Лёд такой скользкий

Раннее зимнее утро очередного серого и унылого буднего дня. На улице идет небольшой снег и темнота поглощает стоит только выйти из дома, да что там, глядя на неё ещё из окна по коже пробегает табун мурашек. В округе практически ни души: абсолютно пустые дворы и дороги, занесённые только выпавшим снегом, заполняет морозный ветер, пробирающий холодом до самых костей и леденящий душу, а если среди всего этого зимнего царства и встречаются люди, то их можно пересчитать по пальцам одной руки, пока они не пропали с поля зрения, спеша поскорее дойти до теплого помещения. Но юного фигуриста Акааши Кейджи всё это не пугает и он напористым шагом направляется на каток. Уже подходя к зданию, он замечает знакомую фигуру, которую не очень-то и хотел видеть — это охранник. Мужчина стоял с какой-то дешёвой сигаретой в руке и выглядел он не очень. По нему было видно, что основной его проблемой является алкоголизм, из-за чего на него было даже смотреть противно. Акааши не считал его плохим человеком, потому что на то не было причин, но, исходя из своей личной неприязни, вести себя радушно и доброжелательно ему не хотелось, поэтому он предпочитал обходиться парой слов в общении с ним, либо же просто игнорировал его. — Акааши! Ты сегодня опять рано, совсем не жалеешь себя. — Мужчина дружелюбно помахал рукой парню, а потом, расставив руки по бокам, недовольно покачал головой. — Выматывать себя не стоит. Ты вообще сколько спишь? — Достаточно. — Глубоко вздохнув и закатив глаза, юноша остановился напротив закрытой двери, терпеливо ожидая, пока его "собеседник" откроет её. — Ну хорошо, успокоил старика. Молодёжь нынче вообще безбашенная пошла: не спят, не кушают, не моются — дуростями всякими занимаются! А ты молодец, Акааши, горжусь. Проходи. — Мужчина приоткрыл дверь и впустил Кейджи внутрь, похлопывая его по спине. Парень, стоило ему переступить порог здания, буквально убежал в сторону раздевалок, чтобы избежать очередного монолога охранника поучительного характера. Закрыв за собой дверь, юноша расслабленно выдохнул, кидая свои вещи на лавочку. Наконец-то я остался один — промелькнуло в голове совсем ненадолго, ведь уже через пару минут все мысли молодого фигуриста занимала его произвольная программа. Пришло время выходить на лед. При первом соприкосновении лезвия со льдом ощущается некий щелчок. Пара скольжений вперед и прохладный воздух постепенно заполняет легкие парня. Мягкие движения рук изысканно смотрятся со стороны и если бы в этот момент рядом кто-то был, то он явно не смог бы оторвать взгляд и на секунду. Полностью выученная и идеально отработанная хореография в его исполнении выглядит потрясающе: изящные наклоны, аккуратно вытянутые руки, сложнейшие прыжки, которые парень отрабатывал не один день. Акааши чувствовал полную гармонию с самим собой только на льду, наверное, именно поэтому даже на тренировке за ним было интересно наблюдать, ведь парень всегда выкладывался в полную силу. Из глубоких раздумий парня вывел громкий мужской голос, который заставил резко остановиться, из-за чего фигурист чуть не упал. — Кого я вижу, — мужчина выглядел недовольным, но при этом он был очень серьезным, видимо, всем своим видом он хотел передать свое настроение парню — Акааши, я ведь просил тебя не изнурять свое тело тренировками. — Но скоро соревнования... — Я прекрасно знаю и помню об этом, но твои похождения на собственные тренировки могут иметь отрицательные последствия. — Извините, тренер, Вы правы. — Акааши поёжился от собственных слов. Он не был хамом или кем-то в этом роде, просто он не привык извиняться за то, в чём не видел своей вины. — Сейчас можешь остаться и продолжить своё занятие, но с завтрашнего дня, чтобы я тебя на льду вне общей тренировки не видел. — Я понял, спасибо. Мужчина окинул юношу тяжелым взглядом и, глубоко вздохнув, покинул ледовую арену, оставляя фигуриста одного, наедине со своими мыслями. На самом деле, остатки здравого смысла подсказывали Акааши, что тренер прав и что не стоит так себя доводить, но в то же время парень не мог позволить себе расслабиться. Если бы только я был больше похож на Кагеяму или Мию Атсуму.

***

— Вы что шутите надо мной?! Как так можно вообще на лёд выходить?! — уже срываясь на крик, проговорил разъярённый тренер. Фигуристы смирно стояли и внимательно слушали комментарии педагога по поводу их ошибок. — Вы приходите на тренировку, выслушиваете все мои претензии, вроде бы запоминаете их, а на следующей тренировке у вас снова кривая спина, полусогнутая нога и прочее. Вы никуда такими темпами не попадёте! — Мужчина был очень зол, казалось, он сейчас просто лопнет от злости. — На сегодня тренировка окончена. Всё, сгиньте с глаз моих. — Тренер Укай. — Ну что ещё? — Я могу остаться? Мужчина немного удивился такому вопросу, но быстро смекнул, что Акааши от него не отстанет, пока тот не разрешит. — Ладно, но твое время ограничено. — Почему? — С этой недели мы делим нашу арену с хоккейной командой «Фукуродани». Акааши окинул тренера недовольным взглядом и приподнял одну бровь в знак непонимания. В его глазах читались абсолютно все вопросы, которые он хотел задать и которые по совместительству вызывали у него недовольство. «Что за Фукуродани?» и «Какого черта они забыли на ледовой арене для фигурного катания?», а еще «Почему именно перед такими значимыми для меня соревнованиями?». По безразличной реакции тренера парень понял, что не получит ответ ни на один из вышеперечисленных в своей голове вопросов. — Я понял. — Мне остаться? — Нет. Фигурист резко развернулся всем телом и поехал повторять элементы своей хореографии, полностью абстрагируясь от всего происходящего.

***

— А что это вообще за каток такой? Может, закинули нас в какую-нибудь дыру, а нам еще и тренироваться тут. — Полегче, парень, — темноволосый юноша ударил своего друга кулаком по плечу и тихо рассмеялся — если я правильно понял, то это ледовая арена для фигурного катания. Короче тут тренируются профессиональные фигуристы. Вот смотри целая толпа выходит. — Парень указал пальцем вперед на группу людей, которые выходили из той самой ледовой арены. — Сбегай поболтай с ними, может, понравишься кому. — Не говори ерунды, — парень закатил глаза и вздернул подбородок, — А Акааши Кейджи там будет? — Возможно, откуда мне это вообще знать? — Ну мало ли. — Бокуто обиженно надул губы и сделал незаинтересованный вид, когда они проходили мимо группы фигуристов, хотя на самом деле взглядом он искал интересующий его силуэт. Парни зашли в здание и, осмотревшись, направились в раздевалку. В целом юноши не заметили особых отличий этой ледовой арены от их, но ощущалось здесь всё как-то по-другому, как-то более эстетично. —  Смотри, чьи-то вещи. — парень указал пальцем на небольшую сумку и аккуратно сложенные подле неё вещи. — Видимо не все фигуристы закончили тренировку.  После этого небольшого диалога парни переодевались в молчании, занимая шкафчики, которыми будут пользоваться ближайшее время, пока будут тут находиться. Закончив со сборами на тренировку, оба молодых человека уставились в экраны своих телефонов, но и это длилось недолго, потому что Бокуто стало скучно. — Куроо, пошли глянем на лёд. Вопросительно вздёрнув бровью, темноволосый тяжело выдохнул и, закатив глаза, поднялся со своего места, прихватив коньки. — Пойдём.

***

Парень отталкивается от скользкой поверхности и начинает выполнять давно заученные комбинации. Темп хореографии фигуриста обманчив: сначала он медленный и спокойный, он привлекает к себе внимание плавными поворотами, красивыми взмахами руками, в общем он делает всё то, что завораживает. А после темп неожиданно меняется на быстрый и резкий: плавные повороты сменяются сложнейшими прыжками, которые заставляют восхищенно любоваться, а сильные выгибания юноши в спине притягивают к себе всё внимание. Музыка подходит к концу, дышать становится тяжелее, а конечности немного немеют. Кейджи слышит негромкие аплодисменты, которые эхом раздаются в его голове. — Это просто потрясающе! Я, конечно, знал, что фигуристы крутые, но не думал, что настолько. Ты вообще мастерски катаешься! Тяжело дыша, Акааши переводит взгляд на человека, чей голос прямо сейчас с особой силой врезается в его сознание. — Спасибо. — Парень медленно выходит со льда и направляется к скамейке, чтобы снять коньки и немного перевести дух. Этот странный юноша, похожий на сову, почему-то изменился в лице ещё больше, что немного смутило Акааши, ведь он даже представить не мог, что этот человек сейчас может выкинуть. — Погоди... — парень приблизился к чужому лицу настолько, насколько это вообще было возможно, оббежал глазами каждый миллиметр, отдалился и о чём-то всерьёз задумался, пока не осознал и буквально взорвался после этого — Акааши Кейджи, самый настоящий! Фигурист, всё еще пребывавший в шоке от такого близкого контакта с незнакомцем, совсем не понимал его реакции, а действий особенно. Опустив своё смущенное лицо вниз и параллельно развязывая коньки, он просто ждал, пока этот чудик уже сгенерирует свою мысль и желательно, чтобы это произошло побыстрее. Услышав своё имя из его уст, да с такой громкостью, с которой он сам его никогда не произносил, Акааши поднялся с лавочки и с максимально равнодушным лицом посмотрел на совоподобного. — Мы знакомы? — Нет, но я твой большой фанат и мне бы очень хотелось с тобой познакомиться! За всю свою жизнь Акааши ещё никогда не видел такого рвения к общению с ним и был очень сильно удивлён, однако он не имел ничего против новых знакомств. То есть ему было все равно. Он будет рад, если человек окажется комфортным и их общение растянется, но и не расстроится, если после первой же встречи всё зайдет в тупик. — Я не против. У Котаро глаза на лоб полезли. Он совсем не знал как на это реагировать. Это же подумать только: его кумир соглашается познакомиться с ним! Простояв так целую минуту, просто втыкая своими янтарно-золотыми глазами в фигуриста, Бокуто опомнился и придумал, что ему сказать. — Я безмерно рад! — Это всё очень хорошо, конечно, но я собирался уходить. — Точно, извини. Давай мы как-нибудь встретимся и прогуляемся. Когда тебе будет удобно? Кейджи задумался. В принципе, теперь, когда тренер пресёк любые его попытки пробираться на арену для лишних тренировок, времени у него было много, поэтому он спокойно ответил: — Я свободен до конца сегодняшнего дня, вплоть до самой ночи. — Тогда мы можем увидеться после моей тренировки. — Хорошо, я оставлю в раздевалке записку с моим номером. Напиши мне и я вышлю тебе адрес, куда нужно будет прийти. — Договорились. — Парень буквально просиял от этих слов и лучезарно улыбнулся во все свои тридцать два. — До встречи, Акааши! Фигурист лишь кивнул головой ему и еще одному парню, который всё это время молча наблюдал за происходящим, а после направился в раздевалку. Спиной он чувствовал как его провожают взглядом, но оборачиваться он не хотел, нужно ведь сохранить хоть каплю загадочности. Когда Акааши ушёл, Бокуто молниеносно развернулся к своему другу и чуть ли не визжал как поросёнок. — Куроо, я выиграл эту жизнь! Это же просто шанс один на миллион! — Возможно, но ты даже не представился. — Точно... — Котаро задумался, как же так вышло, но спустя пару секунд он отбросил эти тяжелые раздумья и снова радостно заулыбался. — Ничего страшного, еще обязательно успею!

***

Как только Кейджи зашёл в раздевалку, он сразу обратил внимание на то, что она заполнена незнакомыми ему лицами, но, проигнорировав это, он начал переодеваться и собирать свои вещи. Люди из раздевалки постепенно начали уходить на лёд и, когда парень наконец остался один, он вытащил из своей сумки записную книгу и ручку. Фигурист вырвал небольшой листок, а после написал на нём свой номер телефона. Сразу после этого он уже хотел было начать искать шкафчик, в котором нужно было оставить записку, но подумав немного, парень решил подписать записку, чтобы его новый знакомый точно понял что это, если вдруг забудет (Бокуто показался Акааши слегка глупеньким, поэтому он решил перестраховаться). На немного неровном кусочке бумаге аккуратным почерком были выведены цифры, а снизу были написаны инициалы человека, которому эти цифры принадлежат «Акааши Кейджи». На удивление фигуриста, найти нужный шкафчик оказалось не проблемой: на одной из металлических дверец красовалась наклейка с изображением совы. —Подумать только: находится здесь всего пару часов, а уже успел "обжиться". Так как ключа у Акааши не было, он протолкнул бумажку через щель, а после взял свои вещи и ушел, оставляя за собой шлейф из приятного парфюма.