~ ~ ~
Зал опустел, но некоторые зрители задержались во дворе: директор цирка пообещал, что артист выйдет ненадолго пообщаться с блестящим обществом. — Вон он! Скорее, девочки!.. Два десятка нарядно одетых дам (в основном очень юных), шелестя юбками, поспешили навстречу мужчине в маске и в том же цирковом костюме. — Мистер Икс, позвольте автограф! Мистер Икс, распишитесь, пожалуйста! Тот со снисходительной улыбкой принялся ставить подписи на робко протянутых блокнотах и открытках. Собравшиеся чуть в стороне мужчины смотрели на эту картину с неудовольствием. — Вы только гляньте на этого павлина. Корчит из себя неизвестно что! — И не говорите! Какой-то циркач, а высокомерия, как у принца крови! — Наши леди потеряли уважение к себе — как можно вертеться возле этого... оборванца. — Подождите, я собью с него спесь! Постепенно поток блокнотов иссяк, счастливые девицы отправились к своим хмурящимся родителям. Мистер Икс уже собирался вернуться к себе, когда барон Уилкс шагнул к нему и надменно бросил: — Не советую вам так заноситься, любезнейший. Не забывайте, где ваше место! — О, я прекрасно помню, где моё место, — немедленно отозвался артист. — Под куполом. То есть намного выше вас всех, господа. — Вы залезаете туда, как мартышка, только потому, что мы вам за это платим! — вспыхнув от гнева, выпалил Уилкс. — Вам приходится заплатить, чтобы посмотреть на меня, — небрежно кивнул мистер Икс. — Я же могу видеть вас абсолютно бесплатно. Думаю, что не дал бы и шиллинга за это зрелище. Удачного дня, джентльмены. С этими словами он скрылся за дверью служебного помещения цирка, оставив кипящую негодованием толпу снаружи. — Наглец!.. Нахал!.. Да будь он нашего круга, я бы вызвал его на дуэль!.. — Успокойтесь, господа, он просто жалкий фигляр и шут, — уговаривал собеседников пожилой маркиз Смолвуд. — Не унижайтесь. Вспомните, что я жду вас сегодня на ужине. Всё ещё возмущаясь вполголоса, достойные зрители, составлявшие городскую элиту, последовали к своим каретам.~ ~ ~
Покинув рассерженных джентльменов, мужчина в плаще, не останавливаясь, прошёл по коридору до небольшой комнатки-гримёрки. Оглянулся, трижды тихонько постучал и вошёл. — Всё в порядке, мистер Шон, я раздал за вас автографы и позлил стаю чванливых индюков. — Спасибо, Билли. Я же говорил, что ты можешь обращаться ко мне на «ты». — Нет уж, мистер Шон; хоть вы и скрываете своё происхождение, а меня не проведёшь: я благородных нутром чую! И готов спорить на весь наш цирк, что при других обстоятельствах лондонская знать вам бы кланялась. Билли стащил с головы кудрявый парик, под которым обнаружились короткие каштановые волосы. Тот же, кого он назвал Шоном, — настоящий мистер Икс — задумчиво смотрел в зеркало. Он выглядел моложе Билли, чуть за двадцать, а черты лица его были тоньше, аристократичнее. Но заметить разницу между этими людьми мог бы только тот, кто хорошо знал обоих или хотя бы видел вблизи. Шон уже переоделся, сейчас на нём была обычная, хоть и элегантная, сорочка и брюки. — Эти идиоты пытались как-то тебя зацепить? — Ага. — Билли снял плащ и, сложив, бросил на топчан в углу. — Сказали именно то, что вы и предполагали. Здорово, что вы научили меня, как ответить. Шон усмехнулся. — Они так предсказуемы. Тут по его лицу скользнула гримаса, и он потёр правую щиколотку. — Больно? — тут же сочувственно спросил Билли. — Есть немного. — Это не дело, мистер Шон. Вам нужно к доктору. — Глупости. Просто ушиб. — Совет врача не повредит, — уговаривал Билли. Прежде чем Шон опять начал возражать, он продолжил: — Я знаю одного замечательного доктора, он очень компетентный и не будет задавать лишних вопросов. Многие наши уже обращались к нему. Подумайте, у вас ведь каждый день выступления, а боль может отвлечь и сбить концентрацию. И та красивая дама в первой ложе... — Достаточно! Ты ведь не отвяжешься, да? — со вздохом спросил Шон и потянулся к своему сюртуку. Билли ухмыльнулся: — Не-а. Он торопливо сменил костюм, чтобы не привлекать внимания, и помог Шону дохромать до выхода из цирка. По дороге они встретили симпатичную девушку в простом тёмном платье. — Боже, что случилось? — встревожилась она. — Ничего страшного, Молли, — тут же отмахнулся Шон. — Мистер Шон сильно ударился лодыжкой о стремя Ветра, — пояснил Билли. — Едем к врачу. — О, понятно, — расстроенно проговорила она. — Я заметила, что что-то было не так, когда он шёл с арены... Может, мне поехать с вами?.. Билли открыл было рот, чтобы с радостью принять её предложение, но Шон отрезал: — В этом нет необходимости. Билли тут же сник. — Мы скоро вернёмся, Молли. Через пятнадцать минут они сидели в кэбе, направляясь куда-то на окраину. Шон откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, позволяя воспоминаниям увлечь себя. ...Десять лет назад имя графа Холмса было известно по всей Англии. В его замке постоянно устраивались балы, проходили важные приёмы; граф держал прекрасных лошадей и псов, часто выезжал с гостями на охоту. Его сыновья, виконт Майкрофт и лорд Шерлок, получили лучшее образование, включающее науки, езду верхом, фехтование и изящные искусства. А потом всё пошло прахом. Сначала от скоротечной горячки умерла графиня. После смерти жены граф буквально потерял рассудок, стал раздавать деньги налево и направо, нарушать элементарные правила приличия. Старший сын пытался разговаривать с отцом, но тот не воспринимал никаких увещеваний и только впадал в гнев. А вскоре в замке появилась одна дальняя родственница по имени Эвр. Ей каким-то образом удалось утихомирить несчастного графа, и женщина с разрешения Майкрофта взяла на себя заботу о старике. Сам виконт погрузился в хозяйственные дела, чтобы спасти имение и оставшиеся накопления от причуд отца, а Шерлоку было всего одиннадцать лет, и он тяжело переживал потерю мамы... Если бы они знали, чем всё закончится... Через месяц граф слёг. Отчего-то он и слышать не хотел о лекарях, а Эвр певучим голосом заверяла всех, что больному нужен покой и следует исполнять его желания. Вскоре графу стало совсем плохо. Он позвал сыновей. — Не забывайте о матери, — шептал старик, плача. — Не забывайте... Он скончался на другой день. После похорон огласили завещание — и оно как громом поразило не только детей покойного, но и всё его окружение. Зáмок и все имеющиеся ценности граф Холмс отписывал Эвр. Майкрофту доставался лишь небольшой охотничий домик в лесу, Шерлок не был упомянут вовсе. Эвр скромно улыбалась, но в её глазах пряталось злобное торжество. Как они могли не заметить раньше её подлой сущности? Майкрофт пробовал оспорить завещание, утверждая, что оно поддельное: вызывала подозрение подпись графа, пусть и весьма похожая на его обычную завитушку. К тому же документ составлял не мистер Стэмфорд, уважаемый нотариус, к услугам которого всегда прибегало семейство, а какой-то неизвестный мистер Магнуссен. Оба джентльмена поклялись на Библии, что зафиксировали последнюю волю графа Холмса. Мистер Стэмфорд добавил, что, согласно собственному желанию вельможи, оставил документ ему, в то время как завещание в пользу Эвр предоставил Магнуссен. Хлопоты Майкрофта ни к чему не привели. Другое завещание так и не было найдено. Для детей графа начались очень трудные дни. Эвр тут же указала «родственникам» на дверь. По счастью, Майкрофт предусмотрительно успел отложить небольшую сумму на крайний случай, но её надолго не хватило. Друзья графа на первых порах помогали оставшимся без средств знатным сиротам, но долго так продолжаться не могло. Майкрофт окунулся в политическую деятельность, видя в ней единственный способ построить карьеру и обеспечить себя и брата, поскольку военная служба его нисколько не привлекала. Он оформлял деловые бумаги, давал советы. Постепенно о новом графе Холмсе заговорили как о перспективном дипломате. Шерлок понимал, что является обузой для брата, будучи слишком юным для какой бы то ни было серьёзной работы. У него разрывалось сердце при взгляде на вечно обеспокоенное лицо Майкрофта, тот резко похудел и почти не спал. Шерлок старался не доставлять проблем, но осознавал, что само его существование заставляет брата день и ночь думать над возможностью добыть деньги на питание, одежду, образование. Поэтому в один прекрасный день, спустя четыре года после смерти отца, Шерлок сбежал из дома, прихватив только любимую скрипку. Назвавшись Шоном Хонором, он долгое время бродяжничал, пробовал различные ремёсла. О своём решении юный лорд ни разу не пожалел, искренне веря, что старшему брату намного легче справиться с ситуацией без него. Игра на скрипке помогала не скатиться на самое дно и как-то сводить концы с концами. В какой-то момент уличного музыканта заметил директор цирка «Pink palace» и позвал юношу в труппу. Это воистину стало переломным моментом в жизни Шерлока. Сначала он только наигрывал разные мелодии за кулисами, не появляясь на арене, а потом придумал свой собственный номер. Молодой лорд обладал природной гибкостью и всегда имел склонность к риску. Не желая быть узнанным богатыми лондонскими аристократами, он принял решение носить во время выступления маску. Директор, почуявший запах прибыли, пришёл в восторг: как известно, публика обожает таинственность. Репетировать пришлось до изнеможения. Но через два месяца все тумбы города разукрасились яркими афишами с новым именем — мистер Икс, гимнаст и скрипач... Опасный и красивый номер понравился избалованным лондонцам, они валом валили на представления. О мистере Икс беседовали на званых вечерах, писали в газетах. Теперь Шерлоку хватало на жизнь, более того — он мог позволить себе нанять «двойника» для разных утомительных социальных мероприятий. Шерлок не упивался славой, жил достаточно экономно, помня о годах, проведённых впроголодь. Билли Уиггинс, его «поверенный», был искренне предан «мистеру Шону». С некоторых пор Шерлок чувствовал дополнительное волнение, появляясь на арене: в первой ложе часто сидела удивительно красивая молодая женщина, ухоженная, в роскошном платье, каждый раз новом, и в дорогих украшениях; юному лорду казалось, что яркие глаза незнакомки смотрели на него с интересом, и его сердце начинало биться быстрее... — Приехали, мистер Шон. Шерлок очнулся от размышлений. Коляска стояла на одной из дальних и узких улочек Лондона возле старенького и немного покосившегося двухэтажного домика. Билли уже вылез и открыл дверцу со стороны Шерлока. Расплатившись с кучером, Шерлок ухватился за протянутую руку Билли и с его помощью, морщась, спустился на землю. — Не слишком ли поздно для визита? — спросил он, оглядываясь. Уже совсем стемнело, фонарей здесь не наблюдалось, только сквозь занавеси в окне пробивался огонёк керосиновой лампы. — Ничего, он принимает практически в любое время, — успокоил Билли. Шерлоку пришлось снова опереться на своего «двойника», чтобы добраться до двери и не наступить в грязь. — Не особенно похоже на жилище достопочтенного доктора, — пробормотал он. — Это потому что он не достопочтенный, — ответил Билли и постучал. — Просто хороший. — Кто там? — послышался приятный мужской голос. — Доктор Ватсон, мой господин Шон поранил ногу. Нам нужна ваша помощь. — Одну минуту, джентльмены. Свет за окном метнулся и на миг пропал — хозяин взял лампу в руки, чтобы с ней подойти к двери и отворить. — Входите, пожалуйста.