Сказ о принце Славояре, душе его мятущейся, и Алекзандре, сыне графском

Шитья оставалось совсем немного. Под треск догорающей свечи Сэнди из последних сил боролся со сном: глаза слипались, веки тяжелели, узор лоскутков сливался в единое бесконечное цветное пятно. Медленно моргая, граф опустил голову к груди. Иголка, блеснув в лунном свете, выпала из слабеющих пальцев. Подлетев, Воронёнок подхватил нить и дотянул последний стежок. После чего потоптался по одеялу, и, поднырнув под край рубашки, устроился тут же, дремать до рассвета. *** Солнце мягко золотило край балдахина. Лениво приоткрыв глаза, зевнув и от души потянувшись, принц понял, что куда-то падает. Попытавшись за что-нибудь ухватиться, он ощутил под пальцами мягкий мех и с изумлением уставился на собственные руки. Не удержавшись на краю постели, он видимо свалился на шкуры, которые Сэнди на днях оттащил подальше от камина. Небрежно накинутая рубашка, вышла длинной и явно была велика в талии, но... «Неужели получилось?!» изо всех сил зажмурившись, принц осторожно открыл глаза и ощупал себя. Всё осталось по-прежнему: рубашка-руки-ноги-голова были на месте. Только мебель и комната казались теперь чуть меньше, чем он помнил их до сих пор. Подтянув колени к груди, обняв себя за плечи, принц, как заворожённый уставился на солнечный луч, медленно подбиравшийся к его босым ногам. С постели донесся громкий зевок. Принц испуганно замер и заметался взглядом по комнате: «Что если Сэнди меня не узнает? Или наоборот узнает во мне – меня? Он же, наверное, ожидает увидеть, кого-нибудь другого…». Мысли заполошно бились в голове. Не найдя куда бы спрятаться, принц съёжился, прильнул к шкуре, накрылся рубашкой с головой и затих. Проснувшись одетым и тут же вспомнив о причине, Сэнди резко сел и огляделся. В безмятежной тишине раннего утра комнату заливал яркий солнечный свет, но ни шитья, ни Воронёнка видно не было. Намереваясь уже вскочить с покрывала, Сэнди вдруг замер, наткнувшись взглядом на изученные до каждого штриха, знакомые лоскутки. На полу лежало тело. Судя по очертаниям – вполне человеческое. Сглотнув, Сэнди свесился с постели: из-под рубашки торчали ноги. Обыкновенные такие, бледные, по-мальчишески худые, с маленькой царапиной на лодыжке. Почему-то царапина, как раз и успокаивала. «Будь это чудище, у него ведь были бы когти, верно? Да и нечисть, говорят, может залечивать раны» – рассуждая так про себя, Сэнди в волнении наклонился. Тело попыталось зарыться в мех и звонко чихнуло. – Будь здоров – невольно вырвалось у графа. На полу заворочались, чуть слышно вздохнули, но ответа не последовало. Никогда ещё Сэнди не было так страшно. А, ну, как, он только навредил? А что, если его Воронёнок исчез навсегда, а тело заполучил какой-нибудь злой дух? Что если, обращенный в человека, тот позабыл и его, и их приключения, и вообще - всё? Не выдержав, Сэнди скатился с кровати и потянул за лоскутный ворот. Когда над ним резко склонились, принц тут же попытался загородиться рукавом, будто крылом. – Эй? – Сэнди осторожно отвел край ткани. – Позволь на тебя взглянуть? Чужие пальцы мягко коснулись подбородка, заставляя приподнять лицо. Ощутив прикосновение к коже, принц дёрнулся от неожиданности и зажмурился. Вглядевшись, граф ахнул про себя: туманный образ ангела, то, неясное, мутное видение, что мелькнуло лишь однажды во сне, оказалось реальным. И он уже встречал эти черты на портрете в галерее королевского замка. Только там Его высочество был изображен тёмно-русым, сейчас же перед графом сидел насмерть перепуганный юноша с абсолютно белыми волосами. Но всё это меркло, по сравнению, с тем, что Сэнди видел: его помнят. Даже то, как юноша шарахнулся из-под руки, отдалось в сердце радостью узнавания. Всё ещё не веря до конца в произошедшее, Сэнди тихо попросил: – Посмотри на меня? Ясный, открытый, но в то же время почти обжигающий взгляд огромных голубых глаз поразил графа. Не осталось ни привычной насмешливости, ни сверкающей черноты. Не зная, что сказать, засмотревшись, Сэнди очнулся, только когда заметил подозрительный блеск и промелькнувшие в глазах принца горечь и разочарование. Поняв, что в любой момент, тот вскочит и убежит, Сэнди поспешно раскрыл объятья: – Воронёнок… Иди сюда! Не замечая собственных слёз, уткнувшись в седую макушку, Сэнди шептал легонько сжимая чужие плечи: – Родной мой, маленький. Никому тебя в обиду не дам. Принц потерся лбом и судорожно вздохнул графу куда-то в ключицу. Вдруг Сэнди пришла в голову мысль, что всё это время говорил он один. – Почему ты молчишь?! Ты, что – немой?! – отстранившись, Сэнди испуганно воззрился на «Воронёнка». Тот помотал головой, попытался улыбнуться, всхлипнул, и вдруг бросился графу на шею. – Ну, будет-будет, – растерянно уговаривал Сэнди, поглаживая, поверх рубашки принца по спине. – Это я поторопился. Мне, наверное, не следовало… Сотрясаясь всем телом, принц горько плакал у него на плече. Прижимая к себе и тихонько покачивая, Сэнди отстраненно думал, что ещё неизвестно, как бы он сам приходил в себя после подобного превращения. К тому же за столько времени, принц мог попросту отвыкнуть от обычной речи. И хотя жесты и повадки «Воронёнка» пока узнавались, граф понимал, что не сможет угадывать намерения человека, так же легко, как раньше – птицы. Когда рыдания переросли в какое-то бульканье, сипение, кашель, и чуть ли не жалобное завывание. Граф слегка отстранился: – Ну, раз ты такие душераздирающие звуки издаёшь, значит, и говорить скоро сможешь. Принц снова закашлялся и тут же рассмеялся сквозь слезы. – Во-от, так-то оно уже лучше. Привстав на колени, граф позволил принцу опереться на себя и помог подняться: – Не вечно же нам на полу сидеть, пусть и на шкурах. Кое-как выпрямившись, принц до боли вцепился пальцами в подставленное плечо, лишний раз, убеждая, что перед графом живой человек. Усадив принца на край постели и, укутав в одеяло, Сэнди огляделся. Порадовавшись собственной забывчивости, подошел к столу: погруженный в работу, он так и не попросил накануне Мари унести остатки ужина. Задув пламя уже ненужного огарка, Сэнди забрал со стола кувшин и кубок. Подойдя, протянул принцу: – Мне столько нужно тебе сказать и так о многом расспросить… но, сначала, выпей. Принц, уже чуточку успокоившийся, поправил одеяло, свисавшее до пола, будто мантия. Понюхав содержимое кубка, сделал глоток и тут же передёрнул плечами: вино с непривычки, показалось неожиданно кислым и крепким. – Запей – граф поспешно протянул тяжелый кувшин с водой, помогая придержать дно. Составив всё на пол, Сэнди уселся рядышком на кровать. – Если можешь – скажи хоть слово. Если нет – я готов ждать столько, сколько потребуется. Главное, что теперь у тебя есть сама возможность ответить. – Ты… Я… всем обязан тебе – чуть слышно выдохнул принц и снова замолчал. – Боги! – теперь уже граф не удержался от судорожного вздоха, – Это же чудо. Ты – самое настоящее чудо! Знаешь об этом?! Помотав головой, принц порывисто схватил руку графа и почтительно прижался губами к костяшкам. Сэнди замер, не решаясь отодвинуться. Принц смотрел с такой пронизывающей признательностью, что графу стало не по себе. – Ваше Высочество это… лишнее – тихо заметил Сэнди. Принц едва заметно, досадливо поморщился на имя, и тут же выпрямился, выпуская чужую ладонь. Граф потеряно уставился в каменные плиты пола. Они сидели близко, чуть соприкасаясь ногами. Неловкое молчание затягивалось. Скользнув взглядом вбок и будто очнувшись, Сэнди не выдержал: – Надо будет… – А там… – одновременно выдохнули рядом. – Сначала Вы, ты? – запутался Сэнди. – Повтори, пожалуйста. Я перебил и не дослышал. – Там ещё пирога не осталось? – чуть слышно уточнил принц. – Узнаю моего Воронёнка – с облегчением рассмеялся Сэнди, вставая. – Сладкий будешь? – доложил он, разломив пару пирожков. Принц поспешно кивнул. Вручив Его высочеству тарелку, Сэнди остановился возле постели. – Я хотел предложить, чтоб ты... Вы выбрали пока что-нибудь из моего гардероба. Если, не брезгуете, конечно. Да и мне бы переодеться, с ночи. Чуть не подавившись, принц быстро дожевал и смущенно подтянул край одеяла, прикрывая оголившееся бедро. Сэнди дождался кивка в знак согласия и, отойдя к шкафу, распахнул дверцы. – Что тут есть подходящего. Вот рубашка новая, этот камзол, например… Отложив на выбор часть вещей в кресло, граф отошел за ширму. Быстро умывшись, он почувствовал прикосновение и замер с сюртуком в руках. Бесшумно приблизившись, принц обнял его со спины. Медленно повесив одежду на крючок, Сэнди развернулся. – Что? Принц мотнул головой «ничего» и, качнувшись вперед, прижался лбом к груди. Тронув чужие плечи в ответ, Сэнди не выдержал: – Прошу, скажи. Или скажи, что я слишком тороплю тебя с ответом. Хоть что-нибудь. Теперь, когда ты не птица. Это молчание невыносимо! На изумленно-грустный взгляд, Сэнди попятился к шкафу: – Прости. Я ведь даже не вправе… – Н-нет, нет-нет – принц поймал его за локоть и быстро зашептал, чуть спотыкаясь и запинаясь от волнения. – Мне, п-правда, неловко и с-странно, что можно сразу словами сказать. И з-звук… собственного голоса... Но я не думал, что д-для тебя это так важно. Граф чуть сжал пальцы принца: – Я не смею настаивать. Но у меня столько всего накопилось. Если постараюсь задавать простые вопросы, чтобы можно было ответить кратко, тебе будет проще? Принц торопливо кивнул. – Ты ведь, наш погибший принц? Принц вздрогнул: такого внезапного допроса сразу, он не ожидал. – Да, – с трудом признал, помолчав, и зажмурился. – Но… как ты?.. – Не знаю. Я почему-то именно таким тебя себе и представлял. А ещё… ты снился мне однажды… Принц удивленно взмахнул ресницами. Сэнди почтительно коснулся губами тонкой руки, неожиданно обратив внимание на собственное кольцо. – Это было какое-то проклятие? – стоя почти вплотную, граф отчетливо ощутил, как Его высочество снова крупно вздрогнул и аккуратно высвободил ладонь. – Нет. Я не могу... объяснить. У принца дрогнули губы, словно он снова собирался разрыдаться. – Мда. Кажется, это был совсем непростой вопрос – смешался Сэнди, – Тогда вот: должен ли я теперь обращаться по титулу, имени, или будет дозволено пока… – граф чуть запнулся, – на «Ты» и «Воронёнком»? Принц мягко улыбнулся: – Да. – Ваше Высо… – граф хотел поклониться, но его удержали. – Нет, Сэнди. Приподняв руку, принц аккуратно выбрал из тёмных волос Сэнди пушинку от подушки. – Никогда не думал, что собственное имя, произнесенное тобой вслух, будет значить для меня столько – тот чуть прикусил губу. – Не имя. Ты значишь! – снова перешёл на шепот принц. Сэнди тихонько шмыгнул: – Это поистине невероятное утро, но имей в виду. Ты! Я совершенно не намерен провести его в слезах, в третий раз. На лестнице отчетливо раздались шаги Мари. – Не рановато ли для завтрака? Или уже звонили? Принц пожал плечами и указал глазами на ширму. Граф кивнул и направился к двери.