***
— Итак, — Фаулер постукивает пальцами по столу: совершенно не нервно для себя, но вскоре это начинает раздражать Гэвина — с его темпераментом никакой «Пенфилд» надолго не поможет. — Четверо анди, оснащённых мозгом типа «Нексус-6». Рид скептически кивает, покорно ожидая следующих слов. — Самые передовые модели. Детектив ещё раз кивает, но начальник вдруг замолкает, глядя на него в упор и ожидая чего-то, ведомого ему одному. — Господи, Джеффри, прекращай уже разводить тут трагикомедию, — всё же не выдерживает полицейский, откидываясь на спинку совершенно неудобного кресла. Судя по всему, те здесь неслучайно — Фаулер явно таким нехитрым методом показывает свою власть, заставляя подчинённых находиться в некомфортной ситуации: неудобные кресла, стеклянная клетка-кабинет посреди участка… — Я не развожу трагикомедию, Рид, — хмурится он. — Ты понимаешь, что Хэнк, который взялся за это задание, сейчас лежит в больнице с пробитой поясницей? Хэнк, который так же храбрился передо мной две недели назад, когда брал это задание? — Никто не виноват, что ему уже пора на пенсию, Джефф, — фыркает Гэвин, скрещивая руки и кладя болт на субординацию. Впрочем, ничего нового. Андерсон его раздражал. Раздражал своей статистикой раскрываемости дел при таком наплевательском отношении к делам. Раздражал тем, что вся основная работа проходила через его руки. Подбешивал тем, что сдался и больше не хотел работать, а всё чаще отлынивал и подумывал о том, чтобы пустить себе раритетную металлическую пулю в голову, потому что сдался и выгорел. Если не можешь продолжать приносить пользу для общества — будь добр, катись с доски, не мешай другим. Просквозившая через поток мыслей самоирония о недавно выявленной собственной бесполезности заставляет усмехнуться. Начальник интерпретирует его мимику по-своему. — Я не говорю, что ты чем-то хуже него, Гэвин, — Фаулер устало сцепляет пальцы в замок, кладя их на стеклянный стол. — Я беспокоюсь о том, что может произойти то же самое: нет никаких гарантий, что ты не получишь смертельный заряд от первого же анди. — Существует такой термин, называется «профессионализм», — начинает Рид, но его резко прерывают: — Говорит человек, пропустивший нож в бедро от робота-садовника. — Это было случайностью. — И тем не менее. Его правда. — Ладно, я тебя слушаю. Очень внимательно, — Рид заталкивает самомнение поглубже в глотку, от чего, видимо, и начинает эту самую глотку жечь. Или это подкрадывающаяся с тыла изжога. Пора прекращать питаться чем попало. — По Детройту гуляет четверо девиантов, оснащённых самой передовой анатомией: они сильнее, быстрее, выносливее и умнее своих собратьев, — начальник пододвигает к подчинённому одно общее досье, пока выдаёт свои ценные указания. — Именно поэтому компания Киберлайф во избежание накладок и сбоев ограничила им службы до четырёх лет. Гэвин с интересом листает худенькую папку личных дел, цепляясь не столько за имена репликантов (кому вообще какая разница, как зовут его робота-пылесоса?), сколько за внешность и особые приметы. Хотя Джеффри всё равно выдаёт ему прозвища тостеров: — AX400 — Кэра, PL600 — Саймон, RK200 — Маркус, и… Ричард, — делая небольшие паузы, он поочерёдно показывает на намалёванные опергруппой фотороботы. — Постой, а где рожа и модель последнего? — переспрашивает Рид, постукивая указательным пальцем по отсутствующей колонке данных. — Никто не знает, как он выглядит. Гэвин надеется, что он шутит, но судя по серьёзному непробиваемому взгляду — нет. — Ричард — самая последняя разработка, выпущенная в одном единственном экземпляре на территории третьей колонии Марса. Заказавшая его мэм в каких-то особых связях с Киберлайф. Она вносила множество правок во внешность уже вскоре после выпуска биокомпонентов, а в конце сборки вообще приказала уничтожить все данные на своего андроида, включая опознавательные знаки, модель и черты внешности. У нас нет на него почти никакой проверенной информации, кроме имени и предположения, что именно он — лидер группировки, так как чертовски умён. — Джефф, да это дурдом, такого не может быть, — неверяще пялится Гэвин на пропечатанный чёрным по белому текст, будто сейчас на бумаге появятся какие-то новые данные, которые помогут ему в расследовании. — Так и работаем, Рид, ты же знаешь. — А спросить о внешности этого твоего Ричарда не у кого, я правильно понял? — Хэнк пытался связался с колонией, чтобы ему отправили записи с камер, но в ходе дела выяснилось, что никаких записей нет. — Предприимчивый ублюдок всё заблаговременно подчистил? Фаулер тяжело выдыхает, сцепляя пальцы в замок: — Вроде того. — И описать нам его никто не может? — Мы пытались поговорить с перепуганными колонистами, но ничего особо не выяснили. Европеоидная внешность, брюнет, ростом около ста девяноста, нормостеник. Всё, что есть, у тебя в досье. — А с Хэнком тогда что такое? — подчинённый листает страницы, знакомясь с личными данными репликантов: AX400 — домашний помощник, PL600 — агроном, RK200 — механик-специалист, и, конечно, Ричард — модель и специализация неизвестна. Рида пробирает нервный смешок. Если у лидера получилось сделать из кучки плюшевых тостеров-помощников отряд самоубийц, то надо отдать ему должное за методы организации. Гэвину уже хочется посмотреть ему в глаза и взять пару уроков харизмы. — Хэнк в клубе «Рай» успел убрать одну из андроидов, замаскировавшуюся под сотрудницу, но его подстрелила её сообщница, — Фаулер мнётся, и детектив замечает это. — И-и? — И Андерсон в отчёте написал, что, пока он лежал и истекал кровью, вторая анди рыдала, рассказывая ему, что не сможет больше жить без первой, потому что любила её, — полицейский делает акцент на глаголе, смотря при этом куда-то в сторону. — А после этого она застрелила сама себя из пушки Хэнка. — Охренеть Санта Барбара, — присвистывает Гэвин. — Серьёзно? — Да. И всё это крайне странно и крайне дурно пахнет, — пальцы говорящего вновь начинают барабанить по столу, но подвисший детектив на это уже не обращает внимания. — Хэнк думал, что застрелил человека и довёл другого человека до самоубийства. — Но это же были репликанты? — Да. Репликанты с «Нексус-6», которые проявили друг к другу чёртову любовь, а это — эмпатия, Гэвин. — Это — пиздец, Джефф. Повисает удручающее молчание. Спустя несколько минут, два круга по стеклянному кабинету и тактильного контакта с каким-то безделушным сувениром на столе говорить вновь начинает Фаулер: — Меня беспокоит не только это. Роботы роботами, они всегда приносят нам беды, это уже привычное дело. Недавно из Чикаго пришёл отчёт с пометкой особой важности. Их психиатры на основе трёхлетней статистики пришли к выводу, что некоторые люди из-за длительного нахождения под влиянием пыли также могут искажать результаты тестирования, и их при рутинных полицейских обследованиях на эмпатию могут принять за андроидов. Рид понимал, что это была бы ошибка, но пока её обнаружат, все эти люди при рядовых досмотрах уже будут убиты. Он замолчал, ожидая. — Именно во избежание таких казусов, первично я отправляю тебя в Киберлайф — протестировать шкалу Войта-Кампфа на эмпатию. Если у тебя не получится отделить «Нексус-6» от человеческого мозга… — Андерсон проводил тест на анди, которую убил? — резко перебивает его Гэвин. — Он попытался, но это спровоцировало агрессию одной из репликантов — в качестве самообороны Хэнк прикончил её. — То есть… — То есть то, что лейтенант полиции застрелил именно робота, а не человека, было доказано только на последующем вскрытии и анализе костного мозга. Журналисты чудом не успели поднять шумиху. — А предыдущие тесты? — Двоих девиантов удалось выявить. Но в связи со сложившейся ситуацией перепроверка никому не помешает. Так что ты направляешься прямиком к Камски. Я оповещу Киберлайф и попрошу включить в процедуру стандартного типирования и людей, и андроидов. Только теперь Гэвин понимал всю серьёзность ситуации. Некоторые чайники внезапно научились чувствовать, а некоторые люди — стремительно теряли данную способность. Это звучало как начало конца.3. Dossier
28 октября 2021 г. в 18:08
Фаулер опять что-то хочет от него.
Фаулер всегда что-то от него хочет и неимоверно бесит, но не сегодня, потому что сегодня Гэвин на удивление добр.
Конечно, это не говорит о том, что, предложи вдруг Джеффри внезапно погоняться за какой-нибудь осатаневшей жестянкой в каких-нибудь ебенях города, то Рид сразу согласится… Но всё-таки хорошее настроение меняет даже угрюмых госслужащих, а доброе слово и кошке приятно, и вообще, ну неужели нельзя просто так побыть пару часиков в приятном расположении духа?
Тина ловит его в кафетерии сразу после удивлённого такой перемене босса, который просит зайти в кабинет через пятнадцать минут:
— Гэвин, — девушка машет рукой и тут же осекается после полученной в ответ улыбки. — Боже, ты здоров? Ты в последний раз так скалился, когда Аллен подвернул себе ногу, падая с лестницы.
— Просто поиграл с настройками «Пенфилда», ничего запрещённого, — безмятежно жмёт плечами детектив, и подруга понимающе кивает.
— Слышал про Хэнка?
— Неа, — он заинтересованно протягивает ей отвоёванный у кофеварки стаканчик со сладким латте — её любимым. — Расскажи.
Чень на эту просьбу встряхивается, будто получила новый заряд бодрости. Риду кажется, что подруга от своей экстраверсии получает так много энергии, что ещё пару недель и коллегой можно будет заменять уран на местной АЭС.
— Это всё анди, с делом которых он возился всю прошлую неделю, — его вчера подстрелили, представляешь?!
— Кого? — до Гэвина, погруженного в собственную мысль про возможный синтез электричества из эмоций, доходит не сразу.
— Хэнка! Ты меня вообще слушаешь?!
— Да, разумеется! — заверяет полицейский.
В голове у него вот так сразу не укладывается, что опытного лейтенанта могла шлёпнуть пара перекипевших электрочайников.
— Так это поэтому Джеффри меня дёргает?
— Скорее всего. Андерсону пробило позвоночник из лазера, он сейчас в госпитале.
— Охренеть, — на несколько секунд обмирает Рид, но быстро берёт себя в руки. — Блядские ведроиды.
— Должно быть, это новые модели, да ещё от Киберлайф, — Тина понижает голос до шёпота, как будто рассказывает коллеге какую-то запрещённую сплетню. — Это ж те самые, разрекламированные, у которых «мозг способен меньше чем за секунду делать выбор из четырнадцати стандартных моделей поведения», — важно кивает подруга. — А ещё я слышала, что упрощённый тест Тьюринга на них не сработает. Наш дорогой спецназовец упоминал, что последнего анди его группе удалось вычислить только методикой Войта-Кампфа.
— Ага, тостеры не умеют в эмпатию, я помню. А вообще, жесть какая-то, если честно, — передёргивает плечами детектив. — Я бы предпочёл в это вообще не влезать, потому что анди прошлого поколения из-за ошибки обошёлся мне открытым кровотечением, а тут эти сверхразумы.
— Я бы тоже не хотела, чтобы на это дело посылали тебя, но больше некого: Хэнк в госпитале, Аллен в другом штате, а я не специализируюсь на роботах. Так что готовь смазку, Гэв, будет жёстко, но всё как ты любишь!
Рид хочет треснуть её по плечу, но юркая Чень хохочет и уходит от удара, отстраняясь от их стоячего серебристого столика.
Она прикладывает ладонь к голове, шутливо отдавая коллеге честь, и в сопровождении его глухого смешка покидает кафетерий, довольная собой. Она говорила, что и у неё в отделе сегодня много работы — ребята планируют кому-то сюрприз в виде облавы.
— «Нексус-6», значит, — охотник прикидывает, остались ли у него записи об анатомии репликантов, хмурится и спешно покидает зону отдыха, направляясь к себе в кабинет — пока есть время, стоит проверить документы.
Пластиковый стаканчик с недопитым кофе летит в мусорку.