Постапокалипсис 3105

Сяо Чжань не видел смысла. И не видел смысла в поиске того самого смысла. Но сдаваться ему не позволяла любовь. В те недалёкие, тяжёлые для человечества дни, во времена выяснения побочного эффекта вакцины 3105 - только пришедший в интернатуру Чжань потерял всё, ради чего он учился и работал. Он, и ещё несколько молодых специалистов, были отобраны лично сыном Верховного Управляющего во вторичную команду, для помощи в задаче поставленной ему Советом Управления. Генетики, биологи и кибернетики составляли скелеты и прототипы возможных вариантов, а рядовые врачи вносили свои коррективы. Настоящей работы в этой команде Чжаню так и не нашлось. Но зато нашлась Лизи. В один из редких разговоров на обеденном перерыве она дала совет, одновременно вытаскивая из своего сандвича кусок мяса и перекладывая его в тарелку Чжаня. Кому адресовался этот совет, себе или ему - Чжань тогда так и не выяснил: " - Если берегов не видно - стоит отринуть страх и плыть по течению. Только, плывя по нему, будь ответственен каждую минуту времени, исполняй эту роль усердно и искренне. Рано ли, поздно ли, течение приведёт тебя к своему берегу.” По совпадению, о котором Чжань еще долго размышлял, он так и не смог дать себе внятного ответа на свой вопрос - "Как так?", Исин исполнил своё обещание и дал распоряжение на продолжение подготовки врачей его профиля, а также предложил Чжаню работу в отделении педиатрии. И погружаясь в эту новую заботу, искренние и нежные сердца детей, Чжань стал забывать, что его смысл был до недавнего времени рассеян морской пеной по песчаному берегу. Тогда его вывела работа. А значит и сейчас это может сработать. Хотя бы частично. Чжань не учёл одного момента - в тот раз его ласковым течением была Лизи. А сейчас, в тщетном поиске, он нашёл не совсем верный шаг, однако не перестающий от этого быть его выбранным путём, соответственно ведущим к какому бы то ни было результату. Ему нужна работа, как можно больше работы. Чтобы поменьше думать и побольше пользы. Он сам устроит себе течение в этом омуте. ... Чжань мог спать не более пяти часов. Проснувшись утром и открыв глаза, на него обрушивалась реальность. Последующие минуты он вновь портил свою подушку. Затем следовали обязательный душ, завтрак. Надо начисто побриться. Надо одеться. Надо выехать на работу. Там его ждут неокрепшие жизни, сопутствующие проблемы и доверие маленьких глаз. А после смены в педиатрии - приемы и консультации с несколькими будущими роженицами. К окончанию всех приемов было всего лишь четыре или шесть часов вечера. Домой он ехать не мог, первые несколько дней маясь по всему ГМЦ до поздней ночи. Одному дома слишком больно, слишком много мыслей. Спастись можно было только находясь в больнице. Поэтому, последующие две недели, после отработанных смен... он возвращался в педиатрию, предлагая свои свободные руки. На шестнадцатый день Главврач педиатрии попросил его ограничиться только своей рабочей сменой... Тогда Чжань решил, что будет искать работу в своем втором отделении - репродукции. Поначалу там тоже принимали его помощь. Видимо, из жалости... От Хайкуаня добиться вторых смен или подработки он вовсе не смог: - Хайкуань! Ты что не понимаешь?! - терпение Чжаня наконец дало существенные трещины. Он уже который день бегал, словно верный пёс, за Хайкуанем, вымаливая и упрашивая его дать ему то, что нужно, кинуть ему кость. - Мне нужны эти смены. Я не хочу лезть на стены дома. Моя работа - это то, в чём я полезен. Дай мне хоть что-нибудь! Хайкуань будто не замечал всего того, что творилось с Чжанем. Он даже уже не смотрел в его сторону. Вбивая что-то в древний носитель, его пальцы с мягким размеренным щёлканьем касались клавиш. Этот звук подкидывал дров в и без того дымящуюся топку бешенства Сяо Чжаня. - Ты и так работаешь в две смены. Первая в педиатрии, вторая здесь. Третья - будет нарушением твоих человеческих прав и поведёт к сбою здоровья. - Какого нахуй здоровья?! - Твоего! Ты врач. На твоей ответственности ежедневно дети и роженицы. Возьми себя в руки, Сяо Чжань. У тебя нет роскоши на ошибку. Хоть один промах - Исин отправит тебя в отпуск к родителям, вместе с назначенной терапией от Джексона, а твоя мама будет контролировать, все ли блистеры её сын принимает и сколько раз он сегодня покушал, - Хайкуань приблизился к древнему монитору немного прищурившись, разбирая мелкие шрифты древнего, утратившего актуальность языка, - Хочешь? Исин в два счёта это устроит для тебя. - Я тоже его могу отправить. Очень далеко и очень надолго, - глаза молодого доктора горели отчаянной решимостью, крылья носа раздувались от распирающей его злости, а изящные пальцы были сложены в далеко не изящные и весьма устрашающие кулаки. Но для второго доктора эта воинственная личина не имела никакого значения, он продолжал клацать по ебучим клавишам древней безделушки: - Можешь. И если дальше будешь себя так вести - это может привести к тому, что он заберёт у тебя лицензию врача. И я буду абсолютно согласен с этим решением. Если хочешь подольше оставаться в больнице, то лучше бы ходил проведывал мальчика и проводил с ним время. Была бы польза. - Какого мальчика? - Ван Ибо, - Хайкуань наконец-то удостоил Чжаня взглядом исподлобья. - О нём есть кому позаботиться, - Сяо Чжаня звучание этого имени ввело в лёгкий шок. Воспоминания о последнем дне Лизи окатили волной. На лбу выступил холодный пот. Он попытался сглотнуть, но слюны для этого в его рту не оказалось. Хайкуань закрыл черную пластиковую крышку древнего носителя: - Что за двойные стандарты? Он ведь тоже ребёнок, хоть и лежит не в педиатрии, а у нас. Какая от этого разница? - О нём есть кому позаботится, - во рту совсем всё пересохло. - Приходи ко мне, когда сменишь пластинку, - Хайкуань аккуратно поднял безделушку со стола, отправляя её в свой рабочий чемоданчик с кодом. Доктор был непоколебим, словно вековой айсберг. Издержки профессии. - Спасибо, Лю Хайкуань. Ты мне очень помог, - Сяо Чжань еле сдерживая своё бешенство, рвущееся наружу, вылетел пулей из кабинета и помчался пытать удачу прямиком в отделение терапии. Там он сможет занять вечера еще одной - двух недель. ... Возвращаясь домой не раньше двенадцати ночи Сяо Чжань мог заказать что-нибудь перекусить, переодеться. Наткнуться взглядом на халат Лизи или на книгу, которую она не успела ему дочитать. И всё, снова всё рвалось. Дневная свежая корка рабочей рутины отпадала, зияющая дыра снова кровоточила болью и безысходностью. Потом он засыпал в своей небольшой тёмной спальне, на несколько часов проваливаясь в темноту без снов. Утром Чжань вставал раньше будильника, открывая не отдохнувшие глаза, и всё начиналось по новой. День первый, второй, третий... пятьдесят пятый. В какой-нибудь один из далёких дней будет ли видна у кромки горизонта тонкая полоска его берега? ... Сегодняшнее утро не отличалось от остальных шестидесяти двух. Рабочие смены прошли гладко. Оставался только осадок от вчерашнего разговора с Главврачом отдела кибернетики... Скорее всего, Чжан Исин запретил заведующим отделений брать его на подработки, ссылаясь на самочувствие Чжаня. Нужно наконец-то поговорить с ним серьёзно. Разъяснить друг для друга некоторые вещи. Сяо Чжань намеревался этим и заняться, закончив свою смену в репродуктивном отделении. Он даже успел обратиться к Мари с запросом о свободном времени Исина, когда после короткого предупреждающего стука в его кабинет зашёл Хайкуань с сомкнутыми за спиной руками. Вот это уже что-то новенькое. Неужели он пришёл предложить какую-никакую работу? Или опять пошлёт его к мальчику? Чжань всячески старался этого избежать... Если он пойдёт к Ибо - вся нужда поиска дополнительных смен и нежелания идти домой сотрётся... Этот мальчик живым воспоминанием прожигает огнём сочащуюся болью рану. Живым. Почему он жив. Почему солдат спас его, а не Лизи?! Этот вопрос преследовал Чжаня на протяжении первых двадцати дней. Чуть позже он смирился... После подробного рассказа о случившемся от Джексона. Этот мальчик сидел прямо за солдатом, поэтому ему одному повезло. А если бы Лизи сидела там вместо него? Если бы она? Стоило Хайкуаню обратиться к нему, присев ровно напротив, Сяо Чжань понял, что всё. Его больше никто не собирается тут жалеть. ... - ...Это было дело первостепенной важности для Лизи. Ты её муж и третий врач, участвующий в сопровождении. Все решили единогласно. Ты завершишь начатое жены. - Единогласно, говоришь? А как же мой голос? Не важен, стало быть? - Решение принимали заведующие отделений и Верховное Управление. А ты, Сяо Чжань, ни там ни там у нас не находишься, верно? - А как друга?! Исин мог поинтересоваться у меня, как у друга? Хочу ли я пускать в дом живое воспоминание о смерти Лизи и о том дне? Каково мне, ты представляешь?! Блять! - Чжань тёр ладонями лицо и старался успокоится, чтобы снова не повышать голос на своего друга. Хайкуань ведь самолично не принимал такого решения... Чжан Исин! Сутулая ты псина! Послал ко мне Хайкуаня! А сам сидит в своей норе, даже не подошёл поговорить ни разу за эти два месяца! - Струсил стало быть. - Кто? - Хайкуань поправил полы своего кипельно-белого халата. - Наш будущий Верховный Управляющий, кто же еще?! - Нет, Исин не струсил. Ты его бы сейчас не слушал, а только кипел как чайник, выливая на него помои и претензии. Я вытерплю... но вот он этого совсем не заслужил. Струсил из нас всех тут только ты. После сказанной фразы над ними повисло непродолжительное молчание. Хайкуань выжидал. - Мне больно, Куань-гэ, - Сяо Чжань опустил голову в ладони, закрывая лицо, опираясь локтями о столешницу. - А Ван Ибо не больно? Он за одну ночь прошёл то, что редкие люди проходили за последние двести лет. У него отобрали мать, отца, не родившуюся сестру. И ещё одного важного человека, спасшего его жизнь. Ибо держится сейчас только за тело, что осталось от его друга. Он всё своё время проводит или в кровати, обнимая коробки с прахом родителей, или в палате с ним и ни с кем не желает идти на контакт. Даже Джексону больше не хочет ничего рассказывать. - Ван Ибо не мой родственник! Не мой мир, Куань-гэ! Почему я должен болеть за него, а не за свою любимую?! Почему за него?! Как, ответь, как я могу болеть сейчас за него, а не за мою Лизи?! - Ты забыл, кто ты? Забыл, чему ты учился и чем тут вообще занимаешься?! - челюсти мужчины сжались с такой силой, что стало видно, как заходили желваки, - Если так, то я сейчас же пойду сообщу руководству о твоём отказе. И самолично попрошу Исина отобрать у тебя лицензию доктора! Хайкуаня сложно вывести из себя, но сегодня Сяо Чжаню это удалось с превеликой лёгкостью: - Как так, Чжань?! Лизи положила себя на это дело. Она первая рвалась перевозить и сопровождать явившееся чудо. Ты же и сам тогда первый её поддерживал! Ван Ибо - последний в нашем Мире с резусом, что противостоял бесплодию. Последний! Кулак доктора с грохотом приземлился о стол Чжаня так, что тот аж вместе со столом подпрыгнул на месте от неожиданности и грохота. - Слышишь меня, Сяо Чжань?! И он нуждается в нашей помощи! Так почему ты не рвёшься первый тогда, когда необходимо?! Посмей ударить меня, если считаешь, что я говорю не верно! Это ты сейчас должен пробовать разговорить Ибо и ходить к нему в гости, когда он нуждается в этом, и не очень... А не Джексон, и без того с кучей дел и проблем потерявший сон, и следящий каждую ночь по камерам, как парень пробирается в палату к своему солдату. Джексон не говорил мне, но и слепой видит, что он опасается того, что парень может в любую минуту сбежать на верную смерть. Вот кто по настоящему понимает, что тут происходит! Я вижу сейчас эгоистичного труса, а не достойного мужа Лизи и первоклассного врача с большой буквы. Мы не в том положении, чтобы потакать своим страхам, - Хайкуань поднялся с прозрачного пластикового стула и, качая головой, собирался выйти из кабинета, и не видеть на сегодня этого болвана, теряющего себя. - Куань-гэ, - он услышал своё имя, приглушённое ладонями Сяо Чжаня, - Отведи меня к нему, к Ван Ибо. Хайкуань обернулся: - Учти, это тебе не шутка. Если пойдёшь и передумаешь на пол пути - я подам требование к Исину на твоё отстранение. - Не передумаю, - Сяо Чжань отнял руки от лица и теперь смотрел на свои мокрые ладони. - Тогда выслушай до конца и пойдём. - Да, Куань-гэ. Ты прав. Чжань всё ещё смотрел на свои ладони, когда отчётливо услышал щелчок в своей собственной голове. Друг оказался больной, но необходимой пощёчиной. Солнечный луч ещё не пробивался, но Сяо Чжань точно видел место, где он может пробить черный морок. Течение! Вот же оно, дурак! Сяо Чжаню необходимо было много смелости. Отправляясь на нужный этаж он мог поклясться, что его колени дрожали. И он держался на ногах только потому, что перед Куань-гэ было стыдно уже до крайнего возможного порога. Если Сяо Чжань как впечатлительная девица сползёт по стенке перед палатой - он не вынесет и поедет жить к родителям сам, без приглашения от Исина. Двое статных мужчин в белых одеждах направлялись к палате, находившейся на одном из предпоследних этажей, принадлежавших отделу нанобиокибернетики. - Ибо сейчас у друга. В своей палате он бывает редко, - Хайкуань рассказывал оставшиеся детали по дороге, - Послезавтра, тридцатого сентября, солдата будут будить. Ибо нужно дать время убедиться в отсутствии в этом теле его друга. И мы не должны после этого оставить его тут одного, рядом с новым солдатом. Мальчик, с большой вероятностью, после этого захочет сбежать. Я предлагал забрать его к себе, но у меня дома Ибо будет одинок ещё сильнее, чем тут... Так что, Джексон не позволил. Он сам не может его взять, хоть и хочет. Объяснять подробно не буду, думаю ты сам понял: они живут в третьей башне ГМЦ, оттуда Ибо так же легко доберётся до солдата, как и из своей палаты. - Всё верно, я лучший из ближайших вариантов... Джексон? - Я тебе этого не говорил. - Договорились, - Сяо Чжань тепло улыбнулся, представив, как Джексон уламывает пойти к нему на принудительный разговор Хайкуаня. Сяо Чжань тихонько постучал в дверь. Ответа не последовало, и он решил её приоткрыть и войти первым. Чжань не представлял его таким. Хрупким? Беззащитным? И это всё равно не те определения, что смогли бы его сейчас описать. Мальчик полусидел на кушетке солдата, опираясь спиной о выдвинутый в ногах борт кровати, и спал, опустив голову. Его белые непослушные волосы с отросшими тёмными корнями закрывали почти всё лицо. Клетчатая непонятная рубаха свисала с острых плеч. Она вместила бы в себя трёх таких мальчиков. Наверное своя - Исин или Джексон такое бы ему не принесли. Чжань взглянул на солдата. Его брови поползли наверх. И этот второй ребёнок - солдат, спасший Ибо?! Он повернулся к Хайкуаню с вопрошающим взглядом. Друг понял без слов, что Чжань имел ввиду. Его ответом был короткий кивок: - Буди Ибо. Будить мальчика им не пришлось. Оказывается он проснулся минуту назад и незаметно, из под волос, наблюдал, как Сяо Чжань разглядывает его друга. - Доктор Сяо Чжань? - тихий, охрипший ото сна голос обратился к нему, - Простите, что выстрелил в Вас тогда, я не хотел. Когда меня… - Нет-нет, Ибо. Извини, что перебил. Ты не виноват. Давай не будем об этом. - Хорошо, давайте, - на этом Ибо будто потерял интерес к зашедшему гостю. Спрыгнул с высокой кровати и, поправляя сползающую с плеч рубашку, нажал на пульт управления кушетки. Блокирующие солнечный свет шторы стали отъезжать в разные стороны, пропуская вечернее солнце в палату. Сяо Чжань зажмурился от яркого оранжевого луча. На нём были линзы, а они всегда преломляли свет сильнее - нужно привыкнуть. Любой, кто узнавал, что Сяо Чжань заказывает себе линзы у мастера, да и вообще пользуется столь древним инструментом, обязательно предлагал ему сходить в соседнее отделение на коррекцию. А что он? Он ничего. Улыбался и обещал, что сходит. А потом снова заказывал новую пачку. Тем временем, Ибо подошёл к солдату, отгибая с него одеяло по пояс, и, не обращая внимания на присутствующих в палате, заговорил с ним: - Сынён, скоро день закончится. Сегодня вечером показалось солнце, как ты любишь, - мальчик провёл рукой по отрастающему ёжику волос, - Сейчас придут медсёстры и я помогу тебе умыться. А потом, если они разрешат, я открою окно и впущу немного воздуха прямо с улицы. Пахнет осенью, думаю тебе понравится, - Ибо повернул голову к открытому окну и его лицо, и соломенные пряди тут же окрасились его ярко-оранжевым цветом, - И после, если ты не против, я расскажу, как мы с тобой ездили с ночёвками к морю, - мальчик зевнул, потянулся, задирая руки вверх, и размял видимо затекшие плечи. Сяо Чжань чувствовал себя, мягко говоря, не в своей тарелке. Ему стало некомфортно, он будто вошёл без приглашения в чужой дом. Чужой мир. Зато колени больше не трясло. Ибо вёл себя так просто и естественно. Если всё это Чжаню только не показалось. Хайкуань почему-то молчал, видимо ожидая каких-то дальнейших действий от самого Ибо. И он был прав. Конечно, Куань наверное не в первый раз наблюдает за ним в этой палате. - Если доктор Сяо Чжань сегодня к нам зашёл, то, наверное, у него есть какие-то новости. Сынёна будут будить скоро, да? - карие глаза, в равной степени полные страха и надежды, пронзили Чжаня сквозь линзы - посильнее солнечного луча. Этот прямой и внезапный взгляд сбил его боевой настрой. Сяо Чжань быстро собрался: - Да, Ибо, ты совершенно прав. Его разбудят тридцатого сентября, послезавтра. Но тебе к нему сразу будет нельзя, - мальчик нахмурился: - Почему? Я думал, что наоборот. Если он меня увидит первым - разве это не хорошо? - Прости, что говорю это, но нет. Не хорошо. Дай врачам одни сутки. Они должны проверить его и понять, сможет ли он сразу контактировать с людьми, - Ибо смотрел на Чжаня, бегая по его лицу взглядом, будто ища ответ, стоит ли верить человеку стоящему перед ним? - Я сам провожу тебя к нему второго октября. И мы посмотрим, попробуем, хорошо? - Мгм, хорошо, - Ибо ответил и снова потерял интерес, отворачиваясь от них. Чжань заметил, как он, скорее уже машинально, взял бесчувственную руку солдата в свою, переплетая их пальцы. Сяо Чжань отвернулся. Пора уходить. - Я зайду к тебе перед сном. Ты не против, Ибо? - Мгм, заходите. Ну, что ж, не плохо. Могло быть хуже. Ван Ибо разговаривает с ним, а значит точно хорошо. Паренёк не из простых. За время, проведённое в палате, Чжаня заинтересовала одна существенно яркая деталь: Ибо на редкость верно действовал и вёл себя с больным. Разговаривал, спрашивая и рассказывая детали из жизни. Прикасался и, судя по словам, даже участвовал в процедурах омовения, в которых не обязан. Если бы только это был обычный больной - он непременно бы пошёл на поправку, рядом с таким другом... Но шансов на это у Ибо и Сынёна было ноль без палочки. Сяо Чжань подавился воздухом, поняв, что их ждёт второго октября. Хайкуань обеспокоенно смотрел на него, обернувшись на звук: - Чжань, ты в порядке? - В порядке. ... Вторая встреча с мальчиком была столь же немногословна и коротка. Сяо Чжань вел свой монолог, объяснял, что он третий доктор, что должен был сопровождать его семью на протяжении всего времени. И что он с радостью примет Ибо как гостя, на время, у себя дома, пока они не убедятся, что он в безопасности. Мальчик забрался с ногами на кушетку и лишь пару раз вскользь посмотрел на Сяо Чжаня. Доктор сейчас ему был совсем не интересен. Ибо смотрел на серебряные коробки, лежащие на тумбе у изголовья кровати, и, видимо, только и ждал, когда доктор Сяо Чжань закончит изложение. Ибо кивал на всё и мычал своё короткое “Мгм”, соглашаясь. Не задавая ни единого вопроса. Сяо Чжань догадывался почему: Мальчик верит, что солдат вспомнит его. Он верит, что они смогут выйти из ГМЦ вдвоём и даже думать не собирается о том, чтобы погостить у явившегося спустя два месяца доктора. Он понятия не имел, как найти подход к парню. Но если Джексон сказал, что Чжань лучший из вариантов, значит... У доктора Джексона во всей его практике и работе в ГМЦ ни разу не было промаха, ни единое его решение или совет не проваливались с треском. Возможно этот раз - будет первым. Сяо Чжань всё же будет стараться изо всех сил делать свою работу хорошо, даже если у него не выйдет хоть как-то эмоционально подключиться к мальчику - он это сыграет. Сейчас важно, чтобы пациенту было комфортно в доме, с частым присутствием в нём самого хозяина. Лизи бы сделала именно так. ... Ибо пребывал в лёгкой дрёме, когда услышал мягкий стук в дверь палаты, где он находился с Сынёном. Персонал обычно заходил без стука. Значит это кто-то новый. Ибо решил немного понаблюдать за вошедшими. Может, если они увидят, что он спит, то уйдут и заглянут как-нибудь потом? Ибо приоткрыл глаза, наблюдая из-за своих волос за докторами. Их было двое, первого он с лёгкостью узнал даже со спины. Чтобы узнать второго тоже не пришлось прикладывать много усилий. Память быстро подкинула воспоминание с событиями, при которых он его встретил. Сяо Чжань. Доктор Сяо Чжань. Зачем это Вы пришли сюда? Ибо думал, что в принципе не увидит его больше, так как за два месяца он наблюдал подле себя и Сынёна достаточное количество знакомых и не очень докторов. Но Сяо Чжаня среди них не было. Кого-кого, а его не запомнить было трудно. Лицо доктора отпечаталось ярким пятном перед последующим ударом в голову. Именно в ту ночь, когда он направлял на Сяо Чжаня дуло и осмелился поднять глаза на этого человека -из-за одного этого взгляда он на несколько секунд уцепился за хвост своей надежды - хватило увидеть живые глаза и обеспокоенное выражение благородного лица напротив: Он поможет, он точно сейчас поможет. Дальнейшие события не дали возможности подумать хоть о чём-то. Только боль, звук выстрела, собственный голос, крики злого доктора, снова боль, а следом - чернота. Доктор Сяо Чжань, зачем же Вы пришли? Неужели он тот, кто будет будить Сынёна? Сегодня? ... - Буди Ибо. - Доктор Сяо Чжань? - молодой доктор повернулся на его голос. Ибо снова увидел живые, горящие глаза. Как ему это удаётся?! Он ведь совсем недавно потерял жену. Или просто...притворяется. Конечно, кто сказал, что этот человек искренен с ним сейчас? Он, скорее всего, такой же профи, как пришедший с ним коллега. Нельзя полагаться на единственный свой порыв и надежду в минуту потери контроля. Его рука в порядке? Доктор Сяо Чжань. Очень молодой и очень высокий. Даже выше немногословного доктора Лю Хайкуаня. За его молчание, кстати, Ибо его и любил, если можно так выразиться в данной ситуации. Точно больше, чем не затыкающегося Манду со своей активной трещёткой, доставляющей больше дискомфорта, нежели необходимого спокойствия и желаемого одиночества. Хотя бы в то время, пока он тут, с Сынёном. Доктор Сяо Чжань был под стать своей жене. Оба красивые. Высокие скулы, прямой нос, утончённый изгиб линии губ. Такую аристократическую внешность не встретишь в рабочих кварталах. Холёный, заласканный. Руки слишком нежные. У мужчин он таких ещё не видел. Точно не держали в руках ничего тяжелее кружки и стальных палочек. Почти как все городские. Ничего нового. Сейчас Ибо хотел быстрее узнать зачем они тут, и если дело не касалось пробуждения Сынёна, то было бы отлично, чтобы они поскорее ушли от них. Скоро должен подойти персонал. Они уже привыкли, что уход Ибо брал на себя и даже были рады, что им достанется меньше работы с пациентом. Ибо поставил себе цель. Он должен выйти отсюда с Сынёном. А если не получится... Потом и подумает, если не получится. Доктор Сяо Чжань не будет его будить. Понятно. Через два дня? Ладно. Доктора Сяо Чжаня попросили быть новой нянькой? Хорошо. Доктор придёт завтра? Как Вам угодно. А теперь уходите, доктор Сяо Чжань. У меня тут дела.