Мы встретимся под Петербургом

Семья Кимских потратила неделю на полный переезд в огромную усадьбу, ранее пустующее. Чонгук часто проходил сюда и хорошо запомнил - летом поместье цветёт розами и укрыто тёмной листвой, а зимой тоскливо стоит с голыми деревьями и снегом на крыше. Но теперь, когда дом обжился новыми жильцами, от него несло уютом и жизнью. Чонгук ранее подрабатывал тем, что помогал обслуживать дом, пока хозяев до сих пор не было. Чонский даже не представлял насколько должна быть богатой семья, чтоб позволить себе годами обслуживать дом, в котором никто не живёт. И сейчас не представляет, если честно, но ему как-то плевать до тех пор, пока он получает с этого деньги. Его мать и отец были простыми людьми и не имели лишних рублей обеспечивать семью, а он не был избалован. Руки, ноги и глаза есть? Есть. Значит нужно работать. И к его счастью, заведующий домом замолвил за ним словечко и Чон остался с работой - ухаживать за конями. Это было хлопотно, но он был готов работать до сих пор, пока не начнёт учиться в университете. А там нужны были серьёзные деньги. Тут было весело и Чонгук даже ощущал это поместье своим домом, он любил ремонтировать дом и ходить по нему так, словно он хозяин. Сейчас так не получится, но Чонгуку все равно есть чем заняться. Помимо него с ним работает Ёнджун Цой. Такой же мальчишка, но нет отца, а мать и куча братьев. Вместе с ним Чонгук чистит снег во дворе и вычищает и копыта. Пока он видел только главу семейства - Намджуна Кимского. Жены у него не было, но тут вместе с ним жил его близкий приятель - немец Сокджин фон Ким. Иногда Чонгук слышал, как тот ругался на газету на немецком и со вздохом просил налить себе спирту. Сына тот почти не видел - сын Кимских спал до обеда, а потом к нему приходили его учителя. Иногда он на весь день уезжал на лошади на прогулку. Когда Чонгук его видел, то всегда задерживался взглядом на его кудрявых волосах, которые так и хотелось провести между пальцев и поиграться с ними. Они поговорили только один единственный раз, когда Чонгук ремонтировал скрипучую ступеньку в доме и не сразу заметил, как на пару ступенек выше остановился человек, которым также оказался сын Кимских. Он был одет в лёгкую белую рубашку и новенькие штаны из лёгкого материала. Чонгук сначала заметил его босые ноги, а затем поднял взгляд на самого Тэхёна. Тот смотрел на него внимательно, с нескрываемым любопытством, что было видно в его карих глазах. Чонгук очевидно смутился, хотя казалось же - чего именно? Он простой работящий и трудящийся парень из простой семьи, именно он настоящий мужчина и кормилец семьи - ему не до романтичного образа молодого господина в лепестках сливы. Но тому хоть бы хны. Призадумавшись, Кимский присел прямо перед ним и смотрел на Чонского сверху вниз, резко шкодливо улыбаясь. - Что делаешь? - Чиню лестницу, господин. - А, я думал, что тут всё уже давно сделано, - вытягивая звуки, проголосил тот, резко скучая. - Непредвиденные ситуации часто случаются... Нарочито призадумавшись, Тэхён кивнул, а Чонгук немного расслабился. - Как тебя зовут? - Чонгук Чонский, господин. Ёнджун поставил лопату на место и начал отряхивать свою одежду веником, тихо бурча, и Чонгук его прекрасно понимает - сегодня было холоднее обычного. Снег огромным одеялом ложился на землю, и Чонгук с Ёнджуном с ног сбились вычищать от снега вход. Ладно снег, но так же было очень ветрено и влажно, из-за чего оба пару раз падали. Если после такого они не слягут с простудой, то это будет настоящим чудом. Чонгук дал Ёнджуну время на отдых, а сам ушёл проверять лошадей. Чонгук даже задумывался остаться ночевать тут, ведь до дома было далеко, но все же решил вернуться. Чонгук устало погладил черную, как ночь, Шторм - самую быструю лошадку среди всех, подложил ей ещё сена и пошёл дальше. Искра, Ласточка, Ветерок - были не менее выдающимися лошадьми. Чонгук их всех крепко любил, и даже расчесал гриву последней. Но Чонгука немного напрягало, что он не видел последней из них - лошади по кличке Луна тут не оказалось. Чонгук знал, что Тэхен вышел на ней ещё утром, когда погода была ещё хорошая, но ему стоило уже вернуться, учитывая, что погода становилась только хуже. Чонгук устало оделся и попрощался с Ёнджуном, который решил остаться переночевать в специальной коморке для прислуги и ушёл из поместья домой. Через пару минут Чонгук быстро пожалел, что не остался, ведь у него разве что кости не подрагивали. Он шёл по достаточно безлюдной дороге, а недалеко была речка, из-за чего было только хуже, ведь из-за ветра и влажности было холоднее, чем есть на самом деле. Чонгук пытался лизать пересохшие от холода губы, но ему становилось только холоднее, и поэтому тот пытался ходить быстрее. Все небо заволокло тёмными облаками, и Чонгук совершенно терялся из виду, ведь все вокруг было слишком тёмным. Чонский так бы и старался идти дальше, но вздрогнул, услышав в свисте ветра чей-то стон. Покрутившись, тот уже ожидал, что ему показалось, но глухое ржание лошади его вывело из оцепенения. Звук доносится со стороны реки и Чонгук, внутренне ощущая резкий холод и ужас, быстро побежал по сугробам, видя при тусклом свете знакомую лошадь, которой оказалась Луна. - О нет, нет, нет.. Господин! Подскочив к ней, Чонгук увидел, что та уже вылезла с реки, но не могла подняться на дорогу. Чонский искал взглядом Кимского, но не видел его. Если Тэхен замёрз и утонул в реке, то это было бы настоящим ужасом. Посмотрев рядом, Чонский заметил сине-бледного Тэхена в сугробе около лошади. Но помимо этого вся его одежда была мокрой и усыпанной снегом. Видимо, он сам пытался выбраться из воды, но он не смог подойти дальше. Чонгук сразу же подскочил к нему и поднял на руки. Молодой господин был ледяным, но по слабому биению сердца, который Чонгук ощутил сквозь одежду, живым. Чон вытащил его к дороге, протягивая за собой лошадь. Даже не зная откуда у него такие силы, Чонский быстро раздел Тэхена и укутал его в свою сухую и согретую его телом одежду. Тэхён выглядел страшно, будучи почти отходящим на свет иной. Его некогда загорелая кожа сливалась со снегом, что падал на его лицо. В одной рубашке тот оседлал лошадь, прижимая Тэхена к груди. Лошадь слегка хромала, но Чон все равно подскочил на ней обратно к поместью. Когда она захотела опять захромать, Чонгук просто ударил её, дыша в лицо в Тэхена. - У нас нет на это времени! Давай! Этой ночью случился переполох во всем поместье. Под ночь в бурю явился конюх в одной рубашке с полумертвым господином в руках. Тэхена Кимского сразу окружили женщины, пытаясь выходить своего господина. Сразу сказали, что врач быстро не прибудет, поэтому пытались сделать все, чтоб сохранить жизнь господина до этого момента. Его обтирали тряпками, поили горячими настойками и жгучими лекарствами. Даже Чонгук занимался тем, что бегал с кухни до комнаты господина с поручениями. Даже не смотря на то, что сам Чонгук ощущал подступающую простуду, он не обращал на неё внимания. Ночью, когда состояние Тэхена чуть чуть начало приходить в себя, его залихорадило. Чонгук был рядом с ним, и подбежал Ёнджун, который со своими братьями кое-чему научился с медициной. Услышав его причитания о своём состоянии, Чонгука в итоге выгнали и заставили так же отлежаться, ведь в таком состоянии он уже и правда мало чего мог. У него поднимался жар, текли сопли, которые тот стирал рукавом. Шатаясь, тот дошёл до каморки, где упал в твёрдую постель и сразу же заснул. На следующее утро его голову будто дробило чем-то тяжёлым, и сквозь пелену в голове он слышал голос Ёнджуна, так же ещё один незнакомый голос. К его лбу прижалась мужская холодная рука и голос начал отдавать какие-то поручения, а Чонгук вновь пал в сон. Его тело будто вмиг лишилось всех мышц и будто силой притягивалось к кровати. Вся его одежда уже пропотела, и тот постоянно ворочался в постели, ощущая горький привкус. Тем не менее это было гораздо лучше, чем то, что переживал Тэхен. К утру состояние Чонгука стало лучше, он все ещё ощущал слабость, но явно был лучше, чем раньше. Ёнджин сообщил о том, что предупредил его родителей и что в прошлый раз его проверил врач, который бежал лечить Тэхена. "Они попросили врача проверить меня?" - искренне удивился Чонгук. "Это правда, господин Намджун не смог оставить человека, который спас его сына", - ответил друг. Чонский не смог отказать себе в желании посмотреть на состоянии Тэхена Кимского. Он думал о том, как тот оказался в реке, ведь в тот раз было темно и не особо видны какие либо следы, но предположил, что тот просто споткнулся или поскользнулся на лошади, а затем свалился в реку. Это звучало логично и Чонгук придерживался этому мнению. От комнаты Тэхена несло болезнью, тут пахло лекарствами, травами и конюху стало неловко смотреть на бледного и пахнущёго болезнью Тэхена в постели. Тэхена никто не оставлял одного, только сейчас ему повезло оказаться с ним в одиночестве. Неловко потоптавшись, Чонский поправил ему его свежее одеяло и промокнул в воде тряпочку на лбу, когда услышал тихий хриплый голос, ударяя молнией по телу Чонского. Обернувшись, тот увидел, что Тэхен едва едва приоткрыл свои карие глаза и попытался сказать что-то своими потрескавшимися губами. Тэхён был страшно бледен, его тело совершало огромное усилие, дабы оставить его в живых. Быстро сообразив, Чонгук нашёл глазами графин на тумбочке и подал ему стакан воды, и Тэхен начал жадно её пить, прикрывая глаза, а затем отодвинул от себя руки Чонского и обратно упал на подушку. Тэхен слабо смотрел на Чонгука, и тот погладил его по волосам, успокаивая. Когда он захотел уйти, то Тэхен слабо поймал его за локоть. Чонгук взял его влажную ладонь в свою, поглаживая. - Все будет хорошо, вам стоит лечиться. Тэхен ещё недолго смотрел на него, но в итоге болезнь взяла в свое и тот отпустил его, обратно погружаясь в тяжёлый сон. Чонгук выскользнул из комнаты и пытался успокоить свое бешеное сердцебиение, которое норовило вот-вот вырваться из груди и к чертям разорваться. Убегая домой, Чонгук не мог выбросить из головы это внезапное проявление слабости господина. Да, он болел и не соображал, что творит, но все равно.. Конюх прижал ладонь к своей груди и дошёл до дома. Но не успел дойти и открыть скрипучую дверь, как получил полотенцем по лбу от матушки, что сразу начала его отчитывать с порога. Чонскому стало стыдно, но тот по дороге на заработанные деньги взял немного продуктов, чем лишь немного смягчил её гнев. Женщина была старая, сам Чонский уже стал выше неё и ему приходилось опускать взгляд ниже. - Взрослая дубина, а своей головой подумать не можешь! - женщина фыркнула и прошла дальше к себе, а Чонгук за ней, словно провинившийся щенок. - Почему ты до сих пор получаешь такие гроши? Ты же работаешь там столько времени! Чонгук не ответил, что в этом захолустье он ещё зарабатывает вполне нормально для своих возможностей, но решил не продолжать ссору, но его мать, видимо, была не согласна с его молчанием. - Тебе скоро семью создавать, своих детей содержать, а ты что? Всю жизнь так будешь? Чтоб однажды от хвори сдохнуть и не иметь возможности врача вызвать? Так мы тоже не можем! - Я хочу учиться, мама. Я выучусь и стану уважаемым человеком, я ведь даже в школу хожу, учусь хорошо.. - Для этого нужны деньги. - И я их зарабатываю, - кивнул Чонгук. - Просто поверь в меня. Дальше разговор не шёл - женщина ушла в другую комнату, а Чонгук вздохнул и принялся растапливать печку. Конечно, кому было бы не обидно, когда собственный родитель не воспринимал тебя и твои старания всерьёз, не веря в тебя. А Чонгук хотел доказать, что он чего-то стоил, чего-то мог добиться. Доказать в первую очередь, ведь кроме неё ему некому было ничего никому доказывать, даже себе. Абстрагируясь от мыслей, Чонгук полностью растапливает печку и готовит еду. На следующий день Чонгук вернулся в конюшню и весьма пренебрежительно посмотрел на уже знакомую ему лошадь. Она все ещё хромала и только это заставило его нормально почистить копыта, а не злиться слишком сильно. Кимский ещё не поднялся, но он по крайней мере жив, поэтому Чонский ощущал за себя какую-то гордость, что вот спас человека. Конюх и дальше чистил копыта и думал о Кимском, погружаясь в свои мысли, где промелькнула вчерашняя перепалка. Тут-то было обидно, конечно. Сын Кимских не большой поклонник науки, как все уже узнали, но у него есть все ресурсы, чтоб хорошо жить с хорошими деньгами и социальным положением. Но это всё ему предоставили на блюдечке, когда как Чонский старался изо всех сил, чтоб получить те крохи, на которые Кимский не обращает внимание. После этого опять вычистил снег и починил оконную раму, которая сильно продувала. Закончив, тот проверил Кимского, который так же сладко спал, но уже в окружении нянек. Проснулся Тэхен только через день, но все ещё был слаб и не мог ходить, а так же Чонгук узнал, что у его господина из-за болезни упал слух. Врач сказал, что это временное явление из-за болезни, но может, что все так и останется. Как проснулся Тэхен, так и Чонгук впервые поговорил прямо со вторым хозяином усадьбы - Сокджином фон Кимом. Его не было по работе некоторое время, поэтому он не сразу узнал о случившемся с Тэхёном. Сокджин был солидным мужчиной, который мало того, что не растерял своей молодой привлекательности, но и привлекал к себе своей взрослой мужественностью и харизмой, о которой среди женщин и девушек ходили слухи. Он был одет в дорогие сапоги и гражданскую одежду. Ничего необычного, но как же привлекал глаз. Будь Сокджин женщиной, то мог бы подумать, что та новая женщина хозяина, но тот мужчина и ограничивался званием друга. Сейчас он сидел напротив Чонгука около потрескивающего камина. Красивый и отдохнувший мужчина напротив грязного и усталого молодого Чонгука. Картина стоила своих денег. У обоих в руках была чашка чая и Чонскому казалось, что от тепла и вкусного чая его скоро развёзёт и он заснёт. - Заранее хочу сказать спасибо, что спас Тэхёна. Намджун немного чёрствый и для него не хватает мужественности самому сказать спасибо, но ты этого не слышал. Сокджин подмигнул, а Чонгук почему-то подумал, что тот факт, что Сокджин не женщина мог и не волновать Кимского. Но это он, конечно, не выскажет. - Да не за что, господин... Никто бы не смог оставить человека в таком положении. - Да ну? - Сокджин улыбнулся. - Вообще-то могли бы. Я тебе больше скажу - даже больше, чем ты можешь представить. Тем не менее, ты спас Тэхёна и я бы хотел тебя отблагодарить. Считай, что это будет и от лица Намджуна тоже. - Отблагодарить?.. - Да, только пока думаю чем именно. Деньгами? Может, землю? У Чонгука немного закружилась голова - он мог получить хорошие деньги. А на эти деньги построить себе хорошую жизнь, которую он так хотел. Такую, где для него не будет проблемой нанимать в пустующее поместье огромное количество людей и позволять им работать даже после подселения. Это звучало как что-то из ряда вон выходящее. - Ну так что, согласен? - Я...ам... Для меня это большая честь, но как я могу?.. - Боже, Чонгук-ки, не скромничай, - посмеялся немец. - ты сделал хорошее дело, а нам не сложно тебя отблагодарить. Тем более, что тебе это очевидно поможет. - Я..я не знаю, как вас отблагодарить! - резко поднялся с кресла Чонгук и посмотрел на Кима горящими глазами. Тот лишь усмехнулся и отмахнулся. - Не сложно, ты уже достаточно много сделал. А теперь давай выпьем в честь здоровья! Конюх не сразу понял, откуда появились стопки и водка, но вот он уже пил вместе с Сокджином и чувствовал усиливающееся тепло от спирта и жар от камина. - На самом деле... Мне нужно не сколько деньги, сколько.. ну... - Ну? - усмехнулся Сокджин. - И чего тебе надобно? - Я хочу учиться, хочу в университет. - Чонгук поднял свои горящие глаза на Сокджина, - и эти деньги мне правда помогут. - Университет? Это хорошая вещь, мы к нему даже нашего больного друга готовим, но он как-то не горит знаниями. Вы, кажется, ровесники? - Молодой господин, кажется, старше.. - Ах, какая жалость! А мы могли бы устроить, чтоб вы поступили вместе на учёбу в один год! - Вы могли бы это сделать!? - от шока, кажется, Чонгук потерял дар речи. - Ишь ты! Ты за кого нас держишь? Кимские ветвь императорской династии! Нам не сложно было дать тебе тысячу рублей и землю, а помочь поступить в университет совсем лёгкая затея, совсем ничего не стоит. Немец очевидно опьянел и растёкся по креслу, словно сметана, но Чонгуку было плевать - вот его билет в светскую жизнь! - Вы можете это сделать? Правда? - Могу, - устало извлёк Сокджин, - но если ты сам совсем дурашка, то ничем помочь не могу. Ты в школу ходишь? - Хожу, - кивнул Чонгук. - я хорошо учусь. Думаю, я неплох. - А ты смелый. Но вот в чём дело, я посмотрел местное образование и опять обрадовался, что Тэхёна учат частные преподаватели. Если ты хочешь в хороший университет... будет немного маловато той базы, что ты знаешь сейчас. Весь весёлый настрой улетучился, словно ветер. Как же это так? Всё было зря? В груди появился огромный камень и Чонгук поник головой, желая просто не разрыдаться. - Не смотри ты так, ну.. Я почти уверен, что получилось бы всё у тебя, но посложнее.. Я хочу тебе предложить пойти учиться вместе с Тэхёном. Тому скучно одному, даже друзей нет, а ты дашь ему какой-то пример и себе поможешь. Только вот учёбу пропускать будет нельзя. - А как же работа? - Тебе ведь вполне хватит тех денег, что мы собирались тебе подарить, нет? Сколько тебе до университета? Два года? Есть ещё одна идея, всё будет хорошо. - Это звучит слишком хорошо, чтоб быть правдой... Почему вы так добры? Сокджин грустно улыбнулся. - Потому что иногда нужно давать другим хоть что-то, а не отнимать... Нахмурившись, тот совсем не понял, о чём так грустно заговорил тот. Бросив это на пьяный бред, тот обратился к более известной им теме. - А как отреагируют господа Кимские? - Намджун со мной согласен, он бы сказал тебе то же самое, а Тэхён... Ну, кто-то уже очевидно высказал свою радость... Чонгук дёрнулся и посмотрел на вход, где дёрнулась тень, а затем что-то упало и разбилось под ругань юношеского голоса. - Кажется, врач лукавил. Всё со слухом у Тэхёнчика в порядке! Самым главным выводом оказалось то, что Сокджин не соврал. В ближайшие дни Чонгука перевели на обучение вместе с Тэхёном, а что самое главное - приставили его ухаживать за ним! Уборка его комнаты, одежды и помощь Тэхёну во всём. Деньги же решили пока полностью Чонгуку не отдавать, дабы они у него были в качестве сбережений к учёбе, из которых ему выдавали на общие нужды и из которых можно было бы взять большую сумму в совсем крайнем случае. Оказалось, такая схема практикуется и очень давно - Намджун пообещал, что Чонгук поймёт, как это работает. Помимо этого он всё ещё следил за лошадьми иногда, поэтому немного своих грошей он получал. Ёнджун называл его вторым Лжекимским сыном и взял на себя многие обязанности Чонгука. В будущем тот хотел пойти по стопам отца и уйти в армию строить военную карьеру, поэтому он не слишком завидовал счастью Чонгука. Он сказал всем о том, что ему позволили учиться с Кимским, но про деньги не взболтнулся, справедливо решая, что это будет слишком. Первый урок был пока личным, ведь Тэхён ещё отлёживался и не попадался на глаза. Минский Юнги - а так звали преподавателя, был родом из Франции и говорил на нескольких языках и лично учил им Тэхёна. Но помимо языков он так же хорошо знал историю, географию и поэзию. Тут уж Чонгук показал себя не с лучшей стороны, ведь если тот же родной язык, историю и немного поэзию он мог как-то объяснить, то по языкам и географии была сплошная чёрная дыра. Но с алгеброй и геометрией дела шли куда лучше, что очень сильно успокоило Минского. Минский был невысокий, хмурый, но в чём-то своём очаровательным и вызывающим доверия. Другие дисциплины было решено пока не проверять. До полного выздоровления Тэхёна было решено нагнать и догнать те пробелы из тех знаний, что у него уже были и дать базовые знания о том, чего он не понимал. Тут же объявился Ланский Хосок - учить искусству, поэзии, музыке и манерам. Эти дни прошли бешено - никогда Чонгук не чувствовал себя настолько уставшим. Казалось, будто лучше было уйти обратно ухаживать за конями, но надо было усиленно обучаться. В этом бешеном темпе он встретился с Тэхёном ещё раз. Тот выглядел явно здоровее и сильнее. Они были одни в тёмном коридоре после занятий Чонгука, где он был выжат, словно лимон. Улыбнувшись, тот подозвал его к себе и Чонгук молча пошёл за ним, словно зачарованный. Оказалось, Тэхён привёл его к своей личной библиотеке и указал на пару книг на столе. - Это тебе... Ланский... Он будет чуть добрее и спокойнее, если ты нагонишь хотя бы минимум к моему выздоровлению... Я немного узнал о том, что ты сейчас учишь и решил помочь. Я знаю его, эти книги хорошо тебе помогут. Чонгук впервые увидел, как обычно взбалмошный мальчишка смущается и сам невольно растягивает губы в улыбке. Молодой господин, чувствуя себя явно не своей тарелке, от такого только вспыхивает сильнее и начинает бегать глазами по комнате. - Ну.. Эм, это.. Если тебе будет нужно. - Мне это правда будет нужно! Огромное спасибо! Чонгук ярко улыбается своему господину и Тэхён, кажется, на момент теряется. Всё то, что сейчас происходило, было до жути смущающим и неловким, но отчего - то кидающим в жар к щекам и трогающим теплом сердцам. Решая не делать ситуацию ещё более неловкой, Тэхён на примере своих работ начинает рассказывать азы Чонгуку. Оказалось, Тэхён хоть и неловкий, но хороший учитель. Чонгуку было интересно и приятно находиться рядом с ним и слушать его. На следующий день история повторилась - его задержал Тэхён. На этот раз он пытался рассказать что-то о французском, но не получав и грамма понимания, отложил про это и начал расспрашивать его про то, что он учит и читает. Чонгук полностью погрузился в учебный процесс и теперь не так устаёт, как это было в самом начале. Конечно, это было тяжело и иногда нудно, но Чонгук пересиливал это своим упорством и подливал масло в свою любовь к учёбе. Чонгук знал, что никогда больше может и не получить такой возможности учиться у невероятно сильным учителей и построить свою жизнь. Тяжело в учении - легко в бою. Сейчас ему было плохо, но это временная мера, которая позволит ему в будущем чувствовать себя лучше, чем когда-либо он мог себе представить. И это он не учит какое-нибудь военное дело, как Тэхён, например. К слову о Тэхёне, тот всё ещё время от времени останавливал его после занятий, если Чонский не был слишком занят. У Чонгука не всегда были силы заниматься уроками ещё и с Тэхёном, а тот очевидно не был поклонником учёбы, но глубоко любил романы, суть которых кратко пересказывал Чонгуку, который отдыхал, слушая чужой тёплый голос. Помимо этого, на Чонгуке всё ещё лежала обязанность убираться в комнате Тэхёна, смотреть за его одеждой и так далее. Конечно, в основном за ним ухаживала остальная куча прислуги, но Сокджин рассуждал, что иногда понять ребёнка и помочь ему может только ребёнок. Тэхён уже выздоровел, поэтому в один день тот подсел к нему перед приходом учителя. Выздоровевший Кимский выглядел хорошо и собрано, но тот очевидно скучал на занятиях. Чонский заметил, что его господин немного похудел и оброс, из-за чего его волосы прикрывали его уши и мешали ему. Тэхён, сам этого не замечая, постоянно поправлял их и задумчиво выводил на бумаге узоры, пока никого не было. Учитель Минский обрадовался возвращению Тэхёна и учебный процесс начался: оба сидели напротив друг друга за столами, а между ними ходил Минский, жестикулируя и уходя куда-то вглубь своих размышлений и срываясь в французский. Чонгуку было правда интересно, но гораздо интереснее было смотреть на Тэхёна, который подпирал голову руками и едва не засыпал от речей Минского. Кимский младший крутил в руках кисть и задумчиво бросал взгляд в окно, где не было видно ничего, кроме постепенно падающего снега. Завороженный этим, Тэхён совсем забылся, где он, но у Чонгука внутри будто что-то переворачивалось. Холодный свет падал на лицо Кимского, и Чонгук даже не мог отвести взгляд от длинных пальцев, которые опять поправляли выбившуюся прядь. Время летело быстро, поэтому за пару дней до торжественного праздника - дня рождения младшего Кимского, Чонгук был освобождён (в отличие от Тэхёна) и в быстром темпе подготавливал усадьбу к приёму гостей. Вместе с Ёнджуном он так же приводил в порядок лошадей (из-за личной неприязни Луну осматривал Цой) и вычищал снег на улице. Проще говоря, работал, не покладая рук. Получилось только лишь раз пересечься с Ланским, который садился на лошадь. Оказалось, Тэхён тоже готовился и репетировал игру на скрипке. Чонгук, естественно удивился, он никогда не видел Тэхёна со скрипкой и тем более не слышал. В голове сразу вспыхивали картины, где тот стоял в белоснежной рубашке посреди огромной, залитой лунным светом комнатой, и играл что-то невероятно красивое с закрытыми глазами. Руки тряслись, как сильно он хотел это увидеть. Чонгук не понимал, почему так сильно хотел сближаться с молодым господином и почему его сердце отстукивает и бежит быстрее породистой лошади. Возможно, в нём умирает художник и он теряется от чувства прекрасного, но почему это не проходит и не останавливается на одной внешности? Почему Чонгук садится и обхватывает свои колени, когда чувствует резкую необходимость разговаривать с ним и слышать его. Господин слишком много для него начал значить. В день его рождения приехало много людей, наполняя усадьбу громким смехом, запахом вкусной еды и разговорами. Чонгук помогал следить за лошадьми гостей и пытался словить взглядом образ Тэхёна, но тот, кажется, не собирался никуда выходить. Хотя, казалось бы, зачем выходить человеку, который недавно едва с того света восстал? День неутомимо склонялся к вечеру, но праздник в усадьбе был в самом разгаре. Внутри сновали туда-сюда люди, половина из которых была разодета по последней моде. Чонгуку было слегка некомфортно в окружении стольких людей, где он выделялся, словно серое пятно. Хотя всем на Чонгука, кажется, плевать, всё равно неприятно. Чонгук прощается с поваром и собирается уходить домой, когда его неожиданно останавливает тонкий звук скрипки. Не осознавая, Чонгук незаметно заходит в большой зал, где гости окружили именинника. Залитый тёплым светом камина, Кимский стоял в смирной стойке со скрипкой в руке. Огонь будто играл на его щёках и люди вокруг затаили дыхание, не отрывая взгляда от изящных ладоней господина, который тянул тихую мелодию. Постепенно мелодия набирала обороты, а огонь в камине лишь сильнее затрясся, будто подыгрывая скрипачу. Движения Кимского становились более резкими и Чонгук даже с конца зала ощутить ту прекрасную историю, которая пела скрипка и её хозяин. Резкий выдох пронёсся, когда мелодия добралась до кульминации и на лицо Тэхёна упало напряжение. Теряясь, Чонгук в миг едва не побежал к Тэхёну, но песня вновь успокоилась и утихала, возвращая спокойствие в лицо господина. Разразились аплодисменты и Тэхён слабо улыбнулся своим гостям, которые тянули к нему свои руки и нарывались поздравить и похвалить того. - Чонгук, что ты тут делаешь? Тебе нельзя тут быть. - его плеча схватился обеспокоенный Ёнджун, что проходил мимо доложить о окончании своей работы и случайно заметил Чонгука. - Ах, чёрт, ты прав... - недовольно пробурчал Чонгук, выходя из зала. - Но господин действительно красиво играл, тебя можно понять. - Ах, ты прав.... Так он вышел из зала, не замечая взгляд, прикованный к его спине. Чонгук вышел поздно, на улицах уже было темно. Это чем-то напомнило ту ночь, когда Тэхён свалился с коня и был готов уйти в мир иной. Только в этот раз ночь была тихая, а звёзд хоть и не было видно, дойти до дома не была проблемой. - Чонгук! Обернувшись, Чонгук сразу же свалился под тяжестью чужого тела. Он попал прямо в сугроб, поэтому не собирался этого терпеть от такого умника, только если это не: - Тэхён? Улыбнувшись, уже одетый молодой господин отряхивался от снега. - Что вы тут делаете!? Вы же заболеете опять! Что скажет ваш отец, если вы вновь сляжете с болезнью! - на это Тэхён только надулся. - Ну что ты такой нудный? Мне теперь нельзя и из дома выйти, дабы не напугать вас всех? Я так давно не выходил из дома, скоро так умру. - Вы умрёте, если будете так выходить на улицу! - Мы всё равно умрём все. Пусть это будет хотя бы весело. - отмахнулся господин и улыбнулся своей квадратной улыбкой, от которой желание перечить полностью пропало. - А, вот. В руки Чонгука упало два мандарина. Удивившись, тот поднял взгляд на Тэхёна и сразу же словил снежок в лицо под звонкий смех. - Господин! - пытался отряхнуться Чонгук, но лишь получал новые партии снега в лицо. Не сдержавшись, тот тоже начал неистово забрасывать Тэхёна снегом, желая так по-детски отомстить и начиная наконец-то лидировать. Не желая сдаваться, Кимский младший хватает Чонгука за пояс и падает с ним в сугроб, громко смеясь вместе с ним. Шапки давно слетели и снег попал под одежду во все места, из-за чего оба были мокрые и влажные, но адреналин и смех помогал не обращать на это внимание. Когда же Чонгук открыл глаза и посмотрел на лицо, то его сердце вмиг чуть не выскочило из горла. Волосы Тэхёна из-за влаги кудрявились падали на его смеющееся лицо. Он дышал прямо напротив его лица, а Чонгук даже ощутил запах мандаринов и немного спирта, который забирался в его голову (и сердце). - Ох, меня уже зовут. Прости, что задержал, Чонгуки. Тэхён поднялся и убежал, а разум Чонгука вознёсся на небо. До самой весны ничего особенного не происходило, кроме того, что Кимский сын и конюх сильно сблизились. Иногда можно было видеть, как в свободное от учёбы время они играли в снежки во дворе и даже иногда к ним присоединялся Ёнджун, которого потом отчитывали за отлынивание. Всё равно долго находиться на улице Кимскому не разрешали, а кататься на лошади и выходить в город тем более. Не происходило ничего особенного ровно до этого момента, когда Чонгук прятался за шторой и видел, как старший Кимский целовал в губы и прижимал к стене фон Кима. Немец отвечал ему и обнимал за шею, словно он был женщиной Намджуна, но Чонгук точно понимал, что Сокджин был мужчиной! - Ммм... Намджун, пожалуйста, мы только встретились.. - Я скучал по тебе. Я только приехал, я не видел тебя несколько дней... - тихо отвечал старший Кимский и Чонский с шоком смотрел, как тот опустился поцелуями к шее, вызывая у мужчины тихий стон. Чонгук не может подобрать адекватные мысли и собрать их в кучу. Нет, ему не противно, но сейчас с глаз будто пелена упала. Чонгук смотрит и понимает, что хочет такое с Тэхёном. Тогда ему наконец-то станет его достаточно? Мужчины наконец-то отстраняются, улыбаются друг другу и выходят из комнаты, так и не узнавая, что в их тайну невольно оказался посвящённый посторонний человек. - Чонгук, где ты так долго ходил? Ты принёс книги, за которыми я посылал тебя? - Минский приподнял бровь и сразу начал журить Чонгука, который куда-то пропал, когда его всего лишь отправили за поручением. Чонгуку было честно не до этого сейчас: перед глазами стояла картина поцелуя двух господинов и это заставляло всё время сбиваться с мысли и путаться в себе. Минский сильно ругался и просил привести себя в порядок и заявлял, что весна не даёт какое-то разрешение отлынивать от важных занятий. Тэхён тоже заметил перемену в настроении Чонгука и хотел даже порасспрашивать того после занятий, но вряд ли бы тот хотел слышать о отношениях его отца и другого мужчины. Минский ударил Чонгука по голове свёрнутой тетрадью и скрестил руки: - Неужто влюбился, всё никак до тебя не докричишься? Чонский было разозлился и надулся, желая оправдаться, но перед глазами вновь пронеслась картина поцелуя и желание повторить такое с Тэхёном. На внезапное молчание ученика и его постепенно алеющие щёки Минский хитро улыбнулся и саркастично погудел, сразу повеселев. - Так это правда? И кто эта юная барышня? Ах, ещё Пушкин говорил! Любви все возрасты покорны! Пока Минский издевался, лицо Чонгука стало уже пурпурным. Как же было стыдно! И ведь не соврал! - Ну нет! Учитель, прекратите издеваться! - Это Чеён? Хорошая девушка, готовить умеет. Чонский запищал, вскакивая с места и начиная гоняться за Минским по всей комнате, пока тот не обогнул стол и ударил Чонского по голове тетрадью ещё раз. - Ах ты, мальчишка, что за поведение! Ты хоть знаешь, что я сейчас сделаю? - Но юным, девственным сердцам её порывы благотворны, как бури вешние полям. Суматоха резко закончилась. Держа Чонгука за ухо, Юнги повернулся к позабытому Тэхёну, который сидел молча и хмуро. Чонгук похлопал глазами. - О, кто-то резко решился цитировать Пушкина. - Простите, но я просто хотел вас поправить. - И где бы меня поправили, м? Ничего из мною сказанного не противоречит его словам. - Минский закатил глаза, а Чонгук неловко потёр шею. Разговор резко пошёл куда-то не туда, хотя он был рад, что допрос Юнги прекратился. Тэхён так же молча с Чонгуком в качестве наказания делали ещё задания из-за своего поведения. Конечно, Минскому было разрешено избить ремнём по рукам за непослушание, но тот не был согласен с такой моделью преподавания. Уже когда Чонгук проветривал комнату господина, всё ещё находясь под эмоциями и не замечая ничего, до этого так же молчаливый Кимский младший так же вспылил. Резко подойдя к Чонгуку, тот развернул его к себе, прищуриваясь. От этого взгляда и хватки Кимского на плечах поджилки у Чонского затряслись так, что он вспыхнул, словно слива. Под его пальцами кожу жгло, как от самого горячего пламя. Тэхён расценил это по-своему и лишь с лёгкой заторможенностью отпустил его. - Боже, это реальность. Какая такая девушка смогла тебя влюбить в себя? - Погодите, что? Тэхён покачал головой и обошёл сжавшегося Чонгука. Тэхён в комнате предпочитал ходить босиком, из-за чего Чонгук боялся, что тот вновь заболеет. - Экх... кхм...девушка, Чонгук. В кого ты влюбился? Скажи мне? - глаза Тэхёна забегали, а Чонгук так и не мог понять, о чём он говорит. Когда же смущённое лицо Тэхёна дошло до Чонгука, тот нервно рассмеялся: - Боже, господин. Вы поверили учителю? Как я могу влюбиться в какую-то девушку, если я постоянно либо с вами, либо я работаю? Это весна так действует, ведь наконец-то стало тепло. Тэхён определённо не поверил, поэтому Чонгук начал паниковать. Бега взглядом по комнате, тот наткнулся на простой рисунок карандашами. - Ландыши! - Ландыши? - Тэхён явно не понимал, о чём идёт речь. - Да, ландыши. О них я думаю весь день. Я очень люблю ландыши, а сейчас уже они должны появляться, но я совсем совсем их не вижу! - То есть ты так вёл себя из-за каких-то глупых цветочков? - громко воскликнул Кимский, закатывая глаза и бегом убираясь из комнаты, захлопнув дверь. "И что это было?" - стоял вопрос в голове до самого утра. Честно говоря, Чонгук иногда искренне не поспевал за мыслями Кимского. Но на следующий день в кабинете Чонгук замер на входе, когда почувствовал запах цветов. На столе Чонгука стояла вазочка со цветами. Напротив, за другим столом, уже сидел Кимский сын и помахал ему, игриво улыбаясь. За его столом цветов не было, но был небольшой букетик за столом у Минского, который с довольной улыбкой рассматривал презент. - Так, сядьте за один стол. У вас будет общее задание. Чонгук было поднялся, Тэхён присел рядом быстрее и прилёг на стол, поглядывая на Чонгука. Юнги отвернулся и Чонгук быстро снизился, приближаясь к лицу господина с шёпотом спрашивая: - Это же ты сделал? - Да, тебе нравится? Вблизи Тэхён бы ещё красивее. Чонгук мог рассмотреть каждую его ресницу, родинку. Чонгук ощущал кожей почти тёплый ветерок с открытого окна и его сердце застучало сильнее, когда по лицу Тэхёна забегал солнечный зайчик и тот зажмурился. Помимо запаха свежести и ландышей Чонгук чуть-чуть улавливал ноты запаха Тэхёна. Вся эта смесь заставляла голову кружиться.. - Мне очень нравится. Оба мальчика лежали на парте и смотрели друг другу в глаза. Замечая, что Минский всё ещё стоял спиной к ним, Тэхён приблизил лицо Чонгука к своему и чуть столкнувшись носами, Чонгук ощутил чужие губы на своих. Прикрывая глаза, Чонгук чувствовал только Тэхёна и слышал лишь биение своего сердца. Лето шло очень жарко. Тэхён много гулял на лошади и заставлял Чонгука ехать за ним (а тот не был и против). На днях Хосок Ланский научил его делать небольшие фигурки из бумаги, они называются оригами. Чонгуку так понравилось это дело, что Тэхён уже вторую неделю светился с бабочкой на кармане. Когда он на неё смотрел, то непроизвольно поднималась улыбка. Как и сейчас, когда Тэхён остановился дать Луне попить из речки, ведь погода была действительно жаркая. Тэхён не мог раздеться из-за своего социального положения, а Чонгук не хотел его провоцировать своим голым прессом и спиной, на которые Кимский кидал тяжёлые взгляды и из-за которых Чонгуку становилось только жарче. Ровно как и сейчас, когда Тэхён в полной тишине мутно смотрел на Чонгука, а тот спокойно это позволял. Чонгук предложил переждать погоду в ангаре на стогу сена, а вечером, когда погода будет ниже, поехать домой обратно. Тэхён эту идею поддержал и устало свалился на сено, потягивая за собой и Гука. Выпив немного воды, тот устало вытер пот с лиц и повернулся к Чонгуку, обнимая. - Тэхён, без того жарко! Уйди! - Не уйду! - Кимский залез прямо на Чонгука и обхватил его, целуя в шею, тем самым заставляя успокоиться его. Довольно улыбнувшись, тот уткнулся в его шею и прикрыл глаза. Выдохнув, Чонгук расслабился, перебирая волосы Тэхёна. Они не обсуждали то, в каких они отношениях, но было и без того ясно и понятно, что то было самое настоящее чувство. Они и раньше были близки, но теперь Чонгук мог позволить себе целовать его, обнимать и лежать вместе, переплетая ноги. Рядом с ним душа не только отдыхала, она наполнялась жизнью и Чонгук чувствовал прилив сил на большее. Проснулись они вместе под шум дождя. Чонгук сам не понял, что заснул и был недоволен, что теперь им придётся переждать ещё и дождь. Тот, кстати, лил недолго, но господин и слуга поспешили добраться обратно до заката. Ах, если бы можно было остановить тот миг навсегда. Фон Ким стоял около ворот полностью бледным. Чонгук побоялся, что что-то случилось и это касается Тэхёна. Заметив приближающихся ребят, Сокджин соскочил с места и побежал в их сторону, заключая Чонгука в обьятья. - Мне очень жаль, ребёнок! - Что случилось ?- Чонгук резко шагнул назад, всматриваясь в испуганное лицо Фон Кима. - В чём дело!? Во двор вышел Намджун, смотря на Чонгука, поджав губы. - Твоя мама умерла. Прими мои соболезнования. Не всегда в мире идёт всё четко по плану. Бывают моменты, которые сбивают весь путь, путают карты, подставляют препятствия. В тот вечер запаха дождя, падая в руки Тэхёна, случилось то же самое. В эти дни Чонгук был сам не свой. Мать умерла от старости, но Чонгук правда думал, что та сможет прожить ещё немного, ведь он даже ещё не поступил. Его отец, разделял боль вместе с ним. Чонгук правда был рад, что у него остался он. Помимо отца всегда рядом был Ёнджун, чья семья очень помогла в приготовлении похорон. Но больше всего не давал полностью уйти в себя Тэхён, который все силы отдавал развеселить и дать сил своему любимому человеку. Когда мать похоронили, он позволял Чонгуку заглушать рыдания у себя в плече. "Я всегда буду с тобой,"- молча обещал ему. Второе потрясение пришло к нему, когда его поставили перед фактом, что его забирают служить. Три года в сухопутных войсках. - Ты можешь откупиться, Чонгук. У тебя есть деньги. Чонгук трёт глаза и смотрит в запылившееся слезами лицо Тэхёна. - Если пойдёшь ты, то я за тобой! - Тэхён, не неси чушь. Выдохнув, он обнял Кимского, прикрывая глаза. Ему правда не хотелось бросать уже любимого человека. - Тогда я буду ждать, - его взгляд был серьёзен и поджатые губы хотелось только целовать. - Как невеста. Говори, что тебя ждёт твой любимый человек. - Только пиши мне письма. Проводы были пышными, ведь с ним служить уходил вместе и Ёнджун. Чонгук крепко обнялся с Хосоком, Минским. Его очень поддержал отец. Фон Ким дал наставления, поглаживая макушку ребёнку, даже старший Кимский проявил эмоции и похлопал его по плечу. Тэхён же с самого начала даже не отходил от Чонгука, желая буквально надышаться им. В конце концов пришлось убежать далеко в вишнёвый сад, где Тэхён прижимал его к дереву и глубоко целовал, шаря по телу ладонями. - Я, чёрт возьми, дурею от тебя. Чонгук заплывшим взглядом смотрел на Кимского и отвечал на поцелуй. Солнце уже упало, в саду были слышны только сверчки и поцелуи по шее, руки, шарящие по телу. Чонгук ударился головой об столб дерева и до него дошло, что Тэхён-то под алкоголем уже. Запах вина от Тэхёна пьянил его самого. Тэхён, заметив настроение Чонгука, встряхнул свои локоны и достал вишню, которой пропах весь сад. Чонгук никогда не целовался с вишней во рту и стонал от властных движений языком Тэхёна и сходил с ума от сока вишни, скатывающейся прямо за воротник, вперемешку со вкусом грушевого вина. Спрятанные под листьями вишнёвого дерева, зарывшись ладонями в густые волосы Тэхёна, Чонгук позволяет Тэхёну слизать этот сок с его шеи.