Stay with me tonight

— Как ты сама понимаешь, Нера, — продолжает свой монолог Намджун, окликая меня по имени, чтобы привлечь к себе моё рассеянное внимание, — ситуация весьма деликатная, поэтому я не могу прибегнуть к общепринятым мерам наказания. Отстранение от работы без сохранения заработной платы или лишение премирования на продолжительный срок — всё это нужно оформить документально, но…что я укажу в качестве причины санкций? — Ким поджимает губы, задумавшись, пока скользит по мне пристальным взглядом снизу вверх. Когда на его губах появляется слабая улыбка, я понимаю, что он нашёл верное решение. Подавшись вперёд, он замирает у моего уха и шепчет ядовитой змеёй: — Я же не могу указать в качестве причины «широко раздвинутые ноги» или «потерянные в конференц-зале трусики», — самодовольно хмыкает Ким и делает паузу, — это неприемлемо. Да и нам не нужно лишний раз об этом распространяться, ведь так? Он отстраняется, чтобы видеть моё лицо, заглядывает в мои глаза своими, насмешливыми, и подцепляет мой подбородок пальцами, слегка запрокидывая голову. — Не будем затягивать процесс. Ни у меня, ни у тебя нет на это времени. Покончим с этим здесь и сейчас, — заявляет Ким и проводит ладонью по моей голове от виска к шее, обвивает её пальцами и рывком притягивает к себе, заставляя меня встать на цыпочки из-за ощутимой разницы в росте, — Ты же не против? — выдыхает в приоткрытые губы и наслаждается поражением, плещущимся в моих потускневших глазах. Сглотнув, я с силой стискиваю челюсти и отвечаю: — Да. Ким резко меня отпускает, от чего я пошатываюсь, ощутив лёгкое головокружение и то, как пылает мой желудок от влитого в него крепкого виски. Наблюдаю, как Намджун, подцепив подтяжки большими пальцами, стягивает их с плеч и бросает, от чего те безвольно повисают по бокам, пока сам парень идёт к своему рабочему креслу и наклоняется к телефону, нажимая кнопку. — Господин Ким? — слышится женский голос по громкой связи. — Меня не беспокоить и никого не впускать, — стальным тоном заявляет Намджун и завершает разговор. Он плавится в предвкушении, кривя губы в недоброй улыбке, пока меня пронзает холодом от непонимания того, на что я дала своё согласие. — Не бойся, Нера. Тебе не о чем беспокоиться, — уверяет он и наклоняется к ящикам стола, выуживая что-то. Снова подходит ко мне, а я непроизвольно делаю шаг назад, но упираюсь в кресло за своей спиной, съёживаясь от страха, когда Ким вскидывает руки и обвивает чем-то мою шею. Я всматриваюсь в его лицо огромными испуганными глазами и нащупываю пальцами на своей шее кожаный ремешок, который Ким застёгивает на пряжку, сковывая моё горло. — Власть — это ни с чем несравнимое ощущение, Нера, — тихо мурлычет Ким и оглаживает мою щёку, закусывая нижнюю губу. — Тот, кто попробовал её однажды, никогда уже не забудет этого чувства и захочет большего. Его пальцы обвивают мои запястья и опускают руки вниз, а затем заводят мне за спину, разворачивая меня вокруг своей оси. Теперь я ощущаю, как мои руки заключают в кожаные наручники, которые связаны с ошейником ремешком, протянувшимся вдоль позвоночника. Намджун дергает за этот ремешок и заставляет меня впечататься спиной в его массивную грудь, пока удерживает меня за плечи и наклоняется к моему уху, чтобы прошептать: — Я лишь надеюсь, что и ты когда-нибудь распробуешь её. Оттолкнув от себя, Намджун снова разворачивает меня и заставляет присесть на краешек своего рабочего стола, и снова рассматривает, изучает, испытывает меня на прочность. — Как же сделать так, чтобы ты поняла свою ошибку и больше так не делала? — задумчиво тянет Ким и зачёсывает пятернёй свои серебряные волосы назад. — Выбор так велик. — Я не… — Тссс! — прерывает меня Ким, надавив на мои губы большим пальцем. — Никаких оправданий, малышка. Я должен увидеть раскаяние в твоих глазах. Но пока в них только ненависть, и страх, и даже капелька ярости, что угодно, но ни намёка на понимание и покаяние. Подчинить тебя и впрямь будет высшим наслаждением. Мне так хочется плюнуть в его лицо за такие слова. Все только и делают, что хотят унизить меня. И я не знаю, насколько меня ещё хватит. Кажется, я вот-вот сдамся. В это время Ким торопливо расстёгивает пуговицы на моей чёрной шёлковой блузке с длинным рукавом и распахивает её, заставляет ткань скользить по рукам и повиснуть на запястьях, скованных наручниками за спиной. — Это противозаконно — скрывать такую красоту под одеждой, — цокает языком Ким, осматривая мою грудь в чёрном кружевном бюстгальтере. Из-за глубокого дыхания она высоко вздымается и опускается, зачаровывая Кима, который тянет губы в улыбке и только что не облизывается, как кот, глядя на сметану. — Застёжка спереди? Как удобно, — подмечает он и одним щелчком расстёгивает лифчик, полностью обнажая мою грудь, от чего я шумно втягиваю воздух и веду плечами в желании прикрыться, но руки скованы, а я бессильна. — У меня кое-что есть. Ким снова возвращается к своему столу и, судя по звукам, достаёт очередную игрушку из ящиков. Действительно, кто придумал хранить там документы, когда их можно заполнить плётками и вибраторами. Кстати, об этом, когда Ким подходит ко мне, я вижу в его руках стек — подвижный стержень, заканчивающийся шлепалкой. Он очерчивает кожаным наконечником овал моего лица и подцепляет им подбородок, заставляя его приподнять, чтобы заглянуть в глаза. — Сколько же там ненависти, — подмечает он, качая головой, и с размаху хлещет шлепалкой по моему соску, от чего я взвизгиваю и жмурюсь от вспыхнувшей и тут же погасшей боли. Грудь заливается жаром, а сердце сбивает ритм. Намджун ведёт наконечником сверху вниз, от шеи меж грудей к плоскому животу, посылая дрожь по моему телу. Я приоткрываю глаза и наблюдаю за этим, закусывая губу до боли. — Скажи, Нера, может, я ошибся на твой счёт? Может, ты и впрямь обычная шлюха, скачущая по членам без разбора, и получающая от этого удовольствие? На этот раз я сама вскидываю голову и щурю глаза, пытаясь понять, насколько серьёзно спрашивает Ким. Я легонько дёргаюсь в неистовом желании влепить ему пощёчину, несмотря на занимаемую им должность, но я по-прежнему скована в движениях. — Давай же, малышка, ты можешь мне признаться, — уверяет Ким, на что я открываю рот, чтобы послать его ко всем чертям, но снова взвизгиваю, когда шлепалка хлещет другой сосок, заставляя меня подпрыгнуть на месте. — Думай, прежде, чем отвечать. Любое неверное слово, и ты замолчишь навечно. Я шумно втягиваю воздух сквозь сжатые зубы и запрокидываю голову, всматриваясь в потолок, чтобы хоть как-то унять подступающие слёзы. Если я сейчас заплачу, он меня раздавит, как букашку. Чувствую, как кожаный наконечник рисует узоры на моём теле, заставляя меня переминаться с ноги на ногу. Как только удаётся взять себя в руки, я плотно сжимаю губы и опускаю голову, вперивая суровый взгляд в лицо напротив. Сам же сказал, что слова не имеют смысла. Намджуна это явно забавляет. Он широко улыбается, обнажая зубы и являя моему взору ямочки на щеках, а потом делает шаг навстречу и резко разворачивает меня спиной к себе, натягивая ремешок, от чего я буквально начинаю задыхаться до белых вспышек под закрытыми веками. — Лучше бы ты была обычной шлюхой, — шипит у самого уха, обжигая кожу горячим дыханием, — для тебя всё закончилось бы, так и не начавшись. Он, наконец, отпускает ремешок, чтобы расстегнуть молнию на моей юбке карандаш, и стянуть её вниз, оголяя мои бёдра в чёрных кружевных трусиках. Слышу, как он шипит, а потом давит на плечо, чтобы я легла на стол, не оставляя мне выбора. Ведёт ладонью по обнажённой спине и подцепляет бельё, также стягивая его с меня, роняя к моим ногам. Я чувствую, как он отходит от меня, поэтому кошусь назад, чтобы понять, что происходит, но тут же жмурюсь от обжигающей боли, когда он хлещет по чувствительной коже ягодиц, и на этот раз прикусываю губу до крови, испуская приглушённый стон. — Мне кажется, ты недооцениваешь меня, Нера, — серьёзным тоном с хрипотцой произносит Намджун и ведёт наконечником вдоль позвоночника. — Но я всегда добиваюсь своего. И, если я хочу, чтобы ты раскаялась, ты сделаешь это, малышка. И в подтверждении своих слов он снова хлещет по моим ягодицам, выбивая из меня очередной стон, а заодно и слёзы, брызжущие из глаз. Я всхлипываю, содрогаясь всем телом, и ощущаю, как слабеют мои ноги. Наверное, Ким это тоже замечает, поэтому заставляет меня выпрямиться, натянув ремешок, и поворачивает к себе лицом, снова в глаза смотрит, но не видит того, что хочет. — Крепкий орешек, — улыбаясь, тянет он, и откидывает стек в сторону, от чего я совсем немного расслабляюсь, но потом понимаю, что он просто заменит его чем-то другим. Чем-то более внушающим и причиняющим больше страданий. Я наблюдаю за ним, когда он идёт к своему столу в поиске нового орудия пыток. И сейчас в полной мере осознаю всю плачевность сложившейся ситуации. Я стою в кабинете главы фирмы полностью обнажённая, со связанными за спиной руками, и позволяю откровенно измываться над собой, чтобы что? Кому я пытаюсь что-то доказать? И для чего я прохожу через все эти испытания? Чтобы сохранить свою работу? Едва ли я смогу и дальше работать в этой преисподней. Юнги был прав — цена победы над ними слишком высока. Тогда что мне остаётся? Моя уничтоженная гордость, которая забилась в дальний угол моего сознания и скулит раненным зверем, вот-вот погибнет? Я должна была сдаться в самом начале. В ту самую ночь, когда об этом просил Чимин. Прикрыв глаза, я вспоминаю его образ, который пропускаю через себя, чтобы немного подпитаться ненавистью. И тогда я для себя решаю, что, раз с него всё началось, на нём же и закончится. — Что ж, Нера, — вновь заговаривает Намджун, обращая на себя моё внимание, — раз кнут с тобой не сработал, я попробую воспользоваться пряником. Я опускаю взгляд на его руки и вижу вибратор в одной руке, а в другой — кляп-шар с отверстием. Снова пячусь назад, когда он наступает, хоть и понимаю, насколько это никчёмно. — Это, чтобы ты была потише, — пояснят Ким и проталкивает в мой рот кляп, ремешки которого застёгивает в районе затылка. — Всё равно мы уже решили, что слова бессмысленны. Я испытываю паническую атаку от невозможности дышать. Будто меня в воду кинули с камнем, привязанным к лодыжке. Это так унизительно и мерзко, что неконтролируемый поток слёз обжигает мои щёки, а тело желчью наполняется, разъедающей меня изнутри. Не верится, что я довела себя до такого. Ким снова натягивает ремешок и управляет мной, как собачонкой. Ведёт меня в другую часть кабинета и, подведя к угловому кожаному дивану, толкает на него, заставляет сесть. — Иногда стремление к наслаждению куда сильнее, нежели желание защитить себя от боли, — сообщает Ким и включает вибратор, что мерзко жужжит прямо перед моим лицом. Я вжимаюсь в спинку дивана, когда Намджун наклоняется ко мне. Двигаюсь в сторону и падаю на спину, позволяя Киму нависнуть сверху. Концентрируюсь на своём дыхании, всеми силами стараясь не задохнуться от продолжающихся панических атак. Намджун упирается одной рукой сбоку от моей головы, пока второй направляет жужжащий вибратор к моей груди, прикасаясь к твёрдому соску. Меня током прошибает, от чего я выгибаюсь дугой и прикрываю глаза. Он водит вибратором по кругу, заставляя мою грудь наливаться возбуждением. Я приглушённо стону и отворачиваю голову, чтобы не видеть лицо, нависающее сверху. — Любишь, когда тебя трахают, не так ли? — шипит Ким у моего уха, перемещая свои манипуляции на другую грудь. Я мотаю головой и хнычу. — Не ври мне. Я же вижу, как реагирует твоё тело. Я извиваюсь под ним не в силах поменять положение. Чувствую, как кончик вибратора скользит вниз по моему животу, заставляя меня дрожать в предвкушении. Моё тело и впрямь жаждет наслаждения. Снова выгибаюсь навстречу Киму, когда он проводит вибратором по низу живота. Пытаюсь сомкнуть колени, но он не позволяет, поставив свои между моих ног. Выпрямляется, возвышаясь надо мной с победоносной улыбкой на губах, и продолжает подвергать пыткам. Ведёт кончиком вибратора по внутренней поверхности бедра, заставляя моё лоно желать большего, сжиматься в спазме и изливаться смазкой. Ким и это замечает. Ведёт пальцами вдоль моих складок, пробивая меня током насквозь, и собирает влагу, которую растирает меж пальцев, цокая языком. — Такая мокрая, Нера. Не удивительно, что мои партнёры не смогли удержать свои члены в штанах. Я приподнимаю бёдра, пытаясь поймать вибрацию пульсирующим клитором. И Намджун позволяет мне это, прижимая вибратор к набухшему бугорку, от чего я протяжно кричу, но из-за кляпа во рту это слышится, как тягучий стон. Я вращаю бёдрами, то и дело натыкаясь на кончик вибратора, посылающего по моему телу волны опаляющего наслаждения. — Да ты дикарка, Нера, — доносится сверху, но я игнорирую голос, стремясь к расцветающему оргазму. — Теперь я понимаю, чем ты их покорила. Это и впрямь захватывающее зрелище. Только…я так и не добился желаемого… Я вот-вот кончу. В ушах непроходимый шум, тело в струнку натянулось, а лоно спазмирует, истекая смазкой. Но вмиг вибрация исчезает, заставляя меня распахнуть глаза, а бёдра упасть на диван. Я протестующее мычу, всматриваясь в лицо Намджуна, который стоит между моих раздвинутых ног на коленях. — Что на счёт раскаяния, малышка? — хмыкает Ким, смотря на меня сверху вниз. Я даже привстать не могу, нечем ухватиться. Мои скованные за спиной руки уже давно занемели и неприятно покалывают тысячами иголок. Но это ничто в сравнении с упущенным оргазмом, которого так желало моё напряжённое тело. Я хнычу и откидываю голову назад, снова вперивая взгляд в потолок. Пытаюсь собрать мысли воедино под сбивчивый марш своего сердца. Без предупреждения Ким налетает на меня сверху и замирает в считанных сантиметрах от моего лица, всматриваясь в глаза. Он отчаянно пытается увидеть то, что хочет. Поэтому снова включает вибратор и атакует мой клитор: прикасается к нему и тут же отнимает, истязая меня, играя на моих натянутых нервах, как несмышлёный ребёнок на расстроенном пианино, заполняя пространство мерзким, режущим слух дребезжанием. — Ты будешь и дальше скакать по членам партнёров? — выдыхает мне в лицо Ким и прижимает кончик вибратора к лону. Я отчаянно трусь об него, запрокинув голову, но снова не успеваю кончить, как Ким отнимает вибратор, заставляя меня распахнуть глаза. — Будешь или нет? — настаивает он. Я яростно мотаю головой и мычу в ответ. Нет, не буду, только прекрати это, пожалуйста! Он улыбается и касается моего клитора, превратившегося в оголённый провод, где сконцентрировались все нервные окончания до единого. Я снова толкаюсь навстречу вибрации, но оргазм продолжает отступать. — В том, что случилось, ты сама виновата, не так ли? Кажется, я истощена. Я не могу мыслить, не могу получить физическую разрядку, я эмоционально выжата, и теперь уже ничего не понимаю, в голове и в душе полный кавардак. И всё это накрывает с головой мощнейшим цунами, разрывая меня изнутри. Я обмякаю под Намджуном, лишившись всего, и впадаю в безразличие, прикрыв глаза. — В чём дело, Нера? — окликает Ким. Он пытается меня растормошить за плечо, но я не нахожу сил отреагировать. Обвив мою шею рукой, он тянет на себя и сажает меня. Снимает кляп, расстёгивает ошейник и наручники, но я даже не чувствую своих рук. Ничего не чувствую. Намджун впивается пальцами в мою челюсть и всматривается в моё отрешённое лицо, будто разгадывает сложную загадку. — Одевайся и уходи, — требует он, выпадая из поля зрения. Отлучившись на какое-то время, он возвращается, чтобы бросить на мои колени юбку и бельё. — Сейчас я уйду, дам тебе время придти в себя. Я очень надеюсь, что наша встреча хоть чему-то тебя научила. Просто пойми и прими тот факт, что ты ничтожна. Эта компания появилась задолго до тебя и будет существовать после тебя. И ты ни на что не сможешь повлиять. Поэтому тебе лучше держать язык за зубами и не высовываться. Я не стану тебя увольнять, понаблюдаю за тобой какое-то время, а потом решу, что с тобой делать. Поэтому будь осторожна, здесь даже у стен есть уши и глаза. Я постепенно прихожу в себя, так и сидя на чужом диване. Чувствую, как шестерёнки с трудом прокручиваются в моём мозгу, отметая мысль за мыслью. И так продолжается до тех пор, пока не появляется одна-единственная цель, достигнув которой, я разом разрешу все свои проблемы и обрету долгожданную свободу. Ведь всё началось тогда, когда меня заметил Пак Чимин. Когда он посадил во мне крохотное семя, вскормленное первородным страхом, унижением и непроходящей болью. И пока оно прорастало, я прошла нелёгкий путь, изменивший меня до неузнаваемости. Этого хотел Чимин? Моего падения? Хорошо, я исполню его желание, я позволю себе пасть, но лишь при одном условии — я утяну его за собой. Я убью Пак Чимина.