Каникулы Асоки

Корусант. Закат. Храм Джедаев, главный зал. Свет закатной звезды образует ровный прямоугольник на полу Храма. По камню, залитому оранжево-золотым светом, ступает множество ног. Джедаи, возвращающиеся с войны и отправляющиеся туда. На выходе из Храма стоит караул из клонов. Тонированные забрала белых шлемов и металлические корпуса винтовок блестят в свете догорающего заката. Бластеры покоятся на плечах, фигуры слуг Республики недвижимы. Этот пост нужен скорее для спокойствия Сената и профилактики лихих мыслей в дурных головах сепаратистских диверсантов (если таковые вообще решатся сунуться на Корусант). Из дальнего левого коридора появилась небольшая фигурка с рюкзаком за плечами. Она шустро преодолела открытое пространство и смешалась с толпой отбывающих из Храма. Юная тогрута прошла уже половину пути до выхода, когда из того самого коридора вырвался чёрный вихрь, опознать в котором молодого мужчину становится возможно, только когда он замедляется и начинает внимательно рассматривать толпу. Разглядев цель, джедай снова превратился в вихрь и ломанулся сквозь толпу, словно медведь-шатун сквозь подлесок. Примерно в этот же момент, из всё того же коридора, в зал явился ещё один джедай. На сей раз, лет под сорок, с аккуратно подстриженной растительностью на лице, волосами чуть длиннее, чем обычно положено мужчинам. Одет джедай был по всем канонам, а передвигался не быстрым бегом, а солидно, шагом (что, как ни странно, не уменьшало скорости его перемещения). Солидный джедай легко заметил в толпе чёрный вихрь и отправился за ним, при этом умудряясь никого не задевать. Тогрута, сообразившая, что её раскрыли, припустила вперёд, стараясь воспользоваться преимуществами низкого роста и скрыться среди взрослых джедаев. К её большому неудовольствию, даже бывшие однокашники-падаваны лишь предпочитали не стоять на пути, но скрывать беглянку совсем не собирались. Взрослые тоже отходили с дороги, старательно скрывая улыбки и давя смех. Не солидно! Поняв, что чёрный вихрь скоро её настигнет, тогрута внезапно сменила тактику, резко свернув в сторону. Тем самым, она выбралась из толпы, и оказалась укрыта толстой колонной. Тогрута достала из кармана небольшое устройство. Увидев, что последний из пяти светодиодов на серебристом корпусе едва-едва светится, тогрута пробормотала что-то себе под нос. И вряд ли это было воззвание к Силе, скорее уж страшное проклятье. – Асока Тано! – чёрный вихрь прекрасно увидел, куда она собралась, и последовал за ней, огибая колонну. За колонной никого не оказалось, тогрута успела отступить в пустующий угол зала. Заметив, что на неё смотрят, она подняла руку с устройством, продемонстрировав, что все пять светодиодов загорелись ровным, зелёным светом. – Стой, кому говорят! – только и успел сказать джедай.

– «You think you own me? You don’t control me!*»

Издевательски пропела тогрута. Нажатие на кнопку, вспышка, и в углу зала находится только пыль. Ни следа юного падавана. Энакин Скайуокер заскрипел зубами, глядя в то место, где секунду назад стояла его непутёвая ученица. Обернувшись на звуки шагов, он увидел Оби-Вана, приближающегося к нему солидным шагом. Нейтральное выражение на лице джедая застыло каменной маской. – Учитель! Она невыносима! – в голосе Скайуокера была вся боль учителей, вынужденных воспитывать «молодые таланты». Оби-Вану с большим трудом удалось удержаться от хохота. Ровно то же самое он – с поправкой на местоимения и прочее – говорил магистру Йоде, ровно пятнадцать лет назад. Какая ирония. *** Асока проморгалась, изгоняя мельтешащее перед глазами пятно – вспышка всегда была довольно яркой, а это не слишком приятно – и спрятала устройство в рюкзак, сняв его и положив в траву. Тогрута раскинула руки и глубоко вдохнула, впуская не только здешний воздух, но и Силу. Она стояла на вершине холма, окружённого с трёх сторон густым хвойным лесом. На четвёртой стороне, вниз по холму сбегала аккуратная тропинка, ведущая к деревянному двухэтажному дому, огороженному забором. За домом находился изгиб реки, огибавшей большую, монументальную скалу песочного цвета. И всё это было накрыто полусферой звёздного неба. Здесь звёзды были словно дальше и загадочнее, чем в Небесной Реке. Асока стояла на пороге этого огромного мира, вдыхала запахи ночных цветов, пополам с лёгким запахом дыма, и слушала мелодию этого места. Солидно шумят кроны деревьев под ночным ветром, неслышно колеблется трава у самых ног, журчит река на изгибе. Там находится небольшой порожек. И, как апофеоз всего этого, Сила. Она уникальна, не похожа на всё, что Асока чувствовала раньше. Она такая же бескрайняя, как этот лес, такая же загадочная, как небо, монументальная, как скала, живая, как река. И при этом, она родная, как этот домик внизу. Асока подобрала рюкзак и пошла вниз по дороге. *** – «В Академии наук Заседает князь Дундук. Говорят, не подобает Дундуку такая честь; Почему ж он заседает? Потому что… кхм… есть». Вот так. Уже Александр Сергеевич начал вспоминаться. К чему бы это? Я, как тот самый князь Дундук, уже битый час заседаю на кухне, попиваю чай и дико скучаю. Заказы на перевод и редактуру резко закончились в сегодняшний полдень, и теперь я целую неделю свободен, как ветер. С поправкой на внезапно прибегающих и требующих помощи, и то, что я буду дико скучать. Казалось бы, у современного человека с доступом в Интернет есть безграничные возможности по развлечению самого себя. Ан нет! Ютуб рекомендует что угодно, но только не похожее на то, что я смотрел, а шарить по фикбуку в который раз мне лень. Хорошо, что у меня есть Дася – двадцать кило белой облачности, доброты, милоты и… лени. Она очень любит поспать, прямо как кошка. Тяжело вздыхаю, как-то обречённо смотрю на часы-ходики, тикающие на стене. Внезапно, раздаётся звонок в дверь. Излишней паранойей я не страдаю, но даже если живёшь в квартире посреди города, неожиданный звонок в дверь поздно вечером может заставить насторожиться. Я отставляю кружку в сторону, скидываю тапки и быстро, но тихо перемещаюсь в прихожую. По пути прихватываю ружьё, висящее на стене. Дася, уже сидящая под дверью, оборачивается ко мне и смотрит взглядом в стиле «хозяин, ты дурак? Свои же! Не чуешь, что ли?» Для того, чтобы подчеркнуть это, собака запрокидывает голову и скулит на дверную ручку. Я прислоняю ружьё к стене и иду открывать. Стоит скрипнуть механизму дверного замка, как Дася, с пробуксовывая, стартует… из прихожей в гостиную. Если я обернусь, то увижу, как она замерла на своей подушке. Я открываю дверь расплываюсь в радостной и тёплой улыбке. – Асока, привет! – улыбаюсь я, распахивая объятья. – Привет, – меня крепко обняли. – Я к тебе, можно? Я делаю приглашающий жест и сторонюсь, освобождая дорогу. – Замёрзла? – интересуюсь я, закрывая дверь на ключ. Щупаю тогруту за плечо свободной рукой. Ооо… – Опять зависла после перемещения? – Ну, да, – смущённо улыбается Асока, пристраивая рюкзак на тумбе и перепрыгивая из сапогов в свои тапочки. Вообще, эту манеру она у меня перехватила – ей-то не надо ходить вечно обутой, чтобы избежать болей в стопах. – Пошли, накормлю тебя, – улыбаясь, машу я рукой, и Асока идёт вперед меня. Ну ещё бы, дом она знает. В гостиной, мы слегка задерживаемся – Асока пытается обнять Дасю, та пытается вылизать тогруте всё лицо. – Щенки, вы всё? – спрашиваю я с усмешкой через полминуты. – Всё, – отвечает Асока, вставая в полный рост. У них ничья – джедай вынуждена вытирать лицо, а Дася была заобнимашена и поглажена. Заходим на кухню, тогрута плюхается на моё место. Я спешу убрать свою кружку с чаем из зоны её досягаемости. Асока это замечает и хитро блестит глазами. Я отвечаю страшным взглядом, но на неё это не действует. Джедай только захихикала. Переливая борщ из кастрюли в чашеобразную тарелку, я заметил, что люстра стала светить словно бы теплее, а ходики – тикать уютнее. Да и в целом, словно бы появился недостающий элемент, отсутствие которого вроде бы не замечаешь, но без него как-то не так. Ставлю тарелку в микроволновку и, чувствуя на своей спине голодный взгляд, разворачиваюсь, выдавая Асоке её большую ложку. Тогрута смотрит мне в глаза взглядом голодного щеночка, даже руки в просящем жесте сложила. – Хлеба пока не дам, – я очень стараюсь выглядеть неприступно, но получилось лишь нахохлиться. Асоку это смешит. Из холодильника извлекается пакет сметаны и ставится на стол. Как раз когда я это сделал, тренькнула микроволновка, сообщая об окончании разогрева. Я достаю тарелку с борщом, ставлю её на край стола, заливаю сметану. Чувствуя, что Асока сейчас дырку в тарелке проделает своим голодным взглядом, я пододвигаю её к ней. Не забываю снабдить тогруту хлебом. Сейчас уже можно, а то накидалась бы, перебила аппетит. На кухню заглядывает Дася, вспоминает, что ей точно ничего не перепадёт, отчаливает в гостиную, досыпать. Так, теперь спокойно разогреваю пельмени, не боясь, что у меня ребёнок не кормлен. Много греть не стоит – я не голоден, а Асока полную тарелку не осилит, даже если постарается. Ожидая характерного тренька от бытовой техники, я с умилением смотрю, как Асока уплетает борщ. Нет, готовлю я не как шеф-повар, но и не ужасно. Можно подумать, что падаванов джедаи совсем не кормят, но тут дело в другом. А точнее, в психике тогрут. От хищного предка им досталась не только пачка рудиментов, но и тяга к мясу. Насколько я понял, желание поесть мяса, было привязано не к получаемым от этого веществам, а к ощущениям в процессе еды. Вкус, запах, фактура на языке… да уж, сам поесть захотел, хоть и сыт. Так вот, в Ордене натуральные продукты были редкостью, чаще всего привозили что-то растительное, фрукты и овощи. Основную часть времени джедаи едят легендарную (для всех любителей космической фантастики) питательную пасту. Полезно, но не вкусно, а один только вид пугает почище разозлённого ситха. – Обожаю вашу кухню, – говорит Асока, уже перешедшая на пельмени. Клац! Зубы сомкнулись на вилке, снимая с неё пельмень. – Иногда ты меня пугаешь, – замечаю я, отпивая чай из кружки (она стояла рядом со мной, на кухонной столешнице). – Бойся меня, – кивает Асока, накалывая на вилку следующий пельмень. Я только усмехаюсь, снова прикладываясь к кружке. Когда мы только встретились, Асока бы так не сказала… кстати! Вот ещё одно важное, но неприятное дело. Она как раз доела, так что можно спросить. Прежде, чем я успел даже набрать воздух в лёгкие, Асока догадалась, что я хочу спросить. – Уф… ты ведь теперь от меня не отстанешь, пока не узнаешь, да? – она насупилась. – Нет, даже не собирался. – Тогда слушай… Прослушав первые несколько предложений, я спешу сделать вывод о том, что набор причин для побега ко мне стандартный: Оби-Ван пытается вправить мозг Энакину, всё ещё не набравшемуся ума. Тот, конечно, джедай, но нервы не железные, из-за чего всё напряжение выливается в вынос мозга для Асоки. По её же словам, её учителю для начала самому бы неплохо перестать быть «юным падаваном», а потом уже учить. К этому добавляется какая-нибудь мелкая, но малоприятная неудача на задании, потом и пара бытовых неудач пополам с косыми взглядами в Храме, а, в качестве апофеоза, осознание бесполезности гражданской войны в Галактике (про Сидиуса я уже ей рассказал, теперь вот жалею). На данном этапе рассказа, каюсь, я уже расслабляюсь, так как считаю, что это всё. Ошибаюсь. – И ещё, меня сегодня Йода вызвал. Я встрепенулся. Парнойя слегка шевелится, напоминая о своём сущестовании. – Зачем это он? – подозрительно изогнул бровь. – Понятия не имею, – пожимает плечами тогрута. – Хотя подозреваю. Все чувствуют, что я – не «чистый» джедай, и пользуюсь чем-то ещё, помимо Светлой Стороны. По мановению её руки, в воздух взлетает вилка, которой Асока ела пельмени. Когда я наблюдаю, как покачивается столовый прибор в воздухе, в голову закрадывается мысль, которую я давно хотел высказать. – А ведь это я виноват… – бормочу задумчиво. Вилка тут же перестала парить и упала. – Что? – такое искреннее удивление. Хех, милаха. – Поясняю на примерах, – вскидываю я указательный палец. – Про Сидиуса кто тебя просветил? А про войну кто рассказал? И про Энакина. Кто проигнорировал твои слова о том, что местная Сила – это нечто принципиально отличающееся? Кто привёл тебя к той пещере с кайбер-кристаллами? Кто строил из себя гениального аналитика, рассуждая о Свете и Тьме? При этом, совершенно не обращая внимания на то, что рушит у тебя устоявшуюся картину мира? Я! Это всё – я! Гордо выпятил грудь, указывая на неё пальцем. Идиот года, блин! Медаль мне! – А Энакин наседает, потому что чувствует, что с тобой что-то не так. Он хоть и дурак местами, но зато к тебе привязался. И Йода. Просто беспокоится о падаване, хочет узнать, всё ли в порядке? – Кхм, – кашлянула Асока. – По поводу Йоды ты, может, и прав, но Энакин ещё и срывает на мне злобу за нотации от Оби-Вана, я уже говорила. Информация про то, что происходит… ты бы предпочёл, чтобы меня в конце концов прибил Вейдер? Со смутной надеждой на воскрешение? Про мечи – так это вообще смешно, – она сняла с пояса одну рукоять и нажала на кнопку. С шипением появился белый клинок. – Всем без разницы, какой цвет, лишь бы не красный. А старый меч, с моей новой силой, и так мне не подходил, я же объясняла. И если бы мне не понравилась местная Сила, я бы тут не появлялась совсем. Я не такая дура, как некоторые думают. Так-то! Я задумчиво кашлянул, прямо как Асока только что. Стоял, как из ведра ледяной водой облитый. Эх, как же мне её не хватало… а то с такой тенденцией перекладывать вину на себя, можно и нервный срыв заработать. А Асока могла грамотно прервать приступ самобичевания своей железной логикой. Не всё зависит от меня. Иногда надо давать людям насовершать ошибок. Я не всегда виноват. Простые истины, да? Ещё бы их моему подсознанию объяснить… Вовремя замечаю, что кружка слегка приподнялась и движется в направлении Асоки. Перехватываю её и смотрю осуждающе на джедая. Та смущённо улыбается, но потом говорит очень серьёзно: – Я не перегнула палку в этот раз? Всё время забываю, что она чувствует чужие эмоции. – Нет, – отвечаю я. – И спасибо, мне этого не хватало. А то взрослый человек, но веду себя как… Я неопределенно махнул рукой. – «Взрослый» не означает «решивший все свои проблемы», – говорит она. – Удивительно мудрое замечание, – вздохнул я. – Кстати, если хочешь чайку, могла бы так и сказать. Я ставлю чайник и достаю коробку с пакетиками. Заварки не держу, так как возиться с ней очень лень. – Прости, – говорит Асока. Я не вижу её лица, но уверен, что она улыбается. – Просто у тебя забавная реакция. – Только не увлекайся, хорошо? – спрашиваю я, доставая любимую кружку Асоки (после моей, естественно). Кружка была керамической, покрытой чёрной эмалью. – Не буду, – обещает Асока. – Ты же знаешь. – Знаю. Я положил в кружку чайный пакетик и одну ложку сахара. Сладкий чай Асока не любит, но распитие данного напитка в несладком виде считает ересью. Как раз в этот момент вскипает чайник, и я заливаю кипяток в кружку. На её чёрном боку начал проступать рисунок – схематичное изображение Земли из космоса. Я разбавляю кипяток и передаю кружку Асоке. – Держи. – Спасибо, – она принимает кружку из моих рук. Я опираюсь о кухонную столешницу, наблюдая за пьющей чай Асокой. – Ты будешь купаться? Она слегка кивает, опасаясь пролить чай. Я залпом допиваю то, что осталось в моей кружке. – Тогда ты пока распаковывайся, а я наберу ванну. Поднимаюсь на второй этаж по слегка скрипящей лестнице. Тут всего три комнаты – моя, гостевая (Асокина) и ванна. В последнюю я и иду. Пока настраиваю воду, слышу, как Асока проходит в свою комнату. Убедившись, что вода нужной температуры, выключаю свет и иду к комнате Асоки. Как раз застаю момент торжественного прыжка на кровать с раскидыванием рук. Рюкзак лежит на полу, возле изголовья. На прикроватной тумбочке расположились обе рукояти мечей, телепортатор, а так же компактная рогатка и мешочек с запасом снарядов к ней. Свою одежду Асока хранит, по большей части, в комоде, стоящем в правой части комнаты. Но какую-то часть она носит с собой, в том самом рюкзаке. Там же и зубная щётка, и тюбик с зубной пастой, и полотенышко для рук, которое я ей подарил. – Только не засни, – советую я. – Лучше последи за водой. – Я сейчас, – отвечают мне с кровати. – Дай пять секунд… Ну, пять так пять. Ухожу к себе, сажусь в кресло перед компьютером. Монитор тёмный и пустой. Дверь приоткрыта, и я могу наблюдать за коридором. Секунд через десять, в ванную проходит Асока в нейтрально-белом халате (тоже мой подарок) и закрывает дверь. Что ж, теперь остаётся только ждать… *** Я сидел на диване, в гостиной на первом этаже, и читал книгу, удерживая её правой рукой. Левая свободно лежала рядом. Из астрала, называемого воображением заядлого любителя книг, меня выдернули довольно беспардонно. – Ням! И три самых длинных пальца на левой руке оказались чем-то крепко зажаты, ощущая тепло и влагу. Я с недоумением посмотрел вниз и влево. Асока. Лежит на спине, вольготно развалившись. Ноги закинуты на подлокотник, а зубы бережно, но сильно сжимают мои пальцы. Когда джедай увидела, что я на неё смотрю, то спросила: – А ты знал, что укус тогрут ядовит? – необычайно внятно, при этом не отпуская мои пальцы. – Знаешь, Асока… – протянул я задумчиво, откладывая книгу и запуская руку в карман, – …перед тем, как шутить подобным образом, – я извлёк кибер-деку – обычный для Небесной Реки хранитель информации с голографическим проектором, – убедись, что не давала объекту розыгрыша почитать справочник по биологии тогрут. – Оу… – она отпустила меня и насупилась. Очень забавно и мило, я даже рассмеялся. *** Щёлкает запор двери. Я, отложив книгу, смотрю в коридор. Окутанная облаком пара, в очаровательном белом халате, и с кожей, сменившей цвет на более насыщенный, из ванной выплыла Асока. Так бы и влюбился, да только она слишком маленькая, а меня слишком устраивает роль старшего брата на минималках. В комнате ощутимо запахло апельсинами. – Асока! – я смеюсь. – С апельсиновым гелем для душа была всего лишь шутка! – А мне понравился этот запах, – улыбнулась она. Кое-как просмеявшись, я смог сказать: – Иди уже спать, а то даже меня уже в сон клонит. *** Кровать казалась Асоке удивительно мягкой, подушка – очень удобной, а одеяло – приятно согревающим. Она поёрзала, устраиваясь поудобнее, и, счастливо вздохнув, закрыла глаза. Океан Силы, казалось, начал шуметь тише, когда заснула Асока. Сменил ритм волн на убаюкивающий, и начал бережно качать тогруту на своих волнах, усыпляя и даря такой необходимый покой. Асока спала, и ей снилось, что она стоит на скале посреди бесконечного леса. Кроны деревьев тихонько шумели в едином, приятном уху ритме, пока над ними сверкали звёзды. Асока спала, и улыбалась во сне.