Святая невинность

—…ты кушай, а то остынет, — кто-то грубо впихнул мне в руки жестяную тарелку, от чего бульон немного выплеснулся за края. Я не знаю, что меня выдернуло из состояния «спячки», то ли неразборчивое бормотание мужчины на тему, какие барышни все кисейные, то ли похлопывание того же мужчины меня по плечу. Но благодаря этому я очнулась окончательно. — Простите…- захрипела, растерянно оглядываясь на уже собравшегося выходить мужчину. — Как вас зовут? — О, очнулась, — мужчина резво развернулся на каблуках, сверкая лысиной в свете масляной лампы. Кожа его лица была жирная, сплошь усеянная неприятными прыщами. Лицо этого человека я могу охарактеризовать как блин. Ну, такой блинчик, который несколько не дожарили и он очень долго лежал в масле. — Меня зовут Кимелл. Слышала что-нибудь обо мне? — господин прошёл в середину маленькой комнатушки, взял единственный свободный здесь стул, развернул его спинкой ко мне и уселся на него «верхом». Я пожевала губу, вяло катая в жирном бульоне кусок хрящевины. — Наслышана, — вздохнула, всё-таки зачерпнув супа и проглотив. Живот тут же связало спазмом. Не лучшая идея кушать на пустой желудок жирное, но сейчас я бы съела хоть что. — Работорговец, так ведь? Мужчина неодобрительно хмыкнул и скривил губы. — Ну-ну, полегче, — усмешка так и не сошла с его губ, от чего его блиноподобное лицо казалось ещё противнее. — У меня вообще-то всё на законных правах, не как на Чёрном Рынке. Ты должна быть благодарна Богам за то, что благодаря высокому происхождению не попала туда. Скривив губы, решительно отодвинула от себя тарелку. Что-то мне дурно. — Почему бы просто не отдавать девушек в монастыри? — я откинулась на спинку стула совсем не аристократично, не так, как подобает леди, но эта ситуация выводила из себя. Я у работорговца? Меня сейчас продадут кому-нибудь на работу черни? Я была довольно наслышана баек, про таких девушек, как я и для чего их могут купить. Я могу смириться с работой черни, честно, ну подумаешь грязное тряпьё, стряпня там… А если псих какой? Сексуальный маньяк? Бр-р… — Что попроще туда и попадают, — кивнул мужчина, соглашаясь с моим ходом мыслей. —Но не все, — мужчина доверительно подался ко мне корпусом и таинственным полушёпотом продолжил.— Твой отец не так прост, милочка. Ты же в курсе, что раньше он дружил с кронпринцем, а ныне королём? Только из-за этого факта тебе не светит монастырь. Кто-нибудь да захочет выколупать из тебя всю информацию о твоём отце. Тем более последние года он занимался чем-то подозрительным… При воспоминании об отце в горле снова встал ком. Последние дни, начиная со дня когда отец влетел во двор на взмыленной кобыле я смутно помню. Обрывками всплывают образа, как гвардейцы скручивают Лиема, как снимают с шеи мой амулет и холод металла, заменяющий его. Помню длинную засаленную верёвку и дёргающегося в последних конвульсиях отца… А дальше темнота, видно я потеряла сознание. Потом обрывками помню какую-то ругань, как кто-то пытается привести меня в чувства и накормить… — Тем более, — господин Кимелл выгнулся обратно, возвращая прежний тон и ухмылку. —Вспомни о своём брате, его кажется Лием зовут? — не дождавшись ответа, так как меня с головой накрыла боль от того, что мой старший братишка сейчас гниёт на рудниках, он продолжил. — Так вот, тебя буду продавать не кому попало, ибо на такой товар идёт большой скуп, — он подавил смешок и загорающийся азарт от предстоящей сделки. Мне снова стало дурно. Как какую-то шавку… — И возможно, если хорошо себя зарекомендуешь, освободишь если не себя, то брата. Я дёрнулась и подняла заплаканные (не пойму когда успела дать слезам волю) глаза, с загоревшейся в них надеждой. Господин Кимелл усмехнулся, пододвинул ко мне суп и встал. — Ты поешь, тебе ещё силы понадобятся. — Эмм… господин Кимелл… — я замялась, принимая тарелку обратно. — Да, дорогая? — он одёрнул руку от двери, разворачиваясь обратно ко мне корпусом. — А кому меня… продают? — я замялась и потупила глаза. Говорить спокойно об своей же продаже трудно, но ответ очень сильно нужен. — На тебя претендуют: инквизитор, сэр Бенедикт, если тебе неизвестно. Придворный Маг и посол, господин Джерой. Рассказать поподробнее? Я глухо икнула и испуганно посмотрела на мужчину. Он серьёзно?! Один другого хуже! Сэр Бенедикт – ярый фанатик инквизиции, ночной кошмар всех ведьм и колдунов. Придворный Маг, насколько верны слухи, избавлялся от всех своих приобретений, если можно так сказать. Очень мутный тип, который при желании может смести самого короля, но почему-то этого не делает. И господин Джерой, тарданский посол, имеющий двух жён – злобных грымз, которые превращаются в настоящих ядовитых химер, стоит подойти любой девушке ближе чем на милю к их муженьку. О, Всевышняя! Во что я вляпалась… — Нет, наслышана, — я ещё раз испуганно икнула. Кимелл хмыкнул и скрылся за дверью, напевая что-то себе под нос. Я осталась одна.

***

Торги были назначены на сегодня, поэтому мне Кимелл и посоветовал покушать. Я с трудом, преодолевая брезгливость, всё съела. А то, когда теперь случай предоставится? Ни чая, ни воды к супу не следовало, из-за чего во рту теперь горело из-за перебора жгучего перца. Я нервно мерила комнатушку два на два, опасаясь будущего. Как же его не опасаться? Я не хочу ни к кому из «покупателей»! Честно говоря, я чувствовала себя сервизом, за который вот-вот начнутся торги. Вещь, несомненно, бесполезная, но красивая. Будет украшать полки, а через несколько лет выброшена, потому что нерадивая служанка нечаянно разобьёт одну чашечку и красота, целостность нарушится. Куда и каким образом меня выбросят потом я старалась не думать, чтобы ещё больше не впасть в истерию. Дверь неожиданно распахнулась и в комнатушку вошёл Кимелл. — Готова? — он снова усмехнулся, забавляясь ситуацией, зная что я никогда не буду готова к такому. — Пошли. Я кое-как преодолела себя и зашагала. Больше никакой приставки леди, никакой дружелюбной интонации. Боже, я была бы рада даже лицемерию! Но только не такого отношения, как к шавке. Не как к вещи, которую вот-вот продадут. Не как к той, что теперь рабыня, что ниже любого холопа или крестьянина, потому что если тот же холоп или крестьянин может делать выбор, к примеру, чем позавтракать: булкой ржаного или чёрного хлеба, то у меня и такого выбора нет. Кимелл привёл меня в небольшой зал. Через окно виднелась городская улица и несколько людей в гвардейской форме. Не сбежать, стерегут, кхм, леди не говорят грубых слов. На полу разместился старый и довольно пыльный палас с таким мелким ворсом, что пройдя по нему босиком и не осознаешь, по полу ты прошёл или всё-таки по паласу. Слева от окна несколько шкафов со статуэтками и книгами, справа камин с двумя креслами и столиком между ними. Слева от камина дверь, видимо в столовую. Мой блуждающий взгляд наткнулся на служанку. Я хотела было спросить как её зовут, но вовремя вспомнила, в каком сейчас положении нахожусь. Максимум чего я добьюсь, так это убийственно-уничтожительного взгляда от той, кого высокопоставленные лорды не замечают, ибо это узколобая чернь. Боюсь, теперь уж никто не сможет меня понять и дружески поддержать. Эх. Прямо посередине ковра, напротив журнального столика воздух заискрился. От неожиданности сделала шаг назад. Чёрные искорки начали завиваться в спирали. Минута и послышался громкий «бамс» и посреди комнаты уже стоял Придворный Маг. Чёрная накидка скрывала его лицо по самый подбородок, безобразно длинные рукава не скрывали только кончики пальцев в грубых кожаных перчатках. Маг медленно повертел головой туда-сюда, будто рассматривая помещение, хотя я уверена, за столько лет он уже успел насмотреться на этот интерьер. От страха я забыла не то что поздороваться, а даже как дышать. — Превосходно, — капюшон на лице шелохнулся и маг двинулся ко мне с недвижимой служанкой. — Кто из вас продаётся? Непослушные ноги сделали шаг вперёд, хотя я была уверена, стоит мне сделать хоть шаг, то сразу же рухнул, потому что колени подгибались. Горло перехватил страх. Из-за шума в ушах я даже не заметила как входная дверь беспомощно ударилась о стену, скрипя ржавыми петлями и в зал вошёл ещё один человек. Только когда Маг отодвинулся от нас, я смогла разглядеть ещё одного гостя и сразу же опознала в нём инквизитора, сэра Бенедикта. Он стряхнул с плеча своего серого плаща пылинку и недобро зыркнул сначала на Мага, а потом быстро прошагал к остолбеневшей мне. Я не успела и пискнуть, как сэр ткнул ногтем мне между рёбер, от чего я согнулась пополам. Хоть бы не он меня купил! Мерзкий тип! А ещё и смеётся! Я облокотилась о стену, желая сбежать. Мне теперь было страшнее вдвое. Ладно накручивать себя в комнате, но надеяться на лучшее. Например, что Маг не станет незаметно делать странные пасы пальцами, стоя слева от меня, а сэр Бенедикт не будет таким жестоким и фанатичным. Об этом я подробно узнала из их, по всей видимости, очередной перебранки. Как раз-таки взаимный обмен «любезностями» прервала вновь открывшаяся дверь. Зашли двое – красивый молодой мужчина с белоснежными волосами и холодными голубыми глазами, державший под мышки в стельку пьяного, но не менее красивого каштановолосого мужчину. Первый, как я поняла, казначей, господин Габриель, второй по всей видимости, посол. Теперь понятно, почему жёнушки его оберегают как наседка яйцо. Мало ли, напьётся, переспит с кем, по трезвянке сбежит, а леди, которой посчастливилось побыть под послом, начнёт качать права. Господин Габриэль окинул взглядом зал и безошибочно определил местоположение рабыни, то есть меня. Его взгляд льдистых глаз остановился на мне и даже не опустился на уродливую железяку на шее, что немного удивило. От этого человека веяло непонятной силой, создавалось впечатление, будто ему всё равно в каком я положении. И в этом я вскоре убедилась. — Ваш отец был осуждён? — Он был невиновен, — собрав последние крупицы смелости, промолвила, поджав губы. Ещё расплакаться не мешало.  — Тогда приношу своё соболезнование, — он сказал это убеждённо, без намёка на лицемерие, так, что хотелось ему верить.  Жаль, что он не участвует в торгах, я бы хотела попасть к нему. Не думаю, что он бы презрительно на меня глядел, как тот же сэр Бенедикт или навевал ужас, как Придворный Маг, который наверняка захочет пустить меня в обиход темно-магическим ритуалам.  В зал вошёл Кимелл с самой что ни на есть подобострастной улыбкой. Лицемерие на лицо. К сожалению, мне, как представительнице одной из знатных семей, лицемерие приходилось видеть чаще, чем ненавистные кружева, которые меня заставляли плести. Мол, примерная жена должна быть красивой, обходительной, умелой на руки и по всей видимости глупой. Так что лицемерие я могу почуять за версту.  — Здравствуйте, дорогие гости, — Кимелл подобострастно поклонился и указал рукой на дверь, слева от камина. — Изволите кушать после длинной дороги?  Хотелось фыркнуть, но я же леди.  Ну да, Маг прошёл особенно длинную дорогу. Наверное из-за этой «длинной дороги» Придворный Маг остался в зале, продолжая навевать на меня ужас. Служанка, как только попался случай, улизнула.  — Подойди, — сказал Маг своим жутким голосом, что аж вдоль позвоночника поползли противные холодные мурашки. Я неуверенно помялась на месте, не зная что делать: то ли падать в обморок, то ли подойти. Я выбрала второй вариант. Мало ли, упаду, а он уволочёт меня в свою Башню.  На немеющих ногах, с подгибающимися коленками, я подошла к Магу и встала немного правее от него.  — Как ты относишься к храму Пятерых?  — Эмм… — я на мгновение замялась и тут же вспыхнула. Он смеет сомневаться в моей вере?  — Я верю в Пятерых.  Мужчина неопределённо хмыкнул и немного сместился на кресле, ближе ко мне. Полы его мантии и капюшон колыхнулись, но я всё равно не смогла увидеть лица из-за нереалистичной тьмы. Что это? Какой-то отвод глаз? Инфернальное существо, посланное вместо самого мага? Что?  — Покажи руки, — я не знала как их показать. Может прижать к себе ладонями вверх? А может жесть «сдаюсь»? Как? — Быстрее. Вытянула подрагивающие руки ладонями вниз. Что он удумал? Всевышняя, как же страшно…  — Ты мне не подходишь, — вынес вердикт Маг и я, кажется, забыла как дышать. Он серьёзно? Я не верила этой удаче среди неудач. — Жаль, что столько времени потратил на тебя.  Маг стремительно встал и неестественно сгорбился. Я уже было побежала ему на помощь, но стоило сделать хоть шаг, как от Мага остались одни ошмётки горелой ткани. Так это был… Морок? Несчастный морок? То есть сам Маг даже не удостоил меня визитом? На мгновение стало обидно, но я быстро отогнала эти мысли. Ну и слава Всевышней, а то мало ли. Проклял бы например…  Пока я была в зале одна, я решила не стоять просто так. Ошмётки горелой одежды я обошла стороной. На вряд ли Маг оставил в своём по всей видимости ненужном плаще какие-нибудь ценные вещи. Остался только серый инквизиторский плащ. Тайком оглядываясь, не заметит ли кто, что шарюсь в чужой одежде, решила проверить плащ.  Боже, до чего я опустилась… Но если хочу сбежать, мне будут нужны хоть какие-нибудь деньги. А побег само собой должен состояться. Я что, дура, всю жизнь кому-то драить полы? В карманах почти ничего не обнаружилось, кроме квадратика сахара, видно для коня и ключа. Он блестел в свете масляных ламп своим железным боком и я была уверена, что им часто пользуются. Жаль, денег нет.  Господи, до чего я докатилась! Занимаюсь воровством. Как же это низко.  Услышав, как кто-то приближается, я, растерявшись, запнула ключ под кресло и изобразила невинность, усевшись в кресло. Дверь столовой отворилась и незнакомый мне слуга, брезгливо взглянув на меня, кивком головы указал войти. Потупив взгляд и поджав губы, с низко опущенной головой, я вошла в столовую, чувствуя себя овцой, идущей на заклание. Я и была овцой и даже ниже. Остановилась ровно посередине комнаты, так же не поднимая головы и пытаясь отрешиться от происходящего. Какая разница, кто меня купит? Один другого не лучше.  — А где господин Придворный Маг? — насмешливо спросил инквизитор. — Сбежал?  — Милостью Пятерых, это так, сэр, — я старалась быть максимально спокойной, но голос предатель – дрожал.  — Ты что, хочешь всю жизнь читать этому святоше пастыри? — вмешался пьяный господин Джерой, шатаясь даже на стуле. Я покраснела и опустила глаза, кусая губы. Инквизитор грозно сверкнул глазами на господина Джероя, но промолчал, видно решив, что спорить с пьяными, дело грязное для святого инквизитора.  — Я добавляю двадцать сверху к её стоимости, — монеты зазвенели по столу, а мне показалось, что это у меня в голове зазвенел мой предсмертный набат.  Я уже не слушала кто и сколько предлагал, погрузившись в своеобразный транс. Кто я? Вещь, рабыня, кукла… всё равно кто, потому что кем бы я ни была, мнения у меня нет. Сейчас меня продадут, не спрашивая, хочу я этого или нет. Купят для черновой работы, чтобы лишний раз погладить своё тщеславие, мол, смотрите, она леди Штранс, из некогда богатого рода, теперь ниже черни и вылизывает мне ботинки. Как же не справедливо. Это насмешка судьбы, не иначе. Мой отец, даже будучи вдовцом с внушительным состоянием и полным штатом слуг, имея возможность купить вот такую вот рабыню хоть для чего, отказывался, даже если ему предлагали. Нам с Лиемом он это объяснил тем, что он не изверг и не собирается держать на коротком поводке раба, чтобы погладить своё эго. Ох, Лием… Воспоминание о брате вернулись так же стремительно, как и реальность.  —…шли, — меня кто-то грубо дёрнул за предплечье и я увидела как злобно сверкнули зелёные глаза. И тут я поняла, что продана. Продана инквизитору. Сэру Бенедикту. Тому самому жестокому человеку, о котором слагались кровавые легенды. Беспощадному монстру.  Я понуро шла за сэром Бенедиктом и мне почему-то казалось, что мужчина сейчас развернётся и свернёт мне шею. Но этого не происходило, тем не менее, знание этого не способствовало понижению тряски коленей. Инквизитор резко распахнул дверь и вышел первым. Привыкай, леди Миринда, привыкай. Ты теперь не леди, а просто Мира – половая тряпка, которая будет драить всё до блеска. Забудь о своих увлечениях шахматами, там они ни к чему. Утешает одно, мне больше не придётся плести кружева и вышивать крестиком. Я мрачно усмехнулась.  Во дворе бесновался конь караковой масти. Чёрный, с рыжими подпалинами по бокам, чем невольно мне напомнили кровь. А может, это она и была. Конь вставал на дыбы, лягался под свёрнутым навесом и пытался откусить кому-нибудь если не голову, то ухо или руку. Мне снова стало дурно. Скажите пожалуйста, что это не конь инквизитора и что мне предстоит ехать не на нём! Я вообще лошадей боюсь, после того, как одна лошадь откусила на моих глазах ухо одному слуге.  Инквизитор пронзительно свистнул и конь тут же присмирел и пошёл к сэру Бенедикту. Не-е-ет… — Палач, опять расшалился, — инквизитор злобно усмехнулся, глядя не на коня, а на меня. — Подойди, говорят, к девушкам относится добрее, чем к мужчинам.  Я испуганно икнула, но, подумав, что если смогу поладить с Палачом, то может это и избавит от насмешек со стороны инквизитора? Как-нибудь смягчить его отношение ко мне?  На трясущихся ногах начала подходить к коню. Я не раз видела, как конюхи обуздывают диких лошадей (у нас во дворе была такая забава), поэтому знала, что к лошади не стоит подходить спереди, там слепая зона. Обойдя слева, под подозрительным взглядом алых глаз, я остановилась, не зная что делать. Но, всё-таки хоть где-то пригодится мой аналитический ум. Как поладить с конём, у которого дурной нрав? Я увидела достаточно его выходок во дворе, чтобы делать какие-либо резкие движения, если не хочу лишиться головы. А она мне нужна. Хотя бы для того, чтобы поладить с этим исполином – конём. Быстро проанализировав ситуацию, на мгновение откинув мысли о моей продаже, я пришла к некоторым выводам. Стоит попробовать.  Я несколько раз прошла перед мордой Палача, вызывающе выставляя руку. Пару раз конь чуть ли не лишил меня конечности, но я вовремя успевала убирать руку. А потом точным движением руки схватила того за храп. Палач зафыркал, явно обдумывая как избавиться от моей руки и побольнее меня укусить. Конь начал перебирать копытами, но я склонилась и зашипела ему на ухо.  — Тихо, тихо, успокойся, я не сделаю ничего дурного, — зашептала я, другой рукой поглаживая его по крупу. Когда этот зверь-убийца успокоился, я, обливаясь ледяным потом, повернулась к сэру Бенедикту. Кажется, он был удивлён не меньше своего зверя.  Быстро убрав эту эмоцию с лица, заменив равнодушием, инквизитор подошёл ко мне и подхватил под колени. Я взвизгнула и не успела опомниться, как оказалась на коне. Сэр Бенедикт устроился сзади и не дождавшись когда устроюсь, погнал Палача по улице. Я ещё раз взвизгнула, ощущая как сползаю с коня и не нашла ничего лучше, как прижаться к сэру Бенедикту, крепко сжимая лацканы его плаща.  Моё сердце готово было выпрыгнуть из груди и поскакать вслед за Палачом. От страха, я видно совсем потеряла голову, раз так отчаянно вжимаюсь в этого монстра.  Когда немного пришла в себя, я подняла взгляд. В темноте ночи серело его равнодушное лицо, но приглядевшись, увидела как сильно сжата его челюсть и ходящие желваки. Я покраснела и на первом же посту, когда нам пришлось ждать, когда откроют ворота, поудобнее устроилась в мужском седле, вцепившись в луку. Но тут же поняла, как оплошала, стоило заметить обжигающий взгляд стражника на мои колени. Даже маленький шрам чуть выше колена на правой ноге стал виден! Я снова залилась краской.  Когда это прекратится?!  Палач грозной чёрной стрелой рассекал пространство. Поля и редкие домишки быстро смазывались, ветер дул в лицо, заставляя слезиться глаза и волосы прилипать к лицу. Воздуха из-за скорости отчаянно не хватало, но поворачиваться обратно к инквизитору и цепляться за него я не собиралась. Первого позора хватило, спасибо.  За две минуты мы прибыли к его замку. Он чёрной скалой возвышался на холме и в темноте казался грозным зверем, готовым к прыжку. Мы остановились возле конюшен. Конюх, видно поджидавший сэра Бенедикта с самого начала и не смыкавший глаз всё это время, поднял масляной фонарь и, разглядевший в темноте мой встрёпанный вид и грозное лицо инквизитора, поспешил помочь спешится. Я уже не помню, как оказалась стоящей и смотрящей как заводят в денник Палача. Не помню и того, когда именно исчез из вида сэр Бенедикт. Очнулась я только тогда, когда старший конюх плеснул мне в лицо колодезной воды.  — Ты как, нормально? — конюх нахмурился и видно уже собирался похлестать меня по щекам, если бы не мой вялый кивок. — Меня зовут Хог и я старший конюх, по всем вопросам обращайся ко мне. Сейчас я проведу тебя в твою комнату, отоспись. Завтра ко мне подойдёшь и получишь своё задание. На кухню ходи через чёрный ход, в комнату возвращайся так, чтобы никто не знал где она находится. Всё понятно?  Я вяло кивнула и засеменила за Хогом, уже не в силах ни думать, ни анализировать. Что ждёт меня завтра?