Когда мы вместе

— Ну тише, тише, мой маленький, — бормотала Тина, покачивая на руках плачущего младенца и беспокойно расхаживая по комнате. — Что такое? Все ведь хорошо, мама и папа рядом. Спи, дорогой. Тише, малыш, не плачь. Но мальчик никак не поддавался на ласковые уговоры и продолжал хныкать. Спустя какое-то время на шум в комнату заглянул Ньют. — Что тут у нас такое? — мягко спросил он, подходя ближе к жене и сыну. — Я никак не могу его успокоить, — вздохнула Тина, едва сдерживая широкий зевок. — Не могу понять, в чем дело. — Ну-ка, давай я попробую, — предложил Скамандер, осторожно забирая у неё малыша. — Эй, Феликс, ты чего? — ласково спросил он у сына, покачивая его на руках. — Все ведь хорошо, мама и папа всегда будут рядом, даже когда ты заснешь. Почему бы тебе не попробовать? Да и мама устала, давай дадим ей отдохнуть, ладно? К удивлению Тины, ребёнок успокоился почти сразу, как только оказался на руках у Ньюта, и теперь с интересом разглядывал его. Волшебница довольно хмыкнула и тут же снова зевнула. — Я и правда устала, — пробормотал она, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми. — Отдохни, мы с Феликсом справимся. Правда, малыш? Пойдём, пусть мама поспит. — Спасибо, Ньют, — благодарно улыбнулась Тина. — Обещаю, я немного отдохну и снова к вам присоединюсь. — Не торопись, отдыхай столько, сколько тебе нужно. Мы справимся. Правда, дорогая, тебе не о чем беспокоиться, — с этими словами мужчина поцеловал жену в лоб, а затем мягко подтолкнул её в сторону кровати. — Спасибо, — ещё раз поблагодарила она, расправляя одеяло. — Люблю тебя. — Мы с Феликсом тебя тоже очень любим, — улыбнулся Скамандер, выходя из комнаты с сыном на руках. Закрыв за собой дверь спальни, Ньют перевёл взгляд на мальчика и весело подмигнул ему. — Ну, раз ты не хочешь спать, думаю, ты будешь не против составить мне компанию на кухне, пока я готовлю ужин для нашей мамы. Сегодня у нас рис с овощами, ей должно понравиться. Направляясь на кухню и доставая нужную посуду одной рукой, магозоолог не переставал негромко разговаривать с сыном. — Пусть она отдыхает, в последнее время Тина сильно устаёт, хотя и пытается скрывать это. Твоя мама вообще очень сильная, просто иногда всем нам нужен покой. Знаешь, сейчас такое непростое время для всех нас… Грин-де-Вальд ушёл в подполье, но что-то мне подсказывает, что это затишье перед бурей. Твоя мама тоже так считает и из-за этого очень волнуется. Она боится, что ты можешь как-то пострадать, потому что Грин-де-Вальд испытывает к нам особую ненависть за то, что мы несколько раз бросали ему вызов и оставались живыми после этого. Но не волнуйся, милый, мы не дадим тебя в обиду. Ты самое дорогое, что у нас есть, и мы готовы беречь тебя любой ценой. Ты всегда будешь в безопасности, потому что мы с твоей мамой очень тебя любим, Феликс, помни об этом. Ньют говорил все это ровным и спокойным голосом, не желая беспокоить малыша тревожными нотками, только в его глазах можно было прочитать страх, смешивающийся с решимостью, любовь и нежность, твёрдость и уверенность. Он ласково поцеловал сына в лоб и взял в свободную руку свою волшебную палочку, принявшись нарезать овощи с помощью магии. — Кстати, Пикетт передаёт тебе привет. Я уговорил его немного пообщаться с остальными лечурками, поэтому он сегодня остался в чемодане. Когда ты немного подрастешь, я обязательно покажу тебе весь мир, который находится в чемодане. Думаю, тебе там понравится, — ещё один взмах палочки, и блюдо продолжает готовиться по велению магии. — А ещё я обязательно расскажу тебе, как мы с Тиной ловили окками в чайник в каком-то нью-йоркском магазине. В конце концов, благодаря небольшому приключения по поимке существ по всему Нью-Йорку мы с ней и подружились. Я уверен, твоя мама будет рада рассказать тебе, как когда-то арестовала меня. Она так этим гордится, словно я какой-то опасный преступник, представляешь? Всё это время мальчик словно внимательно прислушивался к словам Ньюта, а в какой-то момент начал сонно моргать, убаюканный голосом отца. Магозоолог вскоре заметил это и, наложив на готовое блюдо заклинание, чтобы оно не остывало, направился в гостиную. Там он осторожно сел на диван, стараясь не делать резких движений. С каминной полки напротив на него смотрели три колдографии. На одной из них, самой новой и большой, была запечатлена их маленькая семья: Тина держит на руках Феликса, что-то ему говоря, а Ньют нежно обнимает её сзади, задумчиво улыбаясь и не зная, что их снимают. Спустя какое-то время Ньют и Тина одновременно поднимают головы и смотрят прямо в камеру, смущённо улыбаясь, только теперь заметив, что Тесей направляет на них объектив. На второй колдо все внимание уделяется Феликсу, который лежит в своей кроватке и большими глазами смотрит на стоящих за кадром родителей, а рядом с ним гордо восседает Пикетт. Третья колдо своим присутствием неизменно смущает Тину и радует Ньюта, потому что на ней крупным планом изображена сама Тина, вначале с серьёзным выражением лица, которое спустя секунду превращается в яркую улыбку, когда её взгляд находит Ньюта, стоящего с обратной стороны камеры. Скамандер обвел взглядом комнату, на стенах которой ещё много подобных колдо, где изображены не только он сам, Тина и Феликс, но и другие члены семьи и близкие друзья, но эти три снимка на каминной полке являются его любимыми. Ньют вернул свой взгляд на сына, который теперь лежал с закрытыми глазами и мирно посапывал. Но магозоолог знал, что стоит Феликсу поднять веки, как на него устремятся два больших темно-карих глаза, которые так похожи на глаза Тины. — Знаешь, ты такой же красивый, как твоя мама, — прошептал он. — Только ты ей об этом не говори, она искренне считает, что ты похож на меня. — Потому что так и есть, Ньют. Феликс — твоя копия, за исключением глаз, и не пытайся со мной спорить, — вдруг раздался у него за спиной шёпот. — О, ты так быстро отдохнула? — удивился магозоолог, когда его жена присела на диван рядом с ним. — Быстро? Прошло около часа, — улыбнулась Тина, устраивая свой подбородок на его плече. — Правда? — искренне удивился Ньют. — Видимо, я немного заболтался. — Я тоже люблю разговаривать с Феликсом. Мне кажется, он действительно прислушивается. Ведьма перевела взгляд с сына на мужа и взъерошила волосы последнего, не сдержавшись. Ньют возмущённо фыркнул и тут же быстро чмокнул её в нос, заставив весело поморщиться. — Надеюсь, ты проголодалась, у нас сегодня на ужин твой любимый рис с овощами, — оповестил Скамандер. — Я и правда проголодалась. Отнеси Феликса в его кроватку, а я пока достану посуду. Мужчина согласно кивнул и медленно встал с дивана, стараясь не тревожить сына резкими движениями. Он уже был у дверей, когда его догнал голос Тины. — Ньют? — позвала она, с улыбкой глядя ему вслед. — Я люблю вас. — Мы тоже тебя очень любим, — улыбнулся он в ответ. — Потому что ты самая лучшая на свете, и ты ни за что не сможешь нас переубедить. Не дав жене ответить, Ньют вышел из гостиной. Тина, уже собираясь уйти на кухню, вдруг бросила взгляд на каминную полку и весело фыркнула. — Опять спрятал. Как ребёнок, честное слово, — пробормотала она, поправляя четвертую рамку, которая была задвинута за три другие. — Смущает она его, видите ли. Нет уж, по снимку на каждого. На колдо был изображён Ньют, который что-то увлечённо писал в блокноте, привалившись спиной к дереву. Казалось, он был настолько поглощен своими мыслями, что не замечал ни Дугала, качающегося на ветке над ним, ни ниффлера, который явно нацелился на его блестящую ручку, ни Пикетта, который болтался на отрывающейся пуговице на рукаве его рубашки, как на качелях. Тина хорошо помнила, как была сделала эта колдография. Вот в этот момент, когда Ньют поднимает голову, а на его щеках появляется румянец, который можно различить даже на черно-белом снимке, она его окликнула, давая знать о своём присутствии. Только через какое-то время она узнала, что магозоолог был так увлечён тем, что по памяти рисовал её портрет, и от этого эта колдография стала нравиться ей ещё больше. Поправив рамку так, чтобы она стояла наравне с остальными, Тина довольно улыбнулась. — Вот так гораздо лучше, — и с этими словами она все же направилась на кухню, не переставая улыбаться. А вслед ей смотрели ещё десятки колдографий, на которых были запечатлены не только люди, но и магические существа, и за каждым снимком неизменно скрывалась своя история, навсегда сохранившаяся благодаря камере. И каждая из этих историй ещё не раз будет рассказана, потому что за всеми колдо в этой комнате непременно спрятано самое великое сокровище на свете — любовь.