звездочка

— так мы друзья детства? — нарочито спокойно, как, в прочем, и всегда, спрашивает люсьетт. — я тебе не верю. он бы и сам себе не поверил — «подруга детства» звучит слишком глупо и наивно, вальтц никогда не считал ее таковой. даже будучи маленьким незрелым мальчишкой, бегающим за ней по пятам. просто потому, что она была бо́льшим. всегда. чем-то необъяснимым, тем, что заставляет сердце в груди стучать громко-громко, отчего дыхание перехватывает и странные щекочущие ощущения в животе возникают. чем-то, что приносит с собой уют и тепло, странную щемящую нежность и желание защитить ото всех и от всего. они росли почти что вместе, совсем в одинаковых условиях, только она в его жизни всегда была теплым огоньком, а он в ее — мотыльком, слепо на этот огонек ориентирующимся. маленькая принцесса, младше на несколько лет, что радовалась каждой мелочи, будь то кукольное представление с совсем глупой историей или простенький фокус с появлением цветочка и он — ученик жестокой королевы, подарившей ему кров, спелись. королева эта, правда, и думать не думала, что подарила сироте намного больше, чем кров, еду и хорошее обучение — маленькую звездочку, свою дочь, принцессу, в конце концов. когда поняла — отослала его подальше. и увидев ее спустя столько лет, он понимает — не изменилось ничего. разве только чувства стали взрослее, а желания совсем чуть-чуть смелее — в конце концов ему не двенадцать уже. — ни единому твоему слову. и пусть она ведет себя так, словно ей безразлично, и пусть ее слова режут не хуже остро заточенного ножа по самому больному, он понимает — любит ее до невозможности. ему хочется помочь, вытащить ее, как когда-то она его и ни на шаг не отходить. потому что люсьетт — была и есть его маленькой яркой звездочкой.