A healer who follows the stars

      Под утро на снежных перевалах Скайрима зачастую бывало особенно морозно в сравнении даже с ветреными ночами, до того, что через толстую подошву дорожных сапог ледяные иглы искалывали пальцы до немоты, отчего идти иногда приходилось, превозмогая боль, наряду с усталостью и голодом.       “Чище небо – суровее мороз,” поговаривали суеверные местные и не просто так; в предрассветный час над головой слонявшихся путников можно было увидеть лишь сверкающие звезды да тончайшую огненную полосу за широкой чередой горных хребтов, и воздух в этот момент словно весь обращался в дыхание ледяного призрака, рыщущего в горах и поджидающего незадачливых путников за крутыми поворотами тропинок, чтобы яростным ветреным порывом впериться в их лица тысячами зубов-ледышек. Иногда призрак затихал так, словно бы его и не существовало вовсе и это не он мгновением ранее нещадно сметал охапки снега с верхушек гор и сосен, а вместе с ним затихала и жизнь. Только миллионы безмолвно стрекочущих светлячков далеко-далеко над землей, так далеко, что даже с высоты необъятных гор их было не достать.       В эти минуты мысли улетучивались из головы, философски раздумывая над духовным, плывя сами по себе где-то среди этих сверкающих молчунов, пока физическая оболочка стоически сносила на себе нескончаемые нападки скайримской стихии.       Снисходительно разрешив себе немного помечтать, Малика не без труда откинула тяжелый меховой капюшон, без опаски подставляя лицо призрачным укусам ветра и неспешным шагом поднимаясь по едва различимой заснеженной горной тропке.       Восхитительный вид угасающей Секунды и Мессер посреди океана звезд, перемежающийся с алым заревом на востоке был способен заставить отступить даже самые настойчивые мольбы желудка о еде, не отвлекаясь на вынужденную охоту, разведение костра и прочие превратности смертного бытия. Временами ей даже казалось, что ее увлеченность творениями Ану была настолько глубока, что ее слуха касались ласковые шепотки, походящие на молитвы или заклинания духов гор, с давних времен и по сей день обитавших здесь. С ветром они доносили обрывки неясных слов и фраз, среди которых можно было разобрать что-то об Этериусе и благословлении звезд. Их спокойные мягкие голоса окутывали разум, очаровывали своей таинственностью, казалось, что их незримые руки окутывают ее зябкие плечи, невесомо согревают обветренный лоб, нашептывая чуть громче и разборчивее, словно она была к ним ближе с каждым неспешным шагом.       – …и приглядите за нами, душами Этериуса, чтобы птица могла сразить змея… Она остановилась, резко распахнув чуть прикрытые глаза, будто очнувшись ото сна, тряхнула головой, силясь прогнать наваждение, прислушалась, нащупывая рукоять кинжала под плащом.       Тихо, насколько позволял скрипучий снег, девушка свернула с тропы, осторожно приближаясь к загадочному источнику шума, который при первом рассмотрении оказался человеком, стоящим на коленях посреди камней-хранителей.       “Некромант, – с досадой заключила она, прикидывая, насколько велик шанс так же тихо вернуться обратно, чтобы остаться незамеченной. – Чудесно.”       Решив, не испытывать судьбу, она развернулась и уже было собиралась уйти как ни в чем не бывало, если бы припорошенный снегом сухостой не захрустел под ее сапогом так, что птицы с криками повылетали из своих гнезд, если бы они здесь были, будоража всю округу. За оглушительным хрустом последовала гробовая тишина, и даже ветер, словно издеваясь, стих насовсем.       Загадочный человек умолк, озираясь по сторонам, стал медленно подниматься с колен, пока так и замершая на месте девушка, судорожно соображала, что делать и куда бежать, с трудом сдерживая рвущуюся наружу нецензурщину. Плюнув на все, она уже было собралась припустить как можно дальше от этого проклятого камня и предполагаемого психованного колдуна, некроманта или еще кого-либо не в своем уме – а кому еще пришло бы в голову за час до рассвета в лютый мороз в горах стоять на коленях у обелиска? – как ее окликнули все тем же мягким зачаровывающим голосом, ранее приведшим сюда:       – Приветствую, прекрасная леди. Не позволяйте мне становиться у вас на пути; я пришел к камням не за благословением или помощью.       Малика застыла. Она ожидала услышать скорее “Не стоило сюда приходить!” или на худой конец “Я тебя предупреждаю, уходи!”, но никак не приветствие прекрасной леди, которого в Скайриме ей не приходилось слышать не то что от бандитов, а даже от хорошо знакомых и цивилизованных людей, что насторожило даже больше, чем прежде, вынуждая снова нащупать так и не пошедший в ход кинжал.       Заметив враждебный настрой, человек примирительно вскинул руки:       – Простите, если моя молитва напугала вас, я не ожидал, что встречу здесь кого-либо, кроме зверей или бандитов, – лицо его скрывал меховой капюшон, но она готова была поклясться, что в благородном голосе она слышала усмешку. – Не похоже, чтобы вы относились к тем или другим. Я случайно проходил мимо этих камней и молился звездам, чтобы мой разум был чистым, а бремя печали легким, однако камень Коня дарует эти атрибуты лишь телу, а у меня с собой лишь то, что перед вами, – для верности он развел руками, демонстрируя отсутствие даже самого малого наплечного мешка.       Слова мужчины хоть и были до боли странными, впрочем, чего только не увидишь в Скайриме, но все же немного успокоили ее. Она выпрямилась, снова позабыв о многострадальном клинке.       – Так это была молитва? – осторожно поинтересовалась она, выходя из-под теней нависших еловых лап навстречу незнакомцу. – Ты молишься звездам?       Незнакомец поднял голову к неумолимо затухающим ночным светилам, словно хотел разглядеть среди них что-то знакомое:       – Всего лишь несколько слов для тех душ в небе, что приглядывают за Тамриэлем, – неопределенно проговорил он, и Малика с досадой отметила, что ни один его ответ не внес в ее голову хоть немного ясности, про себя раздумывая, о том, что то ли этот человек слишком… эксцентричный, то ли ей не хватает извилин, чтобы понять смысл его высокопарных фраз.       Вздохнув, она попробовала спросить снова:       – А ты что-то знаешь об этих камнях?       Он опустил голову, посмотрел на нее, блеснув из-под капюшона серебристой – или ей показалось? – парой глаз.       – Говорят, камни-хранители, такие как этот, сделаны из осколков звезд, подобно легендарным камням айлейдов, – начал он, неспешно спускаясь по заснеженным ступеням. – Так что все эти камни, будь то Маг или Конь, Любовник или Вор, являются самим первоисточником магии.       Он остановился в паре метров от напрягшейся девушки и продолжил:       – Но прошу прощения, я заболтался и не успел представиться, – незнакомец откинул край капюшона так, что можно было разглядеть его лицо: уже немолодое, с паутинками морщинок на лбу и вокруг глаз – действительно серебристых и ярких, как звезды. – Меня зовут Вальгус. Целитель, что следует за звездами.