Эдвард Элрик. Причуда: Алхимия

      Первый учебный день после всего произошедшего ощущался странно.       Эд едва воспринимал происходящее, только снова и снова возвращался к тому, что случилось у Врат. Истина. Другие миры. Навсегда утраченные Врата.       Он старался держать лицо и не показывать, что с ним что-то не так — хотя не был уверен, что получается.       И порой ловил на себе обеспокоенные взгляды друзей.       Находиться среди них было сложно.       Вечером, после занятий, Эд вышел на улицу, надеясь, что хотя бы это заставит его отвлечься. В одной лишь футболке было холодно, но Эд не обращал на это внимания. Он уселся на одну из скамеек чуть в стороне от входа в общежитие и бездумно уставился перед собой.       Мысли никак не желали приходить в порядок.       Почти два месяца Эд успешно отгораживался от того, что не вернется — просто игнорировал этот факт, будто ничего не происходило, потому что иначе не смог бы взять себя в руки. Он должен был держаться, потому что и без того слишком долго не мог справиться с Завистью.       Теперь же, утратив цель, которой жил почти год и благодаря которой пережил потерю, Эд ощущал себя… беспомощным перед отчаянием, которое снова и снова возвращалось, едва он оставался один.       Он мог отвлечься от него, но нельзя же всегда убегать.       — Я тебя искал.       Растерянно моргнув, Эд повернул голову и увидел, что к нему подходит Айзава.       — Учитель Айзава?.. Но зачем?       — Вы вдвоем вчера победили Зависть, верно? — Айзава остановился рядом.       — Да.       — Значит, ты наконец добился своего.       — Да.       — И теперь не знаешь, что делать дальше.       Эд взглянул на него, но ничего не ответил.       — Я понимаю, что для тебя это непросто. Ты многое отдал ради этого, и я также понимаю, почему. Тебе кажется, что ты потерял все, ради чего жил раньше.       Он уже признал это вчера, когда говорил с Денки, но все равно… слова Айзавы делали эти чувства еще более реальными, вытаскивали их наружу из самой души.       — Мне знакомо это чувство утраты. Но подумай о том, что ты обрел за время, проведенное здесь, — казалось, голос Айзавы звучит мягче обычного, и за равнодушием в нем было еще и сочувствие. — Это чувство останется с тобой, но ты научишься с ним жить. Ты теперь часть нашего мира. Найди в нем то, ради чего захочется жить дальше.       Обрел…       Денки.       Яомомо, Киришима, Ашидо, Мидория и весь класс 1-А. Райден. Да, Эд успел привязаться и проникнуться к ним всем.       — Когда ты впервые сказал, что станешь героем, если не сможешь вернуться, я сомневался в тебе. Но теперь я вижу, что Топ Джинс был прав. У тебя сердце героя. И я не зря решил довериться тебе, — Айзава взглянул на закатное небо. — Я знаю, что ты справишься с этим. Будет сложно. И я жду не дождусь снова увидеть своего ученика Эдварда, который сломя голову бросается защищать своего учителя, даже зная, что это против правил. Который жертвует всем, потому что не может поступить иначе.       Эд следом за ним поднял голову.       От слов Айзавы стало легче.       — Спасибо.

* * *

      Прошла пара недель с победы над Завистью. Наступила почти середина октября. Эд и остальные практиканты побывали на похоронах Ночноглаза — это было печально, пусть Эд и не знал его — и еще их рабочие практики временно прекратились. К такому решению пришли школа и агентства.       Не то чтобы Эд был против. Ему было все равно. Так или иначе, его практика у Рок Лока закончилась еще раньше, сразу после победы над Завистью — ведь это и было ее истинной целью. Хотя Денки расстроился, что пока не сможет работать с Жирножвачем, его оценки немного улучшились. Успели закончиться и дополнительные занятия. А еще теперь не нужно было постоянно тренироваться.       В общем, как-то внезапно освободилась целая куча свободного времени, и большую его часть Эд тратил впустую.       У него не было ни сил, ни желания заниматься чем-то полезным.       Он просто вспоминал об Аместрисе и о тех, кого больше не увидит, и даже не мог заставить себя прекратить, потому что — зачем?       Зависть был побежден. Эд своего добился. А что дальше?       Конечно, он все еще учился в Юэй. Теперь еще хуже, чем раньше, впрочем. Он просто не мог сосредоточиться на занятиях, не видел причины работать усердно и прикладывать усилия на тренировках.       Айзава говорил, что нужно найти новый смысл жить дальше в этом мире.       Стать героем… конечно, для Эда здесь лучше работы не найти — особенно теперь, когда его алхимия превратилась в причуду — но все равно это не было ни его целью, ни мечтой. Он не горел этой идеей, как остальные одноклассники.       И вновь ощущал себя чужим среди них.       Всех, кроме Денки. Казалось, они стали еще ближе — и только при нем Эд позволял себе выражать то, что чувствовал на самом деле. При всех других он улыбался как обычно, подшучивал и подкалывал. Будто ничего не случилось.       В один из холодных октябрьских вечеров, когда все остальные уже ушли спать, Эд сидел на первом этаже общежития, уткнувшись в какую-то одолженную у Денки книгу, и уже несколько минут не мог заставить себя прочесть одну из страниц.       Просто не смог уснуть и потому спустился сюда.       — Эй, — вдруг прозвучала над ухом обеспокоенная Ашидо. — Элрик, у тебя что-то случилось?       Он вздрогнул и уставился на нее. Откуда она здесь?       — С чего ты взяла?       — Никогда тебя таким не видела, — она присела рядом, и Эд поднял книгу, чтобы закрыть лицо. — Я знаю, вам всем плохо после той практики, но… остальные ребята уже почти в порядке, а ты все такой же, и… знаю, я тебя постоянно подкалываю насчет угрюмого лица, но теперь ты и вправду таким кажешься.       Ее искреннее волнение заставило Эда чувствовать себя виноватым. У него все-таки не вышло. Несмотря на то, что он пытался быть собой обычным, ничего не вышло.       — Все нормально, — он понадеялся, что это звучит убедительно.       — Точно? Просто, ну… мы не так часто общаемся, как вы с Яомомо или Киришимой, но я ведь тоже твой друг, — Эд покосился на нее и увидел, как она улыбается. — И ты можешь мне доверять!       Доверять… он все это время обманывал их и лишь притворялся, что хочет стать героем, и какое доверие тогда возможно?        — Мы все волнуемся за тебя, — со стороны крыла девочек донесся голос Яомомо. — Может, мы можем как-то тебе помочь?       Эд растерянно оглянулся и лишь теперь заметил, что здесь были не только Ашидо и Яомомо — вместе с ними спустились Киришима и Мидория. Мидория… точно, Эд ведь обещал ему все рассказать.       Они были его друзьями, но даже не знали, кто он такой на самом деле.       Эд хотел быть с ними честен. В конце концов, Айзава был прав — Эд на самом деле кое-что обрел, и эта дружба была ему тоже необходима. Несмотря на то, что Денки ему ближе остальных… они были ему дороги.       — Ты поддержал меня, когда мне было трудно справиться с моими чувствами, — Мидория опустился рядом и улыбнулся. — Я бы тоже очень хотел тебе помочь.       — Ты всегда можешь поделиться с нами, если тебе плохо. Мы же друзья! — Киришима тоже присоединился и сел напротив.       Вздохнув, Эд все-таки решился.       — Есть кое-что, в чем я должен признаться… — неуверенно начал он. — Хотя в это трудно поверить. Дело в том, что… я… попал сюда из другого мира. У нас нет причуд, и алхимия ей не была… черт, наверное, это звучит как полная чушь.       Говорить об этом с Айзавой было проще — тот уже знал, что Эд беспричудный, и начал расспрашивать сам. Теперь же…       Мотнув головой, Эд отогнал дурные мысли и продолжил — пока остальные молчали, потому что их возможное недоверие пугало Эда.       Время шло, и он рассказывал им о своем прошлом, откуда у него автоброня, о становлении Государственным Алхимиком, о поиске философского камня, о гомункулах, о Вратах и о том, как он оказался в Японии, о Зависти — обо всем.       Когда он закончил, воцарилась гробовая тишина.       Друзья молчали с потрясенными лицами, и Эд неловко улыбнулся.       — Простите, что все это время обманывал вас. Странная история, правда? Я пойму, если вы мне не поверите.       — Я верю тебе, — тихо сказала Яомомо, и от ее голоса у Эда потеплело на душе. — Я знаю, ты не стал бы нам лгать насчет такого. И… это многое объясняет.       — Вот оно что… — пробормотал Мидория. — Вот почему твоя причуда отличалась… но теперь она и вправду стала причудой, да?       — Да.       — Значит, тогда в Камино… — Яомомо осеклась.       — Ты не соврал… — голос Мидории дрогнул. — Ты не соврал насчет того, что другого способа не было… Мне так жаль, что я не могу ничего с этим сделать!       — Не надо, — Эд перевел взгляд на него. — Я выбрал это сам. Я не хочу, чтобы из-за меня страдал кто-то еще.       — Чувак, это… — Киришима зажмурился, и на его глазах выступили слезы, — так мужественно! Твой поступок — это самое мужественное, что ты мог сделать!       — Какая невероятная история… — прошептала Ашидо. — Я просто…       Она зажмурилась и обняла Эда.       — Это так грустно… но я так рада, что ты оказался в нашем классе, и подружился с нами, и решил рассказать! — воскликнула она. — Раз ты решил остаться, я хочу сделать все, чтобы ты об этом не пожалел!       — Я тоже! — поддержал Мидория и широко улыбнулся.       — И я! — Киришима подскочил к ним и, стоя за спинкой дивана, обнял одновременно всех троих.       — Все наладится, Эд, — ласково сказала Яомомо. — Я знаю, это трудно, но просто помни, что ты не один.       Она подошла к ним и присоединилась к объятиям, в центре которых оказался Эд.       Боль и отчаяние отступили вновь.       Вместо них Эд ощутил надежду, что он и вправду однажды поймет, как быть дальше, и справится сам с собой.       — Давайте я сделаю чая с лавандой, — предложила Яомомо и пошла в сторону чайника. — Это поможет нам всем немного успокоиться.       — Точно! — просияла Ашидо. — Меня тревожит эта история, и в ней столько печального… Нам точно нужно отвлечься! Элрик и без того никакой в последнее время!       — Зови меня просто Эд. И вы все тоже.       Мидория смущенно посмотрел на него, но все же кивнул.       — Тогда и ты тоже зови меня по имени! — воскликнул Киришима.       — И меня! — Ашидо взмахнула руками.       Эд улыбнулся.       Так непривычно будет… но так приятно.       Они вдвоем принялись помогать Яомомо, а Мидория остался рядом с Эдом.       — Знаешь, твоя история… — он отвел взгляд. — Я помню, ты обещал мне рассказать, но чего-то настолько удивительного я точно не ожидал. Мне казалось, версия с героем под прикрытием была безумной… но это…       — Ты был не так уж далек, — усмехнулся Эд. — Пусть я не был героем, но Государственный Алхимик — это тоже кое-что значит.       — Я правда надеюсь, что мы сможем тебе как-то помочь. И… может, еще есть способ для тебя вернуться домой?..       — Нет, — Эд вздохнул. — Айзава был прав. Мне нужно это преодолеть и найти, ради чего я буду жить в этом мире.       — Думаю, ты станешь очень крутым героем. Таким, который будет вдохновлять остальных своим примером, как Всемогущий.       Вдохновлять?..       — Но я же столько ошибался. И Денки чуть не погиб…       Эд обещал ему, что попробует не винить себя в том, что случилось в лагере — и честно старался. Но снова и снова возвращался к этому. Особенно теперь, после сражения с Завистью, когда Денки почти что пожертвовал своей жизнью, чтобы одолеть его.       — Ночноглаз говорил, что общество без улыбок и смеха обречено… Поэтому, даже когда больно, нужно находить в себе силы радоваться тому, что есть. Улыбаться, несмотря ни на что. И вы оба сейчас живы, можете двигаться вперед…       Почти то же самое Эд когда-то сказал в Лиоре, когда Роза утратила свой смысл жизни.       И теперь Мидория напомнил ему о его собственных словах.       — И я надеюсь, что ты отыщешь себя в нашем мире.       — Я обязательно это сделаю.       Эд улыбнулся ему, и Мидория просиял.       Подошедшая Яомомо поставила на столик поднос с чаем, чашками и сладким.       Следующий день был выходным, и они просидели допоздна, болтая обо всем — и Эд даже рассказал несколько забавных историй из своего прошлого.       Думать о нем понемногу становилось проще, теперь, когда оно перестало быть огромной тайной хотя бы среди друзей. Когда-нибудь мысли о нем перестанут приносить боль. Уже переставали. И однажды Эд сможет вздохнуть свободно, принять все произошедшее и обратить воспоминания в свою силу, а не слабость.       Потому что лишь благодаря ним он был Эдвардом Элриком.       Уже не Государственным Алхимиком и даже не аместрийцем — а будущим героем в японской академии Юэй.       Теперь уже точно частью этого мира.