Но что если...

Джеймс встал довольно рано. Хотя, как встал, его подняли. Римус разбудил его в восемь утра! Парень встал, недовольно посмотрел на Римуса и заметил, что пока друг разбудил только его. Лунатик пошёл будить Хвоста, а Джеймс решил поиздеваться над Бродягой. Сохатый подошёл к кровати друга и что есть силы закричал: — Мистер Блэк! Как вы можете спать в такое время? Вы опоздали на мой урок! Я поставлю вам оценку троль! — начал пародировать профессора Слизнорта. Потом ещё и выпустил поток ледяной воды в мирно спящего друга. Блэк резко подскочил с кровати и, запутавшись в одеяле, упал на пол. Недовольно выругавшись, Бродяга угрожающе посмотрел на Поттера. Тот в свою очередь старался, как только мог, успокоиться. Сохатый бился в истерике. Согласитесь, не каждый день чистокровный волшебник древнего рода Блэк лежит на полу, запутавшись в собственном одеяле, и злобно сверкает глазами. Подошедший только что на смех Римус посмотрел на лежащего на полу раскросневшегося Сириуса и изо всех сил старался не засмеяться в голос, как Поттер. Ещё не полностью проснувшийся Питер тихо хихикал, смотря на еле сдерживавщегося Римуса и уже плачущего от смеха Джеймса. Сириус всё также злобно смотрел на Поттера. Он выпутался из одеяла и с криком: «Я убью тебя, олень рогатый!» — побежал за всё ещё хохочущем Сохатым. Ребята бегали по комнате, прыгая через кровати и спотыкаясь обо всё подряд. Джеймс побежал в готиную. Чуть не сшибя с ног пару первокурсников, и изрядно их этим напугав, он перепрыгивал через подушки на полу и спинку дивана. Некоторые ребята вышли на крики, но никто особо не удивился. Такое утро в гостиной гриффиндора было более чем привычным. Посмотрев на шоу минут пять, все снова разошлись по своим комнатам. А ребята всё носились, пока Джеймс в кого-то не врезался и не упал, придавив этого человека собой. В нос тут же ударил запах полевых цветов. Открыв глаза и встретившись с разьярёным взглядом зелёных глаз стало понятно, что он лежит на девушке. Посмотрев на лицо полностью, парень понял, что лежит на старосте девочек. И тут до него дошло: Джеймс лежит на Лили Эванс. Причём непросто лежит, он придавил её. И теперь та не может встать. Несмотря на то, что лицо как и всегда не выражало никаких эмоций, глаза метали молнии. Поттер невольно залюбовался этим видом. Глаза цвета изумруда, темнеющие к зрачку, из-за чего он казался больше, чем есть. Ободок вокруг радужки лиственно-зелёного цвета. Белок глаз говорил о правильном режиме сна. Джеймс так засмотрелся в эти необыкновенные глаза, что не сразу понял, что девушка что-то говорит. — Извини, ты что-то сказала? — спросил как последний дурак Сохатый. — Я сказала слезь с меня! — прошипела Эванс, но маска безразличия всё-равно была на лице. — Извини, почти утонул в твоих глазах. — Вставая сказал Сохатый. — Ещё чуть-чуть, и пришлось бы на тебе жениться. — Он протянул руку девушке, помогая встать. — Чур, я крёстный вашего первенца! — подскочив с кресла, завизжал Сириус. — Спасибо, без меня. — Выдала Лили, вставая с пола и отвергая поданую руку. Девушка встала и вышла из гостиной. Она не стала слушать дальнейший разговор своих однокурсников. И так знала, что ничего нового, кроме очередной перепалки, она не услышит. Войдя в Большой зал и сев на своё место, она с удивлением заметила, что все как-то странно на неё смотрят. Лили не предавала этому значения, пока к ней не подсела какая-то девушка с Когтеврана. — Ты Лили Эванс? Лили подняла глаза и увидела перед собой достаточно привлекательную особу, с иссиня-чёрными волосами и карими глазами. Лили, сохраняя полное спокойствие и безэмоциональную маску на лице, ответила: — Да. Чем могу помочь? — Да нет, мне ничего не надо. — Ответила девушка, осматривая рыжую с головы до того места, которое было скрыто под столом. — Мне просто интересно, что он в тебе нашёл? — Кто — он? — гриффиндорке стало интересно о ком кареглазая говорит. Лили, совершенно не обращая внимания на брезгливый взляд когтевранки, положила себе на тарелку яичницу с беконом и налила себе апельсинового сока, поднесла стакан к губам и начала медленно пить, когда незнакомка сказала: — Джеймс Поттер. Гриффиндорка поперхнулась. Девушка поставила стакан на стол и попыталась откашлиться. — Поттер? — сквозь кашель спросила Эванс. — Да. — С чего ты взяла, что у меня с ним что-то есть? — казалось все в зале наблюдали за этим разговором. — Ну, по Хогвартсу со вчерашнего дня ходят слухи, о том что Джеймс бросил Элис ради тебя. — Ах, слухи. Ну так вот тебе правда: я не встречаюсь с Джеймсом Поттером. И у меня с ним ничего не было и не будет. Почему он расстался с Элис, я не знаю. Если хочешь, забирай этого оленя себе. — Сказала Лили и продолжила есть. Девушку этот расклад событий видимо полностью устроил. Она довольно улыбнулась, пожелав рыжеволосой приятного аппетита, и пошла к себе за стол. В зал вошли мародёры, прошли мимо Лили и сели на свои места. Рядом с ними, как и всегда, сидели: Френк Долгопупс, Алиса Вуд, Марлен МакКинон, Мэри МакДональд. Насколько знал Джеймс, раньше Эванс была в комнате с Марлен, Мэри и Алисой. Девушки пытались с ней подружиться, но продвинулись в этом деле недалеко. За все четыре года прожитых с Лили в одной комнате, девочки ни разу не видели её улыбки или вообще проявление каких либо эмоций. Полное безразличие ко всему. Ребята поздоровались и всё пошло так, как и обычно. Сириус заигрывал с Марлен, Алиса болтала с Френком, Мэри, Римус и Питер обсуждали самый вкусный сорт шоколада. А Джеймс ел. Просто ел, пока Френк его не спросил: — Джеймс, а правду говорят, что ты расстался с Элис ради Эванс? Джеймс поперхнулся, Бродяга прыснул в кулак, Лунатик удивлённо поднял брови, а Хвост продолжил есть, но уже больше вслушиваясь в разговор. Все остальные ждали ответа Поттера. — Нет, — парень раскладывал информацию по словам. — С Элис мы расстались из-за другого. И с Эванс у меня ничего нет. И не будет. — Забавно, но Лили сказала точно тоже самое. — Сказала Марлен, отпивая из чашки кофе. — Но, если так, то из-за чего вы с Элис расстались? — спросил Френк. Джеймс недолго молчал. Потом посмотрел на Бродягу. Тот ему кивнул, и Джеймс ответил: — Она не разделяет моих взглядов. — Он на какие-то секунды замолчал, а потом сказал. — А ещё она назвала Эванс — грязнокровкой. За столом всё резко стихло. Ребята сначала смотрели на Джеймса, а потом все сразу повернулись в сторону рыжей старосты. Девушка спокойно ела. Всё как и обычно. — Ты правильно сделал что бросил её, Джеймс. — Сказал Френк. — Да. Мир не должен делиться на чистокровных и нечистокровных. — Сказал Римус. — Все люди равны. — закончила общую фразу Марлен. Будто компания готовила эту фразу несколько дней. Дальше разговор не шёл. Все просто молча ели, и каждый думал о своём. Завтрак закончился и ребята пошли на зелья. *** Урок шёл бы как обычно, если бы не господа мородёры, отличавшиеся способностью что-нибудь взорвать. Хотя, это наверное тоже можно было назвать — «как и обычно». Урок проходил со Слизерином. И, кто бы сомневался, пара котлов представителей этого факультета — взорвались. Пять слизеринцев оказались с головы до ног в жёлтой вонючей жидкости, которая, к тому же, была и очень липкой. Профессор Слизнорт ничего не сказал, только отправил «пострадавших» отмываться от этой гадости и снял с красного факультета двадцать баллов. Видимо, сегодня он в не очень хорошем настроении. К концу занятия баллы вернулись факультету. Их заработала Лили Эванс. Она никогда не реагировала на шум в классе, несмотря на то, что была старостой. Снейп тоже заработал двадцать баллов для факультета. К сожалению Джеймса, Северус не оказался в группе тех людей, которые пошли отмываться от жёлтой слизи. Лили и Снейп дружили несмотря на то, что с первого курса были на разных факультетах. И Джеймс в корне не понимал этого. Когда он узнал, что Лили и Снейп дружат, он был просто в шоке. Парень действительно не понимал, как слизеринец и гриффиндорец могут не то что дружить, а вообще находится на расстоянии меньше трёх метров друг от друга и не пытатся запульнуть чем-нибудь в сторону другого. Сейчас, Поттер так же стоял в классе, смотрел на мило беседующих Снейпа и Эванс, хотя они оба, как и обычно, не выражали никаких эмоций. Это ещё больше раздражало Джеймса. — Эй, Снейп! — крикнул Поттер через весь кабинет, что бы его услышали все. — Неужели ты такая ленивая задница, что не можешь голову помыть? Или в подземельях воды нет? А может администрация считает, что таким как вы не нужна вода? — Заткнись Поттер! Я хотя бы знаю, что такое расчёска! — Брезгливо поморщился Снейп. — Оно и видно. Ходишь со всякими идиотами! Как обычно! — ответил Поттер осматривая остальных слизеринцев. — Что?! — крикнули Эванс и Снейп в один голос. — Спокойно, Эванс, я не тебя имел ввиду. — О, ну спасибо за одолжение! А знаете что? — Лили посмотрела сначала на Снейпа потом на Поттера. — Вы оба правы! И пожалуй самым чистоволосым здесь, сейчас являеться Блэк! — Ну хоть на том спасибо. — Пробубнил Сириус, смотря куда-то в пол. — Что, Эванс, никак не примешь, что ты грязнокровка и твоё мнение никого не интересует? — насмешливо проговорил Марк ГринГрасс. Лили как холодной водой окатило. Её лицо всё также оставалось спокойным. Но Джеймс заметил что, взгляд у девушки стал более холодный и… маниакальный. Эванс улыбнулась. Только вот от этой улыбки кровь стыла в жилах. Гриффиндорцы, которые уже сжимали кулаки, увидев такой оскал отошли на шаг назад. — Да, неужели? — Лили говорила таким голосом, какой иногда бывал у Биллатрисы Блэк. Сумашедший. Пожалуй это самое точное слово, которым можно было охарактерезовать такой голос. Весь класс стих. — Ты прав. Я грязнокровка. Но…— она стала медленно подходить к слизеринцу. Тот, словно загнанный зверь, пятился назад. Все знали, что старосту гриффиндора не стоит злить. — Это не помешает мне — она достала из своего кармана палочку и приставила её к горлу Марка. — Вырвать из твоей белой шейки этот прекрасный аристократический кадык. — Она придавила палочку к его шее. — Лили, не надо. — Остановил подругу Снейп. — Он всё понял. Да? — обратился он к однокурснику. Тот немедленно закивал. — Ну вот, видишь? Он больше так не будет. Девушка несколько секунд смотрела на ГринГрасса, потом посмотрела на Снейпа. Тот ей кивнул. Лили снова посмотрела на Марка и ухмыльнулась. Потом, медленно убрала палочку от шеи слизеринца, и очень медленно стала отходить назад. Потом резко повернулась, поблагодарила профессора за урок, взяла свою сумку и, как ни в чём не бывало, пошла на следующий урок. В классе стояла гробовая тишина. Джеймс конечно знал, что Эванс может постоять за себя, но то что она может остановить пятнадцать человек одной лишь фразой, в несколько раз повысило авторитет Лили в глазах Поттера. Тишину прервал ошарашенный профессор Слизнорт. — А ну, чего стоите? Идите. А то, опоздаете на следующий урок. Выходя из кабинета, Джеймс увидел как Гораций Слизнорт наливал себе янтарную жидкость и добавлял туда умиротворяющее зелье, со словами: — Ох уж эти дети! Пора мне на пенсию. Пора мне на пенсию. — И одним залпом выпил содержимое бокала. *** Снейп нагнал Лили, когда она уже почти дошла до кабинета трансфигурауии. — Эй, Лили! Девушка обернулась, узнав голос лучшего друга. Она подождала пока тот добежит до неё и отдышится. — Что это было в кабинете Слизнорта? — спросил друг, всё ещё пытающийся отдышаться. — Я не знаю. Это была правда. Лили не знала, почему вдруг ей захотелось указать наглому слизеринцу своё место. Девушка уже пожалела, что сделала это. Так что, её единственный на данный момент выход — это рассказать всё другу. — Я не понимаю. Просто, мне надоело, что каждый может крикнуть мне в след «грязнокровка!», а я не отреагирую. В последнее время меня слишком часто стали так называть. И знаешь что? Иногда я хочу повернуться к этому человеку и свернуть ему шею! Друзья по прежнему направлялись в кабинет профессора МакГонагалл. Там ещё никого не было, благодоря тому шоу, что устроила Лили. — Слушай, я всё понимаю. — Северус остановился. — Понимаю, что иногда некоторые могут выбешивать настолько, что хочеться кинуть в них непростительное, но ты как-будто не знаешь о последствиях. Лили повернулась к другу и посмотрела на него таким взглядом, что Северус тут же замолчал. Он и сам прекрасно понимал, что всё то, что он сейчас хотел сказать, она уже знает. — Лили, я просто не хочу, чтобы что-то случилось. — Я знаю, Северус. — Нетерпеливо пробормотала Лили, вздохнув. — Знаю. Но, в последнее время, мне всё труднее себя сдерживать. Да ещё и слухи эти дурацкие. — Девушка безнадёжно опустила руки и посмотрела за спину друга на лес за окном. — Ты про Поттера? — парень догадался, о чём думает подруга. Ещё вчера в гостинной своего факультета он услышал, как однокурсники обливали грязью Поттера и Лили. — Я не понимаю! — воскликнула рыжеволосая. — Я и Поттер. Какие могут быть слухи про нас с этим оленем? Да он никогда на меня внимание не обратит! — А тебе оно нужно? — спросил Снейп, уже зарание зная ответ. — Нет. — Протянула Лили и, повернувшись, направилась дальше к кабинету. — Ну и успокойся. Ты же знаешь, что это не так. А остальные пускай думают, как хотят. — Лили тяжело вздохнула и прижалась спиной к стене, подняв голову и устало закрыв глаза. — Что, опять родственнички? — девушка устало кивнула. — Ну? Что опять они сделали? — Петунья нашла себе парня — Вернона. — Брови Снейпа взлетели вверх. Он видел сестру Лили. Высокая, худая блондинка, с шеей длинее, чем надо. — Привела его домой. Вместе с его родителями. Знакомились. Всё шло нормально, пока сестра Вернона не спросила про вторую дочь. — Она спрашивала про тебя? — недоуменно спросил Северус. — Ага. — Эванс небрежно кивнула. Откровенно говоря, её раздражала эта тема. — Она сказала, что не познокомить меня с парнем сестры, будет выглядеть неуважительно и попросила, что бы меня позвали. — И что было дальше? — спросил Снейп, прижимаясь плечом к той же стене, что и Лили. — Что… Мама меня позвала, сказала без выкрутасов и попросила быть повежливей. — Гриффиндорку вспоминала тот вечер и тираду матери, когда они спускались по лестнице на первый этаж. — Ну, я вышла, а там сидит парень занимающий почти два стула, такая же девушка, хотя нет скорее женщина, очень наглая, толстая и высокомерная. Одним словом — ужас. Потом, родители Вернона спросили, где я учусь. Я держалась за свою легенду до последнего. — А потом? — Лили шумно выдохнула. — А потом, — она сделала паузу. — Потом сестра Вернона сказала, что это очень плохо, что я учусь в какой-то совершенно отдалённой школе для отсталых. Я начала ей доказывать, что это не так, а после… — И что же было после? — Северус выпрямился. — Что, что… - Девушка говорила так, будто это очевидно. — Я распсиховалась, взбунтовалась, разбила пару лампочек и бокал в руке этой особы, испортила свет, и с криком: «Извините, мне надо собирать вещи, так как завтра я уезжаю в свою школу для отсталых!», поднялась в свою комнату. Затем мне предстоял долгий разговор с мамой. Позже, тот же разговор повторился на перроне. — Ясно. — Кивнул Снейп. — Последние два дня тебе было явно весело. — Это точно. — Она нервно хмыкнула. — Меня ещё и Слизнорт в свой клуб позвал. А я вот думаю — входят ли занятия такой деятельностью в список того, что мне нельзя? — Ну, — брюнет задумчиво посмотрел в окно. — Надо у твоих родителей спрашивать. Но если что, ты всегда можешь сказать, что это часть школьной программы. — Друзья услышали гул приближающийся толпы, резко замолчали и надели свои маски. — Сегодня полнолуние, опять пойдёшь в лес? — Да, пойду. Ты же знаешь, мне надо бегать, что бы снимать напряжение. — Да, а некоторые предпочитают снимать это напряжение по-другому. — Северус посмотрел в сторону целующихся когтевранцев. — Фу! — сказали друзья одновременно. Дверь открылась, и профессор впустила всех в кабинет. Лили и Снейп как обычно сели за последнюю парту. У Лили всегда с трансфигурацией было всё в порядке, поэтому частенько она не слушала профессора, лишь изредко смотря, что делают остальные. Сегодня профессор рассказывала лекцию на тему: «Как превратить не живые предметы в живые». На следующем уроке будет практика. Трансфигурировать живое в не живое — это легко. А вот наоборот — не очень. Урок прошёл спокойно. Слизеринцы благополучно держались от Эванс подальше. Следующий урок только после обеда, так что Лили благополучно направилась в Большой Зал. Положив себе жареной картошки и отбивную и налив сока, Лили начала есть. Тут раздалось ухонье совы, и в зал залетела сова Лили, которая оставалась дома, что бы родители могли писать дочери письма с очередным недовольством. Сова приземлилась на стол, протянула лапу и ухнула. Лили быстро отвязала письмо, дала уставшей птице крекер, и сова улетела. Девушка раскрыла письмо и начала читать. Почерк явно принадлежал Петунье. «Дорогая Лили, Спешу сообщить, что наша мать, как бы я её не любила, сошла с ума! Она хочет выдать тебя замуж! Так как ты прекрасно знаешь наш статус, родители хотят его повысить, выдав тебя за парня из моей школы. Его родители сами предложили своего сына в качестве моего будующего мужа. Но, так как я встречаюсь с Верноном, родители сказали, что моя рука уже занята. И тогда те люди предложили тебя в качестве супруги. Как бы мы с тобой не враждовали, я не хочу чтобы тебя насильно выдали за незнакомого человека. Родители ещё ничего не решили, но мне почему-то кажется, что они готовы согласиться. Так что, решай быстрее, что делать. Я хочу дать совет, хотя врядли ты его послушаешь. Лили, я помню, какой ты была в детстве. И смотря на тебя сейчас, я искренне не понимаю, куда делась моя сестра? Куда делась та взбалмашная девчонка, которая плевала на все правила и всегда отстаивала свою точку зрения, даже если она была не правильной? Лили, я знаю, что последние несколько лет, у нас с тобой не самые хорошие отношения, но выдавать тебя замуж за человека, которого ты не любишь — это жестоко. Поэтому послушай. Если ты скажешь родителям, что у тебя уже есть парень, ты обойдёшься малыми жертвами. Да, мама на тебя поорёт, но она поймёт, что ты та же, какой была в детстве, и что ваш с родителями уговор на тебя не действует. Что ты всё та же, неслушающая никого девочка. Я не хочу тебе зла. Подумай. У тебя есть неделя. Столько родителям дали времени. Наши родители женились по любви, напомним им об этом. Твоя сестра Петунья. P.s. Я тебе ничего не говорила! " За прочтением Лили не заметила, как глаза наполнились слезами и одна из них скатилась по щеке. Девушка громко шмыгнула носом и только сейчас поняла, что весь зал смотрит на неё. — Чего уставились?! — прокричала Лили, понимая что ещё немного и ей точно нужно будет в лес. — Продолжаем, продолжаем трапезу. — Все тут же вернулись к своим делам. Лили повернулась в сторону стола слизерина и почти не удивилась, когда увидела почти чёрные глаза своего друга, смотрящие прямо на неё. Девушка кивнула в сторону выхода, и друг тут же поднялся с места, игнорируя возмущения ГринГрасса. Друзья встретились у дверей. Провожаемые заинтересованным взглядом карих глаз. Не говоря ни слова, ребята направились во двор школы. Когда они дошли и убедились, что во дворе они одни, Лили отдала письмо Северусу. С каждой прочитанной строкой, его чёрные брови сильнее взлетали вверх, а рот всё шире открывался. Когда он дочитал письмо, постоял в немом шоке пару секунд, после чего выдал: — Я не знаю, как выразить это. — Угу. — Промычала Лили и забрала письмо. Можно будет потом отдать сестре в качестве доказательства, того что она не бесчеловечна. — Слушай, а ты уверена, что она не шутит? — спросил Снейп. — Петунья? Шутит? Нет. Это даже звучит страшно. — Это да. — Несколько минут они молчали. — Что будешь делать? — Не знаю. Сегодня в лесу подумаю. — Ладно. — Они опять замолчали. — Слушай, возможно я сейчас скажу глупость, но твоя сестра в чём-то права. — Брови Эванс взлетели вверх, а Северус спокойно продолжал. — Ты перестала показывать своим родителям характер. Хотя он у тебя вроде есть. Покажи им, что ты не груша для битья, с которой можно сделать всё, что захочется. Покажи им, что ты сама в праве решать, что и кто будет в твоей жизни. Повинуясь внезапному порыву, девушка обняла Северуса. Тот хоть и не привык к такому проявлению чувств, всё-таки обнял её в ответ. — Спасибо тебе, Северус. — Рыжеволосая положила голову на плечо друга. — Но что делать с Петуньей? Я не могу просто придти домой и сделать вид, будто ничего не произошло. — Придётся. Поживём увидим. — Ладно. В лесу подумаю. А ты не смей туда соваться. — Лили отстранилась и потрясла слизеринца за плечи. — И перестань следить за мародёрами. Это опасно. — Но Лили… — Никаких «но», Северус! Увижу тебя в лесу, получишь в глаз копытом. — Эванс угрожающе прищурилась. — Понял? — Ладно. Хорошо-хорошо. Понял. Глаз мне ещё дорог. — Вот и молодец. — Сказала девушка, отстраняясь. — Ладно. У меня сейчас история магии с Пуффендуем. Больше уроков на сегодня нет. — Ну нет это не честно! — задохнулся Снейп. — У меня ещё три урока! С Когтевраном! Дамблдор нас явно не любит. — Сочувствую. Пока. Лили мило улыбнулась и пошла в класс истории магии. *** На уроке все косо смотрели на мисс Эванс и обсуждали её. Девушка никогда раньше не показывала столько эмоций за один день. Это стало настоящей сенсацией! Подумать только, Лили Эванс, жестокая, хлоднокровная стерва, с ледяной маской на лице, не умеющая веселиться, стала проявлять какие то человеческие эмоции! Весь урок на Лили кто-то смотрел, кто-то что-то шептал, а некоторые индивидуумы даже подходили на перемене и спрашивали, не случилось ли чего. Но наткнувшись на ледяной взгляд, всем сразу стало понятно, что всё как обычно, и ничего не изменилось. Всё занятие Лили старательно пыталась игнорировать всё это и записывала каждое слово профессора Бинса. Профессор был приведением. Говорят что он даже не заметил, как умер. Его монотонный голос заставлял многих учеников просто засыпать на партах. Впрочем, профессор никогда не обращал на это внимание. Хотя, Лили было приятно, что некоторые личности вроде мародёров, не стали её трогать или вообще обращать на неё внимание. Мародёры были заводилами школы. Шутники, оболтусы и просто любители над кем-то прикольнуться. Если уж они не обращали на Лили внимания, значит и другие, посмотря на них, пообсуждают и забудут. Они как всегда, трое спали на партах, и один Римус старался хоть немного соображать и записывать слова профессора. Но видимо давалась ему это очень тяжело. Сегодня было полнолуние. Для Римуса это сложный период. Лили уже давно поняла, что однокурсник оборотень. Северус так же это знал. И каждое полнолуние пытался доказать это. Лили никогда не понимала почему Снейп, так ненавидит мародёров. Да, Лили их недолюбливала, но не ненавидела. — Извините, профессор Бинс, — в класс заглянула профессор МакГонагалл. — Можно мне забрать мистера Люпина и мисс Эванс. — Конечно. — Торопливо ответила профессор, явно недовольный тем, что его лекцию прервали. — Мисс Эванс, мистер Люпин, пойдёмте со мной. — Лили с Римусом переглянулись и стали собирать вещи. Друзья парня даже проснулись. Они быстро переглянулись и недолго думая, Поттер сказал: — Профессор МакГонагалл, а можно нам пойти с мистером Люпином? Профессоры, что один что второй, недавольно посмотрели на Поттера, но его это ничуть не смутило, и он упрямо продолжал смотреть на декана Гриффиндора. Профессор видимо хотела отказать, но под столь пристальными взглядами, ответила: — Хорошо, но только вы мистер Поттер, и никого больше! — и гордо подняв голову и развернувшись вышла из аудитории, показывая что разговор закончен. Лили, уже собравшая свои вещи, вышла из класса под пристальными взглядами. Проходя мимо Поттера, девушка учуяла уже знакомый запах. Ещё тогда утром, в гостиной, когда Поттер её придавил, она почувствовала этот аромат. Шоколад и мята. Выйдя из класса и закрыв за собой дверь, девушка подошла к профессору МакГонагалл. — Профессор, — начала Лили. — А зачем вам я? Нет, зачем вам мистер Люпин, я понимаю. Но я..? — Мисс Эванс, поговорим об этом у меня в кабинете. — Сказала профессор МакГонагалл, видя, что два гриффндорца уже вышли и ждут дам. — Так, мистер Люпин, мистер Поттер, вы знаете куда идти, но, так как нам с вами по пути, предлагаю пойти вместе. — Да, профессор. — Хором отозвались те. И они вчетвером направились прямо по коридору. Проходя мимо больничного крыла, юноши остановились. Профессор, как и Лили, сочувственно посмотрели на Люпина. Вот тут парню стало некомфортно. Неужели Лили знает? Но не успел он даже полностью сформировать эту мысль, как его лохматый друг уже попрощался с дамами и зашёл в помещения колдомедиков. Римусу ничего не оставалось делать, кроме как так же попрощаться и пойти за Сохатым. Там их встретила, уже полностью готовая к приёму Лунатика, мадам Помфри. А профессор МакГонагалл и Лили пошли дальше по коридорам. За всю дорогу ни одна из них не произнесла ни единого слова. Как только они зашли в кабинет, профессор села за свой стол, Лили села на стул напротив. — Мисс Эванс, — сразу обратилась к Лили женщина. — Нам нужна ваша помощь. Видите ли, в лесу растёт один цветок. Он очень нужен для мадам Помфри. Для одного лекарства. Но проблема в том, что он распускается только в полнолуние. То есть сегодня. Лили уже понимала чего от нее требуют, но все-таки решила уточнить: — А что нужно от меня профессор? Помощь с лекарством? Или что-то другое? — Послушай Лили, я буду говорить открыто. — Женщине явно не нравилась сама идея того, что она хочет сказать. — Этот цветок очень редкий. И растёт он в Запретном лесу. Я не знаю почему, но профессор Дамблдор сказал мне попросить тебя. — Но почему меня? — девушка уже открыто начала волноваться. — В первую очередь, — похоже Минерва решила разложить все по полочкам. — Вы хорошо знаете лес. Цветок находиться на территории кентавров, а вы единственная ученица, кого они уважают. Поэтому переговоры пройдут успешно. Так думает профессор Дамблдор. Да, Лили, я знаю что ты — анимаг. — Глаза девушки широко распахнулись, но профессор продолжала. — Ну и далее. Вы — единственная, кто может сорвать этот цветок правильно. — Профессор, но почему я? — продолжала настаивать Эванс. Ее брови нахмурились, руки сжались в кулаки, выдавая напряжение. — Не лучше бы отправить людей из Министерства или преподавателей? — Конечно Лили льстила такая просьба. Но она считала не разумным отправлять ученицу в лес с оборотнем. — Мисс Эванс, профессор Дамблдор настоял, чтобы это были именно вы. — Профессор трансфигурации обеспокоенно смотрела на свою любимую ученицу. Профессор была одной из не многих, кто видел мисс Эванс без маски на лице. И очень хорошо понимала Лили. Но профессор не знала всей ситуации. Лили хорошо училась, была организована, а ещё у неё были проблемы с друзьями. Лили могла часами изливать душу профессору. И каждый раз когда она опускалась руки, профессор заставляла подниматься с колен и идти дальше. Придерживаться своих принципов. И смотреть на любую ситуацию со стороны, если не знаешь, кто виноват. Профессор заменила Лили родную мать. Конечно рамки дазволеного они не переходили, но относились друг к другу по-семейному. — Профессор, — обратилась к женщине Лили. — А что за цветок? — Акуум Вест. — Ответила профессор, чуть помедлив. Брови мисс Эванс взлетели вверх. Акуум Вест — поистине потрясающий цветок. Он входит в состав практически всех снадобий, которые помогают аврорам на опасных заданиях. Каждая часть растения входит в разные зелья. Так же, как и время когда эту часть собрали. Например, если собрать только бутоны цветка на восходе солнца, то этот бутон будут использовать для обезболивающего зелья. А лепестки, собраные ровно в полдень, используют для зелья быстрого заживления глубоких ран. — И какую часть цветка нужно собрать? — придя в себя спросила Лили. — Корни. — Коротко ответила профессор. — Нет, — староста гриффиндора замотала головой. — Но, это значит, что слухи верны? — боясь ответа, спросила Лили. Летом в маггловских газетах, стали появляться статьи о странных нападениях, на семьи, живущих в магических кварталах Лондона и окрестностей. Ходили слухи, что люди умирали без причины. Ни ран, ни болезнь, ни пуля в голове. Просто так. На такое была способна лишь магия. Тёмная магия. Непростительные заклятья. — Да, мисс Эванс. — Профессор стала максимально серьёзной. — Слухи верны. На маггловские семьи нападали маги. Мисс Эванс, вернёмся к ранее обсуждаемой теме. — Губы профессора были плотно сжаты, когда она говорила это. Лили даже удивилась, как она вообще поняла хоть слово. — Нужны корни уже рассцветающих бутонов. — Каких?! — воскликнула Лили в удивлении. Она вскочила со стула и стала ходить перед столом профессора в надежде успокоиться и начать трезво оценивать ситуацию. — Профессор, но ведь корни рассцветающих бутонов используют в снадобьях для серьёзных ранений и проклятий, плюс так же для сильнодействующих обезболивающих. Зачем такие зелья в школе? Профессор недолго помолчала, будто обдумывая, стоит говорить или нет. Но всё-таки сказала: — Несколько дней назад, — начала профессор, не смотря на Лили. — На территории школы, обнаружился человек. Он был очень слаб, ранен и почти сразу, после того, как его нашли, потерял сознание. Мадам Помфри даже сейчас следит за его состоянием. Молодой человек ещё не приходил в сознание. А транспортировка в больницу св. Мунго может стоить ему жизни. Министр принял решение оставить его здесь. А так же оставил пару целителей в помощь. Они помолчали какое-то время. МакГонагалл давала старосте гриффиндора переварить услышаны информацию, а сама староста активно думала, что за парень, почему он пришёл именно в школуи что ему здесь было нужно. Или кто? — Мальчик проклят, Лили. Что бы его спасти, нужны корни этого цветка. И твои мозги. — Лили удивлённо вскинула брови. — Ты, мистер Снейп и ещё пара человек — самые лучшие зельевары школы. Министр магии решил дать вам шанс доказать это. При помощи целителей и алхимиков, вам представляют возможность помочь тому парню. Заклятье известно, а вот лекарства от него — нет. Возможно мальчик обладает очень нужной информацией. И его надо спасти. — То есть, — Лили не добро нахмурилась. — Министр решил доверить жизнь, возможно важного сведетеля, или же какого-то побольше, — школьникам? Он идиот? — Лили, — пресекла дольныйшие попытки как-то раскрыть эту тему профессор. — Ему нужны новые идеи, новые мысли, новые умы. Ты как раз подходишь. — Не долго подумав, Лили кивнула. — Ну значит сегодня я зайду за тобой в гостиную. Дам всё что нужно и выведу. Девушка снова кивнула и встав со стула, направилась к двери. Но когда она дотронулась до ручки её окликнули. — Мисс Эванс, — произнесла МакГонагалл и лукаво улыбнулась. — А какая у вас анимагическая форма? Брови Лили взлетели вверх, и девушка ненадолго растерялась. Откуда она знает? Хотя, неудивительно. Лили почти каждую неделю убегает из замка. Рано или поздно её бы всё равно поймали. То что это оказалась профессор трансфигурации — просто счастливое стечение обстоятельств. — Лань. — Коротко ответила девушка, и попрощавшись с преподавателем, вышла из кабинета. Если бы девушка обернулась, она бы заметила понимающий взгляд с ноткой ностальгии, смотрящий ей в след. *** На часах было уже половина десятого. И ребята из гостинной потихоньку начинали удаляться в спальни. Трое мародёров не могли дождаться пока все уйдут. Луна уже начала подниматься. Через полчаса, в гостинной осталась только рыжая голова Лили Эванс. И ребят очень волновало, что староста девочек никак не идёт в спальню. Парни, конечно, могли бы пройти мимо неё, она бы ничего не сказала. Но с другой стороны, им было очень интересно: — Почему она так долго тут сидит? — прошипел Бродяга. Ему не терпелось поскорее пойти к Римусу. — Что мы будем делать? Лунатик вот-вот должен превратиться. — Она будто чего-то ждёт. — Прошептал Питер, стараясь выдержать оперевшегося о него Сириуса. Тройка стояла на достаточно узкой лестнице ведущюю в спальни мальчиков. — Или кого-то. — Произнёс Джеймс. Он тоже начинал беспокоиться за своего ночного друга. «Вдруг он подумает, что мы не придём?» — думал парень. Его забавляла сложившаяся ситуация. Кто бы мог подумать, что на пути к Лунатику их остановит Лили Эванс? — Но кого? — спросил Сириус. — Парня? — Питер и Джеймс скептически посмотрели на Бродягу. — Ладно, глупое предположение. — Нас? — Хвост не успел договорить, когда портрет открылся и из него вышла… — МакГонагалл?! — удивлённо прошептали все трое. Лили поздоровалась с профессором, и они обе вышли из гостинной. Парни переглянулись. — Куда это они? — заинтересовано спросил Сириус, спускаясь по лестнице. — А мы откуда знаем? — таким же тоном спросил Пит. — Хватит! — прошипел Поттер. — Лунатик там один, а вы? — оба мародёра виновато опустили головы. — Идём! — Джеймс рукой подозвал их к себе. Через несколько секунд, все трое скрылись под Поттеровской мантией невидимкой. Вообще она была уже достаточно мала для всех троих. В ней с трудом умещался один Джеймс со своим действительно не маленьким ростом. Так что теперь ребята использовали еще и скрывающее заклинание. Петляя по бесконечным коридором Хогвартса, юноши наконец достигли нужного потойного прохода. Он представлял собой железные доспехи с одной медной перчаткой вместо железной. Высунувшаяся из-под мантии рука Джеймса потянула за эту перчатку, и доспехи, не издовая ни единого звука, отъехали в бок. Стараясь не шуметь и не задеть другие доспехи, три молодых человека, один за одним, протиснулись в маленький проход. И если Питеру было ещё более-менее терпимо, то у высокого Сириуса и Джеймса уже начинала затикать спина. Парни редко пользовались этим проходом. Чаще когда был высокий риск попасть на глаза преподавателям или дежурным старостам. После двадцати минут ходьбы, трое мародёров вышли около теплицы номер семь. И быстренько размяв ноющие спины, побежали, на сколько это позволяла мантия невидимка, к Гремучей иве. Прочитав заклинание, и после этого забравшись в проход у корней, ребята обратились в оленя, пса и крысу. Луна уже сияла в небе. Римус уже обратился. Сириус всегда первым входил в комнату с уже обратившимся Лунатиком. Ребята решили, что собака будет больше всего напоминать оборотню сородичей. Вот и сейчас, зайдя в комнату, Сириус увидел Люпина, лежащего на полу. Оборотень поднял голову, когда услышал стук копыт Сохатого. Но никак не отреагировал. Он перестал что либо делать после пятого такого визита. В этот раз последний заходил Хвост. И, как по иронии судьбы, забыл закрыть дверь. Люпин моментально поднял голову, вскочил на лапы и ринулся на улицу. Друзья за ним. Выйдя на улицу, Люпин упал на траву и начал чесать спину о лишайник. Если бы животные могли улыбаться, то все бы увидели широкую улыбку на морде Поттера. А всё потому, что оборотень заметил мотелька и теперь бегал по поляне, на которую уже успели перейти ребята, и подпрыгивал пытаясь схватить беднягу пастью. Внезапно, он остановился, и поднял вверх уши. Джеймс тоже прислушался. Недалеко от поляны, слышались странные звуки. Будто кто-то что-то резал. Или рубил. Джеймс даже не успел обдумать это, как Лунатик уже рванул в ту сторону. Олень за ним. Недалеко отсюда, начиналась територия кентавров. Поэтому Римуса надо было как можно раньше остановить. Но как? Оборотень выскочил на поляну. Но она оказалась пуста. На ней не было никого. Кроме рыжей лани. На спине было лишь немного белых пятен, а около ушей виднелись маленькие рожки. Она попятилась назад, но оборотень слишком быстро приблизился. И… что-то его остановило. Он не стал на неё нападать. А лань перестала бояться. Она выставила одни лапу вперёд, вставая в более удобную позу, и гордо подняв голову, бесстрашно смотрела на оборотня, немного прищурив глаза. Мародёры остановились в нескольких метрах от этих двоих, готовые в любой момент ринуться на помощь. Дальше действия произошли настолько быстро, что Джеймс не сразу смог понять, что произошло. Лань каким-то чудом развернулась и копытами врезала бедному Лунатику в глаз. Тот завопил и упал на спину жалобно скуля. А лань убежала. Так быстро. Всё произошло слишком быстро. Луна уже заходила, и ребятам надо было срочно вернуть друга в Визжащую хижину. Чем они и занялись. Потихоньку окружив ещё лежащего Римуса, ребята стали загонять его в нужном направлении. И, о чудо! Через полтора часа они уже входили в потайной проход. Ещё через полчаса дрыхли в своей комнате без задних ног. А ещё через час, портрет жалобно скрипнул, и в гостинной показалась рыжая головушка Лили Эванс.