся со мной во дворе ГМЦ, - Чжань немного наклонился корпусом заглядывая в глаза Ибо, - Давай, выйди со мной на улицу. Там совершенно другой воздух. Из под белых прядей волос виднелся недобрый взгляд - глаза Ибо превратились в узкие щёлочки. Не доверяет. Ох и не нравится этот взгляд Сяо Чжаню. Ван Ибо вовремя для себя вспомнил, что спорить в его положении с врачами, бессмысленно. Лучше делать вид, что подчиняешься и вполне себе управляем. Он не хотел, чтобы его заперли в палате, поэтому был словно послушный зверёк. Домашний пёсик. “ - Нельзя, Ибо! Нет. Посиди тут. Ты же меня послушаешь? Ешь, Ибо. Не ешь, Ибо. Мы о тебе позаботимся. Вот твои витамины, дорогой. Встань, сядь. Хороший мальчик.” Пошли бы вы все нахер. Нахер. Сяо Чжань, Сяо Чжань. Новая нянька. Ведёт себя с ним словно с раненным ребёнком. Боится расстроить начальство? Хорошо, я и тебе подыграю, доктор. Только бы уйти отсюда скорее. Только бы забрать родителей. Сынён должен вспомнить, сегодня. Он не будет ждать няньку до утра. Надо сходить к нему без посторонних глаз. Он сможет дождаться сколько нужно, подождёт тут, побудет собачкой. До тех пор пока Сынёна не выпустят. Ещё один шанс, без лишних глаз. Может всё выйдет. Только вспомнил бы, только вспомнил... Сяо Чжань теперь с ещё большим подозрением смотрел на ставшего враз снова покладистым Ибо. Он остаётся тут и слушает всех только потому, что впереди не тлеет маленький огонёк надежды... Что солдат его вспомнит и Ибо не останется один. Так, это их ни к чему хорошему не приведёт. Неспешно прогуливаясь вместе с мальчиком вокруг корпусов ГМЦ, Чжань решил для себя, что останется сегодня этой ночью в стенах больницы. Хоть Ибо и вышел на улицу в первый раз за два месяца, Сяо Чжань не беспокоился о том, что мальчик предпримет попытку сбежать. Во первых: территория строго охраняемая. В ту злополучную ночь Ибо смог зайти на территорию служебной парковки только лишь потому, что на его руке был браслет полицейского, но сейчас его браслет уже отключён от сети. Во вторых, что ясно как белый день: он не уйдёт, пока не удостоверится, что вместо его друга там сейчас действительно новый солдат. Мальчик молча вышагивал чуть впереди Сяо Чжаня и, казалось, совсем не замечал свежего, по летнему тёплого воздуха; деревьев, уже кое-где окрашивающихся в яркие цвета; красивых клумб, с такими редкими для гетто цветами. Сяо Чжань немного отстал, засматриваясь на, необычайно крупные для полевых, сине-фиолетовые васильки в клумбе, и наклонился к соцветиям поближе, сложив за спиной руки. До чего необычный цвет. Синий или всё-таки фиолетовый? В этот момент Ибо решил заговорить с ним: - Доктор Сяо Чжань. - Да, Ибо. Я слушаю, - Чжань выпрямился и поправил несуществующие очки на переносице. Привычка. Дома он часто в них ходит. Но только дома, чтобы городские не смотрели косо. Он и без устаревшего атрибута, ненароком, да привлекает внимание окружающих. Ибо остановился и подошёл к нему чуть ближе, поправляя вечно съезжающую рубашку с оголившегося плеча, заправил за ухо чуть вьющуюся сухую светлую прядь. Как же раздражает Чжаня эта его рубашка. Надо будет предложить дома купить новую, хоть немного меньшим размером. - Это Вы вызвали охранников той ночью? Мне показалось, что они явились достаточно быстро. Как Вы это сделали? Какая-то команда на сетевом гаджете у Вас в карманах? - мальчик смотрел на него только изображая безучастное равнодушие. Сяо Чжань без труда догадался, почему его так интересует этот вопрос. - Нет. - Нет? А как тогда? Камеры? Скрытые? Их так много, что даже было видно, как я спрятался в кустах на краю парковки? - Нет - Сяо Чжань поджал губы и глубоко вздохнул, возобновляя свой размеренный шаг. - Вы мне не скажете? Это тайна? - Нет. - “Нет” - не скажете? Или “нет” - это не тайна? - Ибо шёл рядом, не отставая, и снова поправлял свою рубашку. О нет, Сяо Чжаня это точно не устраивало. Он обязательно возьмёт ему новую. И если надо, то даже отыщет ту же сраную клетчатую расцветку! Только размер нужен обязательно поменьше. - Не хотите отвечать? - А? Прости я немного задумался. - О чём? - О том, что ты вдруг больно разговорчивый стал, - он смотрел, как мальчик неосознанно надувает щёки. Дитё-дитём. Чжань и сам не заметил, как стал улыбаться, оголяя белоснежные зубы. - Вам смешно? - Нет, нет. Что ты, Ибо. Ты тут не причём, - ну и пусть он немного солгал, Ибо не в том настроении, чтобы можно было с ним шутить, - Я не нажимал никаких кнопок и камер в тех кустах нет. А вот вон в тех, - Сяо Чжань указал рукой чуть правее от парковки, - В тех, есть. Но охрана явилась так быстро не из-за них. Ибо притих, опасаясь сбить начавшего говорить доктора с его повествования. Было важно узнать, почему туповатые, на первый взгляд, охранники так быстро прибежали. Тем временем, Сяо Чжань с лёгкой полуулыбкой аккуратно взглянул на заинтересовавшегося парня и поспешил продолжить: - Крайслер с хозяином связаны, когда на хозяине браслет, - он поднял вверх правую руку. Взору мальчика открылось тонкое запястье с золотым мерцающим браслетом, - Тебя ведь тоже крайслер Сынёна впустил от одного касания о корпус именно тогда, когда его серебряный ремешок был на тебе? - Ибо автоматически схватился за своё запястье, ощущая прохладный металл ладонью. Он носил его не снимая, надев после того как проснулся. Ибо закивал доктору. - Я, как и остальные городские, связан с крайслером, а он в наше время много чем оснащён, кроме как умением ездить без водителя. На парковке ГМЦ у каждого сотрудника есть парковочное место. В то утро я прибыл на своё. Как всегда… Каждая ячейка парковки отображается на каждом посту охраны, а каждый крайслер связан с ячейкой, пока хозяин сам не поменяет данные с рабочей парковкой. В тот день крайслер подал сигнал SOS, окрашивая мою ячейку парковки на постах. Охрана в таких случаях реагирует не позже одной минуты. - Я этого не знал. Если бы знал, то не стал бы подходить к машине. И может успел бы Вам объяснить.... Вы бы поехали со мной? Сяо Чжань не стал отводить глаз от испытывающего его взора. Он не оставил Ибо времени на образование новых побегов сомнений: - Поехал бы. - Я тоже на секунду так подумал. Перед тем, как шибанулся о корпус Вашего умного крайслера, - Ибо тяжело вздохнул. Сяо Чжаня удивила такая маленькая, но откровенность. Он смог привлечь мальчика к разговору и совсем не хотел спугнуть намечающееся доверие, поэтому: - Я на этом же месте, - Чжань указал на своё парковочное место, - Понял, что моя Лизи… Что с моей женой что-то случилось. Откровенность за откровенность. Ибо смотрел в сторону этой злополучной парковки: - Вы давно были вместе с миссис Сяо Ли? - Сяо Чжаню пришлось сглотнуть. Ему не очень хотелось и дальше поддерживать эту нить в диалоге с Ибо, но у него теперь есть новая роль. Роль опекуна этого ценного для будущего Единого Государства человека. Поэтому нужно получить больше доверия пациента. Лизи бы так и сделала на его месте. Так бы и сделала… - Встретились в ГМЦ три года назад. Мужем я успел побыть месяц. - Месяц - уже хорошо, - Чжань, изогнув свою угольно чёрную бровь, взглянул на парня. Что за...?! Он сейчас серьёзно?! - Что ты имеешь в виду, может я не так тебя понял? - Да всё так, доктор Сяо Чжань, - Ибо снова вздохнул и кончик его рта дрогнул вверх, - Вы могли любить друг друга почти целых три года. И успели быть счастливыми в браке. Это же было настоящим счастьем. Вы ведь не сможете теперь ответить, что это было не так? Чжань напрягся и лицо его неосознанно вытягивалось и заострялось от внутреннего изумления и борьбы. Вспышка гнева от таких размышлений Ибо, касающихся его напрямую, полоснула тупой косой по груди. И он так и не нашёлся, что бы такого ответить, чтобы не послать Ван Ибо куда подальше с его выводами на эту неприкосновенную для него тему. Хорошо, пусть. Молчание сегодня будет золотом. Сяо Чжань просто продолжил смотреть на него, засунув руки в карманы своего белого халата, сжимая их там в кулаки до белеющих костяшек. - А вот Сынён не успел насладиться ни любовью, ни женитьбой с любимым человеком. И вряд ли теперь успеет, доктор Сяо Чжань, - и, не глядя больше на Чжаня, возобновил их “прогулку”, медленно удаляясь вперёд. Сяо Чжань в это время постарался успокоить своё негодование. Получалось со скрипом...с натужным скрипом. Прописать бы этому сопляку хорошего леща! Единовременно и без рецепта! Он вытащил руки из карманов и вновь поравнялся с мальчиком: - Мы зайдём к нему утром. Вдруг у тебя получиться и он вспомнит? - да, Сяо Чжань снова соврал, прикидываясь ласковым взрослым дядей. Ему приходится хоть как-то удобрять почву и пробовать с ним подружиться. - Мгм, - на этом их разговор был окончен. Ибо повернул в сторону входа. - Мне пойти с тобой? - Сяо Чжань обратился к Ибо, вызывающему лифт, чтобы подняться на этаж, где находится его палата. - Нет, спасибо. Мне есть чем заняться. Вам, наверное, тоже. Сяо Чжань не стал настаивать. Ему вполне хватило их общения на сегодня. Если Ибо снова осмелится рассуждать о нём и его Лизи в такой манере, то Сяо Чжань может ответить не то, что тот хотел бы от него услышать. А это нежелательно для пациента. Он постарается сделать свою работу хорошо, ради Лизи. - Я зайду за тобой завтра в девять. - Буду ждать, доктор Сяо Чжань. Как же, будешь. Своевольный мальчишка. Сяо Чжань направился в свой кабинет чтобы попросить Мари связать его с Джексоном, который находился в Антарктиде вместе с Исином, в ежемесячном рейде в местах заключения. Ещё одна обязанность, служащая для проверки психологической годности полицейского персонала и в целом, чтобы никто не расслаблялся, наблюдая присутствие будущего правительства Земли даже в отдалённых местах заключения. Контроль. ... - Джексон, как у Вас там? - Всё как всегда. Пару солдат везём домой в отпуск. Ничего нового. - Хорошо. Дашь мне допуск к Мари и её камерам на сегодня? - Я рад, что ты осмелился взять Ибо под своё крыло. Ему будет у тебя хорошо. - Я тоже на это надеюсь. Но Джексон, я не уверен. Он странноватый парень. - Ну нет, Чжань. Странноватый парень - это ты. А Ибо замечательный мальчик. - Вы с Хайкуанем не переоцениваете “замечательного мальчика”? С ним надо быть аккуратнее. Белый пион белым пионом, но и царапаться ловко научен. - Сяо-лаоши. Если бы ты эти два месяца навещал Ибо - ещё много чего бы о нём узнал, кроме этого прозвища, которое ему дала сестрица Вей Джей, - Джексон сделал паузу, - У тебя будет на это время. Сегодняшнюю ночь посмотришь за ним? Нужно проконтролировать, чтобы он ничего лишнего не натворил с перепугу в палате солдата. - Я за этим и прошу у тебя доступ. - Отлично. Он у тебя есть. Вот уже два месяца как. - Джексон?! - Что - Джексон?! Принимай смену, Сяо-лаоши, - Джесон, привычным для его натуры, наглым образом отключился. И как он умудрился стать близким другом этой макаке? Сяо Чжань ухмылялся этим мыслям, проверяя свой доступ на голографическом экране панели в своём кабинете. Нужная информация засветилась голубыми иероглифами. И правда два месяца. Пути Джексона, как показывает практика, неисповедимы. … - Син-Син, я хочу немного подстраховать сегодня ночью Сяо Чжаня. Всё таки есть риск, что наш парень захочет умыкнуть по тихому, - тёмные брови хмурились, добавляя новые тени на его, и без того осунувшееся за последние месяцы, совсем ещё молодое лицо. - Хорошо, я буду с тобой, - Исин знал, что Ибо не сможет убежать. Старый браслет полицейского отключён, новый ещё не выдан. Но переубеждать Джекса не стал. Он знает, что его Джексон не уснёт в любом случае, пока не удостовериться, что с Ибо всё в порядке. Стоя позади находившегося в его рабочем кресле парня, Исин повёл вдоль напряжённых рук пальцами вниз, от литых плеч до сильных запястий, расслабляя мышцы настойчивыми движениями: - Джекс, пойдём отдохнём. У нас есть время вздремнуть, чтобы успеть к вечеру подключить для нас камеры Мари. - Да, гэгэ. Только свяжусь с Ибо. Я хочу попытаться ему объяснить, что с его другом, только теперь своими словами, есть безбожно маленький, но шанс. Может это поможет Чжаню забрать Ибо без лишних кровопролитий, - Джексон перехватил массирующие руки, собрав красивые пальцы в свои ладони. Он приложил их к губам, вдыхая аромат. Вкусный. - Подожди меня, не засыпай, - поцелуй в раскрытую мягкую ладонь, - Я сейчас приду к тебе, - поцелуй во вторую. Исин растрепал его густые пряди, меняя причёску на взлохмаченный ворох осветлённых коротких волос, и, пройдясь напоследок по спине, отправился в свой спальный отсек. … Серебряный браслет на руке Ибо искрился синим светом. Манду сумел достать его будучи на другом континенте. И это талант, не иначе. - Ибо. Ты можешь злиться на всех нас и не верить ни единому нашему слову, но я кое-что знаю о таких солдатах, как Сынён, и хочу тебе об этом рассказать, - Ибо передёрнуло всем телом при упоминании слов "солдат" и "Сынён" в одном предложении. В тот момент, когда браслет Сынёна завибрировал на его руке, он стоял в своей палате, опираясь о оконную раму, и смотрел на парковку. Ту, рядом с которой они были с доктором Сяо Чжанем сегодня. С этой высоты крайслеры казались маленькими точками, а деревья - пушистыми одуванчиками у дороги. Каково это? Потерять жену? Так же больно, как всех родных? Легче? Тяжелее? Ибо молчал в ответ. - Рассказать тебе, что я о нём знаю? - Расскажи, - он сдался, уронив голову вниз, к груди. Не подвязанные волосы опустились вслед, - Я слушаю, доктор Ван Джексон. - Не бойся, что он сейчас тебя не узнает, не вспомнит... В практике ГМЦ был один похожий пример. Я не буду рассказывать, при каких обстоятельствах тому мужчине снесли половину головы. Но в целом... ситуация была схожа с Сынёном. Люди много времени изучают человеческое тело. Но даже мы, в наше время, не можем предоставить стопроцентных гарантий. Умрёт человек или выживет? Бывает, операция проходит отлично и прогнозы замечательные, а солдат не оживает, не включается. Лично я считаю, что человек в таких случаях элементарно не желает более жить, хочет чтобы его наконец отпустили. И никакие нано и кибер-технологии тут не помогают. А бывает, врачи делают операцию ради операции, не надеясь на положительный исход, и уже на операционном столе подготавливают крематорий. А человек берёт и выживает. Вопреки всем и всему. Значит что-то он тут не закончил, что-то держит, ещё не всё. Я хочу сказать, что у того мужчины половина головы была кибер-механизмом. Он был первым, с подобным масштабом замены. Если бы он смог нормально функционировать - его бы послали в Антарктиду надсмотрщиком за особо опасными преступниками. Из родных у него не было никого. Врачи поэтому удивлялись, что же его так держит, ведь у него не осталось тут ни единой близкой души. Тот случай так и не смогли объяснить даже лучшие специалисты. Спустя десять лет, его нервные клетки, клетки и вещество мозга постепенно восстанавливались и вытесняли нановещества в заменённой части головы. Было принято решение вернуть его на службу в Город. Нет, он не вспомнил кем он был до, но спустя ещё пять лет он встретил женщину, и они полюбили друг друга. А ещё через год у них родился сын. - Этот мужчина жив? - Нет, он умер на службе. Ранение было не смертельным для него. Но на этот раз он уже не захотел просыпаться. Я не должен и этого тебе говорить, но… Для Сынёна тоже готовили крематорий. А он взял и выжил... Руки Ибо сжали пластиковый подоконник так сильно, что покрытие начало поскрипывать. Голос Манду из браслета не останавливался, не давал времени обдумать: - Врачам пришлось подержать его подольше в лечебном сне, занимаясь мониторингом взаимодействия веществ в его организме. Проснувшись новым солдатом, он за сутки прошёл свою программу на несколько дней вперёд. Да, он больше не Сынён, но он очень хочет жить. А значит, у него ещё есть тут своя роль. Я в это верю и предлагаю и тебе, если не верить, то хотя бы прислушаться ко мне. Постарайся отпустить Сынёна со временем. Кто знает, может через десять-пятнадцать лет, Вудз что-нибудь вспомнит о Сынёне. А может и ничего. Я не могу тебя сейчас так обнадёжить, - Джексон выдохнул, - Манду подумал, что ты должен это узнать, а доктор Джексон не говорил с тобой сегодня. - Спасибо. - Пожалуйста. Я рассказал всё, что мог. Мне пора. Синие всполохи погасли. В палате стало настолько тихо, что было слышно как прозрачные капли разбиваются о белый глянцевый пластик подоконника. Первая, вторая, третья. Полночь. В полночь врачи не снуют по коридорам. Весь свет в больнице приглушён. Можно спокойно выйти и прогуляться, если и не по всему зданию, то по центральному корпусу наверняка. Ибо бродил ночью по коридорам не только от палаты Сынёна до родителей. Например, он знает, что на каждом этаже отделения есть своя ординаторская, где после ночных обходов собираются медицинские работники, что помладше. После часу ночи они все уже там, никого не увидишь в это время в коридоре, если только не что-то экстренное с пациентом. Как правило, многие из работников в это время спят. Некоторые глушат кофе, следя за мониторами, показывающими неустойчивых пациентов. Медицинский персонал постарше рангом, типа Сяо Чжаня, в ночную смену находится в своём кабинете и изредка заглядывает в общие ординаторские. Охранный пункт сосредоточен в холле. Если Ибо был внимателен, то в ночную смену дежурят всего четыре охранника попеременно. Сначала двое с двенадцати до двух проходят по всему корпусу снизу вверх и обратно; другие двое должны следить за мониторами. Ключевое слово - должны. В этой обители тишины и спокойствия никогда ничего не происходит. Последнее нарушение покоя было два месяца назад, поэтому один из сидящих в своей рабочей зоне охранников - просто напросто спит, а другой занят сетью, развлекая себя как может и иногда поглядывая в мониторы, до тех пор, пока не придёт его смена. И так, по очереди, до восьми утра. Всего в этом отделении работает двадцать охранников. Все они выучили наизусть, как выглядит Ибо. Со спины, сверху, сбоку, издали, вблизи, в полутьме и при ярком освещении. Они привыкли к шатающемуся мальчишке по ночам: то в одном мониторе, то в другом. Сначала несколько мужчин относились с опаской, переживая, что парень зайдёт не туда или ещё что хлопотнее. Но на протяжении месяца он ни разу не дал повода, не побеспокоил их чем-либо. Ибо, можно сказать, был для них уже обычной тенью, мелькающей на фоне однообразных будней, вроде персонала. Незаметный. Охрана была спокойна, как и до его попадания в стены ГМЦ. Мальчишка в серебряной куртке подошёл к палате, за дверьми которой он прожил больше половины каждого дня, из проведенных здесь двадцати. Тук, тук, тук. Тихо. Тук, тук, тук. Ибо прислушался. И сильно испугался бесшумно открытой перед ним двери. Ничто внутри, ни единый шорох, не показывал, что кто-то подходит. Его прошиб озноб. - Гражданский Ибо, доброй ночи. Почему Вы ходите по ночам. По ночам нужно спать. Ибо много раз представлял, как он заговорит, как обратиться, что скажет, чтобы всё прошло гладко и их не обнаружили. Но в то самое мгновение, когда нужно было всецело сконцентрироваться, он растерял всю уверенность. Нёни. - Доброй, Вудз. Мне было грустно одному. Можно я зайду к тебе ненадолго? - Ответ последовал незамедлительно: - Гражданский Ибо. Мне запретили выходить из палаты, я не могу сопроводить Вас в Вашу. Поэтому идите, пожалуйста, самостоятельно. Это здание полностью безопасно. - Но мне грустно одному. - Мне вызвать для Вас персонал? - Нет, - получив ответ, солдат замолчал, вспоминая сегодняшний материал, в поисках выхода из ситуации. Сегодня он получил много информации о гражданских. Мальчик напротив стоял и трясся так, будто ему было холодно. Вудз не смог определить эмоцию. Держи себя в руках, Ибо. Не испорти, не спугни. Держи себя: - Полицейский Вудз, ты же сегодня изучал эмоции. Я гражданский, мне грустно, я хочу поговорить, не долго. Я пришёл к тебе. Ты не на задании. Побудь немного со мной и я уйду скоро спать, я тебе обещаю, - Сынён обычно, когда что-то обдумывал и взвешивал решения - потирал ладонью подбородок, иногда его прищипывая. Сейчас же перед ним стоял Вудз. И ни один мускул, как и прежде, не ожил на его лице. Только глаза открывались и закрывались, смотря ровно и безразлично прямо в лицо Ибо. - Впустишь? - Проходите. Побудьте, не долго, - солдат пропустил его. Ибо сел на стул рядом с его кроватью. - Подойди, Вудз, ложись обратно. Ты ведь спал, когда я постучал к тебе? - Да, спал, - Вудз подошёл к кровати и присел на неё, но не стал устраиваться обратно под одеяло. - Вудз. - Да, гражданский Ибо. -Ты можешь не называть меня гражданским, а просто - Ибо? - Никак нет. Я прохожу процесс настройки. Если буду упускать детали, то могу сбиться. Придётся учиться заново. Слишком много времени ушло. Мне нужно быстрее, нужно быть сильнее. Для того, чтобы служить во благо Единого Государства. - Хорошо, - все внутренности Ибо стянуло, будто в них воткнули провода под двести двадцать и вводили ток, не вынимая. Он мог сравнить, он помнил боль от удара электрического кнута охранника. За что его пытают?! Пожалуйста, вспомни хоть что нибудь! Дай мне знать, что хоть какая то часть тебя всё ещё тут... Всё что угодно... - Ну а если я снова попрошу тебя прилечь, Вудз, ты вернёшься в кровать? Пожалуйста. - Вам от этого будет не так грустно? - солдат был напряжён, пытаясь понять гражданского. Это оказалось сложнее, чем то, что он изучал. Ему предстоит набраться больше опыта. - Да, не так грустно. - Хорошо, - Сынён откинул одеяло, прилёг, и накрылся им сверху. Его взгляд был направлен в потолок. А Ибо так хотел, чтобы на него. - Вудз, посмотри, пожалуйста, на меня, - взгляд перешёл на лицо Ибо. Но он ничем не отличался от взгляда в потолок. Ровный. Чужой. Холодный. - Вудз, ты правда ничего не помнишь о Сынёне? Ни минутки? Ни то, кем были и как выглядели твои родители, ни друзей, ни как ты тут очутился? - Тот человек, что был до меня - мёртв. Я ничего о нём не знаю. Моё позывное - Вудз, я полицейский и буду служить… - Я понял, остановись пожалуйста, - Ибо перебил, не в силах слушать эту - видимо выбитую в его искусственном мозге - фразу в очередной раз, поднимая ладонь. Что же она так дрожит? Неужели правда потерял его? Его Нёни остался в том лесу? Весь? Без остатка? - Я понял, что ты не Сынён. Что бы я у тебя ни спросил про моего Сынёна, ты ничего не знаешь и не чувствуешь. Верно? - Верно, гражданский Ибо. - Ибо закивал, давясь горьким комом. - Вы плачете? Вам плохо? Нужна помощь? Мне вызвать персонал? Такие участливые слова и такой, напротив, безучастный монотонный голос. - Нет, Вудз, всё в порядке. Я больше не плачу, вот смотри, - Ибо вытер глаза рукавами блестящей куртки, прокашливаясь. Куртка не помогла, - Не плачу. - Хорошо. Гражданский Ибо, Вы побыли тут. Вам достаточно? - Ибо судорожно делал вдохи и выдохи. Надо уйти? - Ещё десять минут... Можно? - Хорошо. - Вудз, я хочу полежать рядом с тобой эти десять минут и обнять тебя. Мне можно? - Не положено. - Пожалуйста, полицейский Вудз. Позволь в память о Сынёне. Я больше никогда этого не попрошу, обещаю. Полежу с тобой и потом уйду спать. Напоследок. Мне так будет совсем не грустно. Вудз смотрел на него около минуты. В грудной клетке у Ибо давило всё сильнее и сильнее. Ещё несколько секунд и он подавится своим воем, и сюда непременно сбежится вся ординаторская. Рука полицейского подняла край одеяла, приглашая Ибо к себе. - Я понял, Вы, гражданский Ибо, близко знали того человека. И я посчитал, что могу сделать для Вас исключение из правил. Но только в этот раз. Вы пообещали, что больше не попросите. - Спасибо, - Ибо, шмыгая носом, забрался в куртке и своих рваных штанах на его кровать, и, придвинувшись ближе к тёплому боку, смог тяжело вдохнуть, и прерывисто вытолкнуть воздух из лёгких. У него есть меньше десяти минут. Последние. Чтобы попрощаться. ... Сяо Чжань не мог оторвать глаз от мониторов. Он старался следить тщательно, чтобы не упустить детали. Чем дольше Ибо находился в этой палате, тем больше Чжань понимал его. И тем Сяо Чжаню становилось тяжелее. Он будто смотрел на какое-то жуткое реалити шоу, где не было ни одного сценария. Но каждую секунду Чжань чувствовал, предугадывал действия главного героя. Вернее, Чжань думал, что чувствует. Но Ибо и тут оказался непредсказуем. Как он убедил солдата пустить его к себе под одеяло?! Как удалось? Они...Ибо и Сынён были близки? Сяо Чжань сдавил виски руками. Он думать не хочет, что он бы делал, окажись Лизи на месте этого солдата. Это дико. Оболочка. Как пустая куколка, в которой больше нет бабочки. Ибо, маленький, там внутри ничего нет, уходи оттуда. Сяо Чжань знал что солдат, если Ибо не уйдёт через десять-пятнадцать минут, вызовет персонал. И Чжаню должно быть ровно. Но отчего-то он не хочет, чтобы с десяток чужих пар глаз смотрели на Ибо в этот и без того тяжёлый для него момент. Чжань бы не хотел, чтобы так было с ним самим. Через пять минут Сяо Чжань планировал выйти из кабинета, проехаться на лифте наверх и подойти к палате, чтобы аккуратно позвать и увести оттуда мальчика прямо домой, не дожидаясь утра. Сопровождение ждёт их выхода в любую минуту. Но его планы резко поменялись. Ибо?! Чжань рванул к монитору. Ему показалось? Нет! Он же тебя сейчас зашибёт, дурачина! - Аййаааа! - Сяо Чжань выкрикнул это с негодованием, но совсем не из-за только что опрокинутого стакана с кофе. Чжань, не обращая внимание на кофейные брызги, бежал, не замечая ничего вокруг, в палату на предпоследнем этаже. Полимерный прозрачный стаканчик лежал на белоснежном столе боком, всё ещё пошатываясь по инерции. Вправо - влево, вправо - влево. По всему столу темнела лужа, отражающая яркое дневное освещение с высокого потолка. Грязное пятно растекалось чужеродной грязью в белоснежном кабинете.Тёмная кофейная жидкость текла по капле с белой кромки стола на такой же белый пол. Как, кап, пауза, кап. На голографическом мониторе камеры Мари показывали, как белокурый мальчишка, не дождавшийся взаимности, сомкнул свои губы и убрал их от лица солдата. ... Ибо отстранился... ...такие тёплые и мягкие, но совершенно неподвижные. Он понадеялся, что хотя-бы после этого прикосновения он сможет разглядеть хоть какую-то эмоцию из прошлого на безучастном лице. Ничего там нет. Пусто. Не таким должен был быть первый поцелуй. Если бы Ибо был раньше хоть немного смелее, он давно бы сделал это. Может тогда, когда они сидели на крыше и Сынён рассказывал о своём будущем. Или тогда, у него дома, когда в его ушах красовались подаренные Ван Манду серёжки. Или, может, в тот самый день, когда Сынён ворвался в его комнату насквозь промокшим и повалил его на кровать, зажимая в своих огненных, несмотря на стекающую ледяную воду, объятиях. Если бы Ибо хоть немногим раньше узнал, что Сынёну это нужно даже больше, чем ему...он бы поцеловал много, очень много раз. Но сейчас поцелуи не нужны. И сам Ибо тут больше не нужен. Можно уходить. - Гражданский Ибо. Вы совершили правонарушение. Я не трону Вас из-за ваших чувств к умершему другу, но если Вы в течении одной минуты не покинете палату, я вызову персонал, чтобы Вас увели. - Прости меня, Вудз...я понял, я ухожу, до встречи, - Ибо слез с кровати и, не чувствуя своего тела, зашагал к выходу. Стоя уже у двери, ему невыносимо захотелось обернуться: - Прощай, Сынёни. Прости, что не успел. Дверь аккуратно закрылась, а уже за ней Ибо как можно скорее побежал к своей палате. Нельзя тут шуметь, персонал соберётся. Нельзя шуметь. Ибо давился рвущимся плачем, но не разрешил себе выпустить ничего. Надо в палату, надо забрать родителей и свалить отсюда, пока это возможно. Не хочет он жить ни с какими няньками. Нахер этот Город. Подавитесь! Он в силах справится со всем сам. Только ему надо домой, хочется очутиться в своей комнате принадлежащей ему с детства и скрыться от этого дерьма хотя бы на ночь, под тёплым большим одеялом, сшитым для него мамиными руками…мамочка, папочка, Нёни, мне так страшно. Мне так блядски страшно! ... Ибо аккуратно уложил на дно своей сумки две серебряные шкатулки. Голубые цифры часов в его палате показывали час и четыре минуты второго часа ночи. До пересменки охраны есть ещё почти час. Двое охранников где-то в середине башни, двое в кабинете у выхода за мониторами. Один спит, другой или смотрит древний фильм или читает. Можно попробовать. У него получится. Благо серебряный браслет, что на его руке, Джексон не отключил от сети после их разговора. Забыл? Без разницы. Пока он подключён, у Ибо есть шанс сбежать. Если он сумеет ускользнуть от охраны, то его не хватятся до самого утра. А к этому времени Ибо постарается добраться до границы. И если крайслер Сынёна на удачу окажется там же, где Ибо его оставил, то итого легче. Сложив все факты, Ибо выяснил, что крайслер Нёни не имел меток отслеживания для кого бы то ни было и это было странной, выбивающейся из общей картины их устройства, деталью. Доктор Сяо Чжань рассказал про крайслеры всё и даже больше, чем было ему необходимо. Он с лёгкостью сумеет затеряться на время в гетто. Попробуй найди его в этом муравейнике без огласки полиции. Иголку в стоге сена обнаружить - и то больше шансов. Если только доктора не успели пустить маяк ему в вену. А через несколько месяцев его никто уже и не хватится. Нужен он им тут, как же... Только делают вид, изображая благие намерения. Стоит ему скрыться с горизонта, как эти благонравные доктора вздохнут с облегчением от исчезновения образовавшейся, как зудящий прыщ, обузы. ... Сяо Чжань вывалился из лифта недалеко от палаты Сынёна: - Мари, Ибо ещё там? - Нет, доктор Сяо Чжань. Вы разминулись, он уже в своей палате. - Да ёб твою налево! А раньше то почему не сказала?! - Нет, доктор Сяо Чжань, если Вы направляетесь к Ван Ибо, то Вам не нужно налево, Вам нужно вниз на восемь этажей и направо. Раньше - Вы не спрашивали и не звали меня. Ровно с того времени, как открыли камеры в палате солдата. Вас провести? Вот же ж блядская ты хрень, Мари! - Спасибо, Мари, я сам. Нужно сделать всё по-тихому, без лишних глаз. Один на один. Сяо Чжань постарается прикрыть мальчишку. Создать менее травмирующую ситуацию для... пациента. Запыхавшийся Сяо Чжань без стука распахнул и тут же прикрыл за собой дверь палаты в тот момент, когда парень в драных джинсах и растянутой вязаной кофте закидывал свою сумку себе на плечо. - Ибо, - Сяо Чжань подпирал собой косяк, тяжело дышал и вытирал со лба выступивший пот, - Верни сумку на место. - А то что? Вызовете охрану и запрёте меня тут? Это в любом случае меня ждёт. Так чего мне терять? Я могу хотя бы попытаться, пока мы тут только вдвоём, - мальчик прижал сумку поближе к себе. - Попытаться умереть? - Доктор Сяо Чжань. Давайте не будем врать друг другу. Вам определённо насрать, что со мной будет. Вы ни разу за всё время, что я тут валялся, не приходили. А тут вдруг, ни с того ни с сего, перед пробуждением солдата стали таким участливым и понимающим... Что, захотели усыновить?! Мы оба знаем, что это Ваше задание не приносит ни удовольствия, ни толку, ни Вам, ни мне. Так давайте просто договоримся на взаимовыгодных условиях: я исчезну, а Вы меня тут не видели. Я сбежал, пока Вы изучали мои данные, держа в руках свой холодный кофе. Поделаете вид, что ищете, а через пару месяцев Вы и я выдохнем и забудем. Вы ведь не хотите подтирать за мальчишкой сопли ближайшие пару лет, да? У Вас есть свои дела и заботы. Ваша жена, Вам нужно позаботится о её родителях и, в самом деле, о себе самом. Херово выглядите и улыбка эта ваша приклеенная Вам не помогает... Отпустите меня, доктор Сяо Чжань. Стало быть, этот мальчишка действительно видит больше, чем ему показывают. И соображает не так туго, как большая часть из рабочих. - Если отпущу, ты не дотянешь и до утра. - Это всё? - Я не собираюсь быть ответственным за твою смерть. Я видел, что только что произошло в палате у солдата, - Ибо передёрнуло, - Не принимай необдуманные решения, дай себе остыть. А утром мы поедем ко мне или, хочешь, прямо сейчас? Пойдём со мной...Ибо. - Следили значит... Все вокруг знают как мне будет лучше? Я в состоянии позаботиться о себе сам! Я Вам не собачка, доктор Сяо Чжань. Если мне суждено сдохнуть, как моим родителям, то дайте мне это сделать! Не мешайтесь. Вы не сможете следить за мной вечно. Если не сегодня, то я сделаю это завтра, если не завтра, то на следующий день! До тех пор, пока у меня наконец не выйдет! - Не дам. - Да что мне с Вами делать?! - Ибо выплюнул это от злости в лицо Сяо Чжаня, теряя терпение. Его начинало трясти настолько сильно, что еще немного времени хватило бы... Он был готов вырубить доктора, сжав кулак, направив его в солнечное сплетение, и добить следом. Чтобы только тот не мешался на пути. Вряд ли ему сможет дать сдачи такой утончённый и холёный молодой врач. Если только лицо поцарапать. - Ибо, возьми себя в руки! Ты же видишь, что я до сих пор не вызвал персонал и даже не приказал Мари закрыть дверь! Обещаю тебе, что как только мы выясним, что тебе ничто не угрожает - мы тебя отпустим. Куда хочешь...Пожалуйста, дай мне шанс, поверь один раз. Я не подведу. - С какого хера я должен поверить?! Вы только что следили за мной и Сынёном в одной постели, я же, я его… - А я её. - Что? - Ибо непонимающе уставился на Сяо Чжаня, а его кулак разжался. Что это с ним? Доктор скорее не закрывал собой проход, а цеплялся ладонями о гладкую белую стену, ища в ней опору. Его пробивала дрожь, это было видно даже через его белые одежды, как трясутся его ноги через белую ткань брюк. - Ради моей Лизи, я пообещал...Ибо, пожалуйста, я прошу тебя. Разреши мне исполнить. Я удостоверюсь, что всё в порядке и отпущу тебя. Ван Ибо, я пообещал, пожалуйста не уходи, я не могу позволить тебе умереть…Прошу тебя, позволь, моя Лизи...я обещал. Сяо Чжань белел на фоне стен и косяков, и боролся с собой, чтобы окончательно не сползти под ноги к Ибо. Вывалить правду при свидетеле оказалось сложно настолько, что это не поддастся никогда и никакому объяснению. Но если это поможет им… - Сынён спас именно тебя, не обесценивай, не уходи. - Ваша Лизи. - Моя. Ван Ибо застыл. Сумка соскользнула бесшумно опустившись на пол: - Доктор... Сяо Чжань, выйдете пожалуйста из моей палаты, я хочу побыть один. Я не сбегу, можете закрыть. Вы исполните своё обещание, - в ответ Сяо Чжань опустил голову вниз и произнёс шёпотом: - Поехали ко мне домой, там спокойно, тихо и никого больше нет, я там один. Поднимай свою сумку. - Дайте мне минуту, просто...выйдите за эту дверь...на минуту... - но Сяо Чжань застыл бледным изваянием, всё так же опустив голову, он не мог двинуть и ногой. Нервы Ибо рвались струна за струной, пружинили, хлестали по внутренностям, срезая хрупкую броню. Ни одного слова... он не смог, ни одного. Ему нужно было чем-то закрыть свой рот. Сяо Чжань поднял голову и смотрел, как парень рванул к своей кушетке. Ибо вжался лицом в подушку и... заглушил ею звук рвущийся из груди. Мальчика скрутило несколько раз в утробном крике и он обмяк. Ноги Сяо Чжаня всё-таки подвели его. Они подкосились и он сполз вниз по белоснежному косяку. Джексон был как всегда прав: Сяо Чжань ещё многого не знал о Ван Ибо. Через несколько минут наблюдений за сотрясающейся всё реже и реже спиной на кушетке, к Чжаню постепенно стала возвращаться сила в ногах и уверенность в необходимости забрать Ван Ибо из клиники прямо сейчас. Сяо Чжань аккуратно поднял его сумку, вешая её на своё плечо. Ибо повернул на него своё опухшее, совсем ещё детское лицо с красным носом. - Вставай Ибо. Пойдём. ... Джексон смотрел через монитор на две удаляющиеся фигуры от входа в ГМЦ с раскрытым ртом. В свою очередь Исин смотрел то на приоткрытые губы, то на те же две фигуры и чувствовал, что явно что-то упускает: - Джексон? Ты же знал, что Ибо так легко за ним пойдёт. Да? - Нет. Я не знаю, чем всё закончится, - Джексон поднял взгляд на мужчину, - Не знаю, но запереть Ибо в больнице я не могу позволить, хоть твой отец и отдал на это своё распоряжение. Пока у него есть такой сын, как ты, у нас есть надежда... Сяо Чжань близкий друг, он проверен со всех своих сторон, ему можно доверить такое сокровище. Он хорошо о нём позаботится, пока мы ищем убийц... Исин-гэ, - Джексон потянулся к нему руками и Исин поспешил сократить то минимальное расстояние, что осталось меж ними, - Я так рад, что ты есть, - парень притянул мужчину к себе и уткнулся лицом в его живот, выдыхая на него горячий воздух, что Исин прочувствовал на своей коже, даже сквозь несколько слоёв одежд.