Эдвард Элрик. Причуда: Алхимия

      Врата с грохотом захлопнулись.       Даже в это мгновение… Ал улыбался.       Эд только надеялся, что ничем не выдал раздирающей изнутри боли. И позволил себе выдохнуть и закрыть глаза.       Чувство горечи не отпускало. Ошибся ли Эд?       Может быть, стоило уйти вместе с Алом?       Конечно же, нет. Конечно же, Эд бы не смог так поступить — и когда он снова и снова вспоминал, почему, то думал не только об угрозе со стороны Зависти…       Перед глазами вставало лицо Денки. Который едва не погиб и с которым Эд бы даже не попрощался, просто исчезнув без вести — это было бы слишком жестоко.       Врата Альфонса распадались на части. Значит, их души больше не связаны…       Эд опустил голову.       Этого стоило ожидать, раз теперь Ал снова обрел тело.       — Йо, алхимик!       Изумленно уставившись на Истину, Эд на мгновение утратил дар речи.       — Давно не виделись, да? — Истина усмехнулся. — Удивлен? Ты ведь у Врат, пусть и заплатил за это другой человек.       Хоэнхайм…       Получается, ему все-таки было дело до семьи?       Размышлять о нем не было времени.       — Я ожидал, что в следующий раз тебя увижу, когда ты придешь за братом. Но теперь этого уже не случится.       Эд выдохнул.       Не время казнить себя за это — если бы только не та ошибка с попаданием в другой мир…       Но если Истина здесь, может, получится кое-что разузнать?       — Скажи, почему моя алхимия стала слабее?       — Она не стала слабее.       — Тогда почему?..       В этот раз, когда Эда затащило ко Вратам, он попытался сосредоточиться на том, что чувствовал, чтобы понять — почему. Может, так он отыскал бы ключ к решению проблемы?       Со слабой алхимией Зависть не одолеть.       И, снова прокручивая в голове дорогу до Врат, Эд вспоминал поток силы, вихри энергии вокруг — словно огромное пространство, наполненное ей, похожей на ту, что использовалась в алхимии… но все-таки немного другой.       Будто более чистой.       — Алхимия находится за Вратами, да?       — Верно. Вся алхимия по ту сторону Врат.       — А сила причуд? Она тоже там?       — Тоже верно.       — Как это возможно? — Эд подошел к Вратам и коснулся их. — Там, за ними… еще один мир?       — Так и есть. Мир, куда отправляются после смерти души людей.       Эд вдруг понял, что за энергию он там ощущал. Это и была… энергия, в которую после смерти превращались души — вот почему философский камень делался из них.       — Но почему она отличалась от той, что я использую для алхимии? Если этот мир связывает остальные, тогда… разве не должна алхимия работать как обычно?       — Все еще ищешь ответов, — насмешливо сказал Истина. — Если ты этого хочешь, я покажу тебе.       Створки Врат приоткрылись, и Эд отшатнулся.       Воспоминания о взрывавшем голову потоке знаний пробрали до мурашек. Но, может, это и шанс что-нибудь понять?       Усилием воли успокоившись, Эд закрыл глаза и ощутил, как десятки маленьких рук тащат его за Врата.       За ними было знакомое черное пространство — и неимоверное количество информации, но теперь… не об одной лишь алхимии. Оглядываясь, Эд видел сотни едва различимых потоков, и заметил Врата позади себя — но потоки вели не только туда, они вели в разные места, в разные… миры.       Распахнув глаза, Эд ощущал, как сквозь него течет чистая энергия, и лишь когда его вновь протащило сквозь Врата, он на мгновение почувствовал, как она становится уже знакомой алхимией.       — Ну, как все прошло?       — Теперь я понял… — Эд поднял стальную руку. — Это не алхимия… она становится алхимией, когда попадает в мой мир. Вот почему…       Чтобы использовать алхимию в Японии, ему приходилось тащить эту энергию через Врата, а затем — обратно, через весь промежуточный мир, тогда как в Аместрисе она шла напрямую.       Но тогда все его тренировки алхимии были бессмысленными.       Это ограничение не зависело от Эда — просто так устроен мир.       — Проклятье…       — Ну? Что будешь делать с этим знанием, алхимик? Ты нашел то, что искал?       Получается, энергия становилась не только той, что была нужна для алхимии — но еще и той, которая порождала причуды.       У Эда в голове вдруг мелькнула безумная мысль.       Он открыл глаза и сжал ладонь в кулак.       — Скажи, ты смог бы… — Эд прервался, едва веря в то, что говорил, но все же заставил себя продолжить: — сделать мою алхимию причудой?       Истина какое-то время молча смотрел на него, приоткрыв рот.       — Это лишит тебя доступа к Вратам, алхимик. Ты больше никогда не попадешь в Аместрис.       Эд уставился перед собой, и сомнения поднимались в его душе одно за другим.       Без Врат он не сможет вернуться домой.       Он говорил Алу, что не знает, увидятся ли они вновь.       Он говорил сам себе, что не так важно, найдется ли способ вернуться.       Но все это время… Эд надеялся, что сможет обмануть судьбу и весь мир. Что есть какой-то путь, который пока что скрыт от его глаз, такой путь, который позволит не расставаться ни с кем из близких.       Потому что Эд слишком сильно привязался к Денки, чтобы не думать о нем в такой момент.       Иногда, в моменты слабости, представлял, что даже сможет познакомить его с Алом и остальными. Может быть, попробует научить алхимии. Может быть, покажет свой мир, откроет в него двери, точно так же, как Денки открыл ему двери в Японию.       И когда на ум приходило, что придется расстаться навсегда, в груди поднималась беспросветная тоска, как от мыслей, что в Аместрис вернуться не выйдет.       Но если собственные чувства Эд мог отставить в сторону, то чужие…       Такое расставание ранило бы Денки точно так же, как пропажа Эда ранила его близких в Аместрисе.       Как можно было выбирать между ними?       Поэтому втайне Эд и лелеял мечту найти какой-то компромисс, какой-то способ преодолеть пропасть, разделяющую их миры.       Теперь же его поставили перед выбором.       Если Эд откажется, у него еще будет шанс отыскать подобный компромисс. Но в то же время…       Алхимия так и останется слабой. Слишком бесполезной против Зависти. Когда придет время, Эд не сможет защитить Денки, не сможет решить проблему, причиной которой стал. Из-за этого могут пострадать мирные люди, герои. Ведь Зависть стал частью Лиги.       От его рук уже погибло несколько напарников Топ Джинса. Пропала без вести Рэгдолл. И кто знает, сколько еще человек Зависть мог убить, и Эд об этом просто не знал?       Вопрос был даже не в выборе.       Выбора не было — это был долг, потому что Эд бы не смог сам с собой жить, если бы упустил единственный шанс стать сильнее.       Даже огненная алхимия вряд ли могла помочь — Эд был в ней слишком слаб, и перед тем, как он сможет использовать ее в бою полноценно, пройдет еще немало времени.       Зажмурившись, Эд вспоминал тех, кто уже никогда не увидит его.       Ал. Уинри. Изуми. Пинако. Полковник и его люди. И еще многие, многие люди — даже чертов папаша Хоэнхайм, который вдруг начал о них заботиться.       Но теперь они будут знать, что с Эдом все хорошо. Он не исчез без вести.       Алу вернули тело.       Аместрис в безопасности.       Поэтому… поэтому…       Дернувшись, Эд отогнал от себя все эти мысли. Нет! Сейчас не время для того, чтобы терзать себя этим.       Он уже сделал выбор.       Оставалось только сказать это вслух.       — Я знаю, — тихо произнес Эд. — Но я должен это сделать.       — Уверен, что хорошо подумал?       — Да. Я хочу обменять одну силу на другую, чтобы защитить тех, кто мне дорог. Это ведь… равноценный обмен.       Наклонив голову, Истина улыбнулся.       — Я принимаю твои условия, бывший алхимик.       Вновь открылись створки Врат.       — Прощай навсегда.       Его слова эхом отдавались в голове Эда, пока тот шагал к Вратам — теперь по доброй воле.

* * *

      Райден дал свое согласие на то, чтобы Эда и Денки переселили в общежитие.       — Благодарю. Мы не подведем вас, — Айзава поднялся на ноги.       — Постойте, — остановил его Эд. — Мне… нужно поговорить с вами наедине.       Айзава обернулся на него, но, ничего не сказав, просто кивнул.       Отлично.       До сих пор у Эда не было шанса проверить, сработал ли этот обмен — хотя казалось, что от тренировок алхимия становится сильнее, это мог быть и самообман. Тянущее ощущение в груди тоже исчезло, правда… И все же нужно было знать наверняка.       Поэтому новость, что именно Айзава придет к ним на разговор… не то чтобы обрадовала — такому сложно было радоваться — но скорее придала решимости.       Денки за руку вытянул Райдена из комнаты.       — О чем ты хотел поговорить?       — Учитель Айзава… — Эд глубоко вдохнул. Вот и оно. — Сотрите мою причуду.       Лишь на миг удивление мелькнуло в глазах Айзавы, но затем его зрачки вспыхнули красным, и кончики собранных в пучок волос зашевелились.       Эд привычным движением создал клинок.       Вернее — попытался.       Потому что клинок не появился.       Эд попытался еще раз. Затем подошел к одной из тумб и попытался разрушить лист бумаги. Ничего.       Айзава моргнул, и его глаза снова стали черными.       На этот раз клинок возник без проблем.       Убрав его, Эд осознал, что его руки дрожат.       — Что… — Айзава на миг прервался, — что ты сделал?       — Вы помните мой рассказ о Вратах и Истине?       Айзава медленно кивнул.       — Недавно… я видел Истину снова, — Эд взглянул Айзаве в глаза. — И я попросил его сделать мою алхимию причудой. Теперь… у меня нет пути домой.       Впервые Эд видел Айзаву чем-то удивленным.       Вскинув брови, он какое-то время молча рассматривал Эда, после чего подошел к нему.       — Почему?       Казалось, что Айзава должен уже знать ответ. Эд выдержал испытующий взгляд.       — Я не могу допустить, чтобы из-за моей слабости пострадал кто-то еще. Я узнал, что алхимию здесь нельзя развить… а причуду — можно. Если бы после этого я не сделал ничего, то не простил бы себя. Я не мог совершить еще одну ошибку, за которую придется расплачиваться другим.       Покосившись на дверь, за которой стояли Денки и Райден, Эд коротко вздохнул и задвинул подальше все, что ощущал насчет своей жертвы.       Это было неважно.       Есть цель — победить Зависть. Все остальное — потом. А на переживания нет времени.       — Спасибо, что помогли мне. Теперь я точно знаю, что это сработало.       — Похоже, я ошибался в тебе.       Айзава бросил на него последний взгляд и вышел из комнаты, оставив Эда в изумлении разглядывать дверь.       Ошибался?..

* * *

      — Есть новости.       Увидев у входа в классную комнату Айзаву, Эд кивнул. Еще вчера Айзава предупреждал, что может появиться еще один вариант рабочей практики, хотя и не стал говорить, какой именно. Они договорились обсудить это на следующий день. Поэтому Эд оставался последним в классе.       — Насчет той практики?       — Да. Ты знаешь Рок Лока?       Эд задумался. Но это имя было ему незнакомо. Конечно, теперь, постоянно находясь в окружении героев и фанатеющих от них одноклассников, Эд не мог не запоминать самых известных — и все же знал далеко не всех.       — Нет.       — Его агентство принимает участие в поисках Лиги Злодеев вместе с Гран Торино и Тсукаучи.       Замерев, Эд распахнул глаза. Неужели?..       — А сам Рок Лок занимается Завистью.       — Но разве вы… разве академия не…       — Школа старается оградить вас от опасности, ты прав, — Айзава подошел ближе и остановился рядом. — И я тоже против того, чтобы вы встречались с Лигой Злодеев. Для вас это слишком опасно.       — Тогда что вы хотите предложить?       — Несмотря на это, я вижу, что ты не успокоишься, пока не решишь свою проблему. Такую жертву я не могу игнорировать. Поэтому я решил, что дам тебе шанс.       Эд не верил своим ушам.       Айзава… доверился ему? После того, как угрожал, узнав о путешествии из другого мира? После того, как разочаровался в них из-за Камино?       — Рок Лок относится с большим презрением к ученикам и не берет на практику никого. Я за тебя поручусь, но моих слов ему будет мало, — Айзава вдруг едва уловимо улыбнулся и легко ударил Эда кулаком в плечо. — Так что постарайся не облажаться там, Эдвард.       — Да!

* * *

      Эд заканчивал свой рассказ.       Они с Денки сидели рядом на пыльном развороченном полу подземного лабиринта, не зная даже, где находятся и как отсюда выбраться без алхимии, и все вокруг напоминало о прошедшей схватке.       Рядом с ними валялся небольшой нож — видимо, именно им Тога и убила Зависть.       И с каждым произнесенным словом Эд ощущал, как им завладевают отчаяние и боль, которые он подавлял почти два месяца.       У него больше не было цели, на которую он мог отвлечься.       У него больше не было надежды обмануть весь мир, обойти его законы и обрести все, не потеряв ничего.       Равноценный обмен. Это был равноценный обмен.       Договаривал Эд уже шепотом. В горле стоял ком, и сил смотреть на Денки просто не было.       В какой-то момент, когда прозвучали последние слова, Эд запрокинул голову и закрыл глаза. Только теперь он по-настоящему ощутил все, что произошло. Будто утрата стала реальностью лишь тогда, когда Эд признал ее вслух, а до этого была просто призраком на границе сознания.       Эд вспоминал, как убеждал себя, что вернуться домой не так уж важно, и понимал, что это — в сущности, правда.       Только неважно это было вовсе не для него.       А для тех, кто мог пострадать, если бы он поступил иначе.       Самого же Эда настигла болезненная тоска, будто брала реванш за все то время, что он притворялся, что ничего не случилось.       По щеке катилась слеза.       И в следующий миг ее стерло теплое касание.       — Эд… — почти неслышно выдохнул Денки.       Его ладонь почти невесомо скользнула под челку Эда, осталась под ней, и большой палец ласково мазнул по скуле, не давая пролиться очередной слезе.       Это было похоже на теплый свет среди пустого ледяного мрака.       Прошуршала ткань, и пальцы, касавшиеся лица, дрогнули, отчего по коже побежали мурашки.       А затем второй щеки тоже коснулась ладонь — осторожно, будто Эд в любой момент мог разбиться.       Он уже был разбитым.       И, поддавшись этим обхватившим его лицо ладоням, Эд немного опустил голову.       Теплое чувство становилось все сильнее, будто эти ладони стали стеной, оградившей Эда от всей боли.       Эд приоткрыл глаза и встретился взглядом с Денки.       Он был близко — очень.       И от вида его таких знакомых золотых глаз Эд вдруг почувствовал себя легче.       Ладони мягко притянули его чуть ближе, и теперь Эд чувствовал теплое, взволнованно-учащенное дыхание Денки.       В голове не осталось ни единой мысли — и теперь даже не получалось вспомнить, отчего так болело в груди. Здесь, кажется, были только они вдвоем. Их тишина. И их темнота.       Лицо Денки вдруг покрылось румянцем, и Эд не сразу сообразил, что это значит и почему.       Затем они оказались ближе, чем когда-либо, и Эд закрыл глаза.       В какой-то момент он осознал, что они целуются.       И тепло, которое он ощущал, становилось все сильнее, пока не превратилось в целое солнце, бьющееся в грудной клетке.       Схватившись одной рукой за куртку Денки, Эд положил другую ему на плечи и притянул к себе.       Полузабытая за всем этим боль будто покидала его вместе со слезами.       Эд никогда раньше не ощущал себя таким — он был как шелуха, остатки самого себя, и этот новый свет внутри возвращал Эду его самого.       Пальцы Денки дрогнули, и от этого Эд схватился за него еще сильнее.       К черту все.       К черту то, что им нужно искать кого-то и выбираться.       К черту то, что придется как-то объясняться друг перед другом.       К черту то, что они полумертвые в огромном подземном лабиринте.       Эд чувствовал себя по-настоящему живым.