Во имя любви.

- Астры заверните, пожалуйста, – Максим приметил нужный букет, стоящий на самой верхней полке цветочного павильона. – Спасибо, – купив цветы, он заспешил к шумному метро, поправляя на ходу осеннее пальто, небрежно накинутое на плечи. Октябрь согревал, бросая на землю цветные листья. Питер словно дышал новой жизнью, освобождая деревья от старых одежд и внося свои краски в привычную городскую серость. Максим вдохнул свежий воздух обещающих перемен, и посмотрел на циферблат наручных часов. Пять вечера. Он не стал звонить. Решил нагрянуть без предупреждения, сразу после спортивных сборов. Лишь забежал ненадолго домой к матери, чтобы переодеться в должный вид. Выйдя на нужной станции, он, немного волнуясь, поправил взъерошенную светлую шевелюру и скрылся в ближайшем подъезде, ключ от которого хранился всё это время у него. Рука замерла над дверным звонком, и он, улыбаясь себе, в предвкушении отворил дверь. Она любила сюрпризы. Переступив порог, слуха коснулись едва слышные стоны, доносящиеся из-за закрытой спальни. Он запнулся о пару мужских ботинок, ловко ухватившись за комод у стены. В темноте не заметил. Стоны становились всё громче. Выразительней. Словно ножом царапая перепонки. На лбу проступили капельки холодного пота. Немые пальцы отчаянно вцепились в собственные ладони в попытке отыскать здравый смысл и холодный рассудок, дабы кого не по калечить ненароком. Нащупав подарок в кармане чёрных брюк, смял его, почувствовав, как безнадёжно крошится украшение. Рушатся планы на ближайшее будущее. - Макс? – услышал он до боли знакомый голос. Знакомый и такой одновременно чужой. - Не ждали, а я припёрся, – иронизировал Максим, бросая на брюнетку испепеляющий взгляд. Отвернулся обратно к стене, служившей до сих пор его опорой. – Три месяца, это, должно быть, катастрофически много. - Аля стояла в одном полотенце с совершенно потерянным видом. - Крошка, это пицца? – Донесся до Макса ещё один не менее знакомый голос. - Доставка цветов, – процедил Макаров сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как не хватает кислорода. – С Днём рождения. - бросив букет под ноги, он стремглав помчался прочь. Совершенно забыв про лифт, перепрыгивая через несколько ступенек, оказался на улице. Боль предательства вонзилась в спину двойным копьём, уверенно ломая его внутренне непробиваемый стержень. Ноги уносили подальше от этого дома, с этой улицы. Куда глаза глядят. Лязг тормозов и протяжный сигнал выскочившей на перекрёстке машины, смешались со звуками стонов, прочно осевших в голове подобно отравляющему осадку. Боль прекратилась. Так же внезапно, как и началась. На смену ей пришла темнота и абсолютная тишина. Гробовая. - Максим, погода хорошая. Может, погуляем во дворе? – голос матери выдернул его из потока воспоминаний. – В подъезде ремонт. Убрали пандус. - Я только что гулял на балконе, – категорически ответил сын, разворачиваясь в коляске. – Душно, – он взял с полки фото, обозначенное чёрной лентой, встречаясь взглядом с глазами отца. – Завтра четыре года, а я его даже не хоронил. Всё проспал. – боль сковала грудную клетку, заставляя почувствовать нарывы, с которыми Макс предпочитал бороться молча. Он не позволит себе слёзы при матери. – Скажи, что мне всё это приснилось, что он просто уехал и скоро вернётся? Лариса проглотила ком, подступивший к горлу. Это первый раз, когда сын заговорил об отце. До этого дня они предпочитали избегать подобной темы. - Егор поставил ему памятник. Мраморный. Какой ты выбрал, – она обняла сына за плечи. – Не хочешь навестить могилу? Брат тебя отвезёт. - Не хочу. – Он намеренно не посещал кладбище. Так ему было проще думать, что отец на самом деле уехал в длительную командировку. При слове «брат» Макаров сморщился как от больного зуба, намеренно пропуская его мимо ушей. - Я не знаю, какая муха тебя укусила, но Егор твой родственник. Неужели так трудно поговорить с ним? – не выдержав, вспылила мать. - На свадьбу прийти ты отказался. - Жена настолько красивая, что мне непременно надо с ней познакомиться, за одним и поквитаться? – его губ коснулась лёгкая ухмылка. – Прошу меня извинить, я пока немного не в форме для свиданий подобного типа. - Поквитаться? За что? Если бы не Егор, ты сейчас бы даже не сидел! – Лариса положила на стол пачки лекарств. - Это примешь после обеда. Это после ужина. - Если бы не твой драгоценный племянник, я бы сейчас не сидел в этом кресле. Отец не лежал бы в гробу, а ты бы жила и не прозябала со мной в четырёх стенах! – он замолчал, понимая, что чуть не болтнул лишнего. – Прости, я что-то завёлся на ровном месте. - Хотела тебе сказать, мне работу предложили. Хорошую. – Обрадовалась мать малейшему шансу сменить тему. - Отлично, за одним и развеешься! – от былой вспыльчивости не осталось и следа. - Только придётся нанять сиделку. – Лариса давно думала об этом, но не решалась сказать, опасаясь новой вспышки со стороны сына. - Мне ты погладиться не даёшь, так может с ней тебе будет проще. - Макаров прыснул. – Нянька будет явно лишняя. Я уже большой мальчик, – он категорически направился к двери. – Я сам себя способен обслуживать. Лариса проводила взглядом захлопнувшуюся дверь, тяжело вздохнув, коснулась пальцами стеклянной рамки на фото. – Что и следовало ожидать. Упёртый. Весь в тебя, Петя. Набрал пособия по борьбе, и часами пропадает в тренажёрном зале. Вчера вообще застала его на турнике. Нашёл, говорит, способ, как туда забираться. Всё сам. Без посторонней помощи. Ты, наверное, гордишься сыном оттуда, сверху, но я-то чувствую, как его ломает изнутри все эти годы. – она часто говорила с портретом. Так ей казалась, что она беседует с мужем, и на какое-то время становилось легче. Дверной звонок нарушил тишину. Лариса отправилась в прихожую, смахивая на ходу скупые слёзы. – Егор! – обрадовалась она визиту племянника. - Если Магомет не идёт к горе, то гора рано или поздно доберётся до Магомета, – он протянул женщине букет свежих лилий. – Всё ещё дуется? - Ума не приложу, за что? – Лариса непонимающе смотрела на него. - Он вам не сказал? - Егор картинно пожал плечами. – Да там и говорить нечего. Сущий пустяк. Мы же братья. Разберемся как-нибудь. Где наш герой? - В спортзале. Грушу мучает. – она опустила цветы в вазу. – Я пока чайник поставлю. «Заслуженному мастеру спорта по боям без правил Макарову Максиму Петровичу. Центральный спортивный клуб армии». – Максим держал в руке одну из медалей, полученных, как ему казалось, в прошлой жизни. Он по-прежнему не чувствовал ног, но это не мешало ему держать в форме руки и корпус. Рядом качалась от пронзительных ударов кожаная груша. Это его отвлекало. Придавало уверенности в том, что он ещё не до конца пал духом. Иначе он не Максим Макаров. - Бу! – раздалось за его спиной так внезапно, что он автоматически схватил опущенную на плечо тяжелую руку, и опрокинул стоящего сзади на лопатки. – Полегче, Емельяненко! – Егор обезоруживающе поднял ладони. – Смотрю, руки-то помнят. – он поморщился. - Плечо вывихнул, засранец. Надеюсь, ты понимаешь, что я поддаюсь. Вот встанешь на ноги, тогда и разберемся. По-мужски. Дам тебе шанс. Раз так просишь. Хотя я бы подумал, – он поднялся с пола, всё ещё морщась от боли. - Из-за бабы с братом драться. - Узко мыслишь, – ухмылялся Макс. – Если бы мне было нужно, я бы тебе ещё тогда втащил. - Отчего же не втащил, а? Глядишь, задержался бы, и отец был бы жив, и ты бы под колёса к нему не попал. – Егор поднялся с пола, поправляя чёрные волосы. - Нёсся как ошпаренный, а теперь нашёл виноватого. Да она сама ко мне пришла. Сама предложила. - Избавь от подробностей, – речь Максима сквозила неприязнью. – Они мне давно неинтересны. Подачки мне твои тоже не нужны. Вообще, ты чего припёрся? Неужели соскучился? – визит был неожиданный, да и сам брат доверия не вызывал. - Или может не один? С молодой супругой? – он не упустил шанса зацепить нерадивого родственника. - Очень интригующе, – Егор издал нервный смешок. – Чем же ты собрался её, – он старательно подбирал нужное слово, - удивлять? Сильными руками? Каменным прессом? Количеством ударов по груше? Она оценит. Будь уверен. Хотя в целом соглашусь, бабы все суки. Все, кроме моей. Верная досталась до беспредела. - Дура тебе досталась, гоняющаяся за толстым кошельком. Остаётся только посочувствовать. Ей конечно. Не тебе. - Ладно, я вообще-то по делу пришёл, – Егор достал папку с бумагами. – Нужна твоя подпись. Всё остальное я сделаю сам. - Макаров с готовностью взял ручку, и Егор облегчённо выдохнул, мысленно выпивая дорогущий коньяк, наблюдая за тем, как тот старательно выводит подпись. – Ты охренел что ли? – от взгляда Егора документ нещадно плавился. На него весьма выразительно смотрела жирная фига, аккурат с того места, где должна была стоять подпись. – Козёл. – он бросил на пол теперь уже бесполезный документ, вцепившись мёртвой хваткой в плечи брата. - Так, родня же, – довольный произведённым эффектом, улыбался Макс. – Руки убери. – в этот момент он как никогда раньше жалел о том, что не может стоять на ногах. - Ещё раз ко мне свои клешни сунешь, отдача замучает. - Расслабься, – Егор с трудом разомкнул пальцы, выпуская из рук смятую ткань футболки. – Я не трогаю детей и инвалидов. Забыл? - Живи пока, – сохранять внешнее спокойствие стоило Максу неимоверных усилий. Он давно догадался, зачем Егор им помогает. – Фирму отца ты не получишь. Егор стремительно покинул тренажёрный зал. – Ну не козёл, а? - Чай готов! – позвала Лариса с кухни. - Вспомнил одно важное дело, – бормотал Егор, обуваясь в прихожей. – Лариса Сергеевна, вы бы поговорили со своим оболтусом. Упёрся рогом и подпись не ставит. Активы заморожены, а вам ещё лекарства покупать, между прочим. - Да сотню раз уже говорила. Всё без толку! – она опустилась на стул возле стола. – Может и правда с посторонним человеком ему будет проще? Воспрянет духом. Нет ли у тебя знакомых сиделок? Такие, чтобы с мед образованием? - Здрааасти, приехали, - Егор несказанно обрадовался такому повороту событий. – Супругу мою забыли? У неё же медицинское. Второе высшее. И потом, всё лучше, чем в этих тесных палатах пропадать допоздна. Да и вам спокойней – свой человек как ни как. - Что ж, тогда договорились? – Лариса с надеждой подняла на него глаза. - Она не откажется? - Супруга будет не против, – заверил её племянник. – Она будет только за! – он вышел из квартиры, нервно теребя галстук. Добрался до машины, припаркованной у подъезда, и отправился в офис. - Егор Андреевич! – томно лепетала секретарша, завидев боса, поправляя короткое чёрное платье. - Дарья Евгеньевна, перенесите планируемое совещание совета директоров куда-нибудь подальше, – бросил он блондинке, не отрывая глаз от смятого в кулак документа, скрываясь за дверью своего кабинета. – И бутылку виски. Пожалуйста. - Не подписал? – догадалась секретарша, поставив на стол початую стеклянную тару. – Без него никак. Он наследник половины. Егор пригубил терпкий напиток прямо с горлышка. – Что, совсем нет вариантов? А если подумать? – визг Дарьи окутал стены кабинета, после чего она оказалась у него на коленях. – А если хорошо подумать? «-Совещание». - гласила табличка, наброшенная ну ручку по ту сторону двери. *** - Полина Сергеевна, можно мне сегодня пораньше уйти? Сынок приболел, а бабушка старенькая, – просяще смотрела на неё медсестра. – Инструменты помыла, карточки заполнила. Уколы остались. Вечерние. - Конечно, можете идти. Мне всё равно ещё бумаги подготовить для комиссии надо, за одним и уколы проставлю, – задерживаться на работе ей приходилось не в первый раз. Чему она была несказанно рада. Грохот, доносящийся из коридора, заставил её сорваться с места. – Опять этот сумасшедший пытается самостоятельно ходить? – бормотала она, направляясь к двери, поправляя на ходу выбившуюся рыжую прядь. – Вам нельзя! Сколько можно повторять? Хотите себя вконец искалечить? – замерла на полдороги, замечая фигуру, валяющуюся у опрокинутого стола с колбами и пустыми пробирками. - Муж объелся груш, – Егор поднялся с пола, шатаясь, в попытке удержаться на ногах, вцепился в её белоснежный халат. – Я за тобой, госпожа Баринова. - Совсем уже из ума выжил? – затолкнула она его в кабинет, прикрывая дверь. – Явиться сюда в таком виде… - Ты мне другого выхода не оставила, – извиняющимся тоном буркнул он, покорно усаживаясь на кушетку, что стояла у стены. – Сутками на работе пропадаешь, – он наклонился к ней ближе, заставляя её поёжиться и сглотнуть подступивший к горлу ком. – Порядочные жёны сидят дома. Детей нянчат, а не калек, – Егор коротко выдохнул, переводя дыхание. - Не пойти ли тебе на работу к моему дальнему родственнику? Ты себе не представляешь, как он жаждет познакомиться с тобой. Полина чувствовала, как ползёт по коленке его рука. От этого жеста на ресницах проступили слёзы. Липкий страх сковал тело. Ей стоило немалых усилий, чтобы собраться духом и вывернуться из опостылевших объятий, к которым она так и не смогла привыкнуть. – Руки! – она в отчаянии схватила со стола скальпель. - Надеюсь, ты не забыла, кто твой спаситель? Так ты решила меня отблагодарить? – Егор вальяжно расположился на кушетке, окидывая взглядом помещение. – Не пытайся от меня бежать. Не буди во мне зверя. Мне нужен сущий пустяк – подпись на документе. Только и всего. - Если я соглашусь, отпустишь меня? – дрожь мелкими осколками сотрясала хрупкое тело. У неё не было другого выхода. Она сама загнала себя в тупик, согласившись однажды выйти за него замуж. - Куда ты денешься? Конечно, согласишься. – муж бросал на жену оценивающий взгляд, испытывая неподдельную радость от осознания того, что она до сих пор в его власти. – Свобода – удовольствие не дешёвое, но люди, зачастую, начинают ценить её, лишь потеряв. - Мне не привыкать, – Полина гордо вскинула подбородок, невзирая на страх, царящий в её душе всякий раз, когда они оставались наедине. – Четыре года как узница, – она стремительно покинула кабинет, пользуясь минутным замешательством супруга. Заняв одну из пустующих палат, Полина с головой ушла в работу. Этот приём удачно спасал её длительное время. Так ей удавалось не думать о проблемах. Хватая одну папку за другой, она не заметила, как уснула. - Поздравляю, красавица! – донёсся до ушей девушки незнакомый голос, заставляя её разлепить тяжёлые веки. - С чем? – она всё ещё не понимала, как оказалась в стенах элитной больницы, а все её попытки подняться с кровати отдавались внушительной головной болью так, что ей ничего не оставалось, кроме как молча смотреть. Незнакомец погрузил в вазу букет ассорти. - Со вторым рождением, – пожал плечами он, улыбаясь в ответ. – Позвольте спросить, куда же вы так спешили, что парочку людей насмерть сбили? От его слов Полина поёжилась, надеясь на чёрный юмор мужчины. – Скажите, а это точно, что насмерть? – лепетала она побледневшими вмиг губами, отмечая про себя спокойный и вместе с тем серьёзный вид. Он не шутил. Не так она представляла себе первую поездку на машине, полученной в наследство от отца. - Вы только не волнуйтесь, – он учтиво предложил ей стакан воды, не переставая её рассматривать, – Егор. – решил он, что сейчас самое время, чтобы представиться. - Полина. – она всё ещё пребывала в шоке от полученной информации. - Я знаю. – он отвернулся к окну, произнося её имя, смакуя на слух. – Полина. – достигнутый эффект пришёлся ему по душе. – Предпочитаю быть с вами предельно честным, - мужчина резко повернулся к ней лицом, рассматривая детали спасённой им девушки от участи угодить за решётку. - Вы очень похожи на мою покойную жену. – Полина заметила, как напряглась каждая вена, проступающая на его обнажённых по локоть руках. - Жгучая брюнетка. Глаза цвета серой стали и ямочки на щеках, когда она улыбалась, а это, – он достал цветы из вазы, невзирая на падающие на пол капли с влажных зелёных стеблей – её любимые. – его кофейные глаза смотрели пугающе проникновенно, вместе с тем как будто проснулись от нескончаемого кошмара. - Простите, но я определённо не подхожу под ваше описание. – Полина сглотнула подкативший к горлу ком. От его глаз хотелось убежать и спрятаться. Ещё больше её пугала просвечивающая в них надежда. – Я не похожа на неё! - Нет, Вы не поняли, - он засуетился, подрываясь с места. - Это внешне вы разные, - Егор закрыл глаза, касаясь рукой её бледной как мел щеки. - Полина Сергеевна, - губы дрогнули в едва заметной улыбке. - Вот так очень похожи. Можно даже коснуться. Вы себе не представляете, насколько это для меня важно! – он почувствовал её напряжение, и поспешил убрать руку. – У вас с ней одно имя и отчество, а к голосу я привыкну. - Послушайте, но это же неправильно, - Ольховская не нашла подходящего слова на которое можно было бы заменить бред сумасшедшего, надеясь на то, что он всё же опомнится и трезво посмотрит на вещи. – Что случилось с вашей женой? Взгляд Егора потемнел. Он не спешил с ответом. Настолько ему не хотелось касаться этой темы. – Несчастный случай. Не будем об этом, – он снова повернулся к ней. – Я всё уладил, касаемо вашей проблемы, а взамен попрошу лишь стать моей женой. – тишина в ответ беспощадно кромсала перепонки, а вместе с ними и обезумевшее сердце, наполненное новой идеей жизни. Он не мог себе позволить упустить свой шанс. – Впрочем, выбор у вас невелик. Если конечно не хотите провести остаток молодости за решеткой. – он пристально следил за тем, как она потупила взор, нервно теребя край белоснежной ткани. - Два трупа, мать твою! – он всегда шёл по головам к намеченной цели. Полина воочию наблюдала за тем, как сменяется милость на гнев. – Мне нужно подумать. – пробормотала она в попытке выиграть для себя время. - Думай, красавица. Только недолго. – Егор тут же смягчился. Будто и не было той мимолётной вспышки гнева, которую, как он надеялся, она не заметила. – Здесь лучшие врачи. Четырёхразовое питание и всё в таком духе. – дверь закрылась, лишая Полину возможности возразить, и оставляя её наедине с собой. Полная луна освещала палату, бросая пугающие тени на белые простыни. Хрустальная ваза свежих фруктов уныло поблёскивала на прикроватной тумбе. «Это твой полдник, а на ужин принесут запеченную треску. Твою любимую» - гласила записка, выглядывающая из-под спелой груши. – Он что, спланировал моё питание? - Незнакомец упрямо писал сценарий её жизни. Чужой жизни. От этих мыслей её пробирало до костей. – Думай, Ольховская, думай! – дрожали холодные бледные пальцы. Это была самая бессонная ночь в её жизни. Она убийца. Хотелось плакать, но слёз не было. Хотелось бежать без оглядки, но ноги словно онемели, отказываясь делать и шаг. Душа отчаянно рвалась из тела повернуть время вспять и заметить треклятый светофор, который так круто в одно мгновение перевернул её жизнь с ног на голову. Первые лучи светила коснулись разбросанных по подушке рыжих прядей, намереваясь разбудить её, но Полина не сомкнула глаз, продолжая лежать на кровати, свернувшись в клубочек в попытке согреться и унять одолеваемую дрожь в теле. Одеяло не грело. Скрип двери заставил её подорваться с кровати. Она так и не нашла выход из сложившейся ситуации. – Доброе утро, любимая! – вошёл в палату Егор, держа в руках свежий букет ассорти. – Ты так и не притронулась к еде. – заметил он на тумбочке нетронутый поднос со вчерашним обедом и ужином. – Это легко поправить. – он протянул ей паспорт и новую свежую одежду от Версаче. – Знаю один ресторанчик, где подают потрясающие лобстеры. За одним и отпразднуем. - Что мы будем праздновать? - она открыла паспорт. «Баринова Полина Сергеевна». Егор сдержано коснулся губами её щеки, заставляя её проглотить подступивший к горлу комок. – Жду тебя в холле. Звук бьющегося стекла выдернул Полину из лап навязчивого Морфея, возвращая в реальность. – Я сейчас всё уберу. – суетилась молоденькая медсестра у разбитой вазы. – Напугали меня. Кошмары мучают? - Кошмар длиною ни в один год. – Полина вздохнула, поднимаясь из-за стола. – Пожалуй, на сегодня достаточно. Закончу завтра. - Полина Сергеевна, но с завтрашнего дня на должность заведующей отделением заступаю я. – Аня суетливо теребила пуговицу от халата. Резкий скачок вверх по карьерной лестнице для неё оказался как снег на голову, но, глядя на начальницу, можно было предположить, что её окунули в сугроб. – Вам разве Егор Андреевич не сказал? В холе приказ сегодня вечером оформили. - Егор Андреевич, значит? – Полина стремительно покинула палату. – Стоило ожидать. – ухмыльнулась она, наблюдая приказ на стенде о собственном увольнении. Он по-прежнему управляет её жизнью, и это злило. Больше всего она злилась на собственное бессилие что-либо изменить. Полина тешила себя мыслью о том, что у неё действительно не было выхода, кроме как добровольно заточить себя в его золотой клетке. Или был? Всю дорогу до дома Полина наблюдала в окно за моросящим дождём, плавно переходящим в ливень. Такая же погода бушевала в её душе. Только сырость оседала на дне промозглым осадком, заставляя поёжиться и плотнее завернуться в кожаный чёрный плащ. Она уже забыла, как давно прикипела к метро, променяв на него дорогую машину. Так оттягивались моменты пребывания в ненавистном ей особняке за городом. Подпись - единственная мысль, беспокоящая её сейчас, подавляла остальные эмоции. Зависеть от мужа ещё и финансово – заведомо обрести себя на рабство, а это было ни в какие ворота. Он и без того периодически сжимал удавку на её шее, лишая кислорода. Иногда ей казалось, что он от души наслаждается этой властью над ней. Кто знает, может брат окажется сговорчивым, нарисует нужную Егору каракулю на бумаге, и супруг смягчится? Это был её шанс, который она упускать не намерена.