Dr. Unknown

Once you're here there's no way back I mean — a safety way back.

Нельзя упустить эту возможность, такой шанс выпадает раз в жизни, а то и никогда. Как часто из-за своей трусливости, порой детской вспыльчивости я, как ворона разинув рот, прозевывала сначала стажировку в Лондоне, потом возможность работать с лучшим профессором вуза. Мне всегда что-то мешало, либо мои глупые комплексы, либо какие-то придурки, сбивающие меня с пути. Опускать руки из-за каких-то ублюдков, пялившихся на меня с больным интересом, не должно сыграть тем фактором, что навсегда закрепит за мной прозвище «лузера». Обучаясь в университете, я всегда стыдилась того, что не смогла выиграть стипендию и была вынуждена учиться за деньги родителей. Да, они не бедствуют, но это не повод лишний раз пользоваться их щедростью. Вот поэтому с первого курса я решила полностью изменить подход к себе, своей учебе и отношению к жизни. Я стала волом, стала посвящать себя глубинному изучению дисциплин, а не поверхностному курсу, который сразу же забывается после экзамена. Я решила стать лучшей. И для себя, и для университета, и для родителей, чтобы оправдать их усилия, вложенные в меня. Да, иногда я думаю о себе как о бизнес проекте. Но в данный момент я не вижу в этом ничего плохого. Апогеем всего моего обучения в Берлинском университете должна была стать летняя стажировка в НИ центре «Der andere art». Так оно и будет, и никто, ни один из этих мудаков не сможет мне помешать. Сосредоточившись на тесте, я на время выпала из реальности, потеряла ощущение времени, забывая где и для чего я нахожусь. Это очередной тест, с которым я блестяще справлюсь. И у меня не было сомнений на этот счёт. Прошло около тридцати минут от начала испытания, когда раздался уверенный голос моей конкурентки. — Мне нужно выйти! — ровным тоном озвучила она, привлекая к себе внимание. Она сидела, ерзая на стуле и ожидая разрешения от коллегии мужчин. Я подняла глаза, посмотрела сначала на девушку справа, её губы мученически сжались, а глаза, казалось, увлажнились от слез, потом обратила взор на каждого из преподавателей. Они были каменны и безразличны к её просьбе. Ну неужели они заставят бедняжку страдать? Что, так сложно отпустить девушку в туалет? — Мне нужно в туалет! — проскулила она, у меня сжалось сердце, и я больше не могла думать о решении химических уравнений и составлении формул. — Это запрещено! — наконец раздался грубый голос, принадлежащий белобрысому парню со стрижкой под ёжик. Он был похож на отвязного хулигана или уголовника, а не знатока химии. — Я нервничаю! — голос кореянки едва не сорвался на щенячий плач. Она вскочила с места и глазами полными слез воззрилась на мужчин. Тот самый блондин недовольно закатил глаза и нехотя поднялся с места. — Пойдём! Через минуту кореянку взяли под руку и сопроводили в туалет. Внимание находящихся в аудитории было приковано к этой странной девушке. Могу ли я быть уверена, что это была не хитрость списать в туалете. Шпаргалка легко могла поместиться под юбку её воздушного сарафана, чего уж говорить, нижнее белье и бюстгальтер не раз выручали девушек на сессии. Я сама раза два этим грешила. Кореянка вернулась на место, грубоватый блондин присоединился к коллегам. Атмосфера вновь располагала к мозговой деятельности, хотя на всю эту сцену с туалетом я потеряла около семи минут. Нужно поторопиться. Спустя пятнадцать минут я выполнила все задания, проставляя ответы, в правильности которых не сомневалась. Я гордо сложила руки на парте и просидела в такой позе до истечения предложенного времени. Мое успешное выполнение задания было отмечено десятками неразборчивых эмоций, затаившихся в пустых глазах. Скорее всего, их учат оставаться хладнокровными и не выражать ни одобрения, ни порицания. Выполненные тесты были сданы преподавателям. Пришло время для второй части испытания. Для практики. — Студентки, в центре стола вы видите два листа с заданиями. За вашими спинами располагается общий набор с химическими реактивами, приборами и сосудами для выполнения опыта. Ваша цель — правильно восстановить химическую формулу, где пропущены некоторые элементы, и воспроизвести реакцию с помощью реагентов. Приступайте. За время паузы пока мы сдавали листы теста, специальный человек подготовил всё необходимое для практики. Тут были всевозможные склянки с растворами, горелки, мензурки и колбы, порошки и, конечно, перчатки и защитные очки. Кореянка быстрее меня обогнула стол и бросилась к заданию. Тише едешь дальше будешь. Насколько выигрышной окажется эта стратегия для меня? Я спокойно подошла к столу, внимательно изучила задание и только через тридцать секунд бестолкового чтения до меня дошло — у нас одинаковое задание и одинаковый набор средств для его выполнения. Скорость — вот ключ к успеху. Я крутанулась на пятке и набрала реактивов. Быстренько черканула недостающие элементы в химическом уравнении и начала готовить всё к опыту. Девушка по правую руку от меня уже во всю «химичила», позже мне удалось заглянуть в её листок, и я была обрадована — она неправильно решила уравнение, а стало быть и опыт будет выполнен неверно. Пребывая в веселом расположении духа, я повернулась спиной к наблюдающим и начала поиски раствора хлорида кальция. Неожиданно за моей спиной послышался хлопок. Я усмехнулась, эта сучка делает ошибку за ошибкой. Резко крутанувшись, я увидела разлитую колбу, в которой смешивала раствор для своего опыта, и фальшиво удивленную физиономию блондинки. — Упс! — чирикнула она и виновато вытянула губки. Затем она сняла перчатки и объявила, обращаясь к мужчинам: — Я закончила. Обездвиженная безмолвным ужасом и шоком, я была не в состоянии что-либо возразить. Я глупо смотрела на довольные лица профессоров, ликующее лицо кореянки, одобрение её поступку так и летало в воздухе, давя мне на голову и виски. Она меня подставила. На глазах у преподавателей саботировала мой опыт, и это считается нормой? Это считается игрой по правилам? Меня начали захлестывать волны неподдельного гнева, вся моя суть в этот момент свелась к одному — борьба за справедливость. Если меня вышвырнут отсюда, пускай, но я обязана указать им на их непрофессионализм, некомпетентность, одобрение лжи и грязных способов в достижении цели. Пошевелив пальцами рук, дабы привести себя в более-менее спокойное состояние, я обернулась на преподавателей лже-науки и с отвращением выплюнула: — Почему вы молчите? Она подставила меня, вы все это видели! Её нужно дисквалифицировать! Судя по их равнодушным лицам моя правда никого не удивила. — Как говорится, на войне все средства хороши, — сказал один. — Я скажу ещё лучше: кто хитрей, тот и выживает, — поддакнул второй. — Оскар, выпроводите Сьюзан из кабинета, — отдал приказ мужчина, восседающий в центре скамьи. Блондин Оскар, сопровождающий кореянку в туалет, вывел её из помещения. Хороша пара! Все блондины, наверняка, являются лживыми идиотами. Из моей груди вырвался тяжёлый вздох, воздух будто не протискивался в лёгкие, и всё это из-за горького комка обиды, который как волосатое животное щекотал меня изнутри. Бестолочь! Как ты могла повестись на эту золотую путёвку в жизнь. Это всё развод! Развод! Чистой воды! Чтобы посмеяться надо мной, унизить меня, удавить. — Езус, Мария и Йозеф, куда я попала! — пробубнила себе под нос и, гордо задрав подбородок, направилась к выходу из этого закулисья клоунов. — Тебе никто не разрешал уходить! Вернись на место! — леденящий, звонкий голос буквально пришпилил меня к полу. Я дернулась от сквозняка, черт, здесь даже окна не открыты, но я чувствовала клешни холода, сковывающие мои мышцы. Короче, я покорно вернулась на место и снова решила на них надавить. — Может, мне кто-нибудь объяснит, что это было? Вы правда взяли эту лгунью? — Заткнись! — выкрикнул мужик с пронзительными, выпученными глазами. Зелёными болотистыми глазами. Он был выше всех остальных, отвратительнее всех остальных, я робко послушалась и виновато потупила взор. — Мы проверили твой тест. На все вопросы ты ответила верно, ни одной ошибки, — вещал уже другой — главный по центру. Старше всех остальных, но такой же подонок. Зуб даю! — Вот видите! А вы взяли эту курицу! — гневалась я, сильно жестикулируя руками. — Дело в том, что у нас есть подозрения, что ты могла списать. Я глупо захлопала пустыми глазами, обескровленные от нового удара по моим амбициям губы отказывались двигаться. Зачем они добивают меня? Зачем они лгут мне в лицо? Зачем пытаются уличить в том, чего я не совершала? Это тест на выносливость, о котором я не подозреваю? Да плевать я хотела на их авторитет. Для меня они никто. Я вижу их в первый и последний раз, мне нечего терять.  — Списала? Вы издеваетесь! Я битый час просидела перед вашими рожами, — ублюдки, проговорила уже про себя. Выражение их лиц мгновенно сделалось воинственно настроенным. Я не та, кто легко согласится на роль куклы для битья! Не ждите от меня рабской покорности. — Спорить с нами бесполезно, ты списала, когда Сьюзан уводили в туалет. Я бесцельно покачала головой, не находя что ответить на этот бред. Можно с пеной у рта доказывать свою правоту, лезть из кожи вон, приводя массу аргументов, но если у них есть установка потопить мою уверенность и раскрошить самолюбие, они добьются этого. Без моего же участия. — Не ты первая, не ты последняя проходила этот тест, в нем, честно сказать, много подводных камней, каверзных вопросов. Но никто и никогда не показывал стопроцентную правильность ответов. У твоей конкурентки результат составил 65%, а у тебя 100%. Немыслимо! Такого по определению быть не может. Я возмутилась. Теперь они хотят обесценить мои знания, бесконечные часы, проведённые в библиотеке, горы книг, прочитанные мною. Какие же они, к черту, эксперты, если даже не могут отличить подделку от оригинала. Кто из нас с кореянкой по-настоящему умён и сообразителен. Какая теперь разница. Я не хочу иметь ничего общего с этой шарашкиной конторой. — Ваш тест оказался идиотским, — я нервически смеялась, опираясь руками о стол, — Все вопросы там посвящены курсу химии, пройденному на первом курсе. На первом курсе! — повторила я для пущей убедительности. — А я закончила третий! — Я лично составил этот тест! — грубый, басистый, вместе с тем хриплый голос принадлежал тому зеленоглазому мужчине, который рассматривал меня в начале испытания. Я моментально почувствовала дискомфорт в желудке, внутренности болезненно сжались, я испугалась, что меня вывернет перед их глазами. Перед его демоническими глазами. Его волосы были дерзновенно растрёпанны, неухоженная растительность покрывала щеки и подбородок, а этот взгляд. Смертельный выстрел тебе в голову на расстоянии в метр. Молодой человек, всё-таки он был не старше тридцати, смотрел на меня вызывающе и оценивающе. Будто бы задавая риторический вопрос: да как ты могла усомниться во мне. Это я — Владыка всея Земли, Гений Химии, Второй Менделеев — составил это гребаный тест, который ты прозвала идиотским.    — Ещё никто на моей памяти не справился с ним настолько блестяще. Тем более женщина, — с презрением закончил он, испепеляя меня темно-зелёными, нефритовыми самородками глаз. Его тон не терпел возражений, а я не терпела лицемерия и зазнайства. Мне стало муторно. Что-то в этом парне явно не так. Как он сморит, как он брезгливо пожёвывает нижнюю губу, как он хмурит заросшие брови. — Ну, во-первых, — смело сказала я, — можете сходить с этим тестом в туалет, — его глаза на миг округлились, а потом сузились до мелких щёлок. Наверное, таких размеров он представляет мой мозг. — А во-вторых, вы сказали женщина? Вы считаете, что женщина не может справиться с тестом только потому, что она женщина? Вы считаете, женщины глупее мужчин?  — Да, — вякнул он, не сводя с меня глаз. — И я сейчас говорю не про этот долбанный тест. Мужчины умнее женщин, так было всегда. — Как же узко! — возмущённо проговорила я, покачивая головой. — Узко?! — переспросил кто-то, усмехаясь. Ну, конечно, в их сексизском понимании, только женщина может быть узкой. Уебки! Я открою им глаза на жизнь, особенно тому недогению. — Очень узко вы мыслите, мистер, — он скрестил на груди накаченные руки, теперь понятно, куда мозги утекли. — Если полагаться на вашу мезозойскую, отсталую теорию, женщины не могут быть умнее мужчины. Мужчины — это несомненно превосходство, это двигатели прогресса, основание всего общества. Теперь ответьте на вопрос: кто таких мудрых, великих, гениальных мужчин производит на свет? Такой же самоуверенный, самовлюблённый мужик с раздутым эго? — он молчал, и это молчание было камуфляжем внутренней ярости. Как же его задели мои слова. Страйк! — Или это была женщина, глупая, недалёкая женщина? У вас же есть мать? Или вас родил отец? Я не могла больше сдерживаться и громко рассмеялась. Хоть в чём-то сегодня победа будет за мной. Сквозь смех кинула взгляд на зеленоглазого химика-составителя-глупых-тестов, он хотел сорваться с места, но тяжёлая рука сидящего рядом мужчины ловко его осадила, надавливая. Челюсть кудрявого была напряжена, как и шея, покрытая синими гадюками. Его глаза подёрнулись дымкой, застилающей зелёную краску. А вот лицо оставалось каменным. Удар был болезненным, но он того заслужил. Неприятно, наверное, слышать оскорбления из уст женщины. Я стряхнула воображаемую пыль с одежды, театрально вздохнула и сказала компании отсталых неандертальцев: — Ну всё, с меня хватит. Верните мои вещи, и я ухожу, — с чувством воскликнула я и выбралась из-за массивного стола, проходя к двери. — Мало того, что вы обвинили меня в жульничестве, так ещё и имя мое неправильно написали. Меня зовут не Эмелин, придурки! — на распев огласила я и сделала шаг к двери. — Билл, — за моей спиной раздался голос кудрявого химика, — кажется, это по твоей части. Укороти-ка ей длинный язык. Не успела я определить, кто этот Билл и что он собирается со мной сделать, как на меня сверху, в затылок и спину обрушилась серия глухих ударов. У меня подкосились ноги, я начала падать, но этот Билл ускорил процесс — добил меня в обратную сторону коленки. Я рухнула на пол перед всеми присутствующими, наверняка, оголяя пятую точку. Чертова короткая юбка! Сверху меня придавил тяжёлый мешок с бетонными плитами — Билл. Он заломил мне руки, обрушиваясь на меня всем весом, будто пытаясь связать из них узел, я завопила от боли, глаза потонули в слезах отчаяния. — Да что же это такое?! — обливаясь паршивыми, жалкими слезами, кричала я. Грудь болела от контакта с грубой древесиной пола, голову жгло от руки, вцепившейся мне в волосы. Билл прошептал мне на самое ухо: — Как говорят у нас: однажды попав сюда, выхода назад нет. Это интернат, Эмпти. Поздравляю с зачислением. Парень грубо поднял меня за волосы, я услышала жалкие стоны моей прекрасной шевелюры, покидающей волосяные луковицы. Он взял меня в охапку и выволок из аудитории, затворяя дверь ногой. Оказавшись в пустом коридоре, он пихнул меня в стену. Больно ударившись спиной, я снова заскулила, расползаясь грязной лужицей на полу. Он поднял меня за плечи и вдавил в стену. Какой же он мерзкий. Под два метра, зелёные выпученные глаза, пухлые губы. У меня теперь фобия зелёных глаз. Такая ведь бывает? — Если ты не прекратишь скулить, я помогу тебе заткнуться, — прошипел здоровяк, показывая мне сжатый кулак. Я больно сглотнула, всё тело ныло, будто меня избивали часами. Палками. Плеткой. Ногами. Чем угодно! Сжав губы, я проглотила крик. — Вот и молодец, — он страшно оскалил зубы и потяпал меня по голове. — А теперь пойдём. Бугай сжал мне руку и куда-то повёл. Я упиралась ногами. — Вы же видели, как они со мной обошлись! Я не глупая! — Конечно, не глупая, раз смогла выбесить нашего непоколебимого доктора Стайлса. Кто? Тот химический кремень? Доктор? — Что теперь будет? Куда вы меня тащите? — Билл продолжал тянуть меня за руку, точно марионетку. Захотел — унизил, захотел — ударил, захотел — вышвырнул. — Не реви. Мы посмотрим на твои оценки и куда-нибудь пристроим. А сейчас иди. Он остановился и посмотрел на меня угрожающе, я остановилась и также посмотрела в ответ. Внезапно Билл толкнул меня в спину, я пролетела вперёд и упала на колени, раздирая их во второй раз. В этот день в кровь разбились не только мои колени, но и гордость, чувство собственного достоинства и мечты о светлом будущем. Всё полетело к черту. Я полетела в небытие. Меня накрыло с головой.