Тень императора

- Я идиот, раз пришел, - делится Маккой с открывающей дверью. – Дважды идиот, - подумав, сообщает он, переступая порог. За спиной шипит привод, а кажется, будто дверь газовой камеры отрезает от всех. - Вывод с нелогичным обоснованием, - вместо приветствия произносит вулканец. - Уговорил, трижды идиот… - закончить фразу поязвительнеее Маккой не успевает: холодные пальцы по краю скулы обрывают на полуслове, вулканец наклоняется, словно хочет поцеловать в щеку. Не прикасается, замирает. По шее шелковой нитью скользит едва заметное дыхание. Маккою… жутковато. Контактные, мать их, телепаты. - Ты меня обнюхиваешь? – интересуется он, опасаясь даже пошевелиться, что говорить о более активных действиях. - Отрицательно. Но сочетание вашего запаха и выбранной комбинации одеколона удовлетворительно. - Тогда что ты делаешь? - Изучаю, насколько подражание терранским традициям приветствия приемлемы для меня. Звучит правдоподобно. Ну, если хотеть верить в мирных вулканцев. Маккой хочет. Верить. - А, вот как. М… и каковы результаты? – голос не дрожит, это хорошо. - Кратковременный контакт с вами вполне допустим. Комплименты, блять, по-вулкански. - Отпусти, - бурчит Леонард. – Сумка, знаешь, тяжелая, я не хотел в медблок заходить. Это ж воронка времени, зайдешь – не вернешься… - Очаровательный юмор. Без ремня на плече становится неуютно. На новую попытку приблизиться Леонард реагирует откровенным шипением. - А Каренг где? - Вы опасаетесь меня, доктор? - Очевидно, что да, - огрызается Леонард. Передергивает плечами. – Нелогично, блять, знаю. - Отнюдь нет. Вы считаете Каренга гарантом вашей безопасности, и поиск гаранта - это логичный инстинкт живого существа. Вы опасаетесь физического воздействия с моей стороны, или телепатического приказа? - Черт его знает. Одновременно. - Понимаю. Присутствие Каренга позволит нивелировать эти опасения? Еще как, хмыкает мысленно Леонард, ты затыкаешься по одному его слову, остроухая напасть. Вслух, правда, он ограничивается маловнятным согласием. - В таком случае, я склонен предложить вам самому выбрать место и форму ожидания. Или вернуться позже. Охренительное, конечно, предложение – предложить в сумерках побродить одному по кампусу. Впрочем, вулканцу-то вот как раз что сумерки, что рассвет – одно… одинаково. Кошачий сын старой Терры. Или кто-там у них с идеальным ночным зрением на Вулкане. Леонард предпочитает отойти на ту половину комнаты, которую явно занимает «защитник». Медлит пару минут, садится на край кровати, неловко скалясь. - А ты меня ждал, - и в этом нет вопроса. Слишком знакомо горят глаза вулканца. И слишком хорошо он выглядит. Для инопланетника с гормональным сбоем. - Я очевидным образом заинтересован во взаимодействии с вами, доктор. - Признание в любви?.. Да брось. - Сарказм неуместен. Ваша эмоциональность позволила не использовать подавляющие препараты. Мой организм воспринял имитацию и ваши реакции как… собственную реальность. Леонард лениво думает, что, будь он собакой, можно было бы сказать, что его состояние напоминает охотничью стойку. - И ты хочешь еще. - Верное наблюдение. Леонард какое-то время молчит, потом стягивает сапоги и с ногами забирается на койку. Пол – это лава, да. Лава Вулкана. - Почему не Каренг? Он же… партнер твой. - Иная система восприятия. И культурные различия тоже. Да, вспоминает Маккой, ты же полукровка. Мать – терранка, так, кажется. Совершенно точно, так. - Тебе не нравится то, что ему по нраву? Спок неспешно смаргивает. - Терранцы намного более эмоциональны в плане подобных реакций. Равным образом я считаю терранскую расу намного более чувственной. Гурман, блять. - Будет ли сейчас приемлемым подойти к вам, без тактильного и телепатического воздействия? Леонард вздыхает. - Ты из меня лань пугливую не делай, - огрызается он. – Валяй. Удивительно, с каким подчеркнуто дисциплинированным видом Спок садится на противоположную сторону, в изножье. - Почему именно я? - Ни в одном источнике не появилось информации о проведенной вам консультации. Леонард цыкает. Так это проверка была!.. Сволочи, оба. Впрочем… хорошо оплаченная. - Умеешь держать язык за зубами, так понимать? – переводит он. – Умею. У тебя убедительный партнер. - Вам доставляет удовольствие это слово. - А как еще-то? - По вулканским традициям допустимо было бы как «любовник», так и «супруг». Леонард, честно, не знает, ругаться ему или просто вздохнуть. - Мы не на Вулкане, остроухий, Каренг не вулканец… - Поразительно точные замечания, доктор. Шутки он еще шутит, хочет восхититься Леонард. - Это случайный выбор? – помолчав, не выдерживает он. – Я имею в виду… оргию с вулканским вуду. Чтобы тебе стало легче. - Статистически, после подобного взаимодействия с представителями терранской расы эффект наиболее продолжительный. У Леонарда, фигурально выражаясь, падает челюсть. - Тогда какого черта я? – шипит он. – Под вас кто угодно ляжет. - Только один раз, доктор. Почему, едва не спрашивает Леонард. Давится. Щурится резко и зло. - Много уже?.. – отрывисто выплевывает он. - Относительное понятие. Одноразовые прецеденты неэффективны. - И трупы сложно прикапывать. Спок едва заметно хмурится. - Доктор, это меньшая проблема в терранской юрисдикции. - Стабильности захотелось. - Более верная гипотеза. Леонард Горацио Маккой чувствует себя… полным идиотом. - Ладно, - цыкает он. – Если не ждать, когда клыкастое нагуляется… что ты хочешь? - Поверхностный эмоциональный контакт. Тактильный без ограничений. Желательно. Попроще нельзя, жалуется Леонард сам себе. - Нет, давай подробно. Что ты хочешь… в моей голове? Спок задумывается. - Ваш эмоциональный фон. Реакции тела. Приемлемость действий. Желания в отношении взаимодействия. - И для этого ты опять… - Маккой зло показывает себе на висок. - Достаточно любого контакта с открытой кожей. Поверхностный вариант, доктор. Максимально безопасно для принимающего партнера. - Таааак. Спок… принимающего? Какие авансы. - Для меня это будет метафорическая попытка напиться крайне маленькими глотками. Но это приемлемо при условии вашего приятия общей ситуации. Я заинтересован в долгом сотрудничестве. Логично же, блять. Логично. Гребная остроухая логика. - А если трогать буду я, а ты - смирно сидеть? – щурится Леонард. Спок кажется… ошеломленным. У него даже на полминуты мутнеют глаза – третье веко, напоминает себе Маккой и не отрывает взгляд, но так и не успевает увидеть тонкую пленку подарка эволюции. - Приемлемо, - помолчав, кивает вулканец. – Вы можете вести в отношении любого тактильного контакта, доктор. Леонарду кажется, что где-то сейчас в обморок падают социальные конструкты вулканского высокомерия. - Обрисуй мне симптоматику, - во рту пересыхает, Леонард ищет способ отвлечься в очевидно профессиональной тематике. – Терранская половина хочет секса, а вулканская не позволяет получить желаемое? - Очень грубо, но верно. Тотальная импотенция с повернутыми на сексе мозгами. Маккою этот полувулканский образчик даже немного жалко. - Доктор… - Ты меня прекрасно по имени звал. В аналогичной ситуации. У тебя не эйдетическая память? - Леонард. Звучит не коротким и переливающимся рыком, а музыкальным аккордом. - Угу, - мрачно соглашается Маккой. – Леонард. Он самый. Гребаной имя. Так чего надо было?.. - Своеобразный интервал симпатии… вы можете прикоснуться в целях уточнения данных? Охренел совсем, давится Леонард. Но протягивает руку, неловко прижимая кончики пальцев к чужой щеке. - Вам жаль меня, - через короткую паузу заключает Спок. – Поразительно. - Мне всех пациентов жаль. Пользуйся. Пауза становится невыносимо длинной, словно вулканец что-то тщательно анализирует. Леонард не уверен, стоит ли убрать руку. Ему вроде как… несложно. - Несмотря на ваш очевидный профессионализм, происходящее сейчас кажется мне вписывающимся в концепцию понятия «ролевая игра». В отношении эротических… Леонард не дослушивает, отмахивается, пытается справиться с хохотом. - Ага, - подтверждает он, - ты еще до medical play додумайся, устрою… - Не имею возражений. «Блять, что?» - остается непроизнесенным на губах подавившегося смехом Леонарда. Он встряхивает головой и вопросительно смотрит: повтори. - Мне знакома данная концепция. Если для вас это предпочитаемый способ эротического взаимодействия, у меня нет возражений, - повторяет вулканское высокомерие. Охренел совсем. - Нет, - качает головой Леонард. Потом щурится. – Да, если позволишь действительно проверить на тебе пару гипотез. Тактильный контакт без ограничений, и я веду? - Вы вольны попробовать, Леонард. Мстительность – плохое качество, наверное. Но Леонард Маккой, к сожалению многих, – ворчливый терранский врач с отвратительным характером. Увлеченный своим делом врач. - М, тогда… раздевайся. Увидеть Париж – и умереть. Увидеть раздевающегося вулканца – и… В прошлый раз Леонарду было как-то не до граней эстетического восприятия. - Хочу проверить рефлексы. Стилус дашь, или согласен на скальпель? - Не стоит создавать нежелательный прецедент. Хоть в чем-то Леонард с этой остроухой логикой согласен. Да и стилус – это как-то… не подкидывает дурных идей, которые контактный телепат может счесть попыткой нападения. Спок едва заметно прикрывает глаза, с любопытством вслушиваясь в поверхностный фон чужих эмоций. Терранец говорил – «ненавижу», но ненависти не было. Глухое фоновое неприятие. Спок считает это удовлетворительной базой для предложения сотрудничества. Кроме того, доктор Леонард Маккой профессионален. Леонард Маккой нравится Каренгу. Причем с катастрофической взаимностью. Спок не ревнует, но находит приятным считывать чужое восприятие в отношении партнера. Исключительная эмоциональная вовлеченность, на которую собственный организм отзывается, как струны лиры на малейшее прикосновение. Исключительно благоприятное сочетание. Незначительная помеха: Леонард Маккой опасается телепатического вмешательства. В присутствии Каренга показатели интенсивности этого опасения стремятся к нулевым. Поразительно. Терранец нервничает. Терранец удивляет его, предлагая инициативу, на которую Спок соглашается почти с удовольствием. Ему хочется уверить доктора, что последнее в списке возможного – это желание причинить вред. Спок считывает интерес, любопытство, отчего-то нелогичное сострадание… …желание дотронуться. И это не профессиональный интерес. Спок едва удерживается от желания подтолкнуть размышления доктора в нужном направлении. - Вы обнаружили какую-то патологию, доктор? – интересуется он, перенося приемлемую комбинацию вопроса на замершего в нерешительности терранца. Доктор фыркает. Что-то ворчливо отвечает. Не очень внятно. Спок обдумывает ответ в соответствии с услышанным. - Я не испытываю физиологического дискомфорта. Скорее, это нарастающая болезненность… иного плана, без четкой локализации, в отсутствие объективного патологического процесса. - Вулканец с синестопатией. Как ты там говоришь, «очаровательно»? - Ваш сарказм неуместен, - замечает Спок и удовлетворенно жмурится: Маккою совершенно явственным образом нравится оттачивать свою язвительность. Несмотря на сарказм, считывается желание прикоснуться… облегчить боль. Это в высшей степени удовлетворительная мотивация. Впрочем, Спок считает возможным провести некоторую профилактику нелогичной жалости. - Мне будет приятно ваше внимание, даже если вы проведете только осмотр. Ваши эмоции более чем… приемлемы. - Ладно. Будет больно – скажешь. Спок совершенно уверен, что желание причинить боль он считает раньше, чем сам Маккой это желание осознает. А случайность исключена слишком высоким уровнем профессионализма. Спок позволяет себе расслабиться и сосредоточиться на том, что происходит с партнером. Леонард Маккой считает его тело привлекательным, и это вторая по значимости характеристика. Первая – восхищение. Сравнение с ожившим камнем, из которого изготавливались ростовые копии умерших, которым полагалось крайнее уважение потомков. Сравнение Споку льстит. - И никаких реакций? – интересуется Маккой. - Могу описать ваши действия. Последовательно. С указанием силы давления или временем задержки. Но если вы спрашиваете о наличии физиологического возбуждения, ответ – нет. Но сочетание разницы температур и четкости манипуляций привлекательно. - Договоришься, остроухий. Вытерпишь весь осмотр? Поверхностное считывание подкидывает Споку с десяток эпизодов чужой памяти, в которой подобные действия были для пациентов очень слабо переносимыми. В силу разных причин. Ни одна из них не применима в данном случае. - Как вы уже могли понять, в морально-этическом плане ваши действия я могу оценить только с точки зрения болезненности, продолжительности и различных неудобств. Боль причинить вы неспособны, продолжительность для меня предпочтительна, неудобства… незначительны, если вы действительно хотите сделать то, о чем говорите. - Остроухое, я проверяю свои гипотезы. Маккой упоминает, что дает своим пациентам клички. В некоторой степени это можно считать формой деперсонализации. - В таком случае, я в вашем распоряжении. Спок жмурится, позволяя доктору удовлетворять свое любопытство. Полное отсутствие желания как-либо навредить, жажда найти ответ. Это вполне приемлемое сочетание. - Ты не можешь ничего не чувствовать, - вполголоса ворчит Маккой. – Нет, ты серьезно?.. - Это один из аспектов полного контроля собственного тела. Хотя мне льстит, что вы пытались сделать проникновение менее дискомфортным. - На твоем месте половина кадетов скулили бы. Ну, или дергались. Не в меру. Споку иррационально весело. - У вас очень высокий уровень удовлетворения, когда вы об этом говорите. - Ты не можешь просто ничего не чувствовать. - Согласен. Дискомфорт. Могу предположить, что вы последовательно ищите зону с наибольшим содержанием рецепторов. - Хорошо, если так? Технически, Маккой разводит пальцы и проворачивает руку. - Нелогичная и необоснованная стимуляция. Безвредная. - Чудовище остроухое. Действительно совсем никакого ответа? - Возможно, при некотором алгоритмическом повторении будет… удовлетворение. Как если бы вы делали массаж. Искусственная стимуляция мышц. - И этот киборг подсел на чужие оргазмы. Ну охренеть теперь. Спок нравится, что терранец больше не нервничает. И не вспоминает по постоянно поддерживаемом контакте. - Вам понравилось? – интересуется он, пока Маккой оттирает руки. Можно было бы не спрашивать, даже поверхностное считывание дает ощущение своеобразного удовольствия. Можно не ждать ответа. – Теперь для вас понятно мое желание сделать для вас ситуацию как минимум приемлемой? Вы убедились, что вам не причинят вреда? Терранский врач с отвратительным характером хмыкает. Спок считывает подобие смущения. - Да ты предпочтешь заласкать до смерти. - Отрицательно. Я настроен на долгосрочное сотрудничество. Я уже упоминал об этом. - Черт с тобой, - соглашается Маккой, сбрасывая полотенце на пол. – Так что ты в итоге хочешь? Спок считает этот момент переломным. Терранский врач прав: Спок ищет стабильность. – Так что ты в итоге хочешь? – ворчливо интересуется Леонард. Он не то, чтобы совсем в шоке, но ксеноанатомию и ксенофизиологию в таких аспектах он как бы не очень… исследовал. Но ему интересно, да. И он ошарашен – даже не самим фактом вулканского самоконтроля, при котором чертово остроухое продолжает с ним разговаривать с неменяющимися вежливо-заинтересованными интонациями, а… Леонард не может сформулировать, что – «а». Спок выглядит так, словно ему при рождении вкатили анестезию, забыв про общий наркоз, а он теперь и мучается. Но у вулканца шикарное тело. Правильно и послушно реагирующее на стилус в нужных точках. Ключевые рефлекторные образования, насколько он их помнит – у вулканцев. - Можешь одеваться, - хмыкает Леонард, кривя усмешку. Нет, его не нервирует эта серовато-зеленая статуя. Неловко. – Это вообще нормально, почему не напомнил перебраться на твою постель? - Это принципиально? Это фетиш, мысленно огрызается Леонард. - Каренг не будет против, - отвечает Спок на незаданный вопрос. И он действительно одевается. Наверное, это что-то вроде вулканской небрежности: позволяет рубашке выглядеть смятой. Да, не против. Это не ворчливый терранский медик, который на чем свет способен обругать даже Кирка, если Кирк додумается. Леонард пару раз демонстративно перестилал, находя свою постель нехарактерно смятой. И ругался. Джиму особенно нравился оборот про «не сметь устраивать секс-марафоны на моей кровати, если меня в списках нет». - А ему твои вещи тоже так можно брать? Спок серьезно кивает. - Да, он может. Это вообще что такое, если не высшее проявление доверия… Наверное, вздыхает Леонард очень выразительно. - В какой-то мере, у нас единое информационное поле. И единое поле взаимодействия. Бесконечное множество точек соприкосновения. Математическая модель описания… что там? Не любовь, это химия. Доверие. Гребаный атавизм. Маккой завидует. Немного. - Что ты хочешь? – интересуется он устало, когда вулканец придвигается слитным и чертовски опасным движением. Спок проводит по губам кончиком языка. И ожидаемо отвечает: - Тебя. Еще. Он мне шею свернуть может, но все равно любезничает, как-то отстраненно отмечает Леонард. - Тогда будешь говорить. Всё. Что делаешь, что это для тебя значит. На кой черт делаешь. Вулканец ожидаемо озадачен. - Какова причина этого требования? Леонард ухмыляется самым мерзотным образом, на который способен. - Я в первую очередь ученый. Притворись, что не понимаешь. Ну, давай. Спок не притворяется. Вулканцы не лгут. - Очень хорошо, - соглашается он. – Поразительно… я действительно заинтересован в этом эксперименте. В таком случае… Леонард признается себе, что пока самая сложная задача – не хохотнуть в лицо остроухой напасти, которая, аккуратничая, укладывает его с таким видом, будто подготавливает целую лабораторию к эксперименту с отравляющим летучим веществом. Зарин, зоман, иприт. Лучшее – это проверенное временем. Кончики пальцев прохладным прикосновением замирают на шее. Придушит как нечего делать, думает Маккой. Вслух цедит язвительное: - И что молчим? Чертов вулканец смаргивает. - Экстраполяция. Подобные действия Каренга вы считали приемлемыми. С другим посылом, несогласно кривится Леонард. - Ты – не он. - Действительно, - кивает Спок. Тянется, обводя край нижней челюсти. Раз, второй. Третий, и это уже не случайность. Как и имитация чего-то, подозрительно похожего на попытку пощекотать под подбородком. – Вы действительно ожидаете пояснений?.. - А что, похоже, что шучу? Не согласен – убери от меня руки. Я не доверяю тебе. - Это логично. Оскорбите такого, да, попробуйте. Пока Леонард на полном серьезе обдумывает возможность демарша, вулканская напасть начинает говорить. - Для ребенка это был бы жест одобрения. Для взрослой особи моей расы здесь… - пальцы чуть продавливают по краю, почти в подчелюстной ямке, - …расположены нервные узлы, стимуляция которых имеет довольно… специфический эффект. Можно описать как легкий естественный транквилизатор во время аналога брачного периода. Система безопасности и предупреждения излишнего травматизма для самки. Излишнего, блять. - Хочешь, чтобы я не дергался? – пытается перевести Леонард. - Наоборот. Это воздействие в отношении того, кто может покалечить. Мне кажется интересным проверить воздействие на терранца. - Нет у нас ничего подобного. Щекотно. - В таком случае, имеет место эффект, аналогичный воздействию, упомянутому первично. - Ты вроде грозил поверхностным вулканским вуду, или как-то так. Леонарду целых три секунды кажется, что Спок сейчас зафыркает. - Я ищу оптимальный уровень контакта. - Поясни. - Чувствовать вас и не путать с собственным восприятием. - А ты можешь… - начинает было Леонард. От души ругается. – Ты наркоман. Ты реально подсел… - Во мне крайне сильно желание воспринимать происходящее с вами как собственную реальность. Это нарушение функционирования, о котором вы не должны упоминать. - Что, даже клингону твоему?.. - Каренг вполне осведомлен, - возражает Спок. Растирает руки, хмурясь, снова тянется, обводя скулы. Удовлетворенно кивает и неожиданно замечает, - было хуже. Вплоть до галлюцинаций. Они были действительно мучительными. Леонарду – да, иррационально – остроухого все-таки жаль. Хреново быть полувулканским гибридом… - Это нелогичные переживания… вы могли бы описать круг предпочитаемых действий? - В смысле?.. - Чего бы вам хотелось? – переформулирует Спок. – Я заинтересован в вашей наибольшей вовлеченности. - Что, совсем карт-бланш? Спок едва заметно пожимает плечами. - В случае неприемлемости выбора я вас проинформирую. Леонард, если совсем честно, даже сообразить не может, что может вогнать вулканца с таким мировоззрением в ступор. С другой стороны… …он знает, как этот вулканец может просить. Слышал. И знает, как тот способен жадно вцепляться в предмет своей зависимости. Требовать, а не просить. Давай, подсказывает мерзкая, ноющая мысль, скажи ему. Приласкает, как захочешь. Джим тебе такого никогда не даст. Джиму противны долгие нежности. - Что вас заставляет сомневаться? В спектр предпочитаемого входит то, что вызывает осуждение в вашей культуре? Я заинтригован. Еще и подначивает. Сволочь остроухая. - Вообще ни разу, - огрызается Леонард и с локтя сдвигает чужие руки от шеи. Спок, к слову, совсем не сопротивляется. Даже проводит дальше – до ремня – словно по инерции. Забирается под футболку. Обводит по краю ребер. Леонарду смешно. - О чем и речь. Споку, отмечает Леонард, идет выражение заинтересованного непонимания. Перестает выглядеть высокомерным ублюдком. - Я мог бы… попробовать понять. При чуть бОльшем погружении. - Не ройся в моей голове. Ноющая мысль превращается в рой: упускаешь самый невероятный на всю свою жизнь шанс. Леонард сдается. - Ладно, смотри. Но не смей комментировать. Вообще никак. Мыслей касается что-то странно-обволакивающее, подталкивает нужные воспоминания. И ощущения тоже: досада, разочарование. И принятие. Кирк любит кусаться – иногда. Кирку нравится отвлекать любовников контролируемой болью – чаще всего. «Неприятно, больно, я не хочу», - по кругу, досадой и раздражением. Кирка развлекает – и заводит – неожиданно живая реакция и попытка оттолкнуть, он только сильнее растирает в пальцах сосок, заставляя любовника шипеть от боли. - Проколоть, Боунс?.. Такой чувствительный. В тот момент Маккой отвечает такой короткой и злой тирадой, что вопросы пирсинга чертов Кирк больше не поднимает. Но продолжает издеваться, считая, что добавляет в общую картину крышесносного секса малость приправ. Леонарду не нравится. - Это действительно так больно? – проклятущий вулканец обрисовывает по ткани бугорок. - Попробуй только проверить. Спок выглядит оскорбленным. И продолжает водить по ткани – обеими руками, зеркально, едва прикасаясь. Словно ждет, пока озлобленная волна отступит. - С внешней стороны… лучше. Так? Остроухого хочется убить. Чтобы не лез, куда совсем не просят. И тем более не приглашают. - Вам нравится. Ну да, он же считывает все, что можно. Проклятущий контактный телепат. - Если сочтете приемлемым предложение убрать руки за голову, возможно, я смогу расширить спектр приятных вам ощущений. - Ладно, - сквозь зубы цедит Маккой и выполняет. Гребаный вулканец, забравшийся к нему под кожу, в мозги и теперь делающий все так, как – лучше всего. - Мне странно, что вы считаете это постыдным. - Не поймешь. Спок молчит. Словно выбирает между «это нелогично», «я бы хотел посмотреть сам» или чем-то еще высокодуховным. - Когда вы обозначили свое недоумение по поводу моей способности контролировать свое тело, я некоторое время оценивал, допустимо ли поделиться с вами некоторыми… нюансами, - вместо высокодуховных замечаний произносит Спок. – Отчасти для меня это тоже постыдные воспоминания. Ну охренеть теперь, едва не вырывается у Маккоя. - Потому что не справился, или что-то там такое? Кончики пальцев снова аккуратно касаются напряженных сосков под натянувшейся тканью. На взгляд Леонарда, ну уж слишком аккуратно. Спок хмурится и проводит сильнее. Скотина. - Отчасти это так, - отвечает вулканец на вопрос. – Также вы спрашивали Каренга про что-то, обозначенное как «игры на выдержку». Терминологически это неверно, но… Точно, вспоминает Леонард. Остроухий тогда извинился и сказал, что это он научил. - Дисциплина в отношении как тела, так и разума подразумевает умение игнорировать различные стимулы. Теоретически подобное умение недостижимо. Поэтому система практической отработки навыков является обязательной. Тоже называется, лекции по педагогике вулканского общества. - Прошлый раз ты во время секса как-то попроще выражался. У Спока дергается уголок рта. Спок тяжелый. Особенно когда упирается ладонями в грудную клетку и нависает, щурясь. - Технически, доктор, секс - это только генитальный проникающий контакт, всё остальное - действия сексуального характера. - Уел, - хмыкает Маккой. Он тебе грудину проломит как нечего делать, подсказывает та же ноющая мысль, что предлагала соглашаться на авансы. Спок тяжелый. Когда – хорошо не с размаху – усаживается на бедра и продолжает выглаживать, тоже. Зато можно подтянуть поближе. Можно оставить руки на чужих бедрах. И эта позиция воспринимается как более правильная. Особенно после того, как вулканец, хмурясь, замирает – и почти незаметно сдвигается, усаживаясь именно как надо. И подозрительно жадно облизывается. Снова. - Фетишист. - Вы о себе сообщаете? Это занимательный опыт. Гребаное остроухое… - Кроме того, не вижу ничего предосудительного в том, чтобы использовать предпочитаемую систему стимулирования. …напасть, блять, остроухая, в борделе был бы немеркнущей звездой. Спок, наконец, едва заметно улыбается. - У вулканцев эйдетическая память, - напоминает он. - К чему ты это… - Никаких борделей. Это исключительно для вас. Если предпочтительно, я могу использовать вербальные сленговые конструкции. Леонард чувствует себя паскудно и охренительно. - Ты про дисциплину дорасскажи, - хрипло скашливает он. – А то заинтриговал и заткнулся. - Отвлекся, - не соглашается Спок. – Да. Своевременное напоминание. Я говорил о том, что стимулы окружающей среды могут быть различны. В интервале от непереносимой боли до… Наверное, у Леонарда такое выражение лица, что вулканец примолкает. Всматривается. - Вам… интересно, - констатирует он. Хмурится. – Да, это приемлемо… - и дополняет чем-то малопереводимым. - Эй. Я вулканский не знаю. - Ближайший аналог – кнут или плетка с одним концом. Фантазия тут же дорисовывает Леонарду такую картину, что желание провалиться сквозь землю становится просто непреодолимым. Почти как при первой встрече. Он же считает сейчас… - По основным параметрам, вы поняли правильно, - сообщает Спок. – Я могу внести некоторые правки, или этот образ наиболее предпочтителен? Вулканца хочется… прикопать за кампусом. - Давай. Леонарду очень хочется верить, что он не краснеет. - Стоять нерационально. Это неустойчиво. Но примерно похожее распределение баланса приемлемо, - Спок слегка покачивается, намеренно разводя колени. Наверное, ему не особо удобно сидеть. У Леонарда проблем с физиологией никогда не было. Леонард отказывается это дальше слушать. - И до чего? Ты сказал – в интервале до… - Это и есть постыдный опыт. - Которым ты не хочешь делиться. Сволочь. Спок все равно выглядит… довольным. Два раза сволочь. - Вы не будете комментировать, Леонард. Вообще никак. Ни хрена себе. - Вслух – не буду, - обещает Маккой. – Но ты ж из моих мозгов вылезать не собираешься, так что сам виноват… - Непроизвольные реакции эмоционально зависимой расы не подлежат осуждению. Хрен себе комплименты. Хотя, пожалуй, это они и есть. - Только давай выражениями попроще. Это мне стандарт второй родной. А клыкастой угрозе ты тоже такие академически лекции заворачивал?.. Как он тебя только не прибил… - Каренг… в ультимативном порядке поставил именно такое условие. Это было сложное, но увлекательное формирование лексикона, изобилующего допущениями и неточностями. Вот, значит, как спалить мозги вулканцу. Потребовать разговаривать не как в академии наук. Леонарду смешно. И еще ему кажется, что вулканская напасть как-то… расслабилась, что ли. Развысокомерилась. Это на него так поглажки и разрешение лапать действуют, что ли?.. Интересные подробности. - Вы осведом… вы знаете, как выглядит сехлат? Упрощение мимо внимания не проходит, но Леонард обещал не комментировать. - Терранский медведь. Ваши домашние животные. - Совершенно верно. В прирученном виде они неопасны. Если, конечно, не очень голодны… Спок снова облизывает губы. - Легкая степень голода заставляет их быть очень настойчивыми. Но на начальных этапах это скорее выпрашивание пищи, а не агрессивные реакции. В некоторых случаях и при специальной дрессировке этих зверей используют для… выработки практических навыков самоконтроля. Леонарду как-то не особо понятно. - Не кормить, что ли? - Немного неверно. Запах, который для них обозначает лакомство, будет провоцировать на… интенсивные попытки это лакомство получить. На первоначальных этапах это попытка, кхм… вылизать, а не вцепиться. Леонард вспоминает больших кошек. - И что, язык шершавый? - Ммм. Нет. Гладкий. Довольно длинный, - Спок задумчиво обводит пальцами вокруг запястья, словно показывая, как описываемый им медведь может сделать. – Подростки любых рас обладают довольно слабым – по соотношению со взрослыми – самоконтролем. Но им приходится либо подчинить свое тело рассудку, либо возникает реальная угроза жизни. Концентрат, который наносится на кожу, будет заставлять сехлата пытаться добраться до лакомства… очень настойчиво. Леонард почему-то представляет, как «мишка» умывает языком какого-нибудь недовольного вулканского подростка и фыркает. - Ну, прости. - Это очень мило с вашей стороны. Но вы заблуждаетесь. - Интересно, в чем? - Концентрат наносится почти на всю поверхность тела. Одежда отсутствует. - Ебанутые напрочь… - с чувством комментирует Маккой. – Смею надеяться, я ошибаюсь?.. - Это вопрос контроля и стимула. В подростковый период уровень сенсорного восприятия примерно равен терранскому. Но страх обычно… преобладает. Обычно. Леонард молчит – обещал же! – и смотрит. На темнеющие кончики острых ушей. Долго смотрит. - А тебе понравилось. - Не смог справиться с реакцией в достаточной мере. - У тебя встало на то, как тебя вылизывал медведь, и теперь не встает на нормальные… - Не физиологически. Пульс, частоту дыхания и физиологическую реакцию скорректировать я смог. Это не было обманом. Меня не проверяли целители на предмет… скомпрометированности. Да тебе даже вспоминать приятно, остроухая напасть, вертится на языке Маккоя. И потом досадливое понимание – ну что, считал, доволен?.. - Скорее, это… точка фиксации. Ситуация со схожими признаками. Чужое внимание, прикосновение, необходимость… сдерживать любой эмоциональный ответ. Необходимость периодического повторения. Как подтверждение того, что я все еще могу с этим справиться. - А не потому, что тебя штормит от удовольствия, точно нет? - Нет. У вас совсем недавно была возможность неограниченного проникающего контакта. Вы отметили какие-то признаки в пользу вашей теории? Леонарду очень хочется напомнить про академический лексикон. - А ты говорил про контроль тела. Кто тебя знает, насколько ты балдел с видом «ничего не чувствую, бревно бревном». - Леонард, в некоторых моментах использование вами специфического сленга почти достигает уровня обычной манеры Каренга беседовать с сородичами. - Да ладно, я не так много ругаюсь! - Он тоже способен поддерживать диалог в рамках протокола. Но именно с таким сленговым сопровождением. Достойного ответа Леонард не находит. Толкает кулаком в бок. - Ты чертовски тяжелый. Давай, слезь с меня… вулканский извращенец. Пару секунд Спок смотрит так, словно готовится возражать с приведением обоснованной аргументацией. А потом сдвигается и заявляет: - Очень верное определение. Именно так.