Наследник для короля

7 месяцев спустя Сильный запах лекарственных трав витает в ранее светлой комнате. Плотно задёрнутые шторы не пропускают тусклый лунный свет, чтобы хоть как-то рассветить пространство, освещаемое бледным светом восковых свеч. - Тужься! Скоро покажется головка. - раздался в комнате ворчливый голос старушки, что принимала у неё роды, и Нэса с трудом выдохнула сквозь плотно сжатые губы. Это были преждевременные роды. У них оставался ещё месяц чтоб ко всему подготовиться, но именно сегодня, неожиданно для всех во время их обычной прогулки с Карлой она почувствовала тянущую боль внизу живота, не сильно обратив на это своё внимание, но когда это стало повторяться чаще и с каждым новым разом становиться все болезненнее, она поняла , что что-то пошло не так и малыш решил появиться на свет раньше, знатно перепугав обоих родителей.        Карла быстрым шагом мерил коридор напротив комнаты девушки, нервно теребя бордовый кончик волос, спускающийся до самой, плотно замотанной в шарф, шеи. А тем временем за закрытыми дверями, вот уже семь часов как, раздавались всхлипы и крики. Она была сильной... Его девочка. И если по началу он был полностью уверен, что она с этим справится, ведь обязанность каждой женщины - подарить своему мужчине долгожданного наследника, то теперь он уже не был в этом так уверен, он уже ни в чём был не уверен, впервые за долгое время. За все эти долгие часы ожидания в голове , будто рой разбуженных пчёл, крутились и путались мысли, не давая трезво оценить ситуацию, взять себя в руки и восстановить хоть частичку веками отработанного и выработанного самоконтроля. Всё что он мог сейчас сделать - это беспомощно ждать. Ждать и впервые за долгое время надеяться, именно надеяться, что там, в этой маленькой закрытой комнате всё получится. Что Нэса и их ребёнок, вне зависимости от того, кто родиться, будут в порядке. Прародитель зло выдохнул, сквозь плотно сжатые губы: ему было на что злиться и за что бояться. Сегодня многое, очень многое для одного дня пошло не по плану. Ребёнок должен был появиться не раньше, чем через месяц. Он всё для этого сделал, всё распланировал, всё рассчитал, обеспечил все необходимые условия. Но не учёл одного - человеческих чувств. Он сам не понял как это произошло. В какой момент эта подопытная, инструмент для продолжения рода и может, постельных утех стала восприниматься им иначе. Что она с ним сделала? Как околдовала, что сегодня днём, в парке, под старым раскидистым дубом, когда его ребёнок стал рваться на свет, он впервые растерялся и не знал что делать. Паника накрыла его с головой, вызвав ступор. А она смотрела на него с улыбкой, пыталась успокоить, вывести из этого оцепенения, повторяя, что всё хорошо. Глупая... Его глупая храбрая девочка, пыталась привести его в чувство, а у самой периодически лицо искажала гримаса боли, заставляя сердце прародителя на шаг ускорять свой темп, и желать чтобы всё это прекратилось. В тот момент ему было даже плевать на ребёнка, лишь бы с ней всё вновь было хорошо, чтобы на этом юном, не слишком омрачённом жизненными невзгодами, лице вновь появилась та мягкая, успокаивающая его улыбка. Не смог. Единственное, что он тогда смог сделать - это прийти в себя и выйти из минутного оцепенения, которое казалось длилось вечность, одну маленькую жизнь, в которой Карла проиграл, проиграл самому себе, поддавшись чувствам. Сил хватило на то, чтобы крикнуть Шину позвать врача и до вести пошатывающуюся от боли, словно от сильных порывов ветра, Нэсу до комнаты. Все события этого дня, ровно как и он сам будто пребывали в тумане, из которого новоявленного отца вернул в реальность громкий крик новорождённого ребёнка. Карла резко выдохнул, выпуская из лёгких весь воздух, будто до этого момента он даже и не дышал, а может так оно и было. Резко придя в себя, прародитель стал терпеливо ждать, когда повитуха покинет комнату и примерно через 20 минут, дверь наконец распахнулась, выпуская наружу угрюмого вида, старуху, лет под 60. Когда сегодня днём у Нэсы внезапно начались роды, он отправил Шина найти кого-нибудь, кто сможет помочь. Брат вернулся через пол часа, ведя с собой эту женщину, по его словам она была повитухой в ближайшей деревне, а у них тогда просто не было выбора из-за удалённости поместья от жилой местности и в частности города. Каждый вскрик Нэсы, который она с трудом пыталась сдержать, судя по звуку, прикусив зубами край одеяла, когда он довёл её до комнаты и оставил одну, дожидаясь брата, заставлял что-то болезненно сжиматься внутри, грозя вот-вот не выдержать разорвавшись на клочки, и желать чтобы всё это как можно скорее закончилось. - У вас мальчик, - равнодушно ворвался в его мысли голос старухи,с недовольством окинувшей Карлу цепким взглядом. - Благодарю за помощь. - вернув себе внешнюю невозмутимость, ответил он и не мог объяснить даже самому себе какое чувство поселилось и медленно расцвело в его душе на этих словах. - Мой брат сейчас внизу, он проводит вас обратно и всё оплатит. Старуха молча кивнула и уже собиралась уйти, как вдруг остановилась, и резко развернувшись, будто не хотя добавила: - Мальчонка родился здоровым и крепким, чего не скажешь о его матери. - она замолчала, увидев, что её слова достигли цели, а в глазах Карлы резко вспыхнул огонёк беспокойства, поселившись на дне янтарных зрачков. - Девочка слаба и вряд ли в будущем перенесёт ещё одного. Посмотрев на разом застывшего парня, старуха убедилась, что он до конца осознал смысл её слов и только после этого медленно удалилась.        Девчонка... Именно, что девчонка у которой она сегодня принимала роды вызвала у неё это сочувствие, а не врачебный долг. Видя как она отчаянно боролась за жизнь своего, пока ещё не рождённого, дитя в таком состоянии, старуха поняла, что та не откажется от своего ребёнка ни сейчас, ни в будущем. В будущем, которого у неё может и не быть. Слишком хрупкая, слишком слабая, слишком отчаянная, всё слишком. Вот только внутренний стержень, почти несгибаемый внутренний стержень - единственное, что держало её на плаву сегодня, давая отступиться и сдаться. Что ж, она сделала всё что могла, дальше решать им.        Вздрогнув от последней новости, Карла не сразу пришёл в себя, а когда опомнился старухи уже не было. Ну и ладно, прародитель запомнил её слова и обязательно возьмёт их себе на заметку, он обязательно со всем этим разберётся, что-нибудь придумает или постарается, но сейчас... Бесшумно открылась дверь, пропуская высокую фигуру парня, в ещё пахнущую кровью, комнату. Та освещалась лишь слабым, из-за затянувших луну, туч, светом, но ему было достаточно и этого. Достаточно для того, чтобы бесшумно подойти к кровати, где сейчас мирно посапывая, спали двое. Первым, кого он увидел, когда подошёл вплотную была Нэса, его маленькая сильная девочка, оказавшаяся такой хрупкой. Это он её переоценил и сейчас страшно об этом жалел, но даже так она справилась, и доказательство того лежало рядом. Справа от Нэсы, слегка прикрытый одеялом и сжав крохотные пальчики в такие же крохотные кулачки, спал их сын, вернувшаяся надежда Тцукинами и всех прародителей. Даже отсюда он мог разглядеть, что кончики серого пушка, что слегка покрывал эту крошечную головку, были окрашены в алый. Нет, это не была засохшая кровь, её бы Карла с легкостью почуял. Просто их новорождённый сын пойдёт в него. Кажется... Пока кажется, а потом посмотрим, главное чтоб у них получилось его воспитать, и не допустить ошибок его родителей. Переведя взгляд с сына обратно на Нэсу, он осторожно коснулся её лица, скользя по нему лишь кончиками пальцев, легко, невесомо, будто порхание крыльев бабочки, почти не касаясь, чтобы не разбудить. Тем временем один из вечно не послушных локонов скользнул на лицо девушки, но она этого не заметила, даже не поморщилась. Зато Карла не удержался, и осторожно заправил выбившуюся прядь волос за ухо. Пусть она спит, он не вправе нарушать её покой, особенно сегодня, особенно после недавних событий. В очередной раз поддавшись соблазну, Карла осторожно склонился над девушкой. - Ты хорошо постаралась сегодня. - едва слышно сказал он, после чего легонько, ещё не осознавая всей щемящей нежности, вложенной в это прикосновение губ, аккуратно поцеловал её, в недавно весь покрытый испариной лоб. Ответом ему стала, появившаяся на бледных девичьих губах, мягкая улыбка.