Божественный Цветок

Пилик. Пилик. Пилик. Пилик. Да сколько ж можно? Пилик. Пилик. Пилик. Блин. Чертов будильник. Пилик. Пилик. Нет, что-то тут неладно. Пилик… Да мать же ж вашу! Резко принять горизонтальное положение мне помешали какие-то провода и трубки, в обилии опутывавшие мое тело. Язык повиноваться лихорадочным приказам мозга тоже отказывался, ощущаясь, как самый натуральный кирпич, такой же сухой и тяжелый. Голова напоминала неподъемную бабушкину торбу, перед глазами все кружилось и вертелось, попытки задержать на чем-то взгляд закончились подступающей к горлу тошнотой. Иными словами, состояние нестояния. Хоть глаза смогла открыть и на том спасибо.  — Девушка, девушка, вам вставать еще нельзя! — запричитал женский голосок, и маленькие ладошки с силой нажали на мои плечи, заставив лечь обратно. — У вас серьезная травма головы, доктор велел вам лежать! О мой бог, когда я уже успела получить серьезную травму головы?! Будто в ответ на мое безмолвное восклицание память услужливо подкинула картинку полета с лестницы и расширенные глаза Водопадова перед моим лицом. Если б могла, схватилась за голову. Господи, куда меня опять черт понес?! Не могла, что ли, потом спросить, нет, надо было именно тогда… Кстати, о птичках.  — Скжит, пжлста, склк й тт нхжусь?.. — с трудом выдавила я. Судя по непонимающе взлетевшим под линию волос бровям медсестры, она мой тмутараканский поняла не больше, чем я сама. Следующие попытки что-либо сказать тоже не дали результатов, пока медсестра не додумалась сунуть в мои безвольные ручонки блокнот и ручку. Каракули, написанные с грехом пополам трясущейся правой рукой, она таки расшифровала и улыбнувшись, сказала:  — Уже восемь дней. Вы были в коме от сильного удара головой. Нихрена себе спросила у препода. Дверь открылась, привлекая наше с медсестрой внимание. На пороге больничной палаты стоял не кто иной, как Водопадов Денис Дмитриевич, собственной крайне помятой персоной. В глаза бросился огромный, уже желтый синяк на его лбу и мешки под глазами. Взгляд скользнул ниже, на снежно-белую перевязь на шее мужчины.  — А с вми-т что? — почти членораздельно удивилась я.  — Смотрю, ты пришла в себя, — криво усмехнулся препод. — Чудесно. Аж от сердца отлегло. Я непонимающе хлопнула глазами и скривилась от стрельнувшей боли в голове.  — Как вы себя чувствуете? — задала вопрос медсестра, сурово смотря на препода. Тот смутился от такого пристального взгляда, и ответил:  — Хорошо я себя чувствую, незачем беспокоиться. Раз стою, то в порядке. За этот ответ он удостоился еще одного крайне скептического взгляда медсестры.  — Ну ладно-ладно, не совсем в порядке, однако это не повод привязывать меня к кровати, — скривился Водопадов. — Я не сумасшедший. Я прыснула, за что поплатилась еще одной порцией головной боли. Мою скривившуюся харю заметила медсестричка, и с видом доброго санитара в психушке натянула мне по плечи одеяло и прижала края к кровати. Я даже пикнуть не успела, а уж про то, чтобы вывернуться из плотного кокона, и речи не шло.  — Д я ж спкйна! — выдавила я. Пришел черед Дениса Дмитриевича усмехаться.  — Ваш тарабарский, мисс Авенирская, не разберет даже самый опытный шифровщик, не то что мы, простые смертные. Я малодушно показала ему язык.  — Проследуйте в свою палату, мужчина, не мешайте девушке отдыхать, — медсестра шустро подскочила к Водопадову и вытолкала его за дверь, затем снова заглянула ко мне. — Отдыхайте, приходите в себя. Вечером я принесу вам ужин. Последовать ее совету оказалось очень просто. Едва я прикрыла веки, как провалилась в темный омут сна без сновидений. *** Целыми днями я только и делала, что смотрела в окно на непрекращающийся снегопад, ну, кроме времени для процедур, разумеется, да пялилась в монитор ноутбука, принесенного сердобольной Мариной. Фильмов у нее оказалось не просто много. Они занимали всю память ноута и внешнего жесткого диска, и не поддавались исчислению. Я пробовала даже действовать по старинке и считать только первый и боковой ряд, чтобы потом умножить, но у меня попросту не хватило терпения. Иными словами, сильно скучно не было. Теперь у меня появилось больше времени, чтобы обдумать разговор с котом, о котором, кстати, я начала переживать, как только пришла в чувство и смогла думать без перекатывающихся иголочек боли в голове. Информации Ару выдал мне немного, но достаточно, чтобы я могла над этим подумать. Хотя все равно каждый раз сбивалась на мысль о том, что он там ест. Вряд ли кот сможет открыть консервы в том самом ящике, куда я его отправила. Успокаивала себя тем, что кот наверняка найдет что-нибудь незакрытое. Денис Дмитриевич, как оказалось, лежал в палате через стенку, откуда периодически слышались взрывы мужского хохота. Дверь в мою палату редко закрывалась, поскольку ко мне постоянно бегали медсестры и лечащий врач. Водопадов под подтрунивания со стороны соседей по палате тоже заходил, чаще всего после отбоя, когда уставшие медработники уходили отдыхать. Мы общались осторожно, на уровне разговоров о погоде. Я наблюдала за ним, но даже при моих случайных оговорках о чем-либо фантастическом Водопадов оставался невозмутим. Один раз девчонки принесли столько еды, что мне было не осилить ее в одиночку. Холодильник в платной палате был довольно маленький и все точно бы не поместилось. Потому я, медленно перебирая костылями, потащилась в соседнюю палату с предложением по-братски разделить ужин. Четверо мужиков, трое из которых были вполне себе пенсионерского вида, сидя у сдвинутых тумбочек, резались в карты. Меня они заметили, когда я не вписалась в поворот и закрытая створка вздрогнула от удара костылем.  — О, к нам гостья! — добродушно улыбнулся седовласый подтянутый мужчина, сидевший ближе всех к двери. — Проходите, девушка, не стесняйтесь! Водопадов, сидящий по правую руку от седовласого мужчины, встретил меня совсем не радостным взглядом, положил карты и встал. Он просто подошел к замершей в дверном проеме мне и открыл щеколду, удерживающую вторую створку двери. Затем он просто отошел в сторону и махнул рукой в приглашающем жесте. Я растерялась, не знала, что мне следует сказать или сделать. За почти месяц больничной жизни я так и не удосужилась как положено познакомиться с соседями, хоть иногда мы и болтали и шутили в очередях на процедуры. Слышала только их фамилии, когда врачи называли их.  — Спасибо, — с хрипом выдавила я и прошагала к ближайшей кровати. Мужчины тоже бросили карты на тумбочки и с интересом повернулись ко мне.  — Какими судьбами к нам? — поинтересовался все тот же седовласый, улыбаясь. Кажется, его фамилия Лисов или как-то так. — Ой, прошу простить мне мою невоспитанность! Я Михаил Сергеевич, очень приятно.  — Я Дирин, — с некоторым облегчением представилась я. — Можно Дина.  — Какое интересное имя, — неподдельно изумился Михаил Сергеевич. Я неопределенно повела плечом. Кому интересное, кому и задолбавшее за всю жизнь среди обычных имен.  — Я к вам с предложением, — вспомнила я о цели своего визита, — мне там еды принесли будто на неделю вперед, в холодильник не влезает. Приглашаю поделить.  — Ой, девонька, — хохотнул на вид самый старший пациент, Серов, — знала б ты, сколько еды приносят нам наши дети. Вон твой друг подтвердит, — он похлопал Водопадова по плечу. «Друг» дернулся и перевел взгляд с пола на меня.  — Но мы очень даже не против, если ты присоединишься к нам за ужином, — улыбнулся третий мужчина, Андроненко. — Если твоя травма не проблема. Неплохое предложение. Из всех мужчин в палате только Денис Дмитриевич смотрит на меня волком, остальные вроде не против.  — Договорились, — кивнула я.  — Диночка, а в дурачка с нами не хочешь? — подмигнул Михаил Сергеевич. — Честно поддаваться будем, честно-честно.  — Мих, ну ты за себя говори, ага, — фыркнул самый старший, — а то смотри, облапошит тебя девочка, глазом моргнуть не успеешь.  — Раздавайте, — потерла руки я. Мужики захохотали и я, поддавшись общему веселью, тоже. *** После ужина в соседней палате я вернулась к себе в сопровождении Водопадова, вызвавшегося меня проводить под ехидными взглядами своих соседей по палате. Практически все время, пока я была у соседей, он молчал, хмурился и не смотрел на меня даже косо. Я бочком протиснулась в дверь и, остановившись на пороге, повернулась к Денису Дмитриевичу, чтоб поблагодарить. И столкнулась с ним взглядом, от которого побежали мурашки.  — Можно войти? — серьезным голосом спросил он, кивая на палату за моей спиной.  — Неприлично ночью лезть к девушке в комнату, Денис Дмитриевич, — попыталась пошутить я, взгляд холодных синих глаз напрягал не по-детски. Его рот скривился.  — Мне надо поговорить с тобой, Авенирская. Боже, скажите мне, что пришли запоздалые глюки. Синие глаза Водопадова как будто начинали светиться в полумраке коридора. Это выглядело настолько жутко, что я невольно сделала шаг назад. Этим воспользовался Водопадов и проскользнул в палату, закрывая за собой дверь.  — Сядь, — велел он. В палате свет я включить не успела и подумала о выключателе как раз тогда, когда доползла до кровати и села на нее. Поставила костыли рядом. Мало ли, что молчаливый препод там себе удумал. Он сам тем временем подошел к единственному стулу в палате и как-то грузно уселся на него. Секунду смотрел себе под ноги и потом резко поднял голову. Я подавила испуганный выдох. Его радужка теперь действительно светилась, подсвечивая веки. Жуть. Тут в мою голову постучалось внезапное воспоминание об Ару и его рассказе. Надо было костыль ближе поставить, твою мать.  — Теперь слушай меня, — тихо, но внятно начал Водопадов, — все вопросы после. Со мной связался Аруэсэль. Сердце пропустило удар. »…мне нужно будет связаться с моими союзниками…»  — Бля, — выдохнула я. На мое вякание Водопадов внимания не обратил и продолжил:  — В общежитии кто-то был и искал тебя. Возможно, их было несколько. А девчонки? У меня все внутри оборвалось при мысли, что там что-то могло случиться.  — Аруэсэль отбил атаку, теперь он обессилен, — спокойно говорил сидящий напротив меня незнакомый человек с горящими синим огнем глазами. — И поскольку все стало куда серьезней после твоего совершеннолетия, то я должен выйти из тени, — он усмехнулся. — Вопросы?  — Вы кто вообще? — боязливо спросила я. Сейчас бросаться костылями и бегать будет весьма глупой затеей, к тому же он упомянул Ару, значит, возможно, они союзники. В любом случае, в таком состоянии бегун из меня никудышный. Будем просто сидеть и бояться.  — Я обязан защитить наследницу до ее возвращения и обретения ею трона, — просто сообщил Водопадов. Как будто прогноз погоды мне озвучил. И что делать мне теперь с этой информацией? Все походило на бредовый сон. Здравомыслящая часть меня отказывалась верить, но в то же время совершенно точно я хотела, чтобы хотя б часть этого странного сна оказалась реальностью. Наверное, даже во мраке выражение моего лица стало понятно человеку напротив. Горящие синим глаза медленно стали потухать. Минута молчания, во время которой я сидела, уставившись в одну точку, и переваривала информацию.  — Авенирская, — раздался уже такой привычный ироничный голос Водопадова. — Ложись спать. Уже поздно.  — Какой тут спать, — автоматом отозвалась я, проворчав.  — Понимаю, — тихий скрип стула, Водопадов встал. — Но все же отдохни. Завтра я попробую узнать у Аруэсэля побольше. Мысли в моей голове, больше похожие на булькающий на плите суп, выплюнули воспоминание о коте и сказанных ранее словах Дениса Дмитриевича.  — Он в порядке? — с надеждой спросила я. — Вы говорили, что он обессилен. Водопадов, идущий к двери, остановился. Развернулся и пошел ко мне. На краткий миг внутри все сжалось и я даже подвинулась дальше, но мужчина просто сел на самом краю кровати и посмотрел на меня.  — Благодаря тебе я знаю, что это паршивец жив, — улыбнулся он. — И да, он-то точно в порядке, быть может, просто уснул от усталости. Я облегченно вздохнула и мне даже показалось, будто такая мелочь смогла отколоть кусочек от каменюки, которая легла на мою душу. Водопадов, видимо, отметив про себя, что я перестала напоминать каменную стену, встал с кровати.  — Отдыхай, — приказным тоном велел он, правда, если не принимать во внимание смешок, последовавший за этим. Мужчина вышел, осторожно притворив за собой дверь, оставив меня наедине с ураганом мыслей в голове. Некоторое время я просто сидела и смотрела на красный индикатор холодильника. Отвлек сигнал разрядившегося телефона. Я встряхнулась. Потерла глаза, в них будто песка насыпали. Водопадов прав, мне нужно поспать. Может, утром мне будет понятнее, что делать. Утром я позвоню деду и сама попробую что-то узнать. А пока… спать.