Белогорье? Что ж, посмотрим!

Колобок, приземлившись на зелёный берег, обернулся к водоёму. Белокурая макушка скрылась под водой, а значит, нужно было её скорее спасать. Только вот, что мог сделать живой шар из теста? Только позвать на помощь! Поэтому, хорошенько оттолкнувшись, он полетел обратно в лесную чащу. – Подъём! Подъём! Наших топят! – кричал Колобок, пока быстро катился по лесу. Стоило как можно быстрее разбудить товарищей. И у него это прекрасно получалось. – Что орёшь, голова ожившая? – сонно пробормотал Иван, пытаясь разлепить глаза. – Ещё ж даже не рассвет, – мужчина зевнул и потянулся, перевернувшись на другой бок, собираясь улечься назад. – Эта ваша... девчонка странная... тонет. Мавки её загубят! – Колобок стукнулся размягшим боком о лоб Ивана, заставив того окончательно проснуться. Василиса тут же подскочила на ноги, а Финист и вовсе рванул в лес. – Показывай дорогу! – крикнул богатырь Колобку. Тот, взглядом окинув команду по спасению, виновато опустил глаза в землю и быстро покатился вперёд, словно проводник, чувствуя долю своей вины в произошедшем. – Подождите ж! Не справиться мужчине с мавкой. Погубят они и тебя, Сокол. – Яга окликнула их. Ребята остановились, обернувшись к ней. – Полынь нужна или серебро. – Колдунья порылась в карманах и достала довольно свежую связку полыни. – Держи уж. На шею повесь. Отпугнёт она нечисть проклятую... Финист кивнул благодарно, схватил растение и рванул за Колобком. Следом за ними – Иван. Василиса побежала последней. Одна лишь Яга осталась сидеть на поляне, не было ей смысла с молодыми тащиться, да по лесам бегать. – Тут она, тут! – Колобок спрыгнул к берегу с небольшого утёса. На земле лежала чёрная женская кофта, которую ребята сразу узнали. Финист подбежал к берегу и осмотрелся. Ничего не видно – темно, хоть глаз выколи. А озеро-то большое: где искать девушку? Закусив губу, мужчина уже собирался в воду нырять, да вот остановила его Василиса. – Стой же ж. Не найдёшь её так! – Девушка покачала головой. – Глубоко там. Утонуть она уже могла... – Что ты такое говоришь?! – Богатырь грубо оттолкнул её, но не сильно, хоть и сердит он был. Голубые глаза бегло осматривали воду, надеясь отыскать хоть что-то, что могло бы о местоположении Ярославы сказать. – Давай я нырну, – Иван уже собирался скинуть с себя свитшот, но Василиса и его остановила. Нет, ему точно нельзя в воду лезть. – Смотрите! – Колобок радостно подпрыгнул на месте, взглядом указывая куда-то на воду. В центре озера, на том месте, где сам он недавно тонул, пузырьки появились. Финист, не дожидаясь ответа остальных, нырнул в воду, а на шее его полынь висела. Мавки почувствовали мужчину, нырнувшего в озеро, хотели уж было броситься, да утопить его, как всех прочих – мстят они так, любимых в них видят – но не смогли. Полынь сработала как надо. Как оберег действовала, особую ауру создавала. Угрожающе оскалившись, скорее, правда, это было не для того, чтобы напугать "гостя", а чтобы защитить себя, девушки скрылись из виду, открыв обзор на девушку, что на дне песчаном лежала. Богатырь подплыл быстро к Ярке, подхватил её тело бездыханное и к берегу направился скорее. Иван места себе не находил. Блуждал около воды, да всё в центр глядел. Минута прошла уже, а Сокола не видно. Утонул что ль? В тот же миг вынырнул мужчина из воды, к берегу быстро двигался, тяжело дыша, а на руках – Ярослава. Найдёнов побледнел. На запястьях, щиколотках и шее следы от когтей виднелись, кожа бледно-зелёной стала, прям как у мертвеца, не иначе, а вокруг глаз – тёмные круги. Не дышала она. Совсем не дышала. Мужчина бросился к Финисту. – На землю клади, скорее! – Иван спешно пытался вспомнить уроки ОБЖ. – Как там утопленников... рот в рот... массаж сердца... 50... нет, 60 раз для верности... – Мужчина опустился на колени и наклонился к девушке, собираясь начать реанимацию, но на его запястье, которое к губам женским потянулось, сомкнулась крепкая рука. – Что ты задумал? – Финист старался звучать уверенно, но голос его всё равно был полон печали. – Мертвяка целовать собрался? Иван бросил в его сторону гневные взгляд, от которого Финист должен был тут же в горстку пепла превратиться, после чего, вдохнув побольше воздуха, чтобы сдержать себя в руках, хотел было объяснить, что он спасти её может. Но не нужно уже было. Василиса, которой, признаться, надоели все эти мужские перепалки, что из-за девушек возникали, села с другой стороны от тела и сама начала реанимацию. Видела она уже, как это делается. Иван же её и научил. Мальчик на реке неделю назад чуть не утонул, только вот, Найдёнов его спас, да заодно и показал любимой, так, на всякий, как в современном мире жизни спасают, потом ещё книжку с картинками какую-то вручил. Картинки-то она и запомнила. Причём, как ни странно, всё правильно она делала: и нос зажимала во время искусственной вентиляции лёгких, и на грудь надавливала верно: не слабо, и не сильно. Может, ей в лекари пойти стоило? Ярослава наконец закашлялась и, резко отвернувшись, сплюнула оставшуюся воду. Тяжело и прерывисто дышала, но зато жива была. Медленно повернувшись к удивлённым товарищам, девушка хлопнула глазами, пытаясь понять, а что, собственно, произошло. – Меня, надеюсь, никто не целовал? Иван рассмеялся, Василиса мягко улыбнулась, осторожно приобняв её, а Финист выдохнул с облегчением, расслабленно опустив плечи. Колобок, что до этого молча в стороне сидел, не хотел к воде приближаться больше, подкатился к ним и запрыгнул на колени к Ярке, улыбнувшись довольно. Жизнь за жизнь, как говорится. – О, ты в порядке? Высох уже? Не развалился? – За себя б лучше волновалась, бледная какая-то ещё, – шар усмехнулся, – но спасибо тебе, девица. Случайно я воду упал. Еще и эти мавки-канавки помогать не хотели, лишь смеялись над беспомощностью моей. Рук и ног-то нет – грести нечем. – Мавки... Мавки! Точно... я же... – Девушка хотела на ноги подняться, но крепкие мужские руки, мягко обхватившие слегка дрожащие плечи, не позволили этого сделать. Финист взволнованно смотрел на неё, но молчал, лишь качал головой, мол "нельзя тебе вставать, лежи, отдыхай". – Я не... – Она хотела было начать спор, но, смирившись со своим положением, и, признаться, устав морально и физически, покорно откинулась на спину. – Спасибо... – Ты всех нас напугала. – Василиса перевела взгляд на мужчин. Их, похоже – особенно. – Раны эти... духи речные оставили? Разве топят обычно они девиц? – Была на то причина, – белокурая грустно усмехнулась и уставилась на звёздное небо. А всё же оно прекрасно. Не хотелось ей думать о том воспоминании, совсем не хотелось. Что, если бы родилась она в этом мире? Что, если бы матушка её в младенчестве всё же придушила? Она бы стала одной из этих, духов нечистых. Думать не хотела, а всё равно невольно начала. Вздохнув, она всё же попыталась подняться, но не успела. Опередил её Сокол – на руки подхватил, словно пушинку, ей-богу, под колени, да под ребра держал. Стоит признаться, данное положение было удобным довольно. – С-спасибо... я бы и сама дошла... – Лежи уж. – Блондин слабо улыбнулся, но всё также грустно, словно страх так и не покинул его душу. Ох, неспокойно на сердце его, неспокойно. Колобок, взглянув напоследок на воду и чертыхнувшись себе под нос, покатился следом за ними. – Вань, – Василиса улыбнулась любимому, заметив, как он вновь на богатыря смотрит, – Всё хорошо. Не обидит он её. – Уверена? Мало ли, что у него там, в голове павлиньей? Вдруг гадость какую надумал? Она же совсем ещё дитя... – Найдёнов покачал головой. Взгляд его зацепился за чёрную кофту, которая так и осталась лежать на берегу. А ведь Ярослава её очень полюбила. Не гоже такую ценность здесь оставлять. Подняв с земли вещь, мужчина осторожно повязал её на поясе, обратив свой взор к Василисе. – Не дитя она уже, Вань, возраст уж замужний давно. – Брюнетка усмехнулась, вслед уходящему Финисту взглянув. – Она не твой ребенок, и даже не младшая сестрёнка, которая в защите нуждается, пойми же наконец. Да, спас ты её, но отпустить уж пора. Может, она свою жизнь начать захочет? – Отпустить? К этому павлину? – Иван рассмеялся, словно шутку какую забавную услышал. Но Василисе было не до смеха – она спокойно смотрела точно в его карие глаза, с какой-то особой упрямой уверенностью. И он это заметил. Посмотрел на подопечную свою, что спокойно в шею блондину уткнулась – не боялась она его, не сопротивлялась, ни капли. А вот Ваня боялся. Синдром чрезмерной опеки, видимо. – Может, и права ты. Как всегда права... Вась, какая же ты у меня умная! – Мужчина улыбнулся нежно, прикрыл глаза, наконец позволив себе немного расслабиться, и поцеловал девушку в макушку. Та лишь коротко усмехнулась, довольная таким ответом, да в сторону "лагеря" потянула суженого. Возвращаться пора было. А Финист и Ярослава возвращаться пока не собирались. Богатырь всё момент подобрать хотел, поговорить надобно, узнать, почему она так ведёт себя рядом с ним, и как утешить её можно в моменты печали. — Может, держаться будешь? Так и упасть ведь можно. – Финист посмотрел на девушку на своих руках и мягко улыбнулся. Выглядела она, конечно, сейчас глуповато и даже немного развратно – серая майка и тёмные бриджи мокрой тканью облепили её фигуру, обнажая выпирающие рёбра, оставшиеся после больницы, а светлые волосы, после воды потемнев, прядями облепили шею и лицо. Он же выглядел не менее нелепо и забавно, по крайней мере, для этого мира. Ранее чуть вьющиеся золотистые волосы были убраны назад, словно прилизаны, дабы на глаза вода не стекала – прям вылитый мужчина из современного мира, ещё бы бороду сбрить и усы – и вообще не отличишь. Ярослава спокойно положила голову ему на плечо, прижавшись к широкой груди. – Прямо как в дешёвых романах? – Коротко усмехнувшись, она томно вздохнула. – Ладно, сегодня сделаем исключение, вы ведь спасли меня. – Девушка провела ладонью по промокшей насквозь алой рубахе, слегка отодвинув ворот, открывая себе вид на обнажённую грудь богатыря, после чего скользнула выше, к ключицам, задержавшись там.– Фист, почему из всех девушек именно я? – Белокурая боялась поднять глаза на своего спасителя. Этот вопрос уже давно мучал её. Нужно было узнать ответ и как-то дать ему понять, что девушек красивых в мире много, и найдёт он другую потом. Но почему-то в груди так болеть начинало от одной лишь мысли об этом, и так мерзко на душе становилось, словно самую ужасную вещь совершить она хотела. – Сердцу не прикажешь, – богатырь грустно усмехнулся и отвёл взгляд в сторону, – не люб я тебе, вижу, не дурак, но ничего с собой поделать не могу... – А вдруг вы другую полюбите? Вон, на Василису же засматривались. – Думал, так в тебе чувства какие пробудить. – Его голос таким печальным казался, что у девушки невольно слёзы на глаза наворачиваться стали. Значится, пытался ревностью взять? – Что ж ты плачешь вновь, голубушка? – Я не... не знаю... – Ярослава вздрогнула. Руки невольно сами к его шее потянулись, обвили аккуратно, да девушку притянули ближе, сократив расстояние между ними до нескольких сантиметров. Мужчина, казалось, даже не дышал, ошарашен был таким поступком. – Если я позволю себе полюбить вас, будете ли вы счастливы? Не обернётся ли бедой это? – Белокурая чуть наклонила голову на бок. Они так похожи: голубые глаза, что особой живостью горят, светлые волосы, что подобны солнечным лучам – у Финиста – ярким, закатным, а у Ярки – бледным, рассветным. Девушка, невольно заметив это сходство, нежно улыбнулась. – В нашем мире говорят, что противоположности притягиваются. Может, вам девушку с чёрными волосами и карими глазами найти? – Не нужна мне другая. – Финист поцеловал белокурую макушку, да к себе девушку покрепче прижал. – Душа моя к тебе тянется, не изменить этого. Так сладок голос твой, что имя моё произносит. А слёзы твои, как кинжалы – в самое сердце ранят. Улыбка твоя словно путь во тьме освещает. А когда Ивану ты улыбаешься, мне сразу так плохо становится, злость подступает, и рассердить его в отместку хочется... – Поняла-поняла. – Ярослава тихо рассмеялась. Богатырь заволновался: неужели он на шута сейчас похож? Щёки его румянцем покрылись, а глаза удивлённо уставились на возлюбленную. – Фист, я не могу обещать, что отвечу взаимностью на ваши чувства, – девушка улыбнулась и прильнула к его губам, однако целовать пока не спешила, – но я попробую. Будет ужасно, если ваши чувства, раз они так сильны, останутся безответны... Мужские губы накрыли её собственные, затянув в нежный поцелуй. Всё внутри, в груди, словно переворачивалось с ног на голову. А в животе такое необычное ощущение возникало, как будто бабочки порхали, – и так приятно было, и щекотно. Неважно, будет ли потом плохо, им хотелось насладиться этим мгновением, обществом друг друга. И пусть весь мир подождёт... – Эй, голубки! – Колобок стоял (или сидел?) на пне старом, да на них всё смотрел, лукаво улыбаясь. Пришлось прервать это мгновение. – К костру лучше идите, промокшие все, заболеете, небось, потом, и меня винить будете... – Ты своей дорогой иди, хлеб недопечёный, – Финист, продолжая удерживать девушку одной рукой, пригрозил кулаком тому. – Иду-иду, – шар забурчал что-то себе под нос и скрылся за бугорком, оставив их в одиночестве. Ярослава покраснела жутко, уткнувшись в плечо богатырю, и задышала часто. Всё тело, казалось, было обьято пламенем. Сама не понимала, что на неё нашло. Она ведь совсем другое хотела сказать. Но, почему-то, всё равно ни капли не жалела о содеянном. А этот поцелуй... Такой нежный, такой осторожный, будто богатырь специально не действовал в порыве чувств, не поддавался страсти, а пытался распробовать её, словно сладость какую. – Так и впрямь влюбиться можно, – полушёпотом пробормотала Ярослава, носом утыкаясь в тёплую шею, – Фист, не торопите события... голубка пока не готова к приручению... – Вот как заговорила, значит. – Мужчина усмехнулся и поднял её немного повыше, дабы в глаза её взглянуть. Девушка даже немного испугалась. – Не буду торопиться больше, обещаю. Только прошу, обращайся ко мне иначе, а то словно стена какая между нами стоит... Всё на "вы", да на "вы"... – Хорошо. – Ярослава хмыкнула и резким движением расстрепала золотистые волосы, заставив опустить её на землю. – Всё, свобода! – Весело смеясь, девушка побежала к лагерю. – Догоняй, Фист! – Мужчина, лукаво улыбнувшись, рванул следом. Девичий смех, словно песня, разливался по лесу. На душе так тепло стало после всего этого, так спокойно, словно все те тяготы, мучавшие их, в одно мгновение улетучились. В конце концов, почему бы не дать шанс таким отношениям? Даже если они изначально обречены. Или нет?