Однажды мастер, всегда отец

       Асока почувствовала, как слезы подступают к её глазам, что с каждым шагом уходит прочь от той жизни, которую знала. Услышав позади себя торопливые шаги того, кого она узнает из тысячи, ей пришлось собрать все свои силы, чтобы не кинуться ему навстречу. Услышав его голос, что зовёт её по имени, ей захотелось бросить всё и упасть в его объятия, но благодаря ногам, отказывавшихся двигаться вперёд, она смогла сдержать себя. — Асока, подожди! Нам надо поговорить! — Асока повернулась, чтобы увидеть лицо своего мас… Нет, теперь он просто Энакин, но ей это казалось неправильно. О, как бы ей хотелось, чтобы все это оказалось кошмаром. Вот бы она могла проснуться в их комнатах и её вновь бы окутал этот знакомый запах масла и тепла, а учитель всё также был бы рядом, мог успокоить и позволить ей забыться, говоря, что всё это был просто дурной сон… И вот он уже здесь, так близко к ней, что в его глазах можно было ясно увидеть: гнев, смятение, страх, печаль, и многое другое. — Асока, почему ты это делаешь?.. — Асока наблюдала, как гнев покидал его, пока он смотрел на неё. Его взгляд смягчился. «Ох, к чёрту это всё» - Асока едва расслышала слова, которые он пробормотал себе под нос, прежде чем почувствовала, как он схватил её за плечо и притянул к себе. Она почувствовала прилив знакомых чувств, когда её лицо было прижато к его груди. Знакомый запах смазки и металла накрыл её, когда она наконец потеряла контроль. Слезы свободно текли по щекам тогруты, пока она приглушённо всхлипывала. Энакин медленно поглаживал задний лекку настоящей рукой, а другой крепко обнимал бывшего падавана за плечи. Он мягко опустил подбородок между рожками, тихо шепча ей. — Ну, всё хорошо, Шпилька, всё будет хорошо. Я позабочусь об этом. — Энакин продолжал медленно гладить её по голове, пока она плакала. Они стояли так, на ступенях храма, уже несколько минут, давно перестав беспокоиться, что кто-то может их увидеть. Постепенно рыдания тогруты утихли. — Асока, ты абсолютно уверена, что хочешь именно этого? — Она подняла голову, чтобы посмотреть на бывшего мастера. Её детские голубые глаза покраснели, а лицо было мокрым от слез. — Я не могу вернуться. — Он услышал слова, оставшиеся невысказанными, и уже знал, что ему следует делать дальше. — Хорошо, хорошо. — Мягко притянул к себе падавана, чтобы она стояла перед ним. — Мне просто нужно сделать кое-что. Ты же мне доверяешь? — Конечно, а что? — Просто доверься мне. — Он отцепил пару световых мечей и протянул ей. — Но… — Никаких «но», просто поверь мне. Пожалуйста. — Асока медленно кивнула, рассматривая свои световые мечи, которые, как ей казалось всего несколько минут назад, никогда больше не увидит. Она пристегнула сабли к поясу. Энакин повел её вниз к улице и после махнул рукой, чтобы остановить такси. После того как она села, он дал водителю несколько кредитов и что-то сказал. — Он собирается отвезти тебя к Падме. Я приеду, как только смогу. Тебя это устраивает? — Асока просто кивнула, и тогда Энакин протянул руку через окно и положил ей на плечо. — Я скоро буду там, Шпилька, обещаю, всё будет хорошо. — Она наблюдала через окно такси, как храм джедаев и Энакин становились всё меньше и меньше. Все её тело гудело. Казалось, будто мозг был слишком перегружен, чтобы сформулировать хоть какую-нибудь мысль, поэтому решил погрузиться в пустоту.       Асока очнулась, только когда кто-то дотронулся до её руки, и поняла, что они прибыли в пункт назначения. Падме опустилась на колени у открытой двери, положив ладонь на руку девушки. Тогрута медленно вылезла из спидера в ожидающие объятия улыбающейся ей женщины. — О, дорогуша… Давай отведём тебя внутрь. — Падме отвела Асоку в гостиную, завернула её в одеяла и устроила на диване уютное «гнездышко» для себя и своего гостя. Девушка осознала насколько замёрзла только после того, как холод стал отступать и постепенно сменяться теплом, окружавшем её теперь. Сейчас ей казалось, что стало легче дышать, будто кто-то снял часть тяжести с её плеч. Падме включила случайное голошоу, которое теперь тихо звучало на заднем плане, и Асока позволила себе расслабиться в тёплых объятиях сенатора. Прошло всего несколько часов, но они длились для Асоки довольно долго, прежде чем Энакин вошел в квартиру с рюкзаком, перекинутым через плечо, выглядевшем довольно потрёпанно, и написанным на нём крупным шрифтом именем Декстера. Ардваша быстро последовал за ним по пятам. — Добрый вечер, дамы, я принёс вам ужин. — Он подошел к дивану, чмокнул обеих в щеку, прежде чем приподнять одеяла, и сесть по другую сторону от Асоки и раздать еду. Падме получила свое любимое тушеное мясо, Энакин взял мясо ронто в лепёшке, а Асоке достался мясной бутерброд и голубое молоко. Пока они ели, Падме и Энакин обсуждали, что посмотреть. Сенатор хотела продолжить смотреть голошоу, в то время как Энакин настаивал на каком-нибудь боевике. Пока они спорили, Асока воспользовалась шансом и украла кусочек лепёшки с тарелки учителя, заставив его бросить на неё возмущенный взгляд. Девушка не смогла удержаться от смеха. В конце концов они остановились на какой-то драме, о которой она никогда не слышала, честно говоря, даже не обращала особого внимания. Когда с едой было покончено, она обнаружила, что сидела в паре мягких рук. Она сидела на коленях у Энакина, положив голову ему на грудь, Падме сидела по другую сторону, её голова была мягко прижата к Асоке. Тогрута чувствовала тепло. И это было не просто тепло, нет, что-то намного большее. Ранее, она думала, что потеряла всё: себя, тех кого любила, кому доверяла, свой дом… Пусть она всё ещё не знала каким будет завтрашний день, но было уверена, что будет в безопасности. А на сегодня этого ей было более чем достаточно.        Энакин почувствовал, как Асока медленно начала сползать на диван. Её напряжение, которое он ощущал в течение многих дней, начало таять и её дыхание становилось всё спокойнее. Сила, как же он боялся подвести свою ученицу, потерять её доверие или даже её саму. Она ведь могла просто перестать обращать на него внимание, сделать вид, что его никогда не существовало и двигаться дальше, но она всё ещё здесь, рядом с ним. Как ему хотелось остаться, чтобы время остановилось. Вот так, втроем проводить время, быть в безопасности, но он понимал, что покинуть джедаев было правильным и тяжёлом решением. Не единожды он обсуждал это с Падме и они оба понимали, что однажды ему нужно будет это сделать. Когда Асока покинула орден, Энакин почувствовал пустоту внутри себя. Пришло время принять решение. Он был уверен, что Оби-Ван будет там для него, сможет найти его. У его маленькой девочки не было никого. Пока она тихо посапывала, Скайуокер обменялся взглядами с Падме, осторожно убирающей одеяло, чтобы ему было легче подняться с ученицей на руках. Он отнес спящую тогруту в гостевую комнату, а сенатор достала ночную рубашку и махнула ему рукой в жесте «выйди на секунду». Когда он вернулся, Асока отчасти проснулась и судя по её виду, вот-вот уснёт. Скайуокер поднял девушку на руки, а его жена начала готовить кровать ко сну. Наконец укутав Асоку в одеяло, Падме с улыбкой наклонилась к ней и поцеловала в лоб. — Спокойной ночи, Асока, спи спокойно. — прошептала Падме, а затем к кровати подошёл Энакин и поцеловал тогруту в щёку. — Отдыхай, Шпилька. — Скайрокер… — Тихо пробормотала девушка. — М? — Спасибо. — Он усмехнулся, проведя пальцем по её щеке. — Тебе надо отдохнуть, малышка. Увидимся утром. — Они медленно вышли из комнаты, закрыв дверь и направились на кухню. Падме быстро схватила бутылку их любимого вина, налив им обоим по бокалу. — Эни, как ты себя чувствуешь? — Он с благодарностью взял свой бокал и вздохнул. — Прекрасно, это было верным решением. Я просто счастлив, что Асока в порядке, и мы все здесь. Уверен, что это ударит меня в конце концов, но мы справимся с этим. — Энакин взял руку любимой и сделал глоток. — Ты сказал: «Мы». - Падме улыбнулась и тоже сделала глоток. — Ну, конечно, только благодаря нам всем, мы смогли зайти так далеко. И у меня такое чувство, что покинуть джедаев не так просто, как кажется. — Падме придвинулась, чтобы обнять его. — Мы семья, Эни. Мы пройдем через это вместе. — Ты это серьезно? — Эни, я люблю тебя больше, чем могу выразить словами. А что касается Асоки, ты знаешь, как я к ней отношусь. Я сказала тебе, что с того момента, как ты принял её как своего падавана, она стала частью нашей семьи. — Энакин нежно поцеловал любимую в губы. Он попытался выразить свою любовь и благодарность. — Падме, ты помнишь, что показывала мне перед судом? — Глаза Падме расширились, и она осторожно кивнула. — Сможешь принести? — Да, конечно. Я сейчас вернусь. — Она вышла из комнаты и быстро вернулась с папкой в руках. — Но сначала мы должны поговорить об этом с Асокой. — Мы можем поговорить с ней завтра, сегодня ей необходим отдых. Мне просто нужно знать, что это реально, что это действительно происходит. — Он сел за стол, открыл папку и вытащил бумаги, на которых жирным шрифтом было написано: «заявление об удочерении», а чуть ниже была надпись: «Асока Тано», написанное аккуратным почерком Падме. — Что нам теперь делать? — Падме опустилась на стул рядом с ним, смотря на бумаги. — Я уже подписала здесь, вам просто нужно подписаться около моих подписей. Поскольку джедаи формально отказались от опеки над ней, когда изгнали её, а у нас нет никаких документов о её биологической семье, в глазах Республики она является подопечной Республики и сиротой. Согласно законам Набу, поскольку мы там состоим в законном браке, всё, что нам нужно сделать, это подписать его с официальным лицом. — Есть кто-нибудь на примете? — Ну, я думаю, королева—лучший вариант. — Энакин засмеялся, держась за живот. — Да, да, конечно.- Как только он успокоился, Падме прокашляла в кулак. — У меня ещё остались незаконченные дела, но думаю за пару дней управлюсь, а потом мы сможем отправиться на Набу. Но при условии, что Асока согласится стать членом нашей семьи. О! Мы должны взять её с собой за покупками, когда доберёмся до Набу. Ей наверняка понадобится новая одежда. Я знаю, что ей нравится её нынешний вид, но думаю, что ей будет приятно иметь что-то другое, чем джедайские одежды и боевые наряды. Если уж на, то пошло, мы должны и тебе купить новую одежду. У меня дома есть несколько гостевых комнат, пусть выберет, какая ей больше всего нравится, и мы превратить скудное помещение в её собственную комнату! Ох, чуть не забыла. Надо будет выбрать ей школу. В Набу есть несколько хороших заведений, в которые она сможет поступить. Конечно, ей придется сдать вступительные экзамены. Мне не терпится позвонить родителям и рассказать эту замечательную новость! — Падме глубоко вздохнула и тепло улыбнулась. — Эни, нам больше не нужно прятаться, мы можем быть настоящими мужем и женой! Втроём мы станем настоящей семьёй! Пожалуйста, скажи мне, что это реально. Энакин, пожалуйста, скажи мне, что это не сон. — Она так давно хотела произнести эти слова и вот сейчас с широко раскрытыми глаза шепчет их свою мужу, крепко сжимая его руку. Энакин наконец почувствовал, как сошёл весь груз, лежавшей на его плечах: сокрытие его брака и чувств к Падме, тревог войны, постоянный страх навсегда потерять Асоку. — Это действительно происходит, любимая. Это не сон. — Молодая пара, которая провела так много времени, притворяясь, что между ними ничего нет, наконец-то смогла скинуть эти оковы. Они наконец-то позволили себе почувствовать надежду на своё будущее и свою семью. Маленькая тогрута спала через несколько дверей от гостиной. Истощение от всего, через что она прошла, практически валило её с ног. Однако даже сейчас легкая улыбка скользнула по её лицу, и сила наполнила её сильным чувством радости и любви, которые её учитель излучал по отношению к своей к ней. Семья, о существовании которой она не подозревала, с нетерпением ждала утра, чтобы узнать её ответ на их «приглашение».