Сказ о принце Славояре, душе его мятущейся, и Алекзандре, сыне графском

Сэнди кивнул: – Наслышан. – Так вот тебе тайна: моя мать, королева, не живёт с отцом. У них и спальни, и покои разные. И… у каждого давно своя семья. – А ты?! – невольно вырвалось у Сэнди. – А я хоть и законный, как подрос, оказался не нужен ни там, ни тут. Вот и согласись, имеет ли смысл родне радоваться моему появлению? Тем более узнавать при встрече и делить наследство. – Даже не знаю, что сказать… – Сэнди грустно и безотчётно обвел взглядом домик. За окном неторопливо набирал силу тусклый рассвет. – Да, что тут скажешь. Так вышло. Со временем люди могут разойтись, не страдать же вечно. – Но неужели тебя, первенца, никогда не любили? Пусть отец в делах, любая мать в младенчестве обожает своё дитя. Ты же не всегда болел? – Да, дитём дорожили, должно быть, но я себя почти не помню… – А по рассказам? Милые, трогательные, забавные моменты? Принц задумался: – Знаешь,… у меня есть, не рассказ, а что-то вроде детского сна врезавшегося в память. Мы долго ехали, я помню сквозь жар, холодный компресс и как всё качался потолок кареты. Мать, кажется, поругалась с отцом; тихо плакала, но до того... Был такой ясный день. Не как у нас, когда дождь всё бродит около, а солнце хоть и светит, греет чуть и радует мало. Там был тёплый ветер и крыши, и чудесный сад, и всюду розы, лилии, какие-то ещё цветы. Каменный свод и музыка. Странная. Я такого прежде не слышал. Она завораживала… И огромный фонтан: прохладные струи, как хрусталь сверкали на солнце… Я был так счастлив, в том сне. Нигде не видал места прекраснее. Спросил однажды, но королева сказала, что это лихорадочный бред и только её слезами и молитвами я тогда выжил… Сэнди ободряюще похлопал принца по руке, зацепился взглядом за своё кольцо… – Постой, это был – ты! Принц вздрогнул: – Чего я? Я ничего… – Я был там! – В моём сне? – Это никакой не сон! Сейчас я расскажу тебе всё, что попробую вспомнить, хотя прошло уже… – Сэнди быстро прикрыл глаза, в волнении беззвучно шевеля губами, – двенадцать лет! – Ваш кортеж свернул с дороги из-за случившегося накануне камнепада. Пока разбирали завал, наш замок оказался ближайшим. Граф, как хозяин выехал навстречу, матушка хлопотала о приёме. Я был тогда довольно ершистым мальчишкой. Чтоб не путался под ногами, сначала меня отправили прибирать свою комнату, потом упихали во всё новое. Я ненавидел эти обеды и наряды: нужно было быть тихим, крайне аккуратным, не запятнать рукава, держать осанку, не болтать ногами и, вообще, не болтать. Казаться смирным, но в меру весёлым, отвечать рассудительно, если вдруг спросят о чём-то сложном, вежливо кивать… В общем в тот день я был поначалу ужасно зол. Хотелось, хоть одним глазком, взглянуть на самого короля, а его с вами почему-то не было. Зато, когда дамы расположились в беседке и подали сладкое, мне, оказывается, выпала высокая честь: показать наследнику наш изумительный сад. Сэнди говорил образно, словно заново погружаясь в давно забытые переживания. И принц, затаив дыхание, слушая рассказ, тоже будто видел происходящее глазами юного графа. *** «Какой-то цыплёнок ощипанный» – нарочно шаркая новыми туфлями по песчаной дорожке, Сэнди мрачно рассматривал макушку Его высочества. Тонкошеий мальчишка лет шести, вызывал и жалость, и уважение одновременно. За столом он держался поистине с королевским достоинством, костюм на нём сидел, как влитой, и уж, конечно, наследника, небось, не мучали ни правила, ни неудобный воротник, ни длинные манжеты. Сад матушки действительно вызывал всеобщее восхищение: принц чуть ли не разинув рот, вертел головой по сторонам, в полном восторге. Памятуя строгие наставления графини Сэнди, на всякий случай, руку наследника не выпускал. Потянувшись к стремительно вспорхнувшей бабочке, принц выдохнул: – Я могу идти сам. – Верю, Ваше высочество, но позвольте уж мне сопровождать Вас, как предписано. – Но я только взгляну поближе,… клянусь, что не убегу, не упаду, и никуда отсюда не денусь. Сэнди остановился. В словах мальчишки сквозила недетская тоска и какая-то заранее обреченность. – Ты же сказал, что веришь мне? – добавил принц с надеждой. – Хорошо. Я Вам верю – Сэнди кивнул сам себе и выпустил детскую ладошку. Принц чинно вышагивал, меж клумб, наклоняясь то к одному цветку, то к другому. За спиной ярко светило солнце, где-то в вышине тренькали птицы, высокий кустарник зеленел с обеих сторон. Погруженный в собственные мысли Сэнди пнул какой-то подвернувшийся под ногу камешек и вдруг осознал, что впереди маячила собственная тень, но никакого ребёнка на обозримом пути не было. При мысли, что с наследником что-то случилось, Сэнди резко стало нехорошо. Быстро сообразив, что с ним сделают, если он тотчас, не найдёт мальчишку, он ощутил, как в животе всё скрутило от ужаса. Громко позвать, чтобы выдать себя сходу, было бы глупо. Наплевав на отутюженное платье, Сэнди прямо через кусты бросился к следующей аллее. В смятении, как заяц, мечась зигзагами, он, кажется, успел оббежать почти все дорожки и в полном отчаянии заглянул в грот, возведенный по проекту графини у забора, для украшения самого дальнего и тенистого уголка сада. Принц сидел на скамье, и как зачарованный мечтательно смотрел вдаль. Заметив Сэнди, он, опомнившись, виновато втянул голову и ссутулился, будто его посмели бы обругать или стукнуть. Запыхавшийся, взъерошенный, весь в каких-то мелких соринках и листиках, Сэнди, тем не менее, широко улыбнулся. – А. Вот Вы где, – и присел отдышаться на каменную скамью. Судя по промелькнувшему в глазах удивлению, принц не ожидал, что юный граф проявит спокойствие и искренне ему обрадуется. – Угу. Я не убегал, дошел потихоньку, а тут… – принц не договорил, резко обернувшись, – Что это? Слышишь? Сэнди прислушался: трактир находился не так уж близко к замку, но звуки шумного гуляния иногда доносились и в саду. – Так празднество, в Вашу честь. Король говорят, возведение очередных укреплений почти завершил и распорядился по бочке пива поставить. Вот люд честной и гуляет, а менестрели их балладами веселят. – А про что? Сэнди напряг слух: «Ужасней истории вы не найдёте», – «ой-ёй», песня явно не предназначалась для детских ушей, тем более королевских. – Это баллада страшная. Как сказки на ночь. Я сам не знаю, чем там кончится. Но они разные есть: про подвиги, про прекрасных дам. А Вы что, прежде, никогда баллад не слышали? – Нет, – принц явно огорчился, – при дворе говорят, это низкий жанр. Недопустимый вкусу короля… Сэнди передёрнул плечами: – А что же у Вас там за музыка? Только давайте, по дороге обсудим, здесь в тени, меня уже знобит. Принц нехотя поднялся: – А с тобой в трактир мне нельзя? – Не-а, – Сэнди сам непритворно вздохнул, – детей оттуда гоняют. Пойдёмте лучше, Ваше высочество, кораблики в фонтане пускать? – Кораблики?! – тут же позабыв про печаль, принц весь подался вперёд. Глаза мальчишки вспыхнули таким огнём и азартом, что Сэнди невольно залюбовался. Да и радостная улыбка мгновенно преобразила бледное лицо юного наследника.