my personal killer

— Где я? — спросил очнувшийся мальчик. Джисон, сидевший все это время вместе с Бан Чаном, подорвались со своих мест, подбегая к очнувшемуся. — На базе, — отвечает подошедший Чан. — Как ты? — интересуется Джисон, беря лежавшего Феликса за руку. — Как будто заново родился, — попытался улыбнуться. — Ну, если ты уже шутишь, значит все в порядке, — заявил пришедший Минхо. — Так как так получилось, что ты оказался ранен? — все же решил узнать лидер. Феликс лишь закатил глаза, понимая, что это до одури тупая ситуация, из которой можно было легко выйти целым. Но Феликс был бы не Феликсом, если бы не нашел приключений на задницу. Он делал это не так часто, но если делал, то метко. — Да блять, — выругался Ли, — я просто идиот, на улице было много охранников и я пробрался через балкон. — Да ты я посмотрю кошак, — усмехнулся старший Ли, на что Феликс стрельнул в него убийственным взглядом. — Конечно, пародирую твоих кошаков, четвертый кот, не хочешь приютить, — съязвил Ликс, — так вот, ну пробрался я, все шло отлично, но этот идиот позвал охрану, ну и че, ворвалось четыре амбала, ну, а куда мне такому дохляку против этих недохалков? Ну и решил смыться через балкон, ну и вот тогда меня подстрелили, козлы, вот приду я по их душу, плакать будут, — зло шипел Феликс, который был до одури похож на котенка, недовольного тем, что его не покормили, кстати о еде. — Я есть хочу…                             Чан спокойно сидел в своем кабинете, перебирая бумаги с новыми делами, которым как бы нужно было заняться, но сейчас не до этого. Устало проведя взглядом по комнате, он наткнулся на небольшую рамку с фотографией. На ней был изображен Бан и Ликс. Фото было сделано года два назад, Феликс на ней счастливо улыбался, повиснув на старшем, а тот обнимал в ответ, слегка трепля по голове. Вспоминая этот момент, Чан трепетно улыбнулся. Он был очень перепуган, когда Хан залетел к нему в кабинет со словами «Феликс ранен», наверное в этот момент вся жизнь пролетела перед глазами. Между этими двумя была очень сильная связь, в разы сильнее чем у соулмейтов, полное душевное единение и понимание, которого трудно достичь даже истинным… Мысли прервал стук в дверь и появившаяся белая макушка в дверном проеме. — Хён, можно? — спросил выглядывающий Феликс. — Да конечно, — улыбнулся в ответ. Закрыв дверь и немного помявшись у нее, Феликс все же прошел вглубь и сел рядом с лидером. Ему сразу бросился в глаза какой-то немножко нервный вид младшего. — Что-то произошло? — решил узнать. — Мы же… — немного замялся Ликс, — мы же можешь поговорить, правда? — Конечно, в любое время, ты даже не должен спрашивать об этом, — уверил Чан. Феликс лишь глубоко вздохнул и уставился в пол, все еще не решаясь заговорить. Его голова была забита мыслями на столько, что он не знал, с чего начать. — Я, со мной что то не так в последнее время, знаешь, — немного задумался, не зная как правильно выразится, — м, как будто что-то должно случиться, но ты не знаешь что, но уверен, что оно случится и перевернет всю твою жизнь, но не знаешь, в хорошую или плохую сторону, — все же высказался Ликс, — я уже неделю думаю об этом и это не дает мне покоя… Старший внимательно слушал его, он и сам видел, что тот был постоянно задумчивый, долго не отвечал на телефон или сообщения. — Так бывает, солнце, на самом деле это можно трактовать по разному, возможно просто все это уже давит на тебя, возможно ты разочарован чем то или кем то, а возможно скоро встретишь своего соулмейта, тут нет четкого ответа Ликс-и, — размышлял Чан, — все, что ты можешь — это просто ждать…                             Закрыв дверь в квартиру, Ли оперся на нее спиной и медленно съехал на пол, зарываясь руками в волосы. Он чувствовал себя до предела ужасно. Найдя на ощупь свой телефон, он сразу же набрал нужный контакт и буквально через минуту ответили. — Да мистер Ли, — съехидничал голос на той стороне. — Джисон, ты можешь приехать, мне так плохо, — прохрипел Ли, съежившись от боли. — Черт, скоро буду, — и трубку сбросили… Очнулся Феликс уже в своей кровати от неимоверной боли. — Больно, — позвал обессиленным голосом. Джисон, сидевший неподалеку, сразу же подорвался к нему, подавая таблетку с водой. Выпив, младший улегся обратно. — Хён, — позвал он Хана. Джисон был очень удивлен, он был всего на день старше, поэтому они особо не использовали это обращение, в основном, только в крайнем случае, — когда я уже перестану чувствовать эту боль, хён? Такое ощущение, будто все мои органы выворачивают наружу, больно, очень больно хён… Хану было искренне жалко младшего, сам он не знает, что это за боль, ведь повстречал своего соула до того, как у него началась первая течка, но уже около полутора года наблюдая за страданиями Ли, он понимал, что боль эта неимоверная, такую не испытать нигде. Ликс сам признавался, что лучше бы в него стреляли каждый месяц, чем он бы испытывал эту боль, которая длилась как минимум четыре — пять дней. В это момент Ликс становился слишком бледным, у него и без того была довольно бледная кожа, так сейчас он был белее раз в пять, что каждый раз проверяешь, дышит ли он. Голос становился чересчур обессиленным, что юноша даже иногда не мог говорить, лишь тихо что-то хрипеть. Глаза тускнели и не выражали ровным счетом ни-че-го. На такого Феликса было страшно смотреть. Но Джисон все еще покорно проводил эти болезненные, для Феликса дни, с ним. Помогая морально и физически. Каждое движение отдавалось болью во всем теле. Приходилось пить каждые пять часов таблетки, лишь бы не откинуться от боли. Довольно редко можно встретить людей, с настолько болезненной течкой. Таких людей всего около двух процентов, они принимают совершенно другие обезболивающие, которые сильнее обычных, по-другому невозможно. И все что Хан мог сделать, так это бесконечно шептать одно и тоже — Потерпи, солнце, скоро станет лучше…