Это повторяется вновь и вновь. Картинка за картинкой. Каждый раз она не может спастись от него. Того, из-за которого сломалась её жизнь. Громкий крик, слёзы на глазах и сбитое дыхание преследуют её каждую ночь. Таня просыпается от крика, она поняла, что это повторяется. Ночь за ночью. Капитан прижимает её к себе и целует макушку, давая понять, что она рядом.
— Тише, всё хорошо, я рядом. Посмотри на меня, — Таня приподнимает голову Оксаны за подбородок, заставляя смотреть в глаза, — я с тобой и никакая опасность тебе не угрожает. Если хоть кто-то посмеет обидеть тебя, я им всем жопы сломаю. Ну же, — Таня смотрит ей в глаза. Глаза, которые почти каждую ночь наполняются страхом и слезами. Баллистик ничего не говорит, лишь аккуратно прижимает к себе, давая понять, что она рядом.
«Сукин сын! Какого чёрта он посмел тронуть такого ангела? При ней матерится страшно, хотя ругается она сама похуже сапожника. Не дай Бог он мне на глаза попадётся, я его лично изнасилую. Гад плешивый.»
Тихое сопение на плече, вывело Белую из мыслей. Переложив старлея на кровать, она вышла на кухню, заваривать чай. Сегодня он точно пригодится. Закончив дела на кухне, девушка пошла в комнату. Оксана спала, нахмурив брови. Капитан легла в кровать, обняла со спины Амелину и укрыла одеялом. Программист сильнее прижалась к баллисту.
Новый день-новые проблемы. Но сегодня этот девиз ни к чему.
— Солнышко моё, пошли чай попьём. Ты за день почти ничего не съела. А там на столе стоит твой любимый зелёный чай, имбирное печенье и конфеты. Понимаю, что у тебя спор с Антоновой, но изводить себя не надо, — Таня целует каждый сантиметр лица старлея. Смотрит в глаза и нежно целует в губы. Нежно и аккуратно. Так только Таня умеет, по мнению Оксаны.
— Как же я тебя люблю, милая, ты даже представить себе не можешь. Знаешь при виде тебя, у меня бабочки в животе. Ты для меня дороже смерти. Дороже денег, что бы ты понимала, просто обожаю деньги[как и автор], но тебя я люблю больше на свете.
— Я тоже тебя люблю, но ты мне зубы не заговаривай. Поднимай свой ахуенный зад и чеши на кухню.
— Таня, блять, всю романтику испортила. Пошли потом в парк, погуляем и ещё я хочу мороженое.
— Ну раз ты хочешь, мы пойдём, а потом на нашу набережную.
— А на кухне суп мой стынет.
— В голове одно, я тебя люблю. Мяч гоняем по двору.
— В голове одно я тебя люблю.
— Ешь уже, романтик чёртов.
— Это с какого перепугу я романтик чёртов? Я согласна, я романтик, но не чёртов уж точно.
— Чёртов ты, потому что ты чертовски красивая, поняла? Дурочка, — последнюю фразу Белая сказала шепотом.
— Спасибо, милая. Ты сводишь меня с ума своим присутствием.
Капитан смущённо опустила глаза, при этом глупо улыбаясь. Что поделать? Любовь она такая.
— Мне показалось или кто-то смутился?
Не смущай ты мою душу,
Не зови меня с собой,
Ты ведь знаешь, — я не трушу,
Не боюсь грозы с тобой.
Искренняя улыбка и до жути нежный поцелуй, который перерастает в более страстный. Амелина перетягивает Белую к себе на колени. Отрывается от губ и переходит к шеи.
— Остановись.
— Всё нормально? Тебе больно? Что случилось?
— Тихо ты, успокойся. Я просто с Власовой поспорила, кто дольше без потрахушек протянет.
— Капитан Белая, как вы посмели? Какого лешего я должна ждать когда ваш глупый спор закончится?
— Старший лейтенант Амелина, вы хотели идти гулять, не так ли?
— Всё верно, так что я жду тебя через полчаса.
— Кто кого ждать будет.
***
Яркое солнце, лёгкий ветерок, переплетённые руки, счастливые глаза и глупые улыбки на лице.
— Милая, сколько времени тебе потребовалось, что бы понять, что я тебе нравлюсь.
— Ты действительно готова это слушать, Окси?
— Готова.
— Ну на самом деле, ты мне понравилась, как только зашла в нашу контору в своей короткой юбке, меня что-то в тебе зацепило. Ты не выходила у меня из головы в течении недели. Я думала, что это несерьёзно, даже пыталась встречаться с парнями, но всё было не то. Мне нужна была именно ты. На протяжении двух лет я влюблялась в тебя ещё больше и до сих пор продолжаю влюблются в тебя, в твои глаза, в твою улыбку, в твой смех, твой голос, в твои нежные руки, а главное в твою душу. Ну и ещё задницу. В неё особенно.
— Ну как обычно, всю романтику испортила.
— Ну может я прости не романтичный человек.
Оксана удивленно вскинула бровь.
— Ты не романтичная? То есть это я по-твоему устроила на крыше ужин, подарила 21 белую лилию, сказав что я на неё похожа, потом весь вечер ухаживала за мной, а в конце ещё и дала свою кожанку, потому что боялась, что я заболею, но при этом сама осталась в легкой майке, да?
— Ладно, всё, сдаюсь. Знаешь, что я хочу?
— Что же ты хочешь, неугомонный ребёнок?
— То, что я младше тебя на несколько месяцев, не даёт тебе право называть меня ребёнком, это раз. А два, я хочу сахарную вату. Так что пошли.
— И после этого ты просишь меня не называть тебя ребёнком.
— Отвали.
— Пошли уже.
Оксана обнимает девушку, ниже её роста и треплет волосы. Таня недовольно ворчит, но всё же улыбается и тоже обнимает старшего лейтенанта.
— Оксана?
Улыбка сползает с лица программиста. «Только не он. Только не снова».
— Давай уйдём отсюда, пожалуйста.
— Хорошо.
— Да подожди же ты, -парень догнал девушек, — Оксан, давай поговорим. Неужели ты всё ещё обижаешься, за то, что я сделал? Ну прости меня. Возвращайся ко мне.
— Знаешь, после того, что сделал, тебя убить самым жесточайшим образом мало, а ты хочешь чтоб я тебя простила тебя и вернулась? — у Оксаны глаза наполнились слезами.
— Парень, иди отсюда по-хорошему.
— Иначе что? Позовёшь родителей, малышка?
У Тани глаза загорелись, секунда и у парня скручена рука, а сам он от боли стонет.
— Звони Котову, у него сегодня смена. Ну что, малыш, доигрался?
***
Девушки сидели на кухне, разговаривали, чай пили. Того упыря, что в парке прощенья просил, посадили за изнасилование. Оксана ещё долго отходила от того случая. Но главное, что с ней всё хорошо, тут конечно без помощи Тани не обошлось. Сколько раз она срывалась с работы ночью, когда Оксана звонила и беспокойным голосом просила просто поговорить с ней, отвлечь от снов. Сколько сигарет было скурено, сколько нервов было потрачено, но сейчас главное всё хорошо. Всё позади.
