виски со вкусом свинца.

      Ночь была сладкой. Тревору снились радужные и счастливые сны, ночью он постанывал, царапал стены, вцеплялся в подушку и одеяло, залезал себе под футболку.       Ему снилось как он и Майкл занимались сексом. Это было самое замечательное чувство. Было горячо, но и без боли не обошлось, но это было приятно, всё равно.       Проснувшись в четыре утра, Филипс набрал себе воды из-под крана, и даже не начиная пить, он разрыдался и уронил стакан, сев и прикрыв лицо ногами.       Ти думал, какой Майкл замечательный, сексуальный, милый и просто чудесный. Он представлял как тот насаживает себя себе на член.       Снова боль, ужасная агония, горящее горло, безумная боль в груди. Кроваво-красный цветок быстро расцвёл в глазнице. Из глаза потекла кровь, даже не потекла, а стала хлестать. Тревор дрожащими руками взял руками и костлявыми пальцами набрал номер де Санты. Колеблющим голосом тот сказал:

— Нам нужно поговорить. Ко мне домой. — И бросил трубку.

***

      Майкл уже тут как тут. Тревор, нервно перебирая что-то в руке, поднял взгляд на друга.

— Что ты… Ёб твою мать, Тревор! Что с твоим глазом?! — подбежал предатель, разглядывая кровавую розу.

— Любовь.

      Тревор подошёл к Майки и поцеловал его. Но не успел он достать свой язык, Майк почувствовал вкус некой растительности и крови. Он отстранился и увидел, что у Тревора во рту огроменная чёрная роза, а горло забито чём-то. Он не дышал.

— Тревор?! Блядь!

      Таунли аккуратно положил Трева на пол и набрал в скорую помощь, очень нервно вызывая её.

***

      Спасатели приехали через полчаса. За это время Филипс ниразу не вдохнул и не сделал ни единого движения.

Реанимация

      Он был подключён к искусственной вентиляции лёгких.       Майкл сидел и держал руку Тревора, пытаясь не разрыдаться.       Внезапно у него пропал пульс. Майкл это увидел.

— Тревор?! О нет!

      Он кричал как мог, изо всех сил.

× × × × × × × × × × × × × × × × × × × × × × × × × × × × × ×

Его не удалось спасти

      Цветы разорвали ему лёгкие, а сердце остановилось.

— Он погиб. — Только что и слышал Майкл де Санта. Он умер из-за него, Майки.

      Мужчина вызвал себе такси и не промолвил ни единого словечка водителю. Слёзы так и текли по лицу. Он пытался это забыть.

Пытался…

      Он был невероятно подавлен. Столько лет врать лучшему, теперь покойному другу, а ведь он был тем самым мертвецом. По идее, его даже и хоронить не будут, а кому он нужен? Родители в тюрьме, брат умер. Больше никого.       Снова этот дорогой и до боли мерзкий и ныне противный особняк.       Дома никого не было, это была уже ночь. В доме было темно. Майкл пошёл на верх. Он открыл спальню, позже тумбу около кровати. Там было много патронов и магазинов, но он взял длинный свинцовый патрон. Далее де Санта направился на кухню, где мужчина взял бутылку своего любимого золотистого виски.       Он рыдал. В истерике он снял своё кольцо, на котором было выгравировано имя «Аманда» и выкинул его в окно, крича.

— Что б ты здохла!

      Взамен обычной рюмочки, он взял кружку. Налив туда виски, мужчина положил в этот напиток свинцовый патрон и выпил это, ожидая своего часа…

Занавес