Когда мы вместе

Тина быстро шла по улице, не обращая внимания на начинающийся дождь. Ярость, которая была в душе у девушки, уже успокоилась, оставив после себя только тоску, едва не доводящую до слез. Как бы ни горько было это признавать, но её коллега прав. Девушка раз за разом прокручивала в голове произошедший недавно разговор. Все началось с того, что коллега Тины забежала в их офис и с усталым вздохом опустилась на стул. — С этой свадьбой столько проблем! Я сказала, что хочу кремовые салфетки, но эти олухи привезли бежевые! И я не знаю, куда посадить тетушку Морти. Осталось место только возле Сьюзен, но они терпеть друг друга не могут. И в то же время они обе хотят сидеть с Джорданом, и значит его родной брат должен сидеть рядом, но он бывший Сьюзен, поэтому я просто не могу посадить их вместе! Все коллеги посочувствовали бедняжке, и только Тина имела неосторожность негромко, самой себе, произнести: — С такими проблемами лучше уж вообще не устраивать свадьбу. Но её слова были услышаны, и к Тине тут же повернулся Стивенсон. — Не переживай, Голдштейн, тебе свадебный переполох не грозит. Кто на тебе женится? — усмехнулся он. Конечно, со Стивенсоном у Тины всегда были натянутые отношения, но это уже перебор. Девушка не отличалась какими-то особыми талантами и качествами, да и не стремилась заводить отношения, но прямо сказать ей, что никто не захочет на ней жениться — невежливо и оскорбительно. Однако Голдштейн постаралась не показать, что её задели эти слова, поэтому как можно равнодушнее ответила: — Я замуж и не стремлюсь, так что невелика потеря. Правдиво только наполовину, но другим об этом знать не обязательно. И вот она уже идёт по улицам города, не разбирая дороги, пытаясь понять свои чувства и мысли. Тине было обидно, это она могла сказать наверняка. Да, она не красавица. Да, она скучная и занудная. Да, у неё скверный характер. Но неужели она не заслуживает немного любви? Рассуждая подобным образом, девушка наконец заметила все усиливающийся дождь. Она огляделась по сторонам и поняла, что дошла до малоизвестного ей района, где она почти никогда не была. Тина решила пересидеть дождь в каком-нибудь помещении и толкнула дверь ближайшего паба. Это оказалось довольно чистое и светлое помещение с несколькими столиками, которые уже были заняты. Голдштейн решительно направилась к барной стойке и уселась на стул возле неё. Тина подперла руку головой и уставилась перед собой. — Чего желаете? — тут же подошёл к ней бармен. — Сто грамм любви, — задумчиво буркнула она. — Извините, осталась только черствая, — сочувствующе усмехнулся мужчина, поддерживая её невеселую шутку. — Тогда кофе. Просто кофе. Бармен кивнул и отошёл, чтобы выполнить её заказ. — И понимания у них нет, и любовь черствая… — вдруг раздался рядом тихий мужской голос. — Зато чай хороший. Голдштейн удивлённо повернулась и увидела рядом с собой задумчивого мужчину, уставившегося в свою чашку. Он словно говорил сам с собой, не замечая девушку, и лишь уловил обрывки фраз, звучавших рядом. Тина пожала плечами и вернулась в свое прежнее положение. Вскоре ей принесли её кофе, и девушка принялась медленно потягивать напиток. Она снова задумалась, глядя перед собой. Ей вдруг стало очень одиноко и тоскливо, хоть волком вой. Плохое настроение окончательно ей завладело. Вспомнилась и недавняя неудача на работе, и ссора с единственной сестрой, и чертов Стивенсон, будь он неладен. Всё шло наперекосяк. — Извините, я могу вам чем-нибудь помочь? — вдруг раздался рядом уже знакомый Тине голос. Она снова повернула голову к сидящему рядом мужчине. Теперь он оторвался от своей чашки и внимательно смотрел на неё. На этот раз девушка и сама пригляделась к нему. У мужчины были взлохмаченные волосы и десятки веснушек на лице, а светлые глаза смотрели на Тину с неподдельным интересом. — Если только женитесь на мне, — усмехнулась Голдштейн. Мужчина словно задумался, а спустя минуту его губы тоже расплылись в улыбке. — Если только на нашей свадьбе будет мало гостей, и мы не будем заморачиваться насчёт цвета салфеток. Пара сидела и смотрела друг на друга с широкими улыбками, и оба понимали, что, возможно, все не так уж и плохо, и немного любви и понимания для них все же найдётся.