Эдвард Элрик. Причуда: Алхимия

      Эд открыл глаза и не сразу понял, где находится. Комната была погружена в полумрак, будто ранним утром или, наоборот, под вечер, а черно-желтые обои с молниями и плакаты не слишком напоминали гостиничный номер.       Шевельнувшись, Эд скривился от боли в руке и ребрах — и вспомнил.       Он прошел через Врата Истины и оказался здесь. А вместе с ним, предположительно, Лин и Зависть. Перевернувшись на спину, Эд уставился в потолок и позволил себе ни о чем не думать пару минут.       Только он сам, тупая, ноющая боль по всему телу от переломов, синяков и порезов, а еще — глухое чувство утраты.       Ничего не произошло. А должно было?       Эд мысленно посмеялся над собственной глупостью и встал с постели. В комнате никого больше не было. Пожалуй, вряд ли бы Каминари стал дожидаться его тут — но отыскать его все же стоило. В первую очередь посетить больницу...       В животе очень громко заурчало.       Или поесть.       — Я уж думал, ты в спячке, — весело сказал Каминари, как раз заглянувший в комнату. — А мы с отцом как раз о тебе говорили.       — Думаю, мне стоит с ним познакомиться и… объясниться, — Эд неловко улыбнулся.       — Не парься, он уже почти все знает. Ну, кроме того, что ты из другого мира и владеешь алхимией, а не причудой, — Каминари стал серьезнее. — Это уж сам решай, говорить или нет.       — Спасибо.       Эд ощутил прилив благодарности и в каком-то смысле уверенности в Каминари. Некоторые вещи лучше не рассказывать всем подряд. Он это понимал. Конечно, его отец не был «всеми подряд» и явно не был Хоэнхаймом, но Эду хотелось бы увидеть его, а уж потом думать, стоит ли ему верить.       Может, и самому Каминари бы Эд ничего не рассказал, если бы не выдал себя еще до того, как все осознал.       — Думаю, вы поладите, — Каминари улыбнулся. — Мой отец еще круче меня! Так что расслабься, Элрик*.       — Лучше просто Эд.       Каминари, уже приоткрывший рот, вдруг осекся и замолчал с немного растерянным видом. Что-то не так? Эд непонимающе взглянул на него и уже собирался спросить, но его прервало появление третьего человека.       — Извини, но я забираю его, — он хлопнул Каминари по плечу, и тот, кивнув, скрылся.       В комнату вошел мужчина где-то на голову выше Каминари, и выглядел он моложе, чем, по идее, должен быть. Его волосы точно так же, как и у Каминари, торчали во все стороны, разве что были покороче, и на левой их половине Эд заметил черный зигзаг, напоминающий молнию. Наследственное? Глаза у мужчины были не золотыми, а темно-карими, но точно такими же веселыми, как и у Каминари.       — Эдвард Элрик, значит, да? Каминари Райден, рад познакомиться, — он улыбнулся, точь-в-точь как его сын.       Стоп, Каминари? Эд недоуменно уставился на него.       — Каминари — это… фамилия?       — Да уж, — расхохотался он. — Чего-то такого и стоило ожидать! Ты прав, это фамилия. И я только что спас вас двоих от неловкой ситуации.       — О чем вы?       — У нас по имени друг друга зовут близкие люди. Например, лучшие друзья, — Каминари-старший пожал плечами. — Считай, что только что назвал его своим лучшим другом.       Эд ощутил себя очень неловко. Но в присутствии этого человека почему-то неловкость исчезала сама собой, и вскоре Эд обнаружил, что расслабился.       — Значит, так тому и быть. Не бросать же слов на ветер! — усмехнулся он.       Каминари-старший заинтересованно посмотрел на него.       — А ты забавный. Как твоя рука, кстати?       — Бывало и хуже.       — И откуда же ты такой взялся, м? Денки так и не признался, что ты там рассказал ему.       Шутливый настрой мигом улетучился. Эд серьезно посмотрел на Каминари-старшего, взвешивая все «за» и «против». В обоих случаях он рисковал подорвать доверие. Рассказ об Аместрисе мог все испортить, но точно так же могло все испортить и молчание. Этот человек выглядел веселым и даже беспечным, и все-таки Эд сомневался. Фюрер Брэдли тоже выглядел добродушным, а оказался одним из гомункулов.       Но в каком случае Эд рисковал больше? Станет ли ему помогать Каминари-старший, если не узнает правды? Станет ли помогать, если сочтет правду ложью? Способен ли он поверить в такую правду? И, наконец, были ли у Эда шансы справиться самостоятельно?       Эду не хватало информации, чтобы знать наверняка.       Молчание затягивалось.       — Я не стану тебя заставлять, — в конце концов сказал Каминари-старший. — Денки прав. Это твоя и только твоя тайна.       Он умолк. На его лице не было ни раздражения, ни разочарования. Он просто ждал ответа.       Одно Эд знал точно. Как ни горько признавать, он был всего лишь подростком посреди неизвестности, и ему нужно было сделать все, чтобы достичь цели. Иначе люди этого мира могут пострадать от его ошибки. Было не так важно, сможет ли он вернуться домой, если Зависть останется где-то здесь, на свободе, и будет творить все, что в голову взбредет.       И почему-то вспомнились больничная койка после сражения в Пятой научной лаборатории и Мария Росс.       «Разве плохо хоть чуть-чуть доверять старшим?»       Эд улыбнулся и решил рискнуть.

* * *

       — …потом я прошел через Врата вместе с Завистью и Лином и оказался здесь.       Он рассказал почти все об их с Алом путешествии, умолчав лишь о смерти матери и о потерянных телах — это сейчас было ни к чему. Каминари-старший задумчиво смотрел на него.       Они сидели друг напротив друга — Эд на кровати, Каминари-старший на стуле, положив руки на его спинку, а сверху — подбородок. Его взгляд оставался теплым, но непроницаемым.       — Значит, вот куда тебя завели поиски, — наконец сказал он. — И теперь ты опасаешься, что принес новую угрозу в наш мир.       — Да.       — У меня есть знакомая в одном из агентств. Я расскажу ей. Может быть, она что-то сможет узнать.       — Спасибо.       — Нет, — Каминари-старший улыбнулся. — Это тебе спасибо. Я ценю доверие и честность. Не каждый решился бы рассказать подобную историю. Но я знаю, что ты не врешь. Уж в этом я разбираюсь. Так что ты мне нравишься, парень.       От этих слов на душе потеплело, и теперь Эд был уверен, что попасть именно в эту семью было огромной удачей.       — А теперь в больницу! — вдруг воскликнул Каминари-старший и вскочил. — Посмотри на себя! Все разговоры — потом!       Эд, растерявшись на миг от такой резкой перемены, кивнул. Он и сам хотел это предложить потом, когда момент будет чуть более подходящий. Но, похоже, Каминари-старший не знал, что такое подходящие моменты в разговоре — он просто говорил, когда хотел.       — Хотя постой, ты же голодный, так?       Вместо ответа — пронзительная трель желудка.       — Я так и знал. Зайдем куда-нибудь по дороге. А то тебя и видеть, и слышать больно.       С этими словами Каминари-старший вышел прочь и прежде, чем Эд успел опомниться, в комнату вихрем влетел его сын.       — Я знал, что вы поладите!       От замешательства на его лице не осталось и следа. Эд мысленно выдохнул.       — Эй, ты что, подслушивал? — больше в шутку спросил он.       — Нет! — Каминари улыбнулся так, будто врал. — Рожа у него больно довольная была. А у меня еще будет время твоих историй наслушаться. Зачем портить удовольствие спойлерами?       — Чем?       — Ну, когда заранее знаешь, чем все кончится.       — Но ты и так знаешь, чем все кончится? — Эд развел руками в ответ на вопросительный взгляд Каминари. — Я оказался здесь.       — Ну и ладно. Кстати, тебе же понадобится одежда! Твоя старая безнадежно испорчена. Да и в ней бы ты все равно замерз.       Каминари открыл шкаф и принялся рыться в нем, выискивая что-то. Сам он уже был одет.       — Слишком большая… слишком большая… да что такое, я ведь не настолько выше…       Это было уже совсем на грани. Еще одно замечание про рост и…       — А, вот!       Выудив из шкафа темные штаны и светло-серую кофту на замке, Каминари повернулся к Эду.       — Больница тут недалеко, но придется прогуляться. Собирайся, в общем. А шину тебе новую папа сделает, у нас аптечка есть. Он сказал, что на эти деревяшки смотреть больно.       — Но ведь мы и так идем в больницу, зачем?       — Кофту ты все равно поверх этой штуки не натянешь.       Он был прав.       — Ладно, уговорил, — вздохнул Эд. — Сниму.       Каминари довольно кивнул, зашагал к выходу и вдруг обернулся и хитро сощурился.       — Совсем забыл тебе еще кое-что сказать, — он помедлил, и Эд вскинул брови. — Зови меня Денки, Эд.