Алхимик подошел к книжному шкафу в лагере, проводя пальцем по корешкам книг, словно в поисках нужного экземпляра.
— Получается, это все — версии капитана ордена? — задумчиво произнес Альбедо, после чего повернулся к сидящей за исследовательским столом Сахарозе.
Девушка молча кивнула. С одной стороны, она была очень рада, что Альбедо оставил (как минимум — пока) свои идеи с экстремальными экспериментами и остался с ней в лагере, а с другой — ей пришлось рассказать все о разговоре с капитаном Кэйей и их предположениями насчет учителя алхимика и происхождения его самого. Правда, все эти версии вызвали у Альбедо лишь снисходительную улыбку.
— Сахароза, куда же ведет тебя твое любопытство… Скажи, почему ты вообще решила обратиться по такому поводу к сэру Кэйе?
— Кто же еще мне мог рассказать про Каэнри’ах. — надула щеки Сахароза, исподлобья взглянув на алхимика. — Вы же со мной не хотите такие темы обсуждать.
— Ты даже не спрашивала. — пожал плечами Альбедо. Девушка задумчиво поправила очки, вспоминая, действительно ли она и сама никогда не поднимала этот вопрос.
— Но ведь тогда… в тот день, когда я рассказала вам о Стране Чудес, о которой мы в детстве грезили с моими подругами. Вы пресекали любую мою попытку задать вопрос, а потом и вовсе ушли. — Сахароза вздохнула, скрестив руки на столе. — Что мне еще оставалось делать.
— Все верно. Но я ничего не рассказал лишь потому, что не хотел посвящать тебя во все это. Эти знания не нужны тебе, Сахароза. — Альбедо подошел к другому краю стола, оперевшись на него руками. — Но если бы ты спросила, то мне бы пришлось ответить.
Девушка отвела взгляд в сторону. «Эй, ну что с тобой! Все самое страшное позади, пора уже выдохнуть и успокоиться, ну почему все еще так колотится сердце…».
— К слову, это и ответ на вопрос, почему я решил остаться с тобой. — добавил юноша, вопросительно склонив голову набок. — Что случилось? Ты не рада?
— Учитель, вы абсолютно не цените свою жизнь. — вздохнула алхимик, не переводя взгляда на Альбедо. — Это же абсолютно неправильно — только лишь и ждать, когда кто-то попросит что-то сделать. А если от этого зависит ваша собственная жизнь… Получается, даже если магистр Джинн попросила вас не продолжать свои исследования, вы бы все бросили, и…
— Она и попросила. — усмехнулся Альбедо, наблюдая за реакцией девушки. — И разве я ее послушал?
Сахароза насуплено сдвинула брови. «Тогда я его вообще не понимаю».
— Уж так сложилось, что указания других людей для меня ничего не значат. Но мне, почему-то, хочется слушать тебя. Уж поверь, Сахароза, даже если бы ты предложила мне отправиться на самое дно бездны, я бы безукоризненно последовал туда.
— Но я бы никогда… — щеки девушки запылали, когда до нее дошла суть слов алхимика. — П-почему?
— Вот и я задаю себе тот же вопрос. — немного пораздумав, ответил Альбедо, вновь отходя к книжному шкафу. — Возвращаясь ко всему тому, что ты мне рассказала… увы, Сахароза, но это все лишь плоды бурной фантазии капитана Ордо Фавониус. Если ты хочешь знать правду, то разве могу я от тебя ее скрывать? Моя жизнь действительно происходит от Рэйндоттир. Но она не была моей матерью, она была моим создателем.
— Почему вы так думаете? — Сахароза до последнего не хотела терять надежду на реальность теории, о которой говорил сэр Кэйа. — Вы… не можете быть искусственным человеком.
— Земля и мел — такие различные субстанции, но они являются истоком жизни и алхимии. Учитель всегда говорила, что я отличаюсь от других ее творений. Я видел их рождение в инкубаторах, видел их жизнь. Это действительно абсолютно пустые, беспомощные создания, мнящие себя богами этого мира. Их никогда не интересовала истина, потоки энергии, которыми наполнена земля, они лишь влачили бесцельное существование. Меня же невозможно было остановить от изучения мира — я хотел знать абсолютно все, любую преграду в изучении я лишь отмечал «галочкой» как то, над чем еще предстоит поразмышлять.
— И неужели вы никогда не подвергали сомнениям свое происхождение? Альбедо, вы же ученый, а ученым всегда нужны доказательства любых теорий.
— Ты права. — одобрительно кивнул Альбедо, поворачиваясь к ассистентке. — Я действительно много об этом думал, можно сказать, этот вопрос все еще отмечен «галочкой». Но его превосходят другие по важности, поэтому я пока оставил его на потом.
— Это странно. — Сахароза откинулась на стуле, сложив руки на груди. — Неужели вам не интересно?
— На некоторые вопросы не так важно искать ответы. Вот, например, ты — Сахароза. — девушка вскинула голову, удивленно посмотрев на протянувшего руку в ее сторону алхимика. — Разве у тебя не больше секретов, чем у меня? В тебе ведь течет весьма необычная кровь.
Сахароза вжалась в стул, понимая, о чем говорит алхимик. Хоть и девушка совсем не любила разговоров на эту тему, а также упоминаний о ее звериных ушках, со стороны Альбедо вполне справедливо было сказать об этом, в ответ на размышления о его происхождении. Но своим секретом алхимик не могла бы это назвать, ведь она и сама хотела бы знать, в кого она пошла такими «особенностями», ведь ее родители, а также бабушка с дедушкой были обычными людьми. Другое дело — бармен «Кошачьего хвоста» Диона, за которой одно время приглядывала Сахароза, в надежде получить ответ на свой вопрос, ведь эта бойкая крошка тоже была обладателем звериных ушек, да еще и хвоста. Но все, что удалось выяснить алхимику — то, что вся родня Дионы рождалась с зооморфными частями тела, а вместе с ними и отличными охотничьими качествами. И, действительно, когда возможность узнать о себе чуть больше провалилась, Сахарозу перестал тревожить этот вопрос, и она также «отложила его на потом».
— Земли Тейвата удивительны, и не менее удивительны живущие здесь создания. Понимаю, что тебя, как биоалхимика, должен интересовать вопрос происхождения любого живого существа. Но… ведь в какой-то момент такой интерес может выйти за грани теоретического. — Альбедо вздохнул, поднимая взгляд к небу. — Почему же Рэйндоттир решилась на это… она владела такими огромными знаниями, и все равно сделала шаг в безвозвратную тьму.
— О чем ты? Альбедо? — юноша не отвечал, поэтому Сахароза встала из-за стола и подошла к нему. — О какой тьме ты говоришь?
— Дурин — это создание моего учителя. — продолжил Альбедо, чем серьезно встревожил ассистентку. — Сердце Наберия… артефакт, который послужил последним компонентом для завершения ее работы. Артефакт из самых глубин этой вселенной. Страшно представить, чем ей пришлось пожертвовать, чтобы создать этого дракона.
— Сердце Наберия? — девушка удивленно хлопала глазами, но не смогла не провести аналогию с «сердцем», намеренно запечатанным алхимиком в горах. — Оно как-то связано с тем, что было в пещере?
— Боюсь, это оно и есть… — Альбедо нахмурился, посмотрев в сторону горы, у подножия которой была расположена та самая пещера. — Все, что осталось от Дурина — его проклятие, которое пропитало всю землю Драконьего хребта, и артефакт, практически послуживший ему сердцем. И теперь он ждет своего часа — когда очередной алхимик придет, чтобы наделить его силой, способной… уничтожить все.
Сахароза закрыла рот рукой от удивления. Учитель говорил страшные вещи, которые, как показалось девушке, недвусмысленно соотносил с собой.
— Но Альбедо, не хотите же вы сказать, что…
— Что хотел пойти на такой риск? Возможно, но я преследовал несколько иную цель — поглотить энергию Сердца Наберия, так как мое тело, в отличие от человеческого, не было бы разрушено. Но я бы, в отличие от Эфира, не смог бы ее очистить от проклятия. Вероятнее всего, мой разум также был бы поглощен, и кто знает, к чему бы это привело… Для этих целей я попросил Тимея оборудовать по периметру горы резонансные трансформаторы — они реагируют на проявление энергии артефакта, и просто не дали бы мне возможность выйти за пределы ограниченной территории. Но… — предупредив очередную истерику девушки, Альбедо взял Сахарозу за руку. — Теперь я просто не могу так поступить.
— И не нужно, пожалуйста! — вцепилась обеими руками в ладонь алхимика девушка.
— Ты действительно так переживаешь? — не смог сдержать улыбку Альбедо, наблюдая за тем, как смотрит на него его бесценная ученица. — Вот и я увидел этот страх в твоих глазах. И подумал, что похоже, если со мной что-то случится, ты будешь грустить… а мне этого вовсе не хочется.
Сахароза ослабила свою хватку, и смущенно опустила глаза.
— Я бы… я… не знаю, что со мной бы было, если с вами действительно бы что-то случилось.
Девушка не успела договорить, как осознала, что оказалась в объятиях Альбедо. Такого алхимик никак не ожидала, и казалось, что она вовсе забыла, как дышать.
— Можешь считать меня кем угодно. — вполголоса сказал Альбедо, от чего у Сахарозы пошли мурашки по коже. — Не думаю, что это важно. Но истина лишь в одном. Я счастлив, когда ты рядом. Счастлив, когда вижу, как ты радуешься, проведя очередной успешный эксперимент. Счастлив даже тогда, когда ты ругаешь меня за бездумные поступки. Мне сложно уложить все эти эмоции в своей голове, ведь меня всегда учили скрывать свои эмоции и чувства, но… к чему это все? Разве не они делают человека настоящим, разве не это — та самая истина, к которой все так стремятся, словно к слепящему глаза солнцу?
— Альбедо… — ответила Сахароза, неуверенно «приземляя» руки на спину алхимика. — Говоря об истине, вы имеете в виду то, что является целью исследований любого алхимика, изучающего вопрос жизни?
— Не уверен, что это то, о чем мне говорил мой учитель… — задумчиво произнес Альбедо, отстранившись от девушки, чтобы посмотреть ей в глаза. — Но точно знаю, что это та истина, которую я сам так давно искал.
Слова алхимика согревали намного лучше эликсира из огненного цветка — Сахароза улыбнулась, словив себя на такой мысли. Альбедо был прав. Девушке казалось, что все, чем она занималась эти несколько дней, не имело никакого смысла. Вместо того, чтобы поделиться своими эмоциями с алхимиком, она пыталась разузнать что-то за его спиной, следуя каким-то импульсивным порывам, вот только к чему знания, которые приносят только негативные эмоции? Не ценнее ли то, что Альбедо сейчас рядом, говорит о том, как она важна ему, а главное — если бы Сахароза продолжила молчать и дальше, алхимик бы завершил свои рисковые эксперименты, которые, кто знает, чем бы завершились…
— Я думал, что кхемия — венец всех моих знаний. — продолжил Альбедо, искоса поглядывая на свои исследования на столе. — Но твое видение алхимии полностью перевернуло мое представление о ней. Сейчас я осознал, что действительно допустил ошибку в исследованиях. Как и завещал учитель, я постоянно пытался проводить параллели между жизнью и смертью, светом и тьмой, землей и мелом… но ведь все это — словно две стороны одной монеты. Жизнь зарождается после смерти, без света не было бы тьмы, а мел бы не возник, если бы не существовало земли. Понимаешь? Кажется, я теперь понял, как избавить Драконий Хребет от многолетнего проклятья, не навредив при этом никому, в том числе, и себе.
Сахароза не успевала за ходом мысли алхимика. Единственное, что она уловила из его речи — походу Альбедо опять что-то задумал. Но алхимик сразу заметил, как изменилось выражение лица Сахарозы.
— Не хмурься. — улыбнулся юноша, проведя рукой по мятным волосам девушки. — Я настолько уверен в успешном исходе своего дела, что даже предложу тебе пойти со мной.
***
Сейчас Сахароза действительно доверяла каждому слову Альбедо — даже когда они оказались перед запечатанным входом в пещеру, на душе было предельно спокойно. Но больше всего ее грела та мысль, что и сам алхимик ей доверяет, так как в ином случае бы никогда не взял с собой на такую далеко не безопасную вылазку. Это также значит, что он верит и своим словам, хотя ранее не раз отмечал, что не всегда может довериться своим мыслям.
— Вы собираетесь снять печать с пещеры? — проследив за действиями алхимика, спросила Сахароза.
— Негоже почетному рыцарю Ордо Фавониус ослушиваться указаний действующего магистра. — с иронией ответил Альбедо, подходя к монолитной стене.
— А как же та опасность, о которой вы говорили? — без тени сомнений добавила девушка.
— Опасность и не в самом артефакте заключалась, а в том, как его используют. Жаль, я не догадался об этом ранее.
Сахароза удивленно вскинула бровь, наблюдая за тем, как медленно растворяется печать. Ранее ей не приходилось наблюдать за столь масштабными алхимическими преобразованиями, и казалось, что стена просто должна была рухнуть, словно по ней въехали осадным тараном. Но на деле она лишь постепенно становилась невесомой пеленой, за которой уже можно было видеть сияющую алым светом пещеру.
— Это и есть… Сердце Наберия? — с научным интересом разглядывая артефакт, спросила Сахароза. Алхимик только кивнул в ответ, подходя ближе к обсуждаемому объекту.
— Ты ведь мастер преобразования жизни? — не оборачиваясь произнес Альбедо. — Тогда тебе будет несложно это понять. Обычный алхимик бы, обнаружив этот артефакт, наверняка бы использовал его силу напрямую. Так и учитель сделала, могу поспорить. Но у Сердца Наберия изначально негативная энергия, создающая соответствующие потоки. Скажи, ведь любой отрицательный поток можно трансформировать в положительный?
— Н-ну… — Сахароза задумалась, вспоминая свои опыты. На самом деле, примерно этим она и занималась, когда проводила биоалхимические опыты. Изучала недостатки растений и преобразовывала их в преимущества. Но в таких существенных масштабах ей работать никогда не приходилось, тем более, учитывая, что энергия артефакта — не какой-то недостаток, а сплошная беспросветная «тьма». — В моей практике эта теория не раз была подтверждена на деле. Но мне сложно сравнивать энергетические потоки того же цветка-сахарка с тем, что я вижу сейчас…
— И не нужно, позволь это сделать мне. — улыбнулся алхимик, повернувшись к Сахарозе. — В преобразовании помогут установленные трансформаторы, каждый из них как раз уже запущен, а значит, они уже впитали эту энергию. Но я поступлю иначе — мне вовсе не нужно пропускать эту энергию через себя. Я хочу лишь заменить ее полюс и вернуть в изначальную позицию.
Слова алхимика становились все сложнее для понимания Сахарозы, поэтому она лишь вздохнула, не в силах одобрить или оспорить позицию Альбедо. Сохранять спокойствие позволяло как минимум то, что она сейчас находится здесь — алхимик бы никогда не позволил себе проведение опытов, которые могли бы причинить вред окружающим, и, прежде всего, его ассистентке, а значит, его идеи были точно продуманы.
— Дай мне руку. — девушка опешила от внезапной просьбы Альбедо. — Мне нужно знать, что ты рядом, и все хорошо.
Сахароза обеими руками ухватилась за ладонь юноши, с опаской поглядывая на алый камень. Действительно ли тьма может стать светом? Подобный эксперимент может стать одним из наиболее громких алхимических открытий. Не это ли та истина, показать которую поручила Альбедо его учитель? Логически завершить свои размышления Сахароза не смогла — пещера внезапно наполнилась ярким светом, а под землей, казалось, бежали потоки энергии, словно кровь, бегущая по венам. Судя по всему, процесс трансформации уже был запущен алхимиком. Сахароза не понимала, все ли протекает так, как этого желал Альбедо, но в какой-то момент она в ярком свете уже не могла даже различить его силуэт, только лишь крепче сжимала его руку, успокаивая себя тем, что он рядом. В голове проносился какой-то странный гул голосов. Девушка зажмурилась, чтобы вовсе не ослепнуть от сияния, и старалась не обращать внимания на голоса в своей голове. Когда она вновь открыла глаза, казалось, что свет стал более тусклым, а в непосредственной близости от алхимиков стоит невысокая белокурая женщина, печально осматривающая рассыпающийся артефакт. Сахароза хотела что-то сказать, но поняла, что ее словно парализовало. Единственное, что она чувствовала — как крепко держится за руку стоящего рядом алхимика. Белокурая женщина повернула голову и остановила свой взгляд на Сахарозе. Она кротко улыбнулась, после чего виновато опустила глаза, словно просила прощения за что-то. Абсолютно не понимая ее, Сахароза лишь хотела сказать что-то приободряющее, так как больно было смотреть на скорбящее лицо таинственной фигуры. Но слова и не требовались — незнакомка словно поняла мысли алхимика, и вежливо поклонилась ей. На душе у девушки стало необъяснимо тепло, но потом резко наступила темнота, в которую девушка провалилась так быстро, что и не заметила, как расцепила руки с Альбедо.
***
— Сахароза? Сахароза!
У девушки словно сошла пелена с глаз. Она слышала, как ее зовет знакомый, родной голос. Оставаться в этой темноте больше не хотелось ни мгновения. Сахароза открыла глаза и встретилась взором с Альбедо. Сама она, судя по всему, сидела на земле, так как алхимик стоял перед ней на коленях, положив руки на ее плечи.
— Сахароза! — восторженно воскликнул алхимик, целуя девушку в висок и крепко обнимая. — Не пугай меня так больше.
— Что произошло? — девушка поправила очки, фокусируя свой взгляд на пещере. Только сейчас она заметила, что теперь она освещалась лишь наружным светом. Артефакта не было и в помине. Как не было и той, кого не так давно видела Сахароза… — Где эта женщина? Она же была здесь!
— Кто? — нахмурился Альбедо, переводя взгляд в сторону — туда, куда смотрела Сахароза.
— Я… не знаю. Она была невысокая, со светлыми волосами. Я хотела поговорить с ней, но не могла сказать не слова.
Альбедо приоткрыл рот от удивления, услышав описание от девушки.
— Рэйндоттир…
«Учитель Альбедо?». Это не совсем укладывалось в голове у Сахарозы — почему она ее видела? И почему тогда ее не видел сам Альбедо?
— Ясно. — разочарованно улыбнувшись, сказал алхимик, помогая девушке подняться. — Что ж, значит, я сделал все правильно.
— Что случилось с артефактом? — переводя взгляд на пустое место на стене, спросила Сахароза, приподнимаясь с земли.
— То, что я и планировал сделать. Были запущены обратные процессы, которые устранили застой энергий. Думаю, Джинн будет рада той новости, что земли Драконьего хребта уже можно не считать проклятыми — климат, думаю, тут тоже в ближайшее время нормализуется.
— Магистр Джинн, скорее, будет в ужасе от вашей самодеятельности. — Альбедо рассмеялся, от чего и сама Сахароза не смогла сдержать улыбку.
— Она, на самом деле, весьма мудрый человек. Когда Джинн уходила, я видел, что она и так поняла, что я не собираюсь просто так опускать руки.
— Альбедо. — Сахароза не знала, стоит ли спрашивать, но любопытство было сильнее нее. — Что же стало с вашим учителем? И… почему она мне привиделась…
— Она говорила, что мы вновь увидимся, когда я открою истину этого мира. — задумчиво произнес Альбедо, поворачиваясь к тому месту, где недавно находился артефакт. — На самом деле, у меня осталось еще немало вопросов, и сложно сказать, что я смог ответить на самый главный. Но… Как я уже сказал, мне намного важнее то, что смог ответить на свои собственные вопросы. — алхимик подошел к Сахарозе, приобняв ее за плечи. — И найти свою истину. Быть может, поэтому ты и видела Рэйндоттир.
Сахароза положила голову на плечо юноши.
— Ну что, собираемся в Мондштадт? — посмотрев на наружный источник света, слабо заполняющий пространство пещеры, сказал Альбедо. — Или побудем здесь еще немного?
На самом деле, Сахарозе действительно хотелось подольше растянуть это прекрасное мгновение, наедине с дорогим ей человеком. Она лишь молча помотала головой, и Альбедо понял все без слов. И эту идиллию, казалось, уже бы ничего не нарушило, но…
— Ой! — Сахароза испуганно отскочила в сторону, услышав какой-то шум за спиной алхимика. Альбедо обернулся, и, увидев источник непонятных звуков, помахал рукой девушке.
— Не бойся его, он не причинит вреда.
Алхимик внимательно присмотрелась к непонятному существу, которое юноша приподнял с земли.
— Что…это?
— Это… — Альбедо протянул руку вперед, и фиолетовое существо крепко вцепилось в нее хваткими лапками, расправляя слабые, неокрепшие крылышки. «Дурин?». Крошечный дракон смотрел на алхимика с безграничной любовью, поэтому он никак не шел в сравнение с легендарным змеем, принесшим столько зла в эти земли. — … новая жизнь.
